Книги с автографами Михаила Задорнова и Игоря Губермана
Подарки в багодарность за взносы на приобретение новой программы портала











Главная    Новости и объявления    Круглый стол    Лента рецензий    Ленты форумов    Обзоры и итоги конкурсов    Диалоги, дискуссии, обсуждения    Презентации книг    Cправочник писателей    Наши писатели: информация к размышлению    Избранные произведения    Литобъединения и союзы писателей    Литературные салоны, гостинные, студии, кафе    Kонкурсы и премии    Проекты критики    Новости Литературной сети    Журналы    Издательские проекты    Издать книгу   
Главный вопрос на сегодня
О новой программе для нашего портала.
Буфет. Истории
за нашим столом
1 июня - международный день защиты детей.
Лучшие рассказчики
в нашем Буфете
Конкурсы на призы Литературного фонда имени Сергея Есенина
Литературный конкурс "Рассвет"
Английский Клуб
Положение о Клубе
Зал Прозы
Зал Поэзии
Английская дуэль
Вход для авторов
Логин:
Пароль:
Запомнить меня
Забыли пароль?
Сделать стартовой
Добавить в избранное
Наши авторы
Знакомьтесь: нашего полку прибыло!
Первые шаги на портале
Правила портала
Размышления
о литературном труде
Новости и объявления
Блиц-конкурсы
Тема недели
Диалоги, дискуссии, обсуждения
С днем рождения!
Клуб мудрецов
Наши Бенефисы
Книга предложений
Писатели России
Центральный ФО
Москва и область
Рязанская область
Липецкая область
Тамбовская область
Белгородская область
Курская область
Ивановская область
Ярославская область
Калужская область
Воронежская область
Костромская область
Тверская область
Оровская область
Смоленская область
Тульская область
Северо-Западный ФО
Санкт-Петербург и Ленинградская область
Мурманская область
Архангельская область
Калининградская область
Республика Карелия
Вологодская область
Псковская область
Новгородская область
Приволжский ФО
Cаратовская область
Cамарская область
Республика Мордовия
Республика Татарстан
Республика Удмуртия
Нижегородская область
Ульяновская область
Республика Башкирия
Пермский Край
Оренбурская область
Южный ФО
Ростовская область
Краснодарский край
Волгоградская область
Республика Адыгея
Астраханская область
Город Севастополь
Республика Крым
Донецкая народная республика
Луганская народная республика
Северо-Кавказский ФО
Северная Осетия Алания
Республика Дагестан
Ставропольский край
Уральский ФО
Cвердловская область
Тюменская область
Челябинская область
Курганская область
Сибирский ФО
Республика Алтай
Алтайcкий край
Республика Хакассия
Красноярский край
Омская область
Кемеровская область
Иркутская область
Новосибирская область
Томская область
Дальневосточный ФО
Магаданская область
Приморский край
Cахалинская область
Писатели Зарубежья
Писатели Украины
Писатели Белоруссии
Писатели Молдавии
Писатели Азербайджана
Писатели Казахстана
Писатели Узбекистана
Писатели Германии
Писатели Франции
Писатели Болгарии
Писатели Испании
Писатели Литвы
Писатели Латвии
Писатели Финляндии
Писатели Израиля
Писатели США
Писатели Канады
Положение о баллах как условных расчетных единицах
Реклама

логотип оплаты

Конструктор визуальных новелл.
Произведение
Жанр: РассказАвтор: Спокойный Созерцатель
Объем: 19803 [ символов ]
Обязанное бесправие
- Ну что, Либеров, все кровки моей хотите? – судья Чуркин попытался сверкнуть запотевшими очками в сторону истца Либерова, но ни искры, ни тем более огонька не возникло. – Что вы все сюда ходите, выступаете, митингуете? Давно бы договорились!
- С вами можно договориться только о капитуляции, - вальяжно, устало и свысока произнес истец Лев Борисович Либеров. – Давайте уже, ваша, кхм, честь начинать…
- Все уже так давно начато, что скоро кончится, - вздохнул Чуркин. – Итак, в очередной раз в нашем суде рассматривается гражданское дело по иску Льва Борисовича Либерова к Распутиной Владе Владимировне об определении порядка общения с их дочерьми – Единой и Неделимой и встречному иску Распутиной Влады Владимировны о лишении Льва Борисовича Либерова родительских, да и вообще всех возможных прав. Как обычно, присутствуют ответчица Распутина Влада Владимировна, ее адвокат и руководитель…
- Я не нуждаюсь в адвокатах и тем более в руководителях! – хозяйским тоном возразила Влада Владимировна. – И я никакая не ответчица, я отвечать ни за что никогда не буду! Прошу суд правильно выбирать! Выражения, я имею в виду, и не только!
