Книги с автографами Михаила Задорнова и Игоря Губермана
Подарки в багодарность за взносы на приобретение новой программы портала











Главная    Новости и объявления    Круглый стол    Лента рецензий    Ленты форумов    Обзоры и итоги конкурсов    Диалоги, дискуссии, обсуждения    Презентации книг    Cправочник писателей    Наши писатели: информация к размышлению    Избранные произведения    Литобъединения и союзы писателей    Литературные салоны, гостинные, студии, кафе    Kонкурсы и премии    Проекты критики    Новости Литературной сети    Журналы    Издательские проекты    Издать книгу   
Главный вопрос на сегодня
О новой программе для нашего портала.
Буфет. Истории
за нашим столом
1 июня - международный день защиты детей.
Лучшие рассказчики
в нашем Буфете
Конкурсы на призы Литературного фонда имени Сергея Есенина
Литературный конкурс "Рассвет"
Английский Клуб
Положение о Клубе
Зал Прозы
Зал Поэзии
Английская дуэль
Вход для авторов
Логин:
Пароль:
Запомнить меня
Забыли пароль?
Сделать стартовой
Добавить в избранное
Наши авторы
Знакомьтесь: нашего полку прибыло!
Первые шаги на портале
Правила портала
Размышления
о литературном труде
Новости и объявления
Блиц-конкурсы
Тема недели
Диалоги, дискуссии, обсуждения
С днем рождения!
Клуб мудрецов
Наши Бенефисы
Книга предложений
Писатели России
Центральный ФО
Москва и область
Рязанская область
Липецкая область
Тамбовская область
Белгородская область
Курская область
Ивановская область
Ярославская область
Калужская область
Воронежская область
Костромская область
Тверская область
Оровская область
Смоленская область
Тульская область
Северо-Западный ФО
Санкт-Петербург и Ленинградская область
Мурманская область
Архангельская область
Калининградская область
Республика Карелия
Вологодская область
Псковская область
Новгородская область
Приволжский ФО
Cаратовская область
Cамарская область
Республика Мордовия
Республика Татарстан
Республика Удмуртия
Нижегородская область
Ульяновская область
Республика Башкирия
Пермский Край
Оренбурская область
Южный ФО
Ростовская область
Краснодарский край
Волгоградская область
Республика Адыгея
Астраханская область
Город Севастополь
Республика Крым
Донецкая народная республика
Луганская народная республика
Северо-Кавказский ФО
Северная Осетия Алания
Республика Дагестан
Ставропольский край
Уральский ФО
Cвердловская область
Тюменская область
Челябинская область
Курганская область
Сибирский ФО
Республика Алтай
Алтайcкий край
Республика Хакассия
Красноярский край
Омская область
Кемеровская область
Иркутская область
Новосибирская область
Томская область
Дальневосточный ФО
Магаданская область
Приморский край
Cахалинская область
Писатели Зарубежья
Писатели Украины
Писатели Белоруссии
Писатели Молдавии
Писатели Азербайджана
Писатели Казахстана
Писатели Узбекистана
Писатели Германии
Писатели Франции
Писатели Болгарии
Писатели Испании
Писатели Литвы
Писатели Латвии
Писатели Финляндии
Писатели Израиля
Писатели США
Писатели Канады
Положение о баллах как условных расчетных единицах
Реклама

логотип оплаты

Конструктор визуальных новелл.

Просмотр произведения в рамках конкурса(проекта):

