«… Эта собака (немецкая овчарка) подружилась с хомяком. Нет, не надо так на меня смотреть: это истинная правда! И что «разница в размерах»?! Речь идет исключительно о дружбе, причем тут размеры? Право слово, люди иногда такое думают, что уж лучше б вообще не думали!!!

Так вот, повторюсь, эта собака подружилась с хомяком. Собака, хоть и немецкая овчарка, была бездомная. По правде сказать, она, конечно, овчарка, но не совсем немецкая. По всей видимости (особенно, если на хвост ее посмотреть), она немного русская, но немецкая все же больше. Так вот, жила она на улице, никому не подчинялась и никого не слушалась. Это собака. А вот хомяк – он тоже бездомный был. Сбежавший. Беглый хомяк. Впрочем, «хомяк» - это громко сказано. Он был такой мелкий, что уж лучше его назвать «хомячишко». Рыжий такой комочек шерсти. А познакомились они так: хомяк сбежал от одного мальчика, который его хотел превратить в гладиатора и постоянно привязывал к нему картонные доспехи собственного изготовления. И вот хомяк долго сидел во дворе под лопухом и от страха дрожал, а потом быстро-быстро перебежал к дому. И шмыгнул в такое отверстие, ну знаете, кошачий лаз в подвал. Конечно, если б он знал тогда, что этот лаз именно кошачий, то он туда вряд ли бы полез, но в тот момент он этого не знал. Так вот, поселился хомяк в подвале, и жизнь его наполнилась приключениями, правда приключения все какие-то одинаковые были, ну никакого разнообразия: выйдет, бывало, из своего укрытия в щели между плитами, так тут сразу какая-нибудь кошка – прыг! И беги-спасайся что есть мочи, иначе… Хомяк предпочитал не думать о том, что будет иначе… Он просто так, для собственного успокоения называл это «иначе»: «А то покусают!». Так и жил он: или тревожно в щели между плитами сидел, или короткими перебежками на свежий воздух выбегал, чтоб травки пожевать. Вот однажды вышел он на газон, стал траву жевать, как вдруг над ним такая огромная тень появилась. Хомяк глазки поднял, а там…. Здоровенная харя, зубищи – ну просто ужас, и нос…. Нос размером с хомяка!!!! Ну, ясно – это собака была. Не совсем немецкая овчарка. Обнюхала она хомяка, облизала, и поняла: друг! А хомяк, мокрый весь такой стал, липкий… Испугался, что сейчас покусают, но когда понял, что жив, тоже проникся. Собака – друг! И стали они лучшими друзьями, особенно после того, как собака кошку одну прогнала, причем самую зловредную, которая хомяка часами из щели его не выпускала. Пятнистая такая тварь.

Единственная проблема у собаки с хомяком была в том, что они не могли общаться вербально, поскольку разговаривали соответственно, на собачьем и хомячьем языках, а русского языка – языка межнационального общения – они не знали. Поэтому общались они исключительно жестами, взглядами и движениями хвостов (да-да, у хомяков тоже есть хвосты – но, конечно, не такие, как у собак). А других проблем не было. Вот, например, кажется, проблема – как гулять вдвоем? Ведь у собаки, особенно, если она – немецкая (ну пусть не совсем, пусть!) овчарка – лапы длинные! А у хомяка, особенно у хомячишки, короткие! И как, спрашивается, быть? Или собаке со скоростью хомяка тащиться (что смешно!), или хомяку со скоростью собаки передвигаться, что тоже, мягко говоря, весело. Ан нет, нашли они выход: если собака что-либо интересное хомяку показать хотела, она его аккуратно за шкирку брала (как щенка, кстати, от этой ассоциации собака впадала в меланхолию и сентиментальность, и была готова всех покусать, ежели кто покусится…), и бежала вместе с ним в пасти, куда надо. А потом его назад приносила, к кошачьему лазу. Вот такой симбиоз. Короче, хомяк, благодаря собаке много чего на этом свете повидал, чего б не увидел, не будь у него такой подруги. Ну и собака, между прочим, благодаря хомяку как-то мягче стала, человечней что ли, если это слово употребимо в данном конкретном случае. Единственно, о чем собака жалела, что не хочет хомяк выходить окончательно и навсегда на божий свет, а предпочитает основную часть своей жизни проводить в подвале. А хомяк сожалел, что собака – ну очень большая, и по этой причине никак, ну просто никак не пролезет в кошачий лаз, и, соответственно, по причине своих габаритов, не поселится в подвале. А в остальном все было прекрасно! Так и дружили. И долго, надо сказать, дружили: все лето и всю осень. До тех пор, пока хомяк не впал в спячку. Но только не надо меня убеждать в том, что хомяки в спячку не впадают: не знаю, как другие, а этот впал. Но собаке успел сообщить. Поэтому собака не очень расстроилась. Она теперь весны ждет. И немножко хомяку завидует, потому что он спит в теплом подвале, а собака зиму коротает на улице. А в наших широтах не очень-то тепло. Но ее мысль о весне греет – снег растает, хомяк проснется. И все будет хорошо.

Я поэтому ее и подкармливаю. Потому что тоже хочу, чтобы все хорошо было. И вы бы, мужчина, тоже дали б хотя бы рублей пять. Я насобираю денег и покормлю собаку-то. Вот спасибо! Найда, скажи мужчине спасибо! Голос!»