Книги с автографами Михаила Задорнова и Игоря Губермана
Подарки в багодарность за взносы на приобретение новой программы портала











Главная    Новости и объявления    Круглый стол    Лента рецензий    Ленты форумов    Обзоры и итоги конкурсов    Диалоги, дискуссии, обсуждения    Презентации книг    Cправочник писателей    Наши писатели: информация к размышлению    Избранные произведения    Литобъединения и союзы писателей    Литературные салоны, гостинные, студии, кафе    Kонкурсы и премии    Проекты критики    Новости Литературной сети    Журналы    Издательские проекты    Издать книгу   
Главный вопрос на сегодня
О новой программе для нашего портала.
Буфет. Истории
за нашим столом
1 июня - международный день защиты детей.
Лучшие рассказчики
в нашем Буфете
Конкурсы на призы Литературного фонда имени Сергея Есенина
Литературный конкурс "Рассвет"
Английский Клуб
Положение о Клубе
Зал Прозы
Зал Поэзии
Английская дуэль
Вход для авторов
Логин:
Пароль:
Запомнить меня
Забыли пароль?
Сделать стартовой
Добавить в избранное
Наши авторы
Знакомьтесь: нашего полку прибыло!
Первые шаги на портале
Правила портала
Размышления
о литературном труде
Новости и объявления
Блиц-конкурсы
Тема недели
Диалоги, дискуссии, обсуждения
С днем рождения!
Клуб мудрецов
Наши Бенефисы
Книга предложений
Писатели России
Центральный ФО
Москва и область
Рязанская область
Липецкая область
Тамбовская область
Белгородская область
Курская область
Ивановская область
Ярославская область
Калужская область
Воронежская область
Костромская область
Тверская область
Оровская область
Смоленская область
Тульская область
Северо-Западный ФО
Санкт-Петербург и Ленинградская область
Мурманская область
Архангельская область
Калининградская область
Республика Карелия
Вологодская область
Псковская область
Новгородская область
Приволжский ФО
Cаратовская область
Cамарская область
Республика Мордовия
Республика Татарстан
Республика Удмуртия
Нижегородская область
Ульяновская область
Республика Башкирия
Пермский Край
Оренбурская область
Южный ФО
Ростовская область
Краснодарский край
Волгоградская область
Республика Адыгея
Астраханская область
Город Севастополь
Республика Крым
Донецкая народная республика
Луганская народная республика
Северо-Кавказский ФО
Северная Осетия Алания
Республика Дагестан
Ставропольский край
Уральский ФО
Cвердловская область
Тюменская область
Челябинская область
Курганская область
Сибирский ФО
Республика Алтай
Алтайcкий край
Республика Хакассия
Красноярский край
Омская область
Кемеровская область
Иркутская область
Новосибирская область
Томская область
Дальневосточный ФО
Магаданская область
Приморский край
Cахалинская область
Писатели Зарубежья
Писатели Украины
Писатели Белоруссии
Писатели Молдавии
Писатели Азербайджана
Писатели Казахстана
Писатели Узбекистана
Писатели Германии
Писатели Франции
Писатели Болгарии
Писатели Испании
Писатели Литвы
Писатели Латвии
Писатели Финляндии
Писатели Израиля
Писатели США
Писатели Канады
Положение о баллах как условных расчетных единицах
Реклама

логотип оплаты

Конструктор визуальных новелл.
Произведение
Жанр: Фантастика и приключенияАвтор: Владимир Юкчубаев
Объем: 18212 [ символов ]
Костер на снегу
Костер на снегу
 
Снег, пушистый и мягкий, тихо кружась, опускается на палатку, поникшие ели и лиственницы. Горы, неприступные и суровые, припорошенные первым снегом, молчаливо вздымаются в серое небо отвесными скалами. Одинокая палатка сиротливо приютилась на берегу замерзающей реки.
Беда пришла неожиданно, как всегда оттуда, откуда её не ждали. Ах, как всё хорошо начиналось! Весело светило солнышко, и мы все, одуревшие от тепла и солнца, с шумом и гамом грузились в вездеход, который должен был развести нас на исходные точки наших маршрутов. Был август, месяц, когда тайга благодатно одаривала всех созревающими брусничниками и сизыми полянами от черники и голубики, ветви могучих кедров клонились к низу и даже ломались, не выдерживая веса созревших шишек.
