Книги с автографами Михаила Задорнова и Игоря Губермана
Подарки в багодарность за взносы на приобретение новой программы портала











Главная    Новости и объявления    Круглый стол    Лента рецензий    Ленты форумов    Обзоры и итоги конкурсов    Диалоги, дискуссии, обсуждения    Презентации книг    Cправочник писателей    Наши писатели: информация к размышлению    Избранные произведения    Литобъединения и союзы писателей    Литературные салоны, гостинные, студии, кафе    Kонкурсы и премии    Проекты критики    Новости Литературной сети    Журналы    Издательские проекты    Издать книгу   
Главный вопрос на сегодня
О новой программе для нашего портала.
Буфет. Истории
за нашим столом
1 июня - международный день защиты детей.
Лучшие рассказчики
в нашем Буфете
Конкурсы на призы Литературного фонда имени Сергея Есенина
Литературный конкурс "Рассвет"
Английский Клуб
Положение о Клубе
Зал Прозы
Зал Поэзии
Английская дуэль
Вход для авторов
Логин:
Пароль:
Запомнить меня
Забыли пароль?
Сделать стартовой
Добавить в избранное
Наши авторы
Знакомьтесь: нашего полку прибыло!
Первые шаги на портале
Правила портала
Размышления
о литературном труде
Новости и объявления
Блиц-конкурсы
Тема недели
Диалоги, дискуссии, обсуждения
С днем рождения!
Клуб мудрецов
Наши Бенефисы
Книга предложений
Писатели России
Центральный ФО
Москва и область
Рязанская область
Липецкая область
Тамбовская область
Белгородская область
Курская область
Ивановская область
Ярославская область
Калужская область
Воронежская область
Костромская область
Тверская область
Оровская область
Смоленская область
Тульская область
Северо-Западный ФО
Санкт-Петербург и Ленинградская область
Мурманская область
Архангельская область
Калининградская область
Республика Карелия
Вологодская область
Псковская область
Новгородская область
Приволжский ФО
Cаратовская область
Cамарская область
Республика Мордовия
Республика Татарстан
Республика Удмуртия
Нижегородская область
Ульяновская область
Республика Башкирия
Пермский Край
Оренбурская область
Южный ФО
Ростовская область
Краснодарский край
Волгоградская область
Республика Адыгея
Астраханская область
Город Севастополь
Республика Крым
Донецкая народная республика
Луганская народная республика
Северо-Кавказский ФО
Северная Осетия Алания
Республика Дагестан
Ставропольский край
Уральский ФО
Cвердловская область
Тюменская область
Челябинская область
Курганская область
Сибирский ФО
Республика Алтай
Алтайcкий край
Республика Хакассия
Красноярский край
Омская область
Кемеровская область
Иркутская область
Новосибирская область
Томская область
Дальневосточный ФО
Магаданская область
Приморский край
Cахалинская область
Писатели Зарубежья
Писатели Украины
Писатели Белоруссии
Писатели Молдавии
Писатели Азербайджана
Писатели Казахстана
Писатели Узбекистана
Писатели Германии
Писатели Франции
Писатели Болгарии
Писатели Испании
Писатели Литвы
Писатели Латвии
Писатели Финляндии
Писатели Израиля
Писатели США
Писатели Канады
Положение о баллах как условных расчетных единицах
Реклама

логотип оплаты

Конструктор визуальных новелл.

Просмотр произведения в рамках конкурса(проекта):

Конкурс/проект

Все произведения

Произведение
Жанр: Просто о жизниАвтор: Лариса Вельговольская
Объем: 13095 [ символов ]
День рождения
День рождения
 
