Поминальная Саве Мы сидим с Валерой в кафе на открытой веранде. Лето. Тёплая звёздная ночь заботливо укутана в лёгкую, прозрачную темень Тихо звучит грустная, приятная музыка. Состояние и настроение - почти в раю. Это уже третье или четвёртое место, где мы остановились на ту самую минутку, которая незаметным образом превратилась в часы. Пить уже не могу, но компанию Валере всё равно поддерживаю. Отказываться бесполезно - с Валерой такой номер не проходит. Я уже дошёл до кондиции, чтобы не сказать - до ручки. Нахожусь в свободном полёте или падении, что вообще-то одно и тоже. Который час уже не важно, - и так понятно, что светает, а значит, ничего хорошего дома мне уже не светит. Кафе давно опустело. Мы практически уже не беседуем, а больше дремлем, особенно Валера. Он вообще мужик крепкий, не зря у него и прозвище было мощное – Сава, а уж в застольях просто гигант. Но усталость берёт своё и организм, не спрашивая разрешения, время от времени отключается, - берёт тайм-аут. - Слышь, брат, ты вообще, как себя чувствуешь, нормально? - Я смог открыть только один глаз, но и этого оказалось достаточно, чтобы понять - тайм-аут под угрозой. - Значит так, - говорит Валера, - ещё по соточке и по коням. - Я молчу. Моё согласие никто и не спрашивает, но таким образом я хоть сохраняю подобие достоинства и видимость протеста. Нужно пережить его вялый энтузиазм, тем более, что совершенно очевидно, что это очередная проверка на тему клюну я или нет. Таких «соточек» и «капелек» было сегодня столько... И всё равно – хо-ро- шо! До неправдоподобия – сказочно прекрасно!... - Не спи, не спи, выносливый ты мой, - дома спать будешь , - это Валера нахрапом пытается взять ситуацию под контроль. - Возьми вот, кусочек беляша. Он хоть и чёрствый, а всё равно в нём мясной дух остался, а если ещё отламывать по кусочку, то очень даже ничего. А хочешь - домой возьми, своих угостишь, порадуешь. Завтра разогреешь – вкуснятина, лучше не бывает, пальчики оближешь. Лучка добавишь, маслица сливочного, помидорчик - и на сковородку. А можно и с яйцом поджарить, а затем и чёрным перчиком притрусить. Главное, - горчичкой, горчичкой ему брюхо сперва намажь, обложи его всего, как кабана соломой обкладывают, когда смолят и потом всю эту красоту прямо со сковородкой да на стол, да под пять капель, да с солёным огурчиком... Ты вообще, что больше любишь - хрен или горчицу? - Это уже слишком - меня мутит. - Прекрати издеваться, Валера, совсем что ли крыша поехала?! Мы вообще идём или нет? Ты же говорил, что будем дома до двенадцати. - А сейчас что, больше? Ну да, светает. Какие краски, какая благодать! Ты только посмотри, какое вывернутое на изнанку беременное небо, будто вывалившиеся из тазика внутренности забитого кабана. Нет, вру - это лошадь в озере купается. Вернее, не лошадь, а конь. Помнишь картину - «Купание красного коня»? Ну точно она - один к одному. И художник подходящий - Петров-Водкин. Вон, видишь, - голова, грива, хвост... Неужели не видишь? - Вижу, - яйца коня на сковородке, заправленные лучком и чёрным перцем... Валера сладко и смачно зевает: - Эх, брат, бескрылый ты человек. Не можешь ты думать о высоком. Слушай, у меня идея: давай махнём на речку, окунёмся? Водичка по утрянке - цимус, парное молоко, закачаешься... - Ты уже и так качаешься. Я что, катер? Как я потом твои 110 кило из воды вытащу, да ещё без троса? Но Валеру уже не остановить, у него явно открылось второе дыхание. - Ну что ты всё канючишь - домой, домой. Успеешь. Ты только посмотри, какое утро, как робко начинается новый день, как дрожит от нетерпения земля в ожидании солнца!.. А какой воздух, какая свежесть! Ну ладно, будем закругляться, а то, правда, возьму грех на душу - ещё загнёшься. Ты чё вообще такой хлипкий? Что, нет? Ладно, ладно, пошли уже, отведу тебя домой, не плачь. А по пути, так и быть – по пятьнадцать капель и в люлю... - Валера! Паразит, боров! Убью, - только скажи ещё раз про капельку... Мой отчаянный крик разрывает в клочья тишину. Прибежала заспанная официантка: - Ребята, миленькие, вы что, с ума посходили? Нас же предупреждали, чтобы ночью никакого шума, а то закроют нафик. И так уже штрафанули недавно из-за каких-то пьяных малолеток. Ну, вы даёте - кричите, как резаные! А говорили, тихо сидеть будем. Валерчик, зайчик, завязывай... Пользуясь моментом, вытаскиваю Валеру из-за стола и мы покидаем кафе, прощаясь с этой дивной ночью и падая в объятья нового дня... Ах, как я тогда ругал себя за эти поздние посиделки! Боже мой, как я об этом теперь