Нас было всего три пары геологов и три маршрута, которые мы должны были пройти и ровно через месяц вездеход всех соберёт в намеченных пунктах.
Мы не дошли до последней точки километров десять. За неделю до этого испортилась напрочь погода, заморосил дождь и похолодало, а в горах выпал снег. Наша пара – это я и Олежка, шли маршрутом по долине реки Хобею. Хобею - странная река, где перекаты, а где ямы и не видно дна. Вода чистейшая и зеленоватая, как изумруд и горы, от ягельников и серых скал кажутся голубоватыми. А сейчас тихо шуршит, падая, снег, все горы укутаны плотным туманом и тучами, вокруг серо и мерзко.
Спускаясь к реке с хребта Хобеиз, Олежка подвернул ногу и, скатившись по курумнику, едва не сорвался с отвесной скалы . В корягах Олежка, подобрав рюкзак, ещё сумел спуститься к реке, и всё.
Присев на камень, он уже не смог подняться
- Ох, Игорь, что-то не ладно с ногой, боль по всей ноге разошлась, а вначале было терпимо, - пробормотал Олежка, морщась от боли.
- Давай-ка, посмотрим, что с ногой, потерпи немного, - стараясь не причинять боли, начал стаскивать сапог, - терпи чуток, уже почти всё.
Сняв портянку и не стянув носок, Олежка застонал.
Картина была удручающая, лодыжка на глазах разбухала, на коленке синевой разливался огромный синяк.
- Вроде, Игорь, переломов нет, наверно, вывих и растяжение, - со стоном выдохнул Олег.
- Если бы это так, сейчас потуже накручу тебе портянку, как-нибудь дойдём до того ельника, видишь, там внизу. Поставим палатку и починим твою ногу.
Взвалив оба рюкзака и ружья, потихоньку, впереди Олега, тронулся по берегу к ельнику. Этот километр мы шли больше часа, а Олежке, он наверно, показался самым длинным километром в его жизни.
- Вот, присаживайся пока, посиди, - счищаю с валежины снег и скидываю рюкзаки и ружья, - Сейчас, потерпи ещё чуток, поставлю палатку и будет тепло, сможешь лечь. Толком посмотрим ногу.
Нашу крохотную двухместную палатку я поставил минут за пятнадцать, установил, такую же крохотную, железную печурку. В палатку наносил сухого елового лапника, расстелил легкие спальники. Всё, теперь можно и Олежку затаскивать и хорошенько осмотреть ногу.
С ногой оказалось гораздо хуже, чем я думал, от коленки до пальцев распухла и покраснела. У Олега поднялась температура, и он раскис, стал каким-то равнодушным, я его уложил на спальник, а вторым укрыл.
-Так, что у нас имеется в аптечке? Бинт – это хорошо, жаропонижающее – есть, есть и обезболивающее. Олег покорно проглатывает все таблетки, что я ему даю, и отрешённо прикрывает глаза, впадая в забытье.
Так, в первую очередь, конечно, дрова. Это тепло в палатке, а тепло - это жизнь. Поесть и заварить чай – это я успею, засветло - дрова и только дрова. До самой темноты пластался с топором, рубил, таскал сушняк для печки и костра. Печурка, хоть и махонькая, но дрова жрёт – только подавай, она, зараза, должна гореть без остановки, только притухнет, в палатке становится холодно и сыро.
На костре приготовил еду и заварил чай с брусничным листом, пора покормить Олежку, да и самому подкрепиться не помешает.
В палатке тускло мерцает свечка, от печки в палатке тепло и сухо.
- Как дела, Олежка? Потерпи, завтра будет полегче, а сейчас поешь немного и попробуй уснуть, - подаю ему котелок с кашей, наливаю и ставлю кружку с чаем, устраиваюсь рядом и дымлю сигаретой, пока Олег, с трудом приподнявшись, ест кашу.
- Не представляю, Игорь, что делать, что будет?
- Что переживаешь, всё будет в норме, придёт вездеход. Нас не будет, поедут навстречу, не забивай голову, ешь давай.
