Вечер. Большая Тульская стоит.

 

Кажется, что Бог так распорядился, чтобы на действо стекался народ… Со всех сторон бесконечные ряды машин по каким-то правилам столичных пробок выстраиваются в 3 узких ряда Большой Тульской, чтобы потом встретиться еще с толпами зрителей столичного хита – московской пробки. Уберите рекламные плакаты. Тут место «театральной афише» - «Каждый вечер на нашей сцене!». Страсти, которые разыгрываются внутри каждой маленькой «ложи» столичного «театра» - в каждой машине.

Ведь мы говорим тут о вечернем спектакле. Дневной спектакль не так популярен у критиков… Рождается дикая параллель-дневные спектакли ведь, как правило, детские. А может, когда-нибудь пробки станут детскими: толпы велосипедов и самокатов… Гротеск, которому, не дай Бог, сбыться… Не Бог моим детям жить в таком мире. Хотя мир наш в чем-то и есть одна большая пробка: все куда-то торопимся. Там, где нарушаются правила, появляется пробка.

 

Вечер. Большая Тульская стоит.

В магнитоле – Frank Duval. 'Ways”…

 

 

Ways - cold dirty streets

empty eyes.

 

 

Слепят огни машин, стоящих сзади. Играют блики в зеркалах от соседей по «партеру» - по бокам. Хорошая звукоизоляция помогает погрузиться в свой маленький мирок «пробки»: со своим саундтреком, своим мыслями, которые медленно и аккуратно начинают складываться в предложения и выводы. Которые практически уже не отвлекаются на мерный счет «метронома» пробки: 1-2-1-0-1-0-1-0-бесконечность.

 

 

Ways - lost dreams and no chance to rise.

Ways - ending with dark closed gates.

 

 

Неожиданно в левой части «сцены» (где-то вдали за мостом) в небе хлопком разрывается большой яркий шар. Фейерверк. Десятки глаз отвлеклись от привычной цветомузыки светофора и устремились в сторону шара. Сотни ярких звездочек рассыпались в небе и тихо ушли. Секунды-и новый яркий шар в небе.

 

Для краткого мига счастья достаточно малого. Улыбаюсь. Разноцветные огоньки-партизаны быстро прокрались поближе к сердцу и включили радостное ощущение праздника. Среди железок («Ударила машину? Ну это же просто железка…») и тумана (а может, увы, смога) светятся улыбкой глаза нас, десятков зрителей вечернего столичного спектакля…

 

 

Ways - bordered by unknown shades.

Ways - one of them leads to you.

Ways - and at the end there is you.

 

You - you are the way I need.

You - you are my way I believe.

 

 

Легкий поворот головы, и человеческие чувства бьют через край: в соседней машине Он и Она. Эмоциональные жесты, громкие возгласы, погашенные шумоизоляцией. Эмоции на грани разрыва. Открывается права дверь, Она выскакивает из машины. Следом рывком открывает дверь Он. Сцена продолжается вне машины: стоящие по разные стороны машины Он и Она. Краткие фразы, чувства через край, эмоции на грани взрыва…. Слева взрывается очередной шар фейерверка. На какой-то миг они оба замолкают и смотрят на искорки в небе. Спустя какое-то время оба садятся в машину.

 

 

Look in my face

And you'll find your name.

 

Centuries I've been waiting.

Show me the way

Into the heart of time

Where our song was born.

 

 

Вечер. Большая Тульская стоит.

2 акт. Мигнула цветомузыка светофора. Все зрители продвинулись вперед.

 

Спокойствие и радость все еще бьются где-то в грудной клетке, обогревая сердце и душу. Финальные брызги фейерверка освещают мост. Индустриальный пейзаж.

 

Мы слишком часто верим в хэппи-энд. Сегодня в нашей пьесе ему не быть. Распахивается дверь красных «Жигулей». Она выскакивает на обочину дороги, зябко кутаясь в пальто. Поднятая рука. Рука, голосующая другим машинам.

Есть еще последние секунды красного света светофора. Медленно и напряженно они текут… Финальный взрыв фейерверка. Яркий шар рассыпается красными искорками в небе. Финальный взгляд светофора: зеленый. Жигули двигаются вместе с нами вперед. В зеркале среди яркого света фар – остается Она. Мы слишком часто верим в хэппи-энд.

 

 

You - you drive away all shades.

You - you are all days all nights.

You - you are all questions all replies.

You - you open all closed gates.

 

 

Вечер. Большая Тульская стоит.