- Прошу прощения, госпожа Распутина, - извинился достопочтенный судья. – На суде присутствует ваш представитель, так сказать, представитель ваших интересов, Пигмеев Дмитрий Анатольевич. В качестве прокурора у нас сегодня выступает Шавченко Максим Леопардович. Также в зале присутствует лучший представитель отдела опеки наших детей, да и всего нашего народа – Копец Рашид Гумарович. Еще у нас, в нашем суде, увы, новое лицо – иностранный, да еще и независимый наблюдатель Джон Ланкастер Госдеп. Специально для этого мистера я прошу истца дать пояснения – за что боретесь?
- За счастье и свободу своих детей, как ни высокопарно это звучит, - произнес Либеров, с очень слабой надеждой глядя на Джона Ланкастера. - Я всего лишь хочу, чтобы мои дети знали, что такое культура, как русская, так и европейская, чтобы их приоритетами были не выживание тела, а развитие души.
- Так я и знала, никакой конструктивной программы. И что значит «своих»? – рыкнула Влада Владимировна. – Едина не твоя дочь, а моя!
- Да, действительно, Едина Гэбэновна не моя родная дочь, никакого родства у нас нет, - подтвердил Лев. – И мы не питаем друг к другу симпатий. Но, как ни парадоксально, алименты с меня взыскивают за обоих девочек. Да и не с одного меня взыскивают, а из моего фонда! На момент этого чудовищного, мягко говоря, развода, который произошел двенадцать лет назад, я являлся управляющим фонда, в который вкладывает деньги практически все наше население. И ваш суд решил, что раз я имею доступ к средствам фонда, эти средства являются моим доходом. Поэтому вот уже двенадцать лет треть дохода всех наших граждан, включая меня, идет в карман лично Влады Владимировны. При бандитском разделе, я бы даже сказал, переделе имущества, который у нас произошел еще в конце девяностых, я оказался по уши в долгах, а Влада Владимировна прихватизировала и экспроприировала все нажитое мной имущество, включая все капиталы моей семьи, накопленные за восемьдесят с лишним лет! А девочки сидят полуголодные, оболваненные, одетые в обноски, ни на медицинскую помощь, ни на образование, ни на какое-либо улучшение их жизни не идет ни копейки!
- Наглая ложь! – отчеканила Влада Владимировна. – Да, на медицину, образование и прочие глупости денег действительно не хватает. Но мы – великая семья, у нас особый путь! Поэтому нам все завидуют, волю свою пытаются навязать! Но мы не позволяли и не позволим! А деньги идут на защиту от врагов как внутренних, - Распутина просверлила взглядом Либерова, - так и внешних! - Влада Владимировна грозно взглянула на Джона Ланкастера.
- То есть деньги идут двум громилам, которые круглые сутки охраняют твою квартиру, не дают мне даже войти? – уточнил Либеров. – Уголовникам, один из которых разбил Неделиме голову, когда она пыталась выйти ко мне? Не многовато ли?
- Во-первых не уголовникам, а представителям нашей доблестной опеки – Копцову и Копчикову, законным представителям нашей не менее законной власти! – возмутилась Распутина. – И правильно этой девчонке башку разбили. Она у меня разрешение получила к тебе выйти? Получила? Иди к своему папе, жуй с ним сопли, стучи копытами. Если не получила – не имеет права! Вышла, не имея права,— получай по башке дубиной. И это правильно, так матери во всех странах делают! А во-вторых, от этого недоделанного папаши защита необходима, он же экстремист, террорист, убийца!
- Простите, - разрушил паузу Джон Ланкастер. – У вас есть документы, доказывающие эти обвинения?