- Да как он приедет-то, по реке шуга прёт, пока льда не будет, газон по переправам не переедет, забьёт шугой и утонет.
- Ну и что, подождём, крыша над головой есть, дровишек заготовим, и харчи в достатке. Завтра проверим все наши с тобой запасы продуктов, жаль только, что батареи на рации сели, этот Яшка - радист, всё же подсунул нам подсевшие батарейки. Ничего, выберемся, я ему объясню, как полевиков отправлять с негодной рацией, - стараюсь болтать о чём угодно, только не о нашем серьёзном положении. – Вот, вроде, и поел, Олежка, молодец, на-ка, - подаю ему прикуренную сигарету, - перекури и давай спать.
Покурив, Олежка отвернулся к стенке и затих. Потрогал его лоб, по-прежнему горячий, температура всё не спадает. Вот беда ещё. Если и дальше так пойдёт, то раньше, чем через неделю на ноги он не встанет. А за неделю навалит столько снега, что идти пешком просто безумие.
Не зря, видно, о Хобею идёт дурная молва, долина Хобею – это, в переводе, долина смерти. Рассказывали как-то, что в такое же время, поздней осенью, с верховъев Хобею каслали стадо оленей на зимовку, ближе к Саранпаулю – нашему посёлку. Не знаю, как это произошло, да и никто не знает, как сошла снежная лавина, похоронив под собой тысячи оленей и всю бригаду оленеводов, никого не осталось в живых. Вот с тех пор и сторонятся люди этих мест. И как будто в подтверждение моих мыслей, из темноты, с гор, раздался протяжный волчий вой, который ни с чем не перепутаешь. По спине вмиг поползли мурашки.
- Игорь, что это? Кто там воет?
- Волки, спи, не обращай внимания, к нам они не придут. Топится печка, дымина по всей долине реки стелется, а они его, ужас, как боятся. Да мы и в палатке, ружья вон есть.
Олег вроде успокоился и снова задремал. Всю ночь бушевала пурга, наметая всё больше и больше снега. В ущельях завывал ветер, с яростью бросаясь с гор в долину, и тогда наша палатка трепетала, как живая, готовая унестись прочь, словно невесомая снежинка. Только напрасно ветер норовит сдёрнуть нашу палатку, вечером надёжно я её увязал на растяжках к деревьям, да и по бокам навалило хорошие сугробы. Прочно стоит наша палаточка под напором осатаневшей пурги.
Всю ночь поддерживал я огонь в печурке, тепло нужно Олежке, который мечется в жару, часто постанывает и всё пытается встать, но падает со стоном на спальник, видно, он всё ещё в забытье и бредит.
Под утро я всё же задремал, проснулся от холода, который сочился со всех щелей в палатку. Почти на ощупь, с закрытыми глазами, напихал полную печурку мелких еловых сухих веток и чиркнул спичкой. Печка мгновенно отозвалась тихим гудением, и тепло поплыло по палатке, заполняя все её уголки.
Ветер утих, откидывая полог палатки, выскальзываю наружу. Пасмурно и тихо. Неслышно кружат снежинки. Тёмные сизые тучи ползут по Хобеизу, оглядываюсь на Пирамиду – гора наполовину скрыта тяжёлыми тучами.
По реке неспешно ползёт снежная каша, хороший морозец, и река встанет, скованная зеленоватым льдом. На душе от увиденной картины тоскливо и страшновато. Самим нам отсюда не выбраться, а когда придёт помощь, кто знает? Придётся урезать пайку и экономить продукты, экономить только на себе, пока Олег болен и беспомощен, его кормить надо получше, а я как-нибудь.
Место, где вчера был костёр можно определить только по таганку, одиноко торчащему из снежной равнины. Раскидываю сапогами снег, вешаю на таган с водой котелок, набросав сухих дров, развожу заново костерок. Подымив, подымив, наконец-то дрова дружно разгорелись, теперь можно проверить и больного. Олежка уже проснулся, лежит с сигаретой в руке, а в глазах растерянность и непроходящая боль.
- Проснулся, ну молодец, сейчас и завтрак будет готов. Как у тебя дела? Давай-ка, посмотрим ногу.
