Обречен тот свет, который тяготится своим откровением, тяготиться своей безотчетной удалью, у него нет преград, а лишь временная невозможность одолеть их, время - пособник его, делает все для того, чтобы невозможное стало возможным, как невыносимо болезненнен переход из света в тень и наоборот, но даже губительное движение - жизнь, а вечное постоянство - смерть, но как оно привычно и греет лицо, руки, душу, придает твоим движениям спокойствие и значимость, любое длительное спокойствие обретается движением, рвущим все живое, к чему привык, поэтому ноющая рана долго не заживает из-за памяти, которая не может простить, застигнутую врасплох душу, и остается лишь разводить руками, признавая, что даже эти движения не внушают надежды и наоборот, вселяют ужас и страх неизвестности, а первый робкий шаг, похож на детский, такой же неуверенный и неустойчивый, хотя раньше, ступая миллионы раз, не задумывался об этом, растерянно озираясь, делаешь второй и облегченный вздох, надо же, не упал, -Ну, помогите же, кто-нибудь! - твои мысли кричат, сейчас порвутся вены от напряжения, -Не я первый, не я последний, - -Ну, сделайте же что-нибудь! - ...тишина, даже привычный спутник - эхо, не отвечает, слезы заливают лицо, расплываются очертания, и вздрагивание плеч отдает немощью, уходят куда-то доброта и жалость к себе, сухость и злость поднимаются, начинают кипеть, заставляя мускулы сокращаться, спасительная злость обречена на жизнь, она выбирает цель и идет не сворачивая, и ты подчиняешься ей, не замечая, как шаги стали быстрее, как появилась уверенность в твоих движениях, как прояснился твой взгляд, о, он говорит о многом, дайте только срок, до следующего разлагающего постоянства. |