- А зачем мне какие-то документы? – возмутилась Распутина. – Я своими глазами видела! Захожу к нему в гараж, а там мозги! Он, псих ненормальный, говорит, что это бензин, но я что, дура? Что я, нефть от мозгов не отличу? Мозги – наша вторая нефть! Вторая, а не первая! И потом, он же на меня покушение готовил, вот опека не даст соврать…
- Соврать не дадим ни в коем случае, - откликнулся Рашид Гумарович. – Пресечем, если что! А покушение, да, готовилось. Довожу до сведения суда, что несколько дней назад, в Одессе, на Малой Арнаутской улице, в одной из коммунальных квартир взорвалась кастрюля с супом. Местная опека заинтересовалась этой нехорошей квартиркой. Оперативные действия выявили, что взрывоопасный суп готовился с одной целью – привезти его в Москву и угостить им Владу Владимировну, чтобы взорвать ее изнутри. Готовили суп три чеченца. Ну, раз покушение готовили чеченцы, понятно, что руководил ими террорист Доку Кремаров…
- Он ведь уже семь раз был убит в ходе ваших спецопераций, - не выдержал Либеров.
- Ну и что? Сами убили, сами и воскресили, - отмахнулся Копец. – В ходе очередной спецоперации отчаянный террорист был убит в восьмой раз, финансовые награды за его убийство, как всегда, получены, распределены и освоены, вот документы. Но перед смертью он успел сказать, что его сообщником был Лев Борисович Либеров. Так и сказал, есть свидетели, они сейчас в коме.
- А чеченцы где? – вздохнув, спросил Джон Ланкастер.
- В морге, не выдержали допроса, совесть замучила. Инфаркт у всех троих, - отрапортовал Копец. – Но перед смертью сознались – их наняли Кремаров и Либеров. Вот подписанный протокол допроса.
- В крови-то протокол зачем? – укоризненно спросил судья Чуркин.
- У террористов носом кровь пошла, - потупился Копец. – Предынфарктное состояние.
- Уголовное дело возбуждено? – спросил Джон Ланкастер.
При слове «возбуждено» вскочил представитель Пигмеев.
- Необходима всесторонняя модернизация, либерализация и демократизация, - забубнил он. - Вместо архаичного общества, в котором мамы думают и решают за своих дочерей, станем обществом умных, свободных и ответственных людей. Свобода лучше несвободы, а правда лучше лжи. Я полностью поддерживаю Владу Владимировну, я с ней одной крови.
- Заткнись и сиди тихо, убогий! – рявкнула Распутина.
- Я в широкополосный интернет хочу! – захныкал Пигмеев.
- Куда, простите? – округлил глаза прокурор.
- В Силиконовую Долину, - смутился Пигмеев. – Ну, вы понимаете, где Осколково…
- Потерпи, - вздохнула Влада. – После суда пойдешь. Я еще попрошу дядю Арнольда тебя покатать. Только сиди тихо! Сейчас дядя Джон даст тебе игрушку. Слышь, мистер, дай пацану телефон позвонить!
Джон Ланкастер нехотя протянул Пигмееву навороченный айпод.
- Спасибо, - заулыбался Пигмеев, заигрался и затих.
- Так дело возбуждено или нет? – переспросил Джон Ланкастер.
- Не нервируйте представителя госпожи Распутиной! – взревел прокурор.
- Я требую вызвать свидетеля! – гневно отчеканила Влада Владимировна.
- Свидетеля чего? – осторожно переспросил Джон Ланкастер.
- Того, что господин Либеров не только шизофреник, алкоголик, наркоман, террорист, экстремист и убийца, но еще и враг нашей православной христианской веры, кощунственный богохульник, покусившийся на самое святое!
- На что? – заинтересовался мистер Госдеп.
- Не на что, а на кого! Я требую вызвать надежду и опору русского православия – архимандрита Гундосова Владимира Михайловича, настоятеля храма святого Владимира.
В зал вошел хитроглазый и холеный бородач в рясе, обтягивающей его мощное пузо.
- Вы видите, на кого он посмел покуситься! – принял эстафету госпожи Распутиной прокурор Шавченко. – На само христианство!
- Христианство – это вы? – уточнил Джон Ланкастер.
- Я, - скромно подтвердил Гундосов.
- Расскажите, Владимир Михайлович, - тепло спросил прокурор. – За что же этот, прошу прощения у суда за грязное выражение, иудей, вас травит?
