ГЛАВА 1

 

На улице февраль, но тепло, как в апреле. Крыши соседних с отделом домов слезятся уже неделю. Последний год я очень тяжело перенес зиму, поэтому и жду с надеждой лета, погрузившись, как медведь в спячку. Все мои мысли только о последних шести месяцах, через которые выйду на пенсию, хотя как говорят о женщинах, я не дотянул даже до «бальзаковского возраста». Моя благоверная половина думает, что свобода меня убьет, но какая это будет приятная гибель. Я хочу умирать медленно, на рыбалке в лодке, в лесу, собирая первые грибы, никому не нужный, без служебных проблем и телефонных звонков, без этого вечного напряжения, как у служебной собаки, даже тогда когда находишься в отпуске за тридевять земель и спишь сном новорожденного ребёнка. Это все будет, а сейчас я на привычном своем, полу - развалившемся стуле и напротив меня все та же, вечно улыбающееся физиономия моего напарника Володьки Кирсова .

Мое полусонное и смиренное состояние, действует на него аллергически, и он начинает свой очередной бородатый анекдот. Его хитрые глаза смотрят на меня умоляюще, и он продолжая рассказывать, что-то смешное, медленно двигает по столу в мою сторону чистый лист бумаги, с единственным написанными крупными буквами словом, рапорт. В пепельнице в виде черепа, дымится нетронутая сигарета, таким образом Володька вторую неделю пытается бросить курить, ароматизируя воздух в нашем кабинете.

Не надо заканчивать высших учебных заведении, чтобы догадаться, что этот рапорт об обнаружении обгоревшего трупа на улице Карла Маркса придется писать опять мне, потому что нет ничего страшнее для моего сотоварища по оружию, чем подбирать юридически правильные слова и располагать их в тексте в нужном месте.

 

-Слушай, мыслитель помоги бедному капитану преодолеть трудности и составить очередной шедевр криминалистики, а то я и так потерял уйму времени, пока сочинил начало.

 

-Он еще и издевается! Оставь будущего пенсионера в покое, да я, честно говоря, и не в курсе твоих утренних похождений.

 

-А кто меня гения оставит в покое? Если я напишу эту проклятую бумагу, меня к Нобелевской премии представлять надо будет, а где наше умнейшее и добрейшее начальство, тьфу-тьфу-тьфу, как бы не сглазить, возьмет такие деньги. Ввожу в курс дела: 5 февраля 2001 года гражданин Петров Александр Борисович «нажрался как скотина» и в собственной постели соизволил немного обгореть, но правда дело дошло до смертельного исхода, причиной чему послужила папироса марки «Беломор». Других жертв нет, так как гражданин Петров А.Б. проживал один в частном доме, имущество пострадало частично, все излагай, а я пока подсуечусь насчет кофе и булочки с «наркотиком», и он, чтобы я не успел ничего возразить выбежал из кабинета.

Хотя не было еще восьми, народ заполнял узкие коридоры отдела, стараясь успеть выкурить по первой утренней или по последней перед очередным разносом, сигарете.

Ну что ж, по крайней мере у меня есть предлог не пойти на это унылое мероприятие, каковым является утренняя оперативка.

В проеме двери показалось тело большого и добродушного Толи Белова. Медленно и основательно протирая запотевшие с улицы очки, он без слов кивнул головой и также неторопливо пошагал в свой кабинет. Вот кому всегда хорошо, или по крайней мере не плохо. Я даже по белому завидую его основательности. Он из тех людей, у кого мозг начинает работать на благо государства ровно в 8 утра и заканчивает, опять же ровно в 17 вечера, все остальное время только на себя.

Ну что ж пора и мне напрячь свое серое вещество. Для написания рапорта требуется не больше времени, чем открыть и закрыть сейф, но я делаю это с прилежанием отличника. Наверное, подобное прилежание объясняется вечной беспокойностью. Любое новое дело, каким бы простым оно не было, даже этот рапорт, представляются мне поначалу таким бесконечным, что не хочется за него браться. Я вывожу строку за строкой с усердием пчелки. Вот поставлена последняя точка и я с чувством выполненного долга жду обещанного кофе.

Еще не успели упорядочиться мысли, как я ощущаю шестым чувством, приближение неприятностей, и они не заставили себя ждать, явившись в образе Володьки с двумя стаканчиками кофе и булочками сверху.