- Так-то, конечно, лучше, - вздохнула Зинаида Давыдовна, откидываясь на взбитую подушку и поглаживая сморщенной рукой крахмальную простыню. – Я-то думала, что умирать придется в грязном. Ну, не буду, не буду. Знаю, что не любишь, когда о конце говорю. Только говори - не говори, а смертушка моя близко. Вот к ребятам схожу завтра, поздравлю, как следует, а потом – можно отправляться. А ты цветочки не забыла купить? Вот и хорошо, спасибо, деточка. Боренька очень цветочки любит. Да и Левушка тоже. А Ким – нет, он строгий, не романтик.
Тебе сейчас лет восемнадцать, не больше? Ты когда на скамейке сидела, в скверике, жалкая такая, зареванная, я так и подумала, что бездомная. Ну, ничего, ничего. Поживи у меня, осмотрись. А как ты за мной побрела? Как собачка доверчивая. И то верно, страшно одной в большом городе. А если бы я дурной старухой была? Заманила бы тебя, дурочку деревенскую, в притон или к жуликам каким? Смеешься… Я тоже смешливая была. Меня так и звали – Зинка-хохотушка. Папаша мой, сапожник Давид, уважаемым человеком в городе был. Когда в семнадцатом году объявили революцию, он очень растерялся, понять не мог – бедный он или богатый? А я будто ошалела от радости: помню, выбежала на улицу в стоптанных башмаках и отцовской фуфайке, выстроила всех соседских ребятишек и зашагала с развевающимся флагом. Правда, был тот флаг с белыми цветочками. Знаешь, почему? Да потому, что сделали мы его из бабушкиной праздничной юбки. Ох, и кричала же «несознательная» бабка!
 
Нет, с Георгием мы познакомились позже, в двадцатом. Смотрю я , любишь ты бабкины майсы слушать… Ладно. Я тоже давно с человеком не разговаривала, все больше с птичками-синичками…. А было это так. Перед Первым Мая организовали в клубе праздничный вечер. Очень много людей набилось. Комсомольцы. Приехал важный человек из Минска и долго убеждал всех, что, мол, организацию надо пополнять за счет всех слоев населения. Так и говорил, грамотно, убедительно. И вдруг вызывают на сцену – кого ты думаешь?- меня и соседскую девчонку Дору Фридман. Приезжий спрашивает:
- Хотите в комсомол вступить?
А мы ему:
- Всегда пожалуйста!
Тут же худой очкастый парень, «товарищ Ямпольский», прикрутил к нашим ситцевым кофтам новенькие блестящие значки. Хочешь посмотреть? Там, в баночке. Потом возьми себе. Мы с Доркой очень гордились, что за наш счет что-то пополнилось… А Ямпольский был настоящим революционером. Он тогда провел в Польше то ли демонстрацию, то ли забастовку, не помню, и сбежал в Белоруссию. Я часто видела его на заводе, когда он часами рассказывал о тяжелом положении трудящихся в Кракове, Лодзи и других загадочных городах. Как будто наши рабочие жили лучше.
 