- Пишет, что часы я ношу, за тридцать тысяч долларов, - грустно сказал Владимир. – А я их не ношу, они у меня лежат, ни разу не надеванные. Потом, правда, я их надевал, и до этого надевал, фото есть, да. Только это коллаж. Потом, правда, выяснилось, что не коллаж. В общем, бес он и клеветник, прости Господи. Про квартиру пишет подо мной, что я ее силой отобрал. Так я не силой, я по суду! В той богомерзкой квартире шел ремонт, и пыль оттуда мне собрание сочинений великого и бессмертного Сталина запылила! Причем не какая-то пыль, а нанопыль! Так что Сталина я чищу, как отчищу – канонизирую. А этот пишет, смеется, травит. Я так думаю, за эти неуместные смешки посадить бы его надо, лет на семь. А по справедливости – вообще убить. Ведь еще святой Иоанн Златоуст писал «Если убьет кто по воле Бога, убийство это лучше всякого человеколюбия. Если и помилует кто из человеколюбия вопреки тому, что угодно Богу, - недостойнее всякого убийства будет это помилование». А воля Бога здесь чья? Моя. Так что, как говорили у нас в высшей школе КГБ, не хер брызгать лупетками за авторитетом, сын мой!
- Вы истинный апологет православия, батюшка, - улыбнулся Либеров. – А как же христианское прощение?
- За апологета ответишь, сын мой! – вспылил святой Гундосов.
- Еще раз простите, я не вполне понимаю законы местного суда, - извинился несколько ошарашенный Джон Ланкастер. – Вы лишаете Льва Борисовича родительских прав за то, что он критикует Бога в лице господина Гундосова?
- За это тоже прав лишим, и не только родительских! – отчеканила Влада Владимировна. – Но самое главное – он опасный для общества и моих дочерей шизофреник! Это ясно всем присутствующим, но раз вы такой иностранный и такой независимый – читайте!
Джон Ланкастер взял бумажку, на которой было крупно напечатано «Окончательный диагноз Либерова Л.Б. Параноидальная шизофрения, отягощенная интеллектом. Сопровождается бредом, выражаемым в систематическом распространении в устной и письменной форме заведомо ложных измышлений, порочащих российский государственный и общественный строй. Часть бреда посвящена якобы «экономическим и уголовным преступлениям» своей бывшей жены Распутиной В.В. Также заболевание сопровождается галлюцинациями и обманами восприятия в виде т.н. «европейских ценностей», «свободы слова», «законности».
Рекомендовано применить к больному Либерову Л.Б. лоботомию и электрошоковую терапию в стационарных условиях вплоть до полного выздоровления.
Коллектив заслуженных и народных психиатров России, 50 человек.»
- Я прошу не принимать во внимание эту бумажку, так как эти индивидуальные предприниматели, государственники, политики, рейтинговые холуи и руководящие рабы не являются психиатрами, - нахмурился Либеров. – Кроме того, эти нелюди никогда меня не обследовали, а все свои выводы сделали на основе подложных документов, предоставленных ответчицей. Смею заметить, за подписание этой бумажки все они получили материальное вознаграждение из алиментов, которые я перечисляю дочери. И вообще, все присутствующие здесь лица, кроме меня, получают незаконный доход с этих алиментов! Я уже предоставил в суд документы, детально доказывающие коррупционные схемы ограбления моей дочери.
- Это к делу не относится! – стукнул молоточком Чуркин. – Мы тут рассматриваем ваши права, а не наши преступления!
- У тебя совсем с головой плохо? – возмутилась Распутина. – Мы ведь после суда ее так отрезать можем, что ничего больше не вырастет! Как это такие люди – и не психиатры? У нас что ни психиатр, то диагноз, в смысле, степень…
- Если никаких сомнений в том, что Лев Борисович Либеров болен, не имеется, почему он до сих пор не в стационаре, и почему эта тяжба продолжается целых двенадцать лет? – заинтересовался Джон Ланкастер.
- Дело в том, что с таким страшным диагнозом я по всем психиатрическим законам должен был находиться в стационаре еще до этого развода, а меня никто туда не помещал, не дождутся! – объяснил Лев.
- Лежал в психушке, так и не вертись!– заржала Влада Владимировна. – Это у него амнезия такая, а я точно знаю – лежал, и не раз!
- Где именно? – деловито спросил мистер Госдеп.
