Ты можешь толковать мои печали, исчислить их века, глубины, дали, нащупать пульс и угадать исток? Умеешь ли расслышать эти струны, успеешь ли запомнить эти руны, пока волна не сгладила песок? Ты можешь сдвинуть графики и сроки, перенаправить на лету потоки, поставить пирамиду на ребро? Ты возродишь огонь из хлопьев сажи, и в мегафон честному миру скажешь о смысле выражения «добро»? Ты знаешь, кто слова наполнил смыслом, и ритмы сердца переплавил в числа, и в числах тех гармонию узнал? Сумеешь ли пройти дороги эти, найдешь ли для единственной на свете тот анемон, ту яшму, тот коралл? А если так, то сможешь ли запомнить усталость рук, и тяжесть чаши полной, и горечь правды в крепости вина, и муки неизбежных расставаний, и яблоневый цвет над головами, и жизнь, опорожненную до дна? |