Я уже завернулась кое-как в рваный клетчатый платок и доставала из газеты мамины парадные калоши, когда услышала:
- Что же это вы, товарищ комсомолка, калоши заворачиваете в партийный орган печати?
Калоши тотчас выскользнули из рук и разбежались в разные стороны. Ямпольский стоял рядом и улыбался очками в металлической оправе. Он поднял с пола помятую газету, аккуратно сложил ее и заткнул за ремень военных брюк.
- Георгий. Разрешите проводить?
Мы долго бродили по узким улочкам ночного Витебска. Неизвестно как оказались в чьем-то заброшенном саду недалеко от Замковой площади и по тропинке, петляющей среди кустов сирени, спустились к Двине. Река была раза в два шире и полноводней теперешней. По весенней воде бежали один за другим грузовые пароходы, почти незаметные, скользили рыбацкие лодки. И светлая жизнь была рядом и в то же время далеко, как другой берег для ребенка… Ты плавать умеешь? Я тоже не научилась…
Георгий нашел в песке детский самодельный плотик – пять-шесть связанных между собой досок, - соскреб ботинком влажный мусор и расстелил поверху солдатскую шинель. Мы уселись. Было тихо-тихо. Только где-то квакала одинокая лягушка и я не к месту подумала про завтрашний дождь. Да еще про то, что надо бы сбежать от греха… Но было так чудесно, что не хотелось даже шевелиться.
Ну, вот. Дай-ка мне альбом, на полке лежит, коричневый такой. Ты, верно, читала по истории, какая холодная зима была в двадцать пятом году. Я когда в больницу пошла рожать, мороз перешагнул за сорок. В палате тоже было не жарко. Да и какая палата… Ширмочкой меня от других отгородили – и за это спасибо. Ребятки – три туго спеленатых столбика – лежали на кровати рядком, укрытые сатиновым одеялом. И тихо посапывали. И хоть появились они на свет один за другим, Кима всегда называли старшим, Леву – средним, а Бореньку – младшим. Вот они все вместе на карточке. Совсем не похожи друг на дружку.
Трудно ли жилось? Наверное… Мы тогда комнату снимали по ордеру как служащие. Сырая была комнатка, почти в подвале. Детишки вечно болели. Да и Георгий грустнел с каждым днем. Он стал часто вспоминать своих родных в Польше, просторный родительский дом. И письма вдруг перестали приходить. Иногда, по ночам, муж шопотом рассказывал о детстве, друзьях, о веселой девочке Ханусе с соседней улицы. Увлекаясь, он переходил на польский. И все говорил, говорил… А я не перебивала, только на дверь поглядывала: не подслушали бы.
Ты ничего не понимаешь, деточка! Какая турпоездка?! Нет, большие начальники, конечно, и тогда ездили в заграничные командировки, но мы же были мелкой сошкой. Впрочем, однажды он заикнулся, и попытка, вопреки поговорке, пыткой обернулась. Случилось это в году тридцать пятом. Вызвали Георгия по служебным делам в Москву. Это и раньше случалось, правда, редко. Ну, да, тогда не ездили в столицу по любому поводу. Георгий заранее записался на прием к инструктору ЦК партии. Область нашу курировал мерзкий такой человечек по фамилии Кривцов.
Вернулся муж через день, а будто годы не виделись: чужой, на десять замков закрытый. Вечер молчал, и день, и утро. Больше я не выдержала, спросила напрямик:
- Что же ты выяснил? Знают они что-нибудь о твоих родных?
А Георгий усмехнулся:
- Может, и знают. Да только Кривцов сказал, что лучше мне вообще забыть, откуда я родом. Время, вроде, сейчас такое.
С того дня в нашем доме поселился страх. Липкий такой, знаешь, тянущий, как крахмальный кисель. А вскоре сняли Георгия с партийной работы и перебросили в богом забытый колхоз в белорусской глубинке. И ведь правда, что не бывает худа без добра. Ребята буквально расцвели на колхозных харчах. Тут тебе картошечка, да хлеб домашний, да яблочко. Вот только сердцу было неспокойно. Страшно очень. И не поймешь, отчего. Ну, а когда бухгалтера нашего, Митрофана Ивановича, арестовали, мы с Георгием поняли, что пора прощаться…
А этот Митрофан Иванович интересный человек был. Георгий быстро с ним подружился. Вместе просиживали в конторе до поздней ночи, вместе рюмочку пропускали в дни революционных праздников. Митрофан Иванович, или попросту дядя Митряй, жил бобылем. Жена еще в гражданскую сбежала в Польшу с каким-то заезжим фотографом. Дядя Митряй своих детей не имел и видимо поэтому всю свою тоску и невостребованные чувства переложил на нас, новых знакомых. Наслушавшись рассказов Георгия, наглотавшись жгучей самогонки, этот сельский бухгалтер-самоучка любил помечтать, как вместе с Георгием поедет он в Варшаву, разыщем там неверную Нюрку и расскажет ей о светлой жизни в родном колхозе. И Нюрка одумается, и запросится домой, на что Митрофан Иванович ответит:»Советской власти не нужны изменники революции и шлюхи!» и гордо уйдет из богатого Нюркиного дома.
Смеешься… Он всегда носил при себе измятую карточку с польским штемпелем, на которой бывшая жена в красивом заграничном платье сфотографировалась с младенцем и новым мужем, плешивым очкариком. Репетируя последнюю реплику, Митрофан Иванович тыкал пальцем в пышную Нюркину грудь и плакал. Да… Он и пострадал, я думаю, из-за этой фотографии.
 
Забрали мужа моего дорого весной, под самое первое апреля. Просто все было, так буднично… Чемоданчик у него давно наготове стоял. Ребяток не разрешил будить – со спящими попрощался. Меня к груди прижал крепко-накрепко, видно, чтоб сердце не вырвалось наружу. И пошел молча в пасть к «черному ворону», ни разу не оглянулся…
Друзья? Да уже наутро от них и духу не осталось, как сейчас говорят: «Волной смыло». Кому охота в друзьях «польского шпиона» ходить? Чудо, как меня с ребятами пощадили, дали спрятаться. Нет, не искали мы Георгия. До самой войны, как мыши, в подвале сидели, глаза от земли не поднимали. Только через двадцать лет казенная бумага сама меня нашла. Сообщалось в ней, что дело мужа по подозрению в шпионаже пересмотрено. Но так как приговор приведен в исполнение еще в тридцать восьмом, Ямпольского реабилитировали посмертно. Так-то…
 