-Ну что преступление века?

-А, ты оказывается догадливый…- разочарованно выдавил Володька.

-Такая уж у меня профессия, я не начальник, приходится быть догадливым. Но почему опять ты? И почему опять нам?

-Ну кто ж если не мы…не успел он закончить свой монолог, как из-за его спины появилось очаровательнейшее создание лет двадцати пяти, ростом ниже среднего. У него были густые темные волосы, острый подбородок придавал лицу пикантность, но главное было в больших карих глазах. Отрешенность и грусть в них нависла над всем прекрасным образом, и это наводило на размышления.

-Лена, представилось создание, окинув невинным взором мою ну совсем не презентабельную фигуру в старом, но очень любимом пиджаке. Ее голосок прозвучал трелью колокольчика в тишине.

-Ну что плохого может случиться у столь небесного создания, - это в моей голове тюкал молоточком ненавязчивый вопрос, но инстинкт опытного сыщика подсказывал обратное. Только с такими людьми могут приключиться беды, несравнимые ни с чем.

-Присаживайтесь, пожалуйста, где Вам удобно, а Вы Володя как интеллигентный человек предложите даме кофе, - проговорил я быстро, заметив как за ее спиной Володька приготовился позавтракать, удобно устроившись на краю своего стола. И по его недовольному взгляду понял, чтобы он сейчас сказал, не будь в кабинете посторонних.

Быстро соорентировавшись в ситуации, на то он и Кирсов, Володька отпил из своего стаканчика кофе и даже сделал вид, что плюнул туда, и тараща на меня свои невинные глаза, предложил девушке мое кофе.

- Спасибо, отказалась она, - я уже позавтракала. - Все дело в том, продолжила девушка, что я в Вашем городе всего несколько дней, но за эти несколько дней произошло столько странных событии, что я просто в растерянности и не могу понять, что собственно происходит. Я сама коренная москвичка, у нас с мамой трехкомнатная квартира в центре Москвы. Отца я совсем не помню, мама говорила, что у него сейчас другая семья. Из-за чего они расстались, она мне не рассказывала а, я может быть жалея ее, об этом не расспрашивала.

- Любопытно, - важно произнес Володька, тем самым стараясь отметить свое присутствие в кабинете.

Я посмотрел на него испепеляющим взглядом.

- Все молчу, - ехидно добавил он, явно не испытывая не малейшего стыда за свою бестактность.

- Ну уж спасибо, - « мило « улыбнулся я ему. - Пожалуйста, продолжайте! - обратился я снова к посетительнице. Она элегантным движением поправила назад свои пышные волосы.

- Год назад здесь в Вашем городе умер мой прадедушка, о существовании которого я узнала только после его смерти. Почему моя мать и бабушка никогда не рассказывали о нем, я не знаю, но думаю, что они и не знали о его существовании. Нет, я не правильно выразилась, вернее наверное сказать, что они и не могли предполагать, что он жив был до прошлого года. Единственное, что было мне поведано бабушкой ещё в пору моей школьной юности – это то, что моя прабабушка из древнего, но обедневшего дворянского рода. Как мне кажется какая- то там ветвь от Меньшиковых. Познакомилась она с прадедом на приеме у Нарышкиных, когда он еще будучи молодым поручиком красовался на всех светских, как сейчас модно говорить, тусовках. Естественно были красивые ухаживания и романтические свидания и в 1916 году они поженились, а через год - революция и гражданская война. Прадед, как всякий нормальный интеллигентный и образованный человек принял новую власть без истерик. Он считал, что его знания принесут пользу любому вновь созданному правительству, будь то временное правительство или рабочее - крестьянское. А так как на верность он присягал только царю-батюшке, то в 1917 году прадедушка уже работал в каком - то наркомате, а с 1918 года принимал активное участие в создании первых отрядов ВЧК в г. Москве . В том же году он был направлен для выполнения специального задания на Урал и после этого всякая связь с ним была утеряна на долгие годы . Прабабушка в течении первого времени пыталась узнать о судьбе своего мужа, но потом видя бесполезность своей затеи отступилась и все внимание уделила воспитанию своей дочери Екатерины , моей бабушки, которой на тот момент исполнилось ровно год.

Девушка тяжело вздохнула и хотела продолжить свой рассказ, но ей это не удалось .