Книги с автографами Михаила Задорнова и Игоря Губермана
Подарки в багодарность за взносы на приобретение новой программы портала











Главная    Новости и объявления    Круглый стол    Лента рецензий    Ленты форумов    Обзоры и итоги конкурсов    Диалоги, дискуссии, обсуждения    Презентации книг    Cправочник писателей    Наши писатели: информация к размышлению    Избранные произведения    Литобъединения и союзы писателей    Литературные салоны, гостинные, студии, кафе    Kонкурсы и премии    Проекты критики    Новости Литературной сети    Журналы    Издательские проекты    Издать книгу   
Главный вопрос на сегодня
О новой программе для нашего портала.
Буфет. Истории
за нашим столом
1 июня - международный день защиты детей.
Лучшие рассказчики
в нашем Буфете
Конкурсы на призы Литературного фонда имени Сергея Есенина
Литературный конкурс "Рассвет"
Английский Клуб
Положение о Клубе
Зал Прозы
Зал Поэзии
Английская дуэль
Вход для авторов
Логин:
Пароль:
Запомнить меня
Забыли пароль?
Сделать стартовой
Добавить в избранное
Наши авторы
Знакомьтесь: нашего полку прибыло!
Первые шаги на портале
Правила портала
Размышления
о литературном труде
Новости и объявления
Блиц-конкурсы
Тема недели
Диалоги, дискуссии, обсуждения
С днем рождения!
Клуб мудрецов
Наши Бенефисы
Книга предложений
Писатели России
Центральный ФО
Москва и область
Рязанская область
Липецкая область
Тамбовская область
Белгородская область
Курская область
Ивановская область
Ярославская область
Калужская область
Воронежская область
Костромская область
Тверская область
Оровская область
Смоленская область
Тульская область
Северо-Западный ФО
Санкт-Петербург и Ленинградская область
Мурманская область
Архангельская область
Калининградская область
Республика Карелия
Вологодская область
Псковская область
Новгородская область
Приволжский ФО
Cаратовская область
Cамарская область
Республика Мордовия
Республика Татарстан
Республика Удмуртия
Нижегородская область
Ульяновская область
Республика Башкирия
Пермский Край
Оренбурская область
Южный ФО
Ростовская область
Краснодарский край
Волгоградская область
Республика Адыгея
Астраханская область
Город Севастополь
Республика Крым
Донецкая народная республика
Луганская народная республика
Северо-Кавказский ФО
Северная Осетия Алания
Республика Дагестан
Ставропольский край
Уральский ФО
Cвердловская область
Тюменская область
Челябинская область
Курганская область
Сибирский ФО
Республика Алтай
Алтайcкий край
Республика Хакассия
Красноярский край
Омская область
Кемеровская область
Иркутская область
Новосибирская область
Томская область
Дальневосточный ФО
Магаданская область
Приморский край
Cахалинская область
Писатели Зарубежья
Писатели Украины
Писатели Белоруссии
Писатели Молдавии
Писатели Азербайджана
Писатели Казахстана
Писатели Узбекистана
Писатели Германии
Писатели Франции
Писатели Болгарии
Писатели Испании
Писатели Литвы
Писатели Латвии
Писатели Финляндии
Писатели Израиля
Писатели США
Писатели Канады
Положение о баллах как условных расчетных единицах
Реклама