- Вроде бы сегодня получше, температура спала, опухоль вот не проходит.
- Больно быстро ты хочешь выздороветь, - рассматриваю Олежкину ногу, да, думаю, с неделю ему на эту опухшую ногу не встать, - денька через три будешь плясать, - пытаюсь обнадёжить Олежку.
- А как там, Игорь, с погодой сегодня? Всё так же снег валит? Хоть бы погода наладилась, и так тоскливо, а тут ещё этот буран.
- Ничего, главное ветер утих, а там, глядишь, и солнышко появится.
Трое суток выматывала нас погода, трое суток беспрестанно валил снег и только на четвёртый день, к вечеру, небо прояснилось. В сгущающихся сумерках, над головой, засверкала Полярная Звезда – звезда надежды, путеводная звезда всех путешественников. Прояснилось небо, и заметно похолодало. Вчера, впервые за эти дни, Олежка самостоятельно выбрался из палатки, опираясь на крепкую еловую трость, которую я ему изготовил по этому случаю.
Вот и сейчас уже вдвоём сидим у жаркого костра, швыркаем, обжигаясь, горячий чай и молча смолим сигареты. Всё уже не единожды обговорили, просто сидим и смотрим в завораживающие всполохи яркого костра угасающего дня. Олежка чувствует себя сносно, температура спала, он может передвигаться самостоятельно. Но о дальних переходах не может быть и речи. Мы с ним привязаны к этой палатке и костерку до тех пор, пока нас не вывезут на чём-нибудь.
- Пора и спать, - не выдерживаю затянувшегося молчания, - утро вечера мудреней.
- Мудри, не мудри, Игорь, нас по идее, должны были уже начать искать, поди, одни мы в тайге остались. Я посижу ещё у костра, навалялся за все эти дни, а ты иди.
Мне сказать нечего, иду в палатку, накладываю в догорающую печь дров и ныряю в спальный мешок, как говорится, утро вечера мудренее. В наступившей темноте хрусткой морозной ночи вновь раздался леденящий кровь вой волчьей стаи. Эхо тоскливой волчьей песни отдавалось от скалы к скале, от вершины к вершине и казалось, что волки кружат вокруг нас, что они везде. Заткнув уши, замотавшись с головой в спальник, с трудом забылся в тяжёлом сне.
Утро не принесло никакого облегчения, выстывшая палатка, прогоревшая, потухшая печь, и никого на сотни вёрст вокруг, лишь один Олежка, где-то у костра. Не спал что ли всю ночь у костра, совсем парень утух. Выбираюсь из палатки, точно, уткнувшись в колени, у костра дремлет Олежка.
- Ты что, так всю ночь у костра и просидел что ли, с ума спятишь.
- Конечно, тут спятишь, почти до самого утра волки, как чумные вокруг выли, аж волосы дыбом вставали, вот и кочегарил всю ночь. Какой тут сон, того и гляди схавают.
- Кто тебя слопает, ты погляди на себя, одни кости, сплошное рагу, а волки любят толстеньких.
И не слушая ворчания Олежки, иду к реке, хоть глаза протереть, сполоснуть и смыть дурные мысли.
Вчера ещё шуршащая шугой Хобею, вздыхая под тяжестью снежной каши и крошева льда, сегодня утихла, укрытая покрывалом льда.
- Вот те на, Олежка, смотри, лед, да прочный, - скользя по тонкому, похрустывающему льду, проскальзываю к тому берегу и обратно, - лёд встал, слышишь.
- Ну и что, встал и встал.
- Какой ты, Олежка! Реки встали, через пару дней и газон пройдёт по переправам, лишь бы не потеплело. Понимаешь, к нам приедут!
- Да уж, приедут, сколько уже ждём.
- Столько ждали, день – два подождём, хватит ныть, - устраиваюсь поближе к огню, прикуриваю от горящей ветки, - всё же как хорошо! Есть продукты, курево, что ещё надо?
От мирных мыслей меня отвлёк визг Олега.
- Волки! Смотри, Игорь, волки прут!