Конкурс/проект

Все произведения

Произведение
Жанр: Просто о жизниАвтор: Дмитрий Федорович
Объем: 18263 [ символов ]
Ерофей Павлович
Сергею Иванычу исполнилось шестьдесят четыре. Жизнь его складывалась не то, чтоб неудачно, но и не чересчур удачно – в общем, как у всех. В своё время окончил институт, сходил в армию, женился. Слава Богу, тут-то как раз повезло – ни тебе развода, ни особых скандалов. Конечно, всякое было за столько-то лет совместной жизни, но вспоминалось теперь только хорошее. А хорошего было достаточно. Как они с Машей мыкались по первоначалу без квартиры – не хотелось вспоминать, а вот как поехали в Крым в свадебное путешествие – наоборот, хотелось. Поездили по стране, да. Бывало, всю зиму копили деньги, по червонцу откладывали, зато летом уж – это если отпуск летом попадался, тут уж постараться надо было – тратили на всю катушку. Молодые были, бестолковые. Зато счастливые. И не жалеет Сергей Иваныч о тех деньгах ни чуточки.
Везде, кажется, побывали – и в Крыму, и на Кавказе, и север русский с Карелией ухватить сумели (это уж когда Наташке четыре года было), а вот самую-то заветную мечту свою Сергею Ивановичу осуществить так и не пришлось.
Давно, в школе ещё когда учился, увидал шестиклассник Серёжа на карте название такое – Ерофей Павлович. И любопытно стало ему: что это за Ерофей такой, в честь кого город назвали? Впрочем, и не город, наверное, а так, городок небольшой, станцию на железной дороге. Не очень-то много было в том месте названий на карте, не то, что где-нибудь возле Москвы; там, в далеке таком, поди, и поселку малому рад будешь. Да всё равно, не каждую и станцию этак с вывертом назовут. Вот, скажем, Сергей Иванович – с таким названием нет станции, а Ерофей Павлович почему-то есть. Или это первопроходцы чудили – ну, строители дороги этой самой?
По молодости приходили Сергею Иванычу сны. Снилась ему солнечная тайга, идти по которой было так легко и радостно, как никогда и нигде больше с ним не бывало; снился посёлок на склоне, и даже жители снились – правда, никогда запомнить он никого не мог, да и вообще, забывались сны эти быстро, сразу после пробуждения, однако же помнилось ему, что народ там был приветливый и доброжелательный, легко с ними было. И попадал во сне Сергей Иваныч всегда в одно и то же место, хотя каждый раз немного по-разному там бывало – видать, тоже жизнь на месте не стояла. Ну, да потом всё реже стало сниться такое, а после сорока и вовсе перестало, а поди ж ты – совсем не забывалось почему-то, хотя и не тревожило. И почему решил тогда Сергей Иваныч, что это именно Ерофей Павлович – хоть убей, непонятно, скорей всего, конечно, совсем другое это было место – если уж вообще было.
Как бы там ни было, а крепко запала ему мысль – поглядеть хоть когда-нибудь, что это за Ерофей Павлович такой. Может, там и нет ничего особенного – да и скорей всего, что ничего нет – а вот поди ты! Не то, чтоб постоянно беспокоило его это желание, нет, бывало месяцами не вспоминал, а попадётся под руку географический атлас – непременно Сергей Иваныч откроет его на нужной странице и посмотрит. Давно уж знает он, что назвали так станцию в честь Ерофея Хабарова, и Хабаровск, кстати, тоже его именем назвали – ну, заслужил человек, значит, по заслугам и честь. А только желание это жгучее самому побывать там, на самой границе Амурской области – никак не проходило. Что греха таить, мечтательный человек был Сергей Иваныч! Да и названия на карте рядом какие-то диковинные и чудные – Могзон, Ингода (это ещё в Читинской области) – или Текан, скажем... Поневоле вздохнёшь да в затылок полезешь; а всё же какая-то истома сладкая в них есть! Тянет.
И ведь чуть не сорвался было, это аккурат год назад, в прошлом феврале, когда случаем зять, Николай, на денёк завернул. Рассказал, что посылали в командировку на дальний восток, так вот – видал он эту самую станцию. Ничего, мол, интересного – разъезд как разъезд, снегом засыпанный по самые уши, поезд даже не останавливается, не успел опомниться, как промелькнул.
– И что там?
– Да ничего, говорю же! Тем более, вечер уж был, смеркалось. Вокзал малюсенький – пара столбов с лампочками да щит фанерный. На щите мужик с бородой, и написано – Ерофей Павлович. Борода рыжая, задранная. А больше ничего не рассмотрел, укатили мы в ночь, и поминай как звали.
Сергея Иваныча аж колотнуло. Только Маша начеку была, смекнула сразу, что к чему:
– Даже и не думай! Тебе с твоим давлением на край света только и тащиться! Ещё, поди, задница от уколов не отошла, а туда же. Да было бы из-за чего – а то, видишь ли, интерес у него! Да ты хоть знаешь, сколько интерес твой сейчас стоит?!
Это да. Дороговаты нынче билеты, даже хоть и в плацкартном – всё равно дороговаты. Были отложены, конечно, у них деньги, да ведь на что отложены – вдруг случится нехорошее? Не юноша уже, седьмой десяток отщёлкивает. Да и Маша тоже не молодушка, тоже всё болит. А специально на билет собрать, по чуть-чуть из пенсии – никак не получалось: то одно подвернётся, то другое, и везде – дай и дай. Да и как не дать? Не с собой же на тот свет забирать… Впрочем, и ехать-то было боязно, давно уже он из Москвы не выезжал, только на дачу да с дачи – вот и все путешествия, а тут, шутка сказать, чуть не полземли проехать. Поезд, поди, целую неделю идёт. Ну, или дней пять, тоже срок немалый. Нет уж, ну его, этого Ерофей Павловича, шут с ним! В молодости Бог не дал, так к старости и грешить нечего.
Был Сергей Иваныч думающим и наблюдательным человеком. И видел он, что с течением жизни отношение его к этой самой жизни меняется. Он сознавал, что стареет – хотя бы потому, что вспоминались ему теперь большей частью молодые годы, а то и детство. Не самое раннее, а то, когда новый человек начинает осознавать себя в мире. И вспоминался ему то запах цветов на клумбе, мимо которой он в летних трусиках вприпрыжку пробегал (понимал Сергей Иваныч, что запах тогда сильнее казался – потому, что сам он был мал и нос ближе к цветам находился), то вспоминалась горячая нега летнего вечера, когда прохладный воздух сумерек не в силах остудить горящее в поту тело, и так хочется ещё побегать, а уж зовут домой... А то вспоминал он сырой озноб тайги – это уж много позже было, тогда совершенно неожиданно в июне пошёл снег, пролежал до вечера, и лиственницы глаз дразнили юной зеленью из-под слоя мокрого снега, налипшего на ветви. Бывал в тайге Сергей Иваныч, бывал, а вот в Ерофей Павловиче так и не пришлось. Поэтому казалось, что там-то и должно быть самое таёжное средоточие: и запах таёжный гуще и пьяней, и воздух чище – так, что лёгкие ломит от желания надышаться, – и самые верные природные краски-расцветки, полуразмытые голубизной расстояния, через которую, голубизну-то, за многие километры горы видны.
Так и проходил год за годом. Летели недели, месяцы катились, как колесо под горку. И жил себе Сергей Иваныч как бы в придуманном собой мире – нет, не то, чтоб отошёл он от жизни, а просто там, в этом мире выдуманном, было ему лучше. Думалось всё больше о приятном: никто там, в жизни этой второй не ругался матом (и вообще никто не ругался), не было там ни протекающих труб, ни лопнувших подмёток, а погода, казалось, специально подстраивалась под настроение. И было всё легко и просто, любое дело спорилось само собою, и самое главное – удовольствие придуманная жизнь приносила несказанное. Или просто научился Сергей Иваныч чувствовать приятное в самых обыденных вещах. Вот солнышко светит, розовеет от него стена дома; вот ветер подул, и заиграла листва на тополях – ах, как здорово! И неужели никто этого чуда не видит?
А может, и не видит, может, такое зрение-знание с возрастом даётся – да ведь никто о таком никогда и не говорит. Впрочем, и Сергей Иваныч никому тоже не говорил, даже Маше. Скажешь, а тебя же потом к блаженным причислят (впрочем, у нынешней молодёжи словечки и покруче припасены), да у виска пальцем покрутят. Хотя Маша-то, наверно, поймёт...
А может, не замечают, потому что некогда замечать. Слишком много вокруг суеты. Можно их и пожалеть, в таком-то случае, да только жалость эта им тоже без надобности, опять же ещё и посмеются над тобой.
 