логотип оплаты

Конструктор визуальных новелл.
Произведение
Жанр: ФантастикаАвтор: Ясинская Марина
Объем: 15223 [ символов ]
Черный пес Шлеолан
Катберта Уилрайта односельчане с не жаловали сызмальства. Виноват он был с самого рождения – за то, что отец его, Иоланн Уилрайт, плотник и дровосек, женился на приблуде неизвестной. Во всем Востершире о ней никто ничего не знал – ни в Дрип-Хилле, ни в Гримсенде, ни даже в самом Пэтчеме – староста Гарвин нарочно справлялся.
Иоланн был нелюдим: жил на отшибе, ни с кем близко не знался, подолгу пропадал в лесах. Но мастер своего дела был знатный - дерево у него в руках словно таяло, и лепил он из него что вздумается. На ярмарках в Пэтчеме вещицы его вмиг расхватывали, не смотрели, что по десятку шиллингов за иные просил. Не ведал Уилрайт недостатка, исправно кормился своим мастерством, и завидовали тому менее умелые соседи.
А как привел плотник в дом красавицу Дженет, сразу сельчане порешили, что из нелюдей она, из зелигенов, тех фейри, что ликом пригожи – потому как разве ж девка человеческая такой красы позарилась бы на угрюмца Иоланна?
Может, и прижилась бы в деревеньке Дженет, хоть и за зелигену ее считали, да не вышло. Дом плотницкий, на самом отшибе выстроенный, прямо у речушки Крич-крик стоял, далеко от колодца. Все бабы воду оттуда таскали и в кадке белье терли, а Дженет, видишь ли, прямо в реке полоскала. Нехорошо! Дальше-больше: как в боку у кого заколет или носом кто потечет, так сразу впомнят - Дженет как раз на днях стирала.
И поползли по деревне слухи, что, знать, не из зелигенов, а из бенни она, тех самых фейри, что стиркою в речке смерть предсказывают. Бояться ее стали. Без надобности дела с Уилрайтами старались не иметь, сторонились их больше прежнего. И когда рожала Дженет первенца своего и в горячке три дня металась, бабка-травница не пришла, не сняла лихорадку.
Умерла красавица Дженет. А сельчане не позабыли, что за бенни ее считали, все так же чурались Иоланна и сынишку его, Катберта. И детям своим наказывали стороной Уилрайтов обходить.
Умер плотник рано, сыну еще и шестнадцати не стукнуло. Тот на место Иоланна встал. Хоть и молодой совсем, а крепкий – вековые стволы валил с десяти лет. И резал по дереву умело – мастерством в отца пошел. Мастерством, силой и нелюдимостью – в отца, красою – в мать. Только если девка какая на красоту эту суровую заглядывалась, тут же одергивали неразумную, говорили: «Не людская это красота, а фейриной крови нечистой знак».
Шли годы, а сельчане по-прежнему избегали Катберта - по недоброй памяти его отца и матери. А уж как вернулся однажды он из лесу со щенком черным, так и вовсе от него отвернулись. Кто же в своем уме себе псину черную заведет, когда всем ведомо, что проклятый этот зверь одни несчастья и беды несет? Роптали люди, и более всех – мельник Томас да жена бочкаря Джона. Пришлось старосте Гарвину к плотнику идти:
- Катберт, - говорил он, - всю деревню чудовищем своим ты погубишь. Избавься от него, пока не поздно.
Молодой плотник смотрел на него угрюмо и долго молчал. Потом сказал нехотя:
- Какое чудовище? Псина обычная. Вон, без уха одного. Шлеоланом зовется. Я его, изодранного, щенком из запруды вытащил. Выкормил, выходил. Если сызмальства зверя в теплоте да заботе держать, разве ж он вырастет в чудовище?
Не соглашался с ним староста:
- Молод ты еще, глуп. Не ведаешь всего. Не хочешь прибить, ну так прогони, пока беды не случилось.
Катберт еще дольше молчал. Потом ответил:
- Как пес этот появился, я от тоски и одиночества выть перестал. Есть мне теперь с кем поговорить, о ком позаботиться. А прогоню его, так сам зверем заделаюсь.
Не послушал старосту Катберт.
Остался с ним одноухий Шлеолан.
 
* * *
 
Когда Катберт жену в дом привел невесть откуда, в деревне зашептались – весь в отца пошел.
Туирен Уилрайт белье тоже в речке стирала, да только ее за бенни не держали. Молодежь в приметы старинные меньше верила. И правда - зачем ей к колодцу плестись, воду ведрами таскать-надрываться, если дом прямо у речки? И потом, видели Туирен босой. Обычные у нее ноги, без перепонок гусиных – значит, не бенни она вовсе. А там и Гарвин-староста узнал, что и не приблуда Туирен никакая, а сирота из далекого Монмаутшира.
Успокоились селяне. Надеялись одно время, что, может, жена молодая, раз не фейри, забоится черного Шлеолана и настоит, чтоб избавился муж от нечистой скотины от греха подальше. Да не случилось.
Злые языки шептали, что не вышло бы у нее, даже если бы и захотела. Мельник Томас рассуждал:
- Все знают - плотнику зверь его дороже всего на свете. Он с ним и беседует, как с человеком, и кормит его кусками получше, и за загривок треплет нежно, по морде гладит ласково, словно родного.
Жена бочкаря Джона подхватывала:
- Да и псина-то за ним ходит неотступной тенью, на нас зверем глядит.
И хоть не один год прошел, как пес одноухий у Катберта появился, и никаких бед так и не приключилось, все равно селяне недобро косились на черную скотину.
А Катберт жил как прежде, работал в поте лица, и семья не просто нужды не знала – еще и излишек водился. Завидовали соседи, говорили:
- За что такие блага нелюдимцу? Нет чтобы добрым людям чего перепало!
 