- Не знаю, в этом и вопрос, - скривилась Распутина. – Вот уже двенадцать лет посылаем запросы в психиатрические лечебницы России и всего мира, а госпитализацию не подтверждают. Заговор мировой закулисы, наш суд всегда в кольце врагов, но сегодня он встанет с колен! Сегодня в суд должно прийти последнее возможное письмо – ответ на запрос из больниц Гааги и Страсбурга. К сожалению, судя по документам, он больше нигде не лежал, даже в Израиле, жид пархатый! И в Швейцарии не лежал, идиот!
- В Швейцарии твой бывший сожитель лежал, Пал Палыч, - парировал Либеров.
- Что написано в ответе? – спросил Джон Ланкастер.
- Как что? – возмутился Чуркин. – У вас есть какие-то сомнения? И вообще, какое ваше ебаное дело, что в этом ответе? Мы тут диктовать свою волю никому не позволим!
- Так что же в ответе? – чрезмерно терпеливо спросил мистер Госдеп.
- Надо показать, - еле слышно прошептал Пигмеев. Чуркин вопросительно взглянул на Владу Владимировну. Распутина развела руками и кивнула. Судья сплюнул на пол и швырнул ответ на запрос Джону Ланкастеру.
- В ответе на запрос утверждается, что Лев Борисович Либеров никогда не находился в психиатрических лечебницах Гааги и Страсбурга. Психиатры этих больниц всесторонне изучили протоколы судебных заседаний и считают, что Распутиной Владе Владимировне, а также ее представителю Пигмееву необходим осмотр квалифицированного психиатра, - хладнокровно прочитал мистер Госдеп.
- Пусть только попробуют засунуть меня к их психиатру, замучаются пыль глотать! – стукнула кулаком по столу Влада Владимировна.
- Я ничего в этой жизни не боюсь, иначе я не смог бы работать представителем госпожи Распутиной! – пискнул Пигмеев. – Я даже умереть готов за ее идеалы! Но в Страсбург, особенно в Гаагу я не пойду! Я их не боюсь, я ничего не боюсь, потому что работаю у Влады Владимировны, но к психиатру ходить не буду!
- Сиди тихо, убогий! – одновременно прикрикнули на Пигмеева Либеров и Распутина.
- Молчу-молчу, – Пигмеев вжал головку в плечики и уткнулся в твиттер.
- Ну что же, объявляю перерыв до завтра, - сказал Чуркин.
- Почему до завтра? – оскалился Либеров. – Что вам мешает вынести правовое и объективное решение сегодня?
- Ждали двенадцать лет, так еще столько же подождете, в смысле, один день! – заскрежетал вставной челюстью Чуркин. – Мнение детей должно учитываться, может быть, дочки сами вас не ходят видеть! Влада Владимировна всесторонне опросит своих дочерей, те выберут кого надо, в общем, сделают правильный выбор, а завтра суд огласит вам итоги опроса. Прошу покинуть зал суда!
Либеров вышел, громко хлопнув дверью.
- Ну что, мистер, - по-свойски спросила Госдепа Влада Владимировна. – Хорошо торгуешься! Сколько?
- Я уже представил вам всестороннее соглашение, - бесцветным голосом произнес Джон Ланкастер. – Также я требую пятипроцентной скидки на нефть и газ в этом году.
Тем временем, пользуясь отсутствием матери, Неделима попыталась проскользнуть в ее комнату, чтобы взглянуть в окно – нет ли там папы? Мама была всегда рядом, но при одном ее виде Неделиму переполняла нравственная и физическая брезгливость. Папа, родной, мудрый, веселый и заботливый был уже двенадцать лет виден лишь через мутное окошко, но это не только не умаляло дочернюю любовь, а еще и делала ее сильнее.
- Хорек, бля! – из-за двери выскочила ее старшая сестра Едина, размахивая бейсбольной битой. Бита опустилась Неделиме на голову, и она потеряла сознание. Очнулась она уже вечером. Первое, что она узрела, была чавкающая мать в окружении святого Гундосова, представителя Пигмеева и уплетающей за обе щеки Едины.
- Едина, детка, ты соседку тухлыми яйцами забросала? – деловито спросила мама.
- Конечно, мамочка, - кивнула послушная дочь.
- Провокации без меня были, акции несогласованные? – вопросила мать.
- Только эта, бля, тварь бешеная, - кивнула Едина на сестру. Неделина застонала.