Как-то шёл Сергей Иваныч с почты домой – пенсию получал не в срок, седьмого не было их с Машей дома, пришлось поэтому самому за деньгами идти – и увидал он вдруг плачущую девчушку, почти ещё девочку – это с точки зрения шести десятков лет рассудил так Сергей Иванович. Лицо обычное, не красавица и не уродина, губы припухли слегка, косметика размазалась. Рыжие, почти огненные волосы. Короткая курточка в тон, сапожки на рыбьем меху – небось, продрогла, бестолковая, в такой-то одёже.
Плакала она, зло прикусив губу, судорожными рывками какими-то, да не то удивительно, что плакала – эка невидаль! – а то, что среди всхлипываний сам собой прорывался у неё время от времени смех. Расхохочется – и опять плакать.
Не так, чтобы такое уж небывалое явление это – слёзы девичьи, а остановился Сергей Иваныч. Видно было, что горько ей сейчас приходится, а только подожди – вот сейчас-сейчас возьмёт она и улыбнётся. Вот ведь странно как: словно горечь и обида приближали её к чему-то очень хорошему, и за горем, знала она, обязательно будет счастье, только его, горе это, непременно нужно вначале избыть.
– Ты чего плачешь? – так прямо и спросил Сергей Иваныч.
Девушка подняла на него глаза, долго, испытующе так посмотрела. И видно, прошёл испытание Сергей Иваныч, потому что ответила она спокойно и серьёзно:
– Ничего, не беспокойтесь. Наверно, каждому человеку нужно время от времени поплакать.
– Может, тебе чем помочь надо?
– Спасибо, не надо. Это я сама виновата. Меня сейчас с работы выгнали.
– Вот как, – сочувственно вздохнул Сергей Иваныч. – Ну, это, конечно, причина. Только плакать всё равно не стоит: если ничего изменить нельзя, то глупо, а если можно – тем более.
– А вы не такой, как все, – тень улыбки скользнула по губам девушки. – В такой ситуации обычно спрашивают «за что?».
– Ну хорошо, – согласился Сергей Иваныч. – Так за что?
– Давайте зайдём в кафе, – предложила рыжеволосая. – А то здесь холодно... Вы не против?
– Не против, – улыбнулся Сергей Иванович. Что с того, что задержится он на полчаса? Нигде его не ждут, Маша только к вечеру явится – к подруге поехала, давно не видались. Жизнь на пенсии приучает к неторопливости. Теперь он сам хозяин своему времени.
В кафе Сергей Иванович прежде всего заказал горячего крепкого чаю – для себя и для девушки: уж больно та замёрзла, рассудил он, а для таких случаев горячий чай – самое потребное средство.
– Меня зовут Сергей Иванович, – представился он и посмотрел вопросительно, как бы намекая, что и собеседнице тоже не мешает назвать себя.
– Вика! – выпалила та. – Извините, я сейчас... – она судорожно вздохнула последний раз, прогоняя остатки слёз, вытащила из сумочки зеркальце и занялась своей физиономией, ничуть не смущаясь чьим-либо присутствием. Справилась она как-то слишком быстро и умело: тут подтёрла, там, наоборот, подкрасила, и макияж вдруг перестал казаться размазанным и приобрёл вполне нормальный вид – даже с налётом некоей дерзкой утончённости.
– Вот и всё, – заключила она. – Да не смотрите так, я ведь профессионал, я в центре красоты работаю... Работала, – поправилась она. – До сегодняшнего дня. А сегодня утром вдруг решила провести эксперимент: один день говорить только правду. А у нас, то есть теперь у них, клиентками та-а-акие дамы!.. Ну, я и высказалась по поводу одной... Всегда в себе держала, а тут озвучила. Что началось! Представляете?!
– Представляю! – согласился Сергей Иванович, улыбаясь ей вослед. – Да уж... Ну, будем считать, что высказанное мнение было справедливым – и всё же стоило ли обижать человека? Ведь если честно, ты знала, что обидишь её, так? Конечно, говорить правду – желание заманчивое! Только не говорить – в некоторых случаях более мудрое. Хотя, – спохватился он, – тут не мне судить, я ведь не знаю всех твоих обстоятельств.
– Правильно, – кивнула Вика. – Всё так, да только если один раз не говорить, второй не говорить – так зачем тогда она, правда эта? Я ведь и вам про себя рассказываю именно потому, что человек должен отстаивать свою точку зрения. И имеет право требовать, чтобы её выслушали. Иначе грош цена такому человеку! Я не права?