* * *
 
Но однажды ненастье все же настигло деревню. Пожар от молнии случился.
Выгорела деревня дотла. Виновника быстро нашли. А как же - уцелел ведь только Катбертов дом. А до того, что он на отшибе стоял, и огонь к нему потому и не добрался, погорельцам дела не было. Припомнили все: про мать-фейри, про отца-нелюдима, про жену не из местных. И, конечно, про черного пса.
Пришли к Катберту собаку на расправу справедливую требовать: староста Гарвин впереди, мельник Томас и жена бочкаря Джона – по сторонам, а за ними – пол-деревни.
Молодой плотник в дверях их встретил - высокий да крепкий, сам со столетний ствол, который так ловко валит. И молча глядел – решительно и угрюмо.
Потоптались люди, помялись под его тяжелым взглядом и разошлись, так ничего и не сказав.
 
* * *
 
Оставаться на месте, где раз настигло несчастье – плохая примета. Погоревали, поохали – да и решили переселяться. Места свободные совсем недалеко – на другом берегу Крич-крика. Правда, о них издавна шла недобрая слава. Но оставаться там, где беда случилась – еще хуже.
Катберт переселяться не стал – зачем? Что раньше на отшибе жил, что теперь – все одно, только через речку перейти. Тем более что жена как раз дочку ему родила, малютку Этлинн – куда ж с новорожденной переезжать?
Зато в первый же день плотник на другой берег перешел, взялся рубить деревья, обтесывать бревна, стены возводить. Работал без устали, все дни напролет. Чуть более месяца прошло, и отстроили деревеньку.
Староста Гарвин раз подошел – поблагодарить Уилрайта. Постоял, посопел, да так слова и не вымолвил. А плотник приладил последнюю дверь и молча ушел, сам ничего не сказав и слов не дождавшись.
А вскоре опять заявились селяне к Уилрайтову дому. Вытолкнули вперед старосту Гарвина. Тот, глядя в сторону, начал:
- На новом месте новый погост заложить следует. Только места там вроде недобрые. Священник сказал - надо охранника завести. Грима (1) церковного.
Замялся, потоптался, искоса глянул на Катберта.
- По обычаю на только что освященном кладбище хоронить надо черную собаку, без единого белого волоска, чтобы сторожила кладбище от дьявола. А иначе обязанность эта нелегкая выпадет на первого покойника, на погосте схороненного.
Хрипло прозвучал голос плотника:
- А старый погост кто охранял?
Гарвин смешался.
- Какая разница! – высунулась жена бочкаря Джона, - Псину свою отдавай!
Недобро смотрел Катберт. Молчал.
- Не дашь, что ли? – хмуро осведомился староста.
- Не дам, - отрезал плотник.
- Бирюком живешь – совсем одичал! – закричали в толпе.
- Смотри, сам не захотел по-хорошему, - предупредил мельник Томас.
Катберт развернулся и в дом зашел – только дверь тяжелая хлопнула.
А неделю спустя возвращался он из лесу со Шлеоланом, и на подходе к дому углядел жену свою, Туирен, всю в слезах - пришли селяне, малютку Эти силой забрали, унесли.
Жутко завыл Шлеолан, а плотник рванул во всю мочь через Крич-крик, в деревню. Пес - за ним. В доме старостином Катберт дверь вышиб – на заметил. Глазами дикими глядит, а за ним клыками щерится черный пес - и не скажешь, какой зверь страшнее.
Там его уже поджидали - мельник, жена бочкаря и староста. Гарвин руки дрожащие за спину спрятал и сказал:
- Не отдашь псину свою – значит, дочка твоя упокоится на погосте нашем первою и гримом обернется. От дьявола будет кладбище охранять, в окрестностях от неблагих фейри защищать, да заблудившихся из лесу выводить. И век не видать ей покоя. Тебе решать.
Пошатнулся плотник. Вышел на крыльцо – а во дворе полдеревни собралось. Оглядел он их невидящими глазами, отчаянно вцепился в псиный загривок и пошел, шатаясь, на новый погост. Пришел, на колени перед Шлеоланом опустился, обнял своего пса одноухого и долго не подымался. Любопытные селяне, издалека подглядывавшие, говорили – вроде как шептал он зверю своему что-то и ладонями лицо вытирал. А пес смирно сидел, смотрел на хозяина и будто кивал согласно.
Потом Катберт лбом к песьему лбу прижался, нож из-за пояса вынул и по черному горлу провел – нежно так, будто лаская. Вырыл яму, закопал Шлеолана и обратно пошел. Страшен он был – руки в земле, рубаха в крови, а глаза белые, мертвые.
Вмиг опустела деревня, закрытыми дверьми выставилась. Только у колодца на земле лежала, надрывалась плачем в сбившихся распашонках малютка Этлинн.
 
