Я, наверно, когда умру, почернею – От злости и зависти к здесь живущим. И я, увы, уже не молодею – А все прислушиваюсь к зовущим. Пытаюсь всматриваться в отраженье – Свое – ища свою уникальность, И не обращать на других вниманья, Видя в них только банальные тени. Зная, что каждый един – как солнце! – Зная при этом, что память – тщетна, И сберегает людей ущербно – Себя хочу на земле восполнить. Звучащей в ветре, машин шуршаньи, Счастливом голосе или крике – Я ощущаю себя в изгнаньи От этого мира – простых и великих. Я наслаждаюсь любым мгновеньем, И ощущаю его так остро, Как одинокий исследует остров, Радуясь новому – и спасенью. Через ступеньку стою от рая, На седьмом небе – за час от счастья – Хочу оставить себя настоящей – Любимой, живой – я верю и знаю, Что я, с улыбкой летящей, мимо Спешу, в разговорах о вечном с Богом, Веками идти своею дорогой, Рыцарем странствующим, пилигримом. Хоть люди – те же, и небо – то же, Меняется с замка на мегаполис Пейзаж окрестный, меняется голос – Иль остается, во мне ж воскреснув? И ни о чем – ни жалеть, ни плакать – Жить, только жить, и любить, и верить, И, разбивая сердца и колени, Снова вставать и идти на плаху. Чтобы сложить не голову – душу, Крыльев над ней сомкнув оперенье. И воспарить над земным мгновеньем – Там равновесия не нарушив. |