– Наверное, права, – медленно сказал Сергей Иванович, размышляя. Юная его собеседница оказалась характером непростым, и разговор начинал ему нравиться. Вот ведь, подумал он, сколько мы сетуем на новое поколение, ругаем их за прагматичность, за бездуховность, а оно вот ведь как бывает! Разные, ох, разные они! И хотя таких, как Вика, явное меньшинство, да разве прогресс – хоть в материальной сфере, а хоть и духовный – когда-нибудь определялся большинством?! Впрочем, одёрнул он себя, это лишь первое впечатление, и делать окончательные выводы слишком рано. Но пока – пока! – такой задел пришёлся ему по душе. И разговор её, сама структура речи, отличалась правильностью и неожиданными для столь юного существа оборотами, была насыщенной и какой-то вкусной, что ли; Сергей Иванович слушал с удовольствием, кивая в одних местах и вставляя короткие реплики в других, стараясь не заступить за ту тонкую грань, за которой собеседник начинает ощущать чуждое вмешательство в личную жизнь. Если она начала рассказывать, рассудил он, расскажет до конца. Или столько, сколько сочтёт нужным.
Чай давно был выпит, и официантка уже поглядывала на них с раздражением. Ишь ведь, только зря столик занимают! Следи тут за ними, чтобы солонку или пепельницу не спёрли... Но Сергея Ивановича занимала не официантка, и даже, как ни странно, не Вика. Почему-то думалось в основном о себе. Кто он, Сергей Болдырев? Чего достиг в жизни? Правильно ли жил – нет, не так сказать надо, а – праведно ли жил, да что там, не жил, а прожил жизнь? Так вернее, вполне уже можно сказать – прожил. Или ещё не совсем – чуток осталось? Ишь ведь, девчонка сопливая, а уже как сумела себя поставить; а он сам, Сергей-то Иванович, смог бы так – только правду всем, а? И почему это так его волнует?
Вика вдруг остановилась среди рассказа и пытливо взглянула ему в лицо:
– А ведь вас это нисколечко не интересует – ну, то, что я сейчас рассказываю. Так ведь?
– С чего ты взяла? Очень даже интересует. Я внимательно слушаю.
– Ничего подобного. У тех, кто слушает, лицо не такое.
– А какое?
– Ну, не знаю. Не не такое, как у вас, Сергей Иванович. Вы скажите, если я вам надоела – я сразу же уйду, я не обижусь, честное слово. Вы и так вон сколько времени на меня потратили.
Сергей Иванович потёр ладонью лоб.
– В общем, так, Вика. Сам не знаю, почему, но навела ты меня на целый ряд мыслей. И пока я их сам для себя не решу, разговора у нас, ты права, не получится. Хотя мне очень нравится сидеть с тобой здесь, и мы обязательно посидим ещё когда-нибудь. Даже не когда-нибудь, а в скором времени. Ты мне обещаешь?
Вика тряхнула рыжими кудрями:
– Обещаю. С вами не так, как со всеми. Вы и молчите как-то интересно. Так я пойду?
– Н-ну, в общем-то…
– Пойду, – решила Вика. – Я понимаю. До свидания.
– До свидания, – попрощался Сергей Иванович, но тут же спохватился. – А как же я тебя найду потом?
– Не беспокойтесь, – засмеялась девушка. – Я вас сама найду. Я часто вас вижу, когда вы с супругой здесь гуляете, до сквера и обратно... Она там голубей кормит. А это удобно будет, если я к вам вдруг подойду?
– Удобно, – улыбнулся Сергей Иванович. – Маша у меня дама общительная, да и слишком уж мы с тобой в разных возрастных категориях, чтобы неудобно было. Так что подходи смело!
Вика упорхнула, а Сергей Иванович ещё некоторое время сидел, бесцельно перекатывая пальцем хлебные крошки. Потом вздохнул, натянул на седую шевелюру берет (втайне гордился он, что к своим шестидесяти пяти обошёлся без лысины) и вышел на улицу. Шёл он глубоко задумавшись, и опомнился только тогда, когда блеснула перед ним бронзовая рукоятка тяжёлой старинной двери – а может, лишь стилизованной под старину, сейчас ведь не поймёшь, старая это вещь или новодел, хорошо делать научились. И тут понял Сергей Иванович, что пришёл он не куда-нибудь, а на Ярославский вокзал. Он пожал плечами, оглянулся почему-то – не видит ли кто? – хотя скрываться ему было решительно не от кого, и потянул на себя тугую тяжёлую дверь. Последняя мысль у него мелькнула: Маше дать телеграмму, не позвонить, а именно телеграмму. Не был вполне уверен в себе Сергей Иванович: отговорить может. Женщина – она всегда сто резонов найдёт, чтобы по-её вышло…
 
Садилось солнце, и над Москвой чуть розовели облака. Были они скучными, седыми, слоились плоско, не так, как летом, но всё равно – красиво. Жаль только, никогда мы на эти облака не глядим, некогда нам. Да и ни к чему вроде. Так и вся жизнь проходит, без красоты. А надо, надо иногда глаза к небу поднимать. Богаче будешь.
И под этими серо-розовыми облаками продолжалась своя жизнь. Пожилая кассирша выдала билет, ничуть не удивляясь, почему это кому-то вдруг понадобилось ехать на край света, девица в почтовом окошке приняла телеграмму и споро выдала квитанцию – помнил Сергей Иванович те времена, когда квитанции эти руками выписывали, это теперь так – ткнул пальцем, и машина сама всё распишет и укажет. И был он благодарен Вике за то, что перевернула она его жизнь, весь уклад, годами сложенный – пусть сама о том не ведая ни сном ни духом. Ждал, ждал, наверное, Сергей Иванович такого толчка, только и сам себе боялся в этом признаться. А теперь и отступать не хотелось – уже завертела его кутерьма дороги, появился в руках какой-то пакет со снедью, и только на самом донышке сознания червячком копошилась мысль, ела потихоньку: как это он несобранный, без чемодана, без тапочек…
Да ладно, неделю как-нибудь перебиться можно. Ведь если не сейчас, то никогда Сергей Иванович никуда не поедет, это-то он знал точно. А неделю эту он уж как-нибудь продержится.
 