По реке, из-за поворота, прямо по свежему льду двигалась пара тварей серой масти. Их шествие было уверенным и, кажется, целенаправленным. На какое-то время мы с Олежкой замолчали, пристально наблюдая за передвижением этой пары. В памяти возникали, исчезали, то снова возникали всяческие истории, приключавшиеся с нашим братом, геологом, в тайге. Да и я с Олегом не первый день и даже не первый год по уральским лесам мотаюсь. Бывало всякое. В один год два раза с «хозяином леса» - мишкой, на лесной тропинке нос в нос встречались. Ничего, постояли друг против друга, посмотрели, поговорили негромко да и разошлись каждый в свою сторону. Летом, когда корма хватает, зверь добрый. Незачем ему свирепствовать. Да и с волком приходилось встречаться, но при более выгодных для меня обстоятельствах. Тогда я ехал на «газоне» со своей бригадой по дороге вдоль склона, как вдруг, точно как сейчас, из-за поворота вынырнул матёрый волчище. Огромная морда, широкая сильная грудь… Такой не то, что овцу на спину закинет, но и быка легко возьмёт.
Тем временем, непрошенные гости подходили всё ближе и ближе к нашему «стойбищу». Олежка, сам того не замечая, встал на обе ноги и изучал поведение сероманцев.
- Игорёк! Они взяли твой след на реке, но ведут себя как-то странно. Не пора ли нам занять оборону, пока эти разведчики всю стаю не привели?!
- Подпустим их поближе, - отвечаю словами выдающегося полководца, Суворов, кажется, и достаю ружья из палатки.
След, похоже, изучен достоверно, и мы взяты под наблюдение. Разделяют нас каких-то несколько метров.
- Олежка, ты присядь. Думаю, что сегодня эти твари не собираются нас лопать. Видишь, улеглись – выжидать будут.
- Сегодня днём нет, а ночью, когда подтянется вся стая, тогда начнут, - отвечает с «оптимизмом» Олежка.
В его словах улавливаю юмор, а это значит, что мужик пришёл в норму.
- Ну, ночь-то мы продержимся. А там, глядишь, и подмога придёт.
- Вот насчёт подмоги, сомневаюсь,… Во всяком случае, так быстро.
На короткое время мы отвлеклись от событий на реке. И тем неожиданнее было наше открытие! В какой-то момент по ту сторону реки показалась одиночная нарта, упряженная парой оленей. И наши «волки» вдруг отчаянно залаяли по-собачьи, возвещая хозяина о своей находке. Мы вскочили на ноги и увидели несущуюся по льду упряжку.
- Игорь, беги к речке, - радостно завопил Олежка, - а я буду отсюда подавать знаки! Давай быстрее, а то упустим!
Я, издавая радостные крики, помчался к берегу, где недавно исследовал лёд. Собаки продолжали лаять, привлекая внимание хозяина. Упряжка остановилась.
Тихо позвякивают колокольчики. Пара олешек, устало, вздымая боками, жадно хватает снег, искоса поглядывая на чужих людей и незнакомую палатку.
С нарт шустро слез мужичок в малице, тобоках – меховых сапогах и вообще весь в меховых одеждах, только из-под капюшона поблескивают карие глаза, да пуговкой нос.
- Пасе, пасе, добрые люди. Что, однако, делаете в таких плохих местах и в плохое время? - не спеша, вразвалочку, подходит к нам и по очереди здоровается за руку с нами. - Однако, Афоней, зовут меня. Маленько ездим туда - сюда, смотрим, не отстали ли где наши олешки. Два дня назад стадо каслали – перегоняли на зимнее стойбище.
- Так мы их вовсе и не видели, - удивляюсь я, - где же их перегоняли?
- Однако по хребту шли, немножко по Народе, за хребтом, отсюда не видно.
- Ну, тогда понятно. Что мы стоим, пойдём, Афоня, в палатку, чай будем пить, кушать. Чай-то горячий, Олежка?
- На плите чайник, пойдёмте.
У входа в палатку Афоня как-то шустро вынырнул из меховых одежд и только в суконной куртке прошмыгнул в нашу крохотную палатку.
С трудом разместились вокруг стола, Олег разлил в кружки горячий и крепкий, как дёготь, чай, выставил остатки сухарей и банку тушёнки.
Когда всё доели, дружно задымили сигаретами. Поведали Афоне о нашей беде.