жалею!!! Я, кажется, увлёкся, потерял чувство меры и поплыл. С другой стороны, как её сохранить, эту меру, говоря о Валере, попавшем на нашу планету, наверное, лишь по счастливой случайности. Мы только сейчас начинаем понимать, что встреча с ним была нашей самой большой удачей, тем редким везеньем, которое выпадает в жизни далеко не каждому. Что, потеряв Саву, мы снова стали такими, как все, - обычными, похожими друг на друга, одноклеточными. Именно он будил в человеке его талант, помогал сохранить заложенную в нём особенность, неповторимость, давал возможность каждому из нас взлететь, - стать самим собой, подняться над серостью и суетой... С уходом Валеры всё быстро рассыпалось. Да и не могло не рассыпаться - исчезла связующая нить, та основа, которая превращала разнородную человеческую массу в уникальный живой организм - круг друзей Савы. Только в таком качестве многие из нас и представляли какую-то ценность, а часто только на этом и замешивалось то, что мы называем самоуважением. Должны были пройти годы, надо было всем нам постареть и полинять, получить не один «поддых» от жизни, чтобы это понимание стало не просто смутным ощущением и данью прошлому, а реальностью - такого человека в нашей жизни больше никогда не будет, потому что - не будет никогда... Валера был очень привязан к своим родителям, удивительно. Относился к ним трогательно и нежно. И когда их не стало...После их смерти, я не раз и не два видел Валеру плачущим. Поводы были разные, но истинная причина всегда одна - Валера тосковал. Это случалось, конечно, не на трезвую голову, но я не считаю, что это были пьяные слёзы. Во-первых, Валера всегда был в форме и в норме. Свалить такую махину, заставить его хныкать и пускать слюни - не дождётесь, этого за Валерой с роду не водилось. И если его пробивали слёзы, то только в одном случае - в узком кругу, только среди самых близких. И всегда это были слёзы боли по утраченным родителям, по той жизни, которая ушла вместе с ними. Неважно, что он говорил и какая была при этом интонация - ему это было нужно и этим всё сказано. Важные вещи он всегда говорил шёпотом, делая паузы, то ли подбирая слова, то ли отрывая их от себя, как что-то живое и хрупкое. Со стороны даже могло показаться, что это молитва - слова едва слышны, а голос дрожит, как струна... А ещё Валера был классическим бессребреником, всю жизнь прожил во всевозможных нехватках, а если проще - в бедности. Он был не практичным человеком, в смысле устройства быта и добывания каких-то жизненных благ, заботы о своём положении. Так и умер в своей хибаре, с удобствами во дворе, практически в коммуналке. Не был он и домоседом, - не считал отдушиной, а тем более смыслом жизни уют и домашние тапочки. Дом для него – лишь возможность передохнуть, почистить пёрышки и набраться сил для более важных дел. Каких? Да самых обычных, - простых и естественных, как скажем, рыбалка, которую Валера обожал. Это была его родная стихия, как и музыка, - и в одном, и в другом он был настоящим профи, мастером. А какую он варил уху! ... Это было нечто действительно особенное, незабываемое. В таком деле он буквально преображался, - становился привередливым, щепетильным, занудливым и даже ворчливым. А уж трепался под готовку - сплошной авторский концерт в двух отделениях: до того, как и - после того, когда уже... - Запомни, мальчик, уха, как и вся наша жизнь, состоит из множества мелочей и разлиных добавок. Всё дело в наличии и в пропорциях. Недодал, не учёл, пожадничал - получи не уху, а суп из семи скорлуп. Накидал без ума, что попало, смешал лажу с пряником, опять же получилась ни то - ни сё, - смесь бульдога с носорогом. Уху, дорогой чувачёчек, надо готовить не только с умом, но и с чувством. Так и быть - записывай рецепт, пользуйся пока я добрый. Так и запиши - уха по рецепту Савы. Главный секрет - готовить с душой. Записал? Молодец - повторять не буду. Я её знаешь, как готовлю - сам вместо рыбы в котелке варюсь. Кожей, нюхом её чувствую, пятками, селезёнкой. Особенно момент, когда алес - пора снимать. Лично меня, как будто что-то в спину толкает, бьёт по заднице - ещё пару минут и всё, прошу, ребятишки, к барьеру, то есть, - к столу... А перед этим, конечно, надо поколдовать, поворожить, приголубить вкусненькую, приласкать сладенькую: перчика сыпни ей на макушку с ноготочек - цыпа-цыпа чёрненький, дай ей жару; лучка ядрёного добавь для крепости - буль-буль, касатик, раздевайся, - покажи свои прелести; лаврушечки подкинь ей в дымящуюся пасть, как угля в топку - плыви, плыви, ароматная душка. А ещё не забудь сальца, сала старого для фирменного вкуса настругать - хрясь-хрясь его ножичком по загривку, да по жёлтым залысинам и туда его , облезлого, - в кипяточек, рыбульке под горячий бочёчек. Имей в виду, студент, сало для ухи, что спасательный круг для пассажиров “ Титаника” - первое дело. Записывай дальше... Да, это было круто, - смотреть, как Валера управляется с ухой. Попробуй после этого сказать, что уха получилась не того калибра. Сказать такое, - что взять грех на душу. Даже тогда, когда уха у Валеры подгуляет, - переварится или, наоборот, не дотянет до кондиции, - что тоже, конечно, случалось, что бы там он не пел про свою уникальную чувствительность... Где теперь эта уха? А Валера? Что-то я сегодня совсем загрустил, расхворался тоской. А всё ты - расстроил своим отсутствием и молчанием. И уже давно. Нет бы тебе поберечься, притормозить, сбавить обороты, пожалеть себя - куда там... Пустил во всю мочь свои вороные, вот и не хватило у них сил, - задохнулись, потеряли дыхание. Прожил – всего ничего, по –хорошему, - чуть больше половины... Ещё хотя бы год, два, пять, десять... Ещё одна, не услышнная при жизни просьба, ставшая, теперь уже навсегда, - невыполнимой... А я вот ещё живу, дергаюсь, трепыхаюсь, короче, маюсь помаленьку. Вот и сегодня - свободный вечер, а пойти особенно не куда, да и лень. Такое чувство, будто вынесло тебя с магистрали - на обочину жизни, и нет уже ни сил, ни желания возвращаться в привычный ряд. Зачем? Мне уже не надо кем-то быть и кому-то что-то доказывать. Всё уже состоялось, случилось, исполнилось и теперь только повторяется, но уже без того жадного, горячего, обжигающего интереса с которым встречаешь каждый новый день. Всё теперь происходит больше по привычке, по инерции, на холостых оборотах. Кажется, ещё немного и наступит полная остановка. А впрочем, не верь - мура всё это, рисовка. Кокетничаю, цену себе набиваю. Обычное душевное недомогание. На почве плохой погоды, усталости и скуки. А ещё какого-то душевного беспокойства, нарушения привычного жизненного ритма, как будто вдруг услышал, ещё пока не ясно, сигналы приближающейся тревоги - будь осторожен, соберись, впереди опасность. Мы снова с тобой подумали об одном - пора прощаться, и именно сейчас, на высокой ноте нежности, доверия и любви. Я хочу попросить тебя - давай больше не разлучаться, будем снова держаться вместе, как тогда, в наши лучшие годы. И беречь друг друга... А теперь, давай споём. Помянем наше золотое время, когда мы были молоды, а все, кто нам дорог - живы. Споём песню, которую я теперь не могу слушать без боли и слёз. Но сейчас особый случай и она обязательно должна прозвучать - на прощанье... Возьми свою гитару, она так скучает по твоим рукам, так заждалась твоего прикосновенья. Никто не может её так ласкать, быть таким нежным. Ты чувствуешь - её струны уже пришли в движенье, волнуются, дрожат от нетерпенья... Господи, неужели свершилось, не могу поверить - это же настоящее чудо!.. Я лечу, освободивись, наконец, от земного притяжения и теряя голову от счастья - это случилось! Я снова слышу её, это она, она, она - наша «Звёздочка»... Чудесная музыка проникает в самое сердце, сметая годы, обиды и боли, ошибки и неудачи... Мы снова вместе, - сидим, как когда-то, вечером у костра, возле любимой речки, в тёплых объятиях лета, чувствуя близость и дыхание родного города. Сегодня здесь все твои друзья, все твои близкие - на уровне сердца. Прислушиваясь к песне, над нами склонилась Луна, повесив свою золотую корону на блестящий купол неба. Всё замерло в этом подлунном мире, хорошо до боли, до головокружения, до слёз - мир так прекрасен! ... Догорает костёр, вернулась на небо песня... Обиженно всхлипнув на прощанье дрожащей струной, замолчала гитара и... сразу стало тоскливо и холодно, а на душе - тяжело и горько...Это конец... Прощай Валера, прощай наша незабвенная Звёздочка. Спасибо, что не забываешь и ждёшь: рассыпаешь по небу звёзды, расплетаешь косы небесным лучам, зажигаешь в ночи лунный свет, - освещая путь и помогая вернуться в родные места - в Вечность... Звёзды не умирают, они просто передают свет другим звёздам - Новой жизни... - Звёзды у людей разные, но у нас одна - на века Звёздочка моя, ясная, как ты от меня далека Поздно мы с тобой поняли, что вдвоём вдвойне веселей Даже проплывать по небу, а не то, что жить на Земле... - Это тебе, Валера, - на помин души. От меня, от нас - поминальная Саве... Михаил Смелянский |
Положение о Клубе
Сделать стартовой