- Еще и ленточками какими-то обвязалась, на гандоны похоже, - брезгливо осмотрела Неделиму Распутина. – Нечего бегать на сторону, за бугор смотреть! Сухари каждый день получает, воду пьет, целых два платья есть, пара туфель, трусы и тапочки! Все ведь есть, все сама покупаю, от сердца отрываю, работаю, как рабыня на галерах! У детей в Европе и США и этого нет, они червяками питаются, голыми ходят, а мы – семья-победитель, великая и могучая! Незачем тебе папу видеть и слышать, я сказала!
- Я хочу жить с папой, - слабо, но уверенно сказала Неделима.
- Неделима, фу! Едина, фас! – распорядилась любящая мать. Едина вновь обрушила биту на голову сестре, и Неделина умолкла.
- Едина, ты любишь меня? Ответь коротко, что да! Голос! – приказала Распутина.
- Да! – тявкнула Едина.
- Я не допущу, чтобы кто-нибудь вмешивался в наши внутренние дела, не допущу, чтобы кто-нибудь навязывал нам свою волю, потому что у нас с тобой есть своя воля! Она всегда помогала нам во все времена побеждать! Это у нас в генах, в нашем шифрованном еще Феликсом Эдмундовичем и Иосифом Виссарионовичем коде! Это передаётся у нас из поколения в поколение! Мы и сейчас победим! И я хочу тебя спросить, мы победим? Голос!
- Да! – взвыла Едина.
- Помни Лермонтова с Есениным, дочка, - продолжила фарисействовать Влада Владимировна. – Умри под Москвой, если мне понадобится! Битва за целостность нашей семьи продолжается. Победа будет за нами! Дадим отпор этому недоделанному отцу и прочей маргинальной шобле!
Наутро состоялся суд. Судья Чуркин, даже не произнеся вступительного слова, швырнул в направлении Либерова некую бумажку. На бумажке было написано неровным подростковым почерком «Не хотим видеть Либерова Л.Б., шизофреника, маргинала и шпиона. А маму хотим! Пусть всегда будет мама! Едина и Неделима Распутины».
- Подлог и фальсификация, как всегда, - отшвырнул бумажку Лев Борисович. – Едина могла это подписать, Неделима не подписала бы этого и под пытками.
- Судебная экспертиза установила, что данный документ легитимный и прозрачный, подлинность подписей 146 % дочерей Влады Владимировны доказана нашими экспертами, - довольно сказал Чуркин. – У нашего международного наблюдателя есть претензии?
- Никаких нарушений нет, все по европейским стандартам, - пробубнил Джон Ланкастер, не глядя никому в глаза. – Поздравляю вас, Влада Владимировна!
- Итак, поскольку 146 % сестер Распутиных сделали свой максимально правильный выбор, наш суд считает необходимым лишить Льва Борисовича Либерова родительских прав. Обязанность платить алименты за ним сохраняется, - ехидно сказал Чуркин. – Попрошу всех очистить зал суда!
- Спасибо, милые мои! – расчувствовалась Влада Владимировна, пустив слезу.
Либеров безмолвно вышел. Этот страшный и грубый фарс был инороден ему. Лев Борисович по привычке пошел к подъезду дома бывшей жены, надеясь хоть краем глаза увидеть Неделиму. Но Неделима лежала в своей комнате с заколоченным окном, обездвиженная, с забинтованной головой, и горько рыдала. Либеров узрел только до боли знакомые рыла Копцова и Копчикова. Представители доблестной опеки охраняли подъезд, поигрывая дубинками. Лев остановился и стал с ненавистью смотреть на охраняемую дверь, отделяющую его от родной дочери. Его кулаки с хрустом сжимались.
Copyright: Спокойный Созерцатель, 2013
Свидетельство о публикации №299366
ДАТА ПУБЛИКАЦИИ: 16.03.2013 18:40

Зарегистрируйтесь, чтобы оставить рецензию или проголосовать.

Рецензии
Наталия Иванова[ 18.07.2013 ]
   в конкурсе

Устав, Положения, документы для приема
Билеты МСП
Форум для членов МСП
Состав МСП
"Новый Современник"
Планета Рать
Региональные отделения МСП
"Новый Современник"
Литературные объединения МСП
"Новый Современник"
Льготы для членов МСП
"Новый Современник"
Реквизиты и способы оплаты по МСП, издательству и порталу
Организация конкурсов и рейтинги
Литературные объединения
Литературные организации и проекты по регионам России

Как стать автором книги всего за 100 слов
Положение о проекте
Общий форум проекта