- Ух, астюх! Однако можно исправить, - пыхнув сигаретой, раздумывает Афоня. – Немного отдохнём, шибко вкусную сигаретку покурим, и в чум поеду, недалеко тут, километров двадцать будет. Там рация есть, утром на базу сообщим. Вертолётка вам прилетит, и дома будете. Утром ждите, приеду, всё расскажу.
Незаметно пролетело время, мы приободрились, а Афоня молчаливый, задумчивый, видно много забот у оленевода, пыхтит сигаретой, прихлёбывая густым чаем.
- Однако пора в чум упряжку гнать, - поднимается Афоня и мы тем же порядком выбираемся наружу.
Собачки Афони уютно устроились на нартах, свернувшись клубком, увидев нас, проворно спрыгнули, завиляв хвостиками.
Взвихрив снег, упряжка унеслась по реке прочь. И снова мы остались одни среди заснеженных скал, у промерзающей реки. Но теперь мы не одни, где-то рядом оленеводы, да и нас уже наверняка ищут наши ребята. Тоска и хандра, которые нас опустошали в последние дни, куда-то исчезли. Олежка ожил и повеселел. Да и у меня как гора свалилась с плеч, во всяком случае, теперь не сгинем от голода и морозов.
Ночью допоздна не спалось. Олежка тоже всё ворочался и вздыхал. А потом… снилось лето, яркое и жаркое солнце, и незабудки голубые, голубые, и голубое небо.
Разбудило нас дружное лаянье собак и бряканье колокольчиков, и, как вчера в палатку забрался на четвереньках Афоня.
- Пасе! Здрасте – спите всё, как можно, бурундук только зимой спит, да хозяин большой – мишка. А чай есть? И сигарет вкусный есть?
- Всё, Афоня, есть. Чайник вон только на плитку поставь, да дровишек подбрось, сигареты на столе, - вылезаю из спальника, надо же, проспали приезд Афони, - бери, бери, закуривай, я сейчас.
Афоня блаженно затягивается едким табачным дымком, щурится.
- Новость хорошую вам привёз, шибко хорошую. Чай вот попью и скажу.
- Да не тяни душу, Афоня, чай не убежит, холодный, не нагрелся ещё, - не выдержал Олежка.
- Ладно, если шибко торопитесь, вертолётка к вам седня прилетит, заберёт вас в посёлок. Начальник ваш по рации передал. Я всё сказал, - пыхнул дымком Афоня, - теперь чай пить будем, мясо кушать будем, мало-мало привёз, - вместе с новостями выкладывает на стол здоровенный кусман варёной оленины и булку хлеба, - а вот вам витамин, - высыпает в чашку мерзлой брусники, - шибко полезный, кушайте.
- Ой, спасибо, ну уважил ты нас, большое, Афоня тебе за всё спасибо. Ты прям, как волшебник.
- Какой ещё волшебник? Шаман, что ли? Нет, простой я оленевод. Вот посажу вас в вертолётку и в чум вернусь, там олешки ждут.
Где-то ближе к полудню вдалеке послышался приближающийся гул вертолёта, стрекоза, сделав круг, подняв тучи снега, мягко присела возле палатки.
Пожав руки, попрощались, обнявшись, с Афоней. Загрузились в вертолёт и долго ещё смотрели и махали руками удаляющейся фигурке в малице – нашему спасителю, Афоне. Одинокой палатке и удаляющемуся в дымке костру.
Copyright: Владимир Юкчубаев, 2016
Свидетельство о публикации №359121
ДАТА ПУБЛИКАЦИИ: 17.10.2016 19:03

Зарегистрируйтесь, чтобы оставить рецензию или проголосовать.
Устав, Положения, документы для приема
Билеты МСП
Форум для членов МСП
Состав МСП
"Новый Современник"
Планета Рать
Региональные отделения МСП
"Новый Современник"
Литературные объединения МСП
"Новый Современник"
Льготы для членов МСП
"Новый Современник"
Реквизиты и способы оплаты по МСП, издательству и порталу
Организация конкурсов и рейтинги
Литературные объединения
Литературные организации и проекты по регионам России

Как стать автором книги всего за 100 слов
Положение о проекте
Общий форум проекта