В один из ноябрьских дней идёт охотник по лесу – радуется. Денёк прекрасный, морозный, но солнечный и тихий. Морозец бодрит, дышится легко, шагается ходко. Вот и собачки залаяли, да азартно так, сразу слышно – соболя загнали.

Подошел охотник к собакам, точно, сидит красавец на кедре, почти на самой макушке.

Гулким раскатом грома прогремел выстрел в морозном воздухе. Полетел соболь камнем вниз, да застрял в развилке сучка пониже.

- Вот оказия – призадумался охотник, - да что тут, думай, не думай, придётся лезть на кедр. Рубить долго, кедр-то матерый, да и жалко такое дерево губить.

Отошел он в сторонку, да оставил, там, у дерева ружьё с рюкзачком. У кедра оставлять не стал, а то собаки в азарте затопчут чего доброго в снег. Да и начал своё восхождение к вершине.

Долго пришлось ему помучаться, пока до нижних сучков добрался. Семь потов с него вытекло, пар клубами валит. Одолел он все-таки гладкую часть ствола. Уселся на сучок покрепче, дух переводит, сил набирается.

Собаки тем временем потеряли уже всякий интерес к добытому соболю, да полежав немного под кедром, подались округу обследовать.

Слышит охотник, залаяли собачки совсем недалеко, да как на зверя – с рычанием.

Посмотрел он в ту сторону, и дурно ему сделалось, чуть с кедра не упал. Собаки-то его берлогу обнаружили, да жильца её оттуда выгнать намереваются.

Пока он соображал, как ему быть, а медведь-то выскочил уже из своего убежища, и несётся прямо на него.

Оставшийся до вершины кедра путь он одолел так споро, что говорят, после этого случая находили в тех местах лопнувших от зависти белок. Обнял он макушку кедра, как родную матушку после долгой разлуки, и сидит, ни жив, ни мертв.

А собачки-то его не промах оказались. Усадили они на зад медведя, тот бедолага, только лапами от них отмахиваться успевает, да орёт дурниной. Да вот только хрен редьки ничуть не слаще, стало быть. Усадили-то они его как раз под тем самым кедром, на котором их хозяин находился.

Солнышко осеннее, хоть и светит ярко, да тепла-то от него никакого. Вот уже как час с лишком держат косолапого собачки, да хорошо держат, и бросать свою добычу, похоже не собираются.

Околел наш охотник совсем. Пролитые им семь потов давно в ледяную корку превратились, ни рук, ни ног не чует. Того и гляди, куском льда с кедра свалится, прямо в объятия медведю. Вот и решил он замерзшие конечности погреть. Начал руками и ногами усиленно шевелить, да ёрзать на сучке, который оседлал.

Да вот тут от тряски подстреленный им соболь возьми да упади на землю.

Собаки, позабыв про косолапого, бросились на шум, разобраться, что это такое. Медведь не стал дожидаться, когда они снова вспомнят о нем, да и рванул подальше от надоедливых псов. А собаки пока разобрались что к чему, да за удравшим медведем погоню организовали, тот уже далеко успел убежать. Так и не догнали они его.

Спустился наш охотник на землю-матушку, подобрал соболя. Вот только ценная добыча почему-то ему уже не в радость. Да и пошел на негнущихся ногах в избушку отогреваться.

Ходит слух, что с той поры не желает он больше на деревья лазить. Может, высоты стал бояться?