Зинаида Давыдовна приподняла голову и посмотрела на громко тикающий будильник. Без пяти три. Еще рано. Она с трудом дотянулась до граненого стакана на табурете – я не успела подбежать – и глотнула холодного чая. Участковый врач категорически запретил ей чай на ночь. Но , что делать ? Упрямая старушка никак не могла отказать себе в этой слабости и каждый вечер просила меня заварить чаек покрепче…
 
- Ты сейчас какую карточку смотришь? А-а… Здесь сыновьям уже шестнадцать. На самый сорок первый год пришлось. Чего улыбаешься? Трусы до колен? Это форма была футбольная. Они в футбол очень любили играть. Вот этот – Лева, с мячом, высокий самый – Ким, а Боренька – видишь, отвернулся, не любил фотографироваться. Красивые, правда? Соседки мне завидовали. Говорили: «Вон каких сынов Давыдовна без мужа подняла». А я не радовалась, понимала, что сыновья – будущие солдаты. Надолго ли война? Захватит ли их? Кто знал? Я бы, может, так не переживала, если бы не случай один.
У нас рядом с квартирой кладовочка была. Я туда редко заглядывала. А тут, думаю, надо бы прибраться. Из старого сундука зимние вещи выгребла, а в уголке коробочка лежит. Открываю – и сердце будто остановилось. Лежали там три красные книжечки. В одной прочитала: «Лучшему снайперу 21-ой школы Ямпольскому Кимк Георгиевичу». Другая, такая же, принадлежала Леве, а третья – «активному члену кружка юных радистов»… Ну, конечно же, Боре! А ты знаешь, деточка, что это значит в военное время? Дай бог тебе никогда не узнать.
Ну, ладно. Давай спать. Нет, о войне не спрашивай. Это тебе не сказка. Как все, жили. Одним больше повезло, другим – меньше, а третьим… А я тебе лучше сон перескажу. Сколько лет прошло, а помню, будто вчера приснился. Ты снам, конечно, не веришь? Ну-ну, не ври. Знаю я вас, молодых.
Когда война началась, я в больнице работала. И вот как-то под конец дежурства согрешила – задремала на боевом посту. И снится мне вот что: идем мы полем. Впереди сыновья шагают, веселые такие, с рюкзаками за спиной. А я сзади тащусь с огромным узлом, не поспеваю за ними. Хотела покричать, чтоб подождали, да не могу, голоса нет. Остановилась я, смотрю по сторонам. А вокруг красота такая, что дух захватывает: бабочки там, пчелки да стрекозы с цветка на цветок порхают, от ветерка ромашки покачиваются и с васильками будто обнимаются. И вдруг… Чувствую, земля из-под ног осыпается. Вниз посмотрела – стою я на краю огромной черной ямы, а может, воронки, - и красоты уже никакой нет. А из ямы песня слышится, грустная такая – ее Георгий маленьким сыновьям напевал вместо колыбельной: «Что ты, сердце мое, запечалилось…». Выпустила я тяжелый узел из рук и он покатился вниз, грузно переваливаясь с боку на бок, недовольно сопя и разбрызгивая во все стороны жидкую грязь…
 
Зинаида Давыдовна поднялась рано. Я не смогла бы с уверенностью сказать, спала ли она вообще. Бессонница стала частой гостьей в нашем доме. Зинаида Давыдовна надела черное платье с кружевным воротничком, не спеша причесала длинные седые волосы. Я знала, каких усилий стоит ей каждое движение, но все же не рискнула предложить свою помощь. Честно говоря, я вообще не могла смотреть в ее сторону и без конца выбегала на кухню, чтобы там, в сумерках январского утра, проглотить то и дело закипающий в горле комок. Но моя хозяйка была удивительно спокойна и сосредоточенна. Закончив свой туалет, она вынула из трехлитровой банки головастые хризантемы и разделила на три одинаковых букета. Один цветок оказался лишним, и она долго вертела его в руках, не зная, куда пристроить. В конце концов, он так и остался на столе, посреди забытых с вечера фотографий и фронтовых писем.
Обернув цветы газетой, чтобы как-то уберечь от мороза, мы вышли из дому. В шубе и платке Зинаида Давыдовна казалась совсем древней. Но было в ее облике что-то такое, что заставляло редких прохожих оглядываться и долго смотреть, как маленькая, сгорбленная старушка со странным свертком в руках пробирается среди наметенных за ночь сугробов к памятнику на безлюдной площади. Привычно найдя среди сотни имен три своