Вдыхает вечер предвкушенье глубоко, Томится ложе в ожиданьи встречи нашей, Поверх него пролито нами молоко, А в нем – цветки с небес накрошенных ромашек… Тьму коридора сокращая напролом, В дверной проем желаньем дышащей пещеры Влетаю страстью опаленным мотыльком И привыкаю к мягкой лампочке торшера… А на молочном и ромашковом лугу Царит картина ситуации знакомой: Из тела фея нежно выгнула дугу, Снимая трепет нарастающей истомы! Чуть растерявшись, как любовник-пионер, Вхожу без стука в упоения палату… Слегка тускнеет покачнувшийся торшер, Укрытый сверху мною сброшенным халатом. Из жарких тел, воспряв, застыл смущенный дух, Осознавая, что становится единым… Застыло время, предвкусив в слияньи двух На пике страстности – назревшую лавину! Последним жестом я старательно запру Скупую скромность в бесшабашности кармашек, И мы оставим в одиночестве к утру Букет помятых нашей нежностью ромашек! |