* * *
 
А на следующий день приключилась беда. Среди бела дня, прямо у Крич-крика выскочило невесть откуда огромное чудище, ростом с двухгодовалого теленка, черное, косматое, с длинным хвостом, свернутым в кольцо на спине, с глазами страшенными, красными – вылитый баргест, дьявольский пес. Только почему-то одноухий. Разодрал в клочья старосту Гварвина. А грим церковный - пес черный, с нового погоста так и не показался.
Страшно выл баргест по ночам - боялись из дому люди носу казать. Все надеялись – уберется восвояси. Девять дней прошло, и поняли – не уйдет сам. Бросились к священнику – что делать?
Тяжело вздохнул священник:
- Чудище это извести только одно может - молитвы молодой матери. Выйти она должна с новорожденным на руках к лесу и в одиночку молиться всю ночь.
Переглянулись люди – на всю деревню новорожденная только одна, Этлинн Уилрайт. Да разве решится кто к плотнику идти – его теперь боялись чуть не пуще чудовища.
Как прознал Катберт про то – неведомо. Только на другой день видали любопытные, как в вечерних сумерках плотник переводил жену через Крич-крик, а сам малютку Эти на руках нес. Подвел к опушке, что у нового погоста, передал Туирен дочку, а сам ушел.
Выло той ночью чудище пуще прежнего, страшно выло и горестно. А как рассвет занялся – утихло. Плотник же чуть не с первыми лучами у погоста оказался, подхватил жену с дочкой в охапку и унес домой.
С той поры не видали больше черного баргеста. Охотник Джек и пастух Кумхал предлагали к Уилрайтам сходить, поблагодарить. Но злые языки их быстро заткнули. Мельник Томас, старостой заделавшийся, говорил, а жена бочкаря Джона поддакивала:
- Не об нас Катберт заботился. Ясно ведь, что Шлеолан его чудищем обернулся. Тот был одноухий, и баргест этот - тоже. Вот плотник и хотел его от проклятия избавить. Жену с дочкой не пожалел ради твари поганой – сам на растерзание отводил.
Так никто и не наведался в дом на другом берегу Крич-крика. Охотник Джек только однажды в сумерках прокрался. Постоял на крыльце, помялся, да так и не собрался духом постучать.
 
* * *
 
Шли годы. Тихо было в округе. Правда, жена бочкаря Джона раз по грибы ушла, да так и сгинула. Забеспокоились люди в деревне. Говорили:
- Раз не вывел ее из пущи черный пес, значит, не завелся на погосте церковный грим, не охраняет от дьявола.
Повинным в этом признали тоже Катберта. А когда охотник Джек начал было говорить, что он раз в холмах заплутал, и к деревне вышел только потому, что впереди него черная тень маячила, и он за ней бежал, строго шикнул на него староста Томас. И замолчал охотник.
Через пару лет Томас пропал. Неделю спустя нашли в лесу то, что осталось от него - видать, медведь задрал. Не спас его церковный грим. Да и не верил в него почти никто в деревне, разве только охотник Джек. И пастух Кумхал – он домашним своим говорил, что не раз заплутавшую овцу отыскивал по собачьему лаю. Правда, самой собаки он так и не видел. А однажды его маленькая Лиззи из леса с ягодами вернулась и рассказывала, что углядела в зарослях волка. Испугаться не успела – выскочил откуда ни возьмись черный пес, прогнал зверя. Только кто же поверит детским выдумкам?
Уилрайты по-прежнему жили обособленно. Туирен лишний раз в деревне не показывалась. Катберт и вовсе на другой берег Крич-крика ногой не ступал. Правда, если решался кто из селян попросить стол или скамью, всегда делал.
Тихими вечерами доносился до окраины деревни с другого берега Крич-крика детский смех – это Катберт, смастеривший качели на толстой ветке разлапистой ели, качал на них подрастающую Эти. Она заливалась, что колокольчик сильфов, а те, кому случалось в тот миг проходить берегом речки, божились, что видели, как улыбается нелюдимый плотник.
Новую собаку себе Уилрайты так и не завели.
 