Оставалась позади Москва, падало солнце к горизонту, а в маленьком купе скорого поезда среди обыденной суеты дорожного обвыкания, среди зарождения скоротечной дорожной компании, сидел старый человек и, время от времени улыбаясь чему-то своему, глядел в окно. Глядел на бесконечные снега, на заметённую вровень с рельсами колею, на хибарки путевых обходчиков, на старые водокачки, насмерть прокалённые стужей, на деревья, цепляющиеся голыми сучьями за чёрно-красное небо, что отгорало северным холодным закатом. И было ему хорошо.
Ведь где-то впереди на дороге, весь исколотый колючим снегом, был маленький старый вокзал с удивительным названием – Ерофей Павлович.
Copyright: Дмитрий Федорович, 2009
Свидетельство о публикации №205821
ДАТА ПУБЛИКАЦИИ: 10.04.2009 08:56

Зарегистрируйтесь, чтобы оставить рецензию или проголосовать.
Устав, Положения, документы для приема
Билеты МСП
Форум для членов МСП
Состав МСП
"Новый Современник"
Планета Рать
Региональные отделения МСП
"Новый Современник"
Литературные объединения МСП
"Новый Современник"
Льготы для членов МСП
"Новый Современник"
Реквизиты и способы оплаты по МСП, издательству и порталу
Организация конкурсов и рейтинги
Литературные объединения
Литературные организации и проекты по регионам России

Как стать автором книги всего за 100 слов
Положение о проекте
Общий форум проекта