* * *
 
Чужаки в округе Крич-крика были редкостью - разве купец какой проездом случится или странник когда зайдет. Потому к неблагим фейри, хоть и не видели их давно, да к зверью дикому страха питали больше, чем к незнакомцам. А зря – человек бывает страшнее нечисти и опаснее волка.
Как раз из таких были четверо разбойников-дезертиров. Заплутали они в незнакомом лесу, наткнулись на речушку Крич-крик, решили держаться течения. Вскоре почуяли запах жилой – дымом потянуло.
Вышли на перелесье, откуда уже хутор одинокий видать было и избы на другом берегу. Но не бросились туда сразу, потому как заметили двух молоденьких девушек, шедших краем полянки.
- Вот повеселимся на славу, - оскалились они.
Макензи и Рут, дочки горшечника Эвана, беды не заметили - не приучены были незнакомцев бояться.
Катберт как раз во дворе телегу мастерил, когда услышал тонкий девичий крик. Оглянулся на окна своей избы – да, Туирен с Эти что-то на кухне стряпают. Постоял, раздумывая, идти или нет. Решил все-таки поглядеть, что случилось, и на всякий случай топор с собой прихватил.
Шел вначале неспеша, но затем на бег перешел – увидел, что вот-вот непотребство свершится. Один, с топором, против четверых кольчужных молодцев – о чем думал, плотник?
Не успел.
Черная тень метнулась из-за деревьев. Чудище красноглазое, с двухгодовалого теленка. Не бросилось, не завыло – только оскалилось и замерло, страшно глядя на разбойников.
Нечеловеческий ужас тех обуял. Бросили девчонок, попятились. Задом, медленно, не сводя с дьявольского зверя глаз, добрались до гутых зарослей, а там развернулись и – наутек, со всех ног, не оглядываясь.
Когда онемевший Катберт до опушки дошел, только спины их увидел. Девушки со страху слезы по щекам размазывали. А рядом с ними стояло вовсе не чудище, а просто пес, черный и одноухий. Голову лохматую вскинул, на Катберта посмотрел и растаял густым туманом меж деревьев.
Только и успел шепнуть плотник:
- Шлеолан...
 
(1) Грим – дух в обличье черной собаки; охраняет погосты и окрестности от дьявола.
Copyright: Ясинская Марина, 2012
Свидетельство о публикации №131247
ДАТА ПУБЛИКАЦИИ: 03.11.2012 11:45

Зарегистрируйтесь, чтобы оставить рецензию или проголосовать.

Рецензии
Mайк Джи[ 14.05.2007 ]
   Поздравляю с победой, Марина!
Валентин Алексеев[ 17.05.2007 ]
   Прочитал только сейчас! Но, слава богу, прочитал.
   Мой поклон - настоящее, доброе бриттское предание. Но вместе с тем смущают некоторые явно древнеирландские элементы. Позвольте вопрос - Вы писали с какого-то первоисточника? Но даже если и так - блестяще!
   А на обзор не обращайте внимание, настоящие любители фэнтези все, уверен, поняли... И про существа всякие многоразличные в том числе. И то, что это никакая не мистика...
 
Ясинская Марина[ 21.05.2007 ]
   Спасибо на добром слове!
   Писала не с первоисточника, а по собирательным, так сказать, впечатлениям после изучения кельтской мифологии. Словарь Бриггса проштудировала, Кэмпбелла просмотрела, Джона Риса, леди Грегори, что-то еще. В рассказе упор делала именно на ирландские поверья, тут вы все верно заметили. Но поскольку это все-таки задумывалось как рассказ, а не как стилизация, я решила не стараться специально выдерживать идеальную "чистоту" элементов.
   PS Не знаю, на который обзор вы мне советуете не обращать внимания :)) - может, я его просто еще не видела - но спасибо вам!
Валентин Алексеев[ 21.05.2007 ]
   Тем больше мое восхищение. Хотя у Вас в рассказе есть, как я заметил, элементы верований и других народов Европы, в частности, германцев. Да и в целом рассказ Ваш тяготеет, на мой взгляд, больше к гэльской или мэнской традиции, чем к собственно эринской. Но не суть.
   Не хотел бы показаться навязчивым, но если Вы вдруг встретите произведения лорда Эдварда Дансейни - обязательно ознакомьтесь. Дивный писатель.
   С уважением,

Устав, Положения, документы для приема
Билеты МСП
Форум для членов МСП
Состав МСП
"Новый Современник"
Планета Рать
Региональные отделения МСП
"Новый Современник"
Литературные объединения МСП
"Новый Современник"
Льготы для членов МСП
"Новый Современник"
Реквизиты и способы оплаты по МСП, издательству и порталу
Организация конкурсов и рейтинги
Литературные объединения
Литературные организации и проекты по регионам России

Как стать автором книги всего за 100 слов
Положение о проекте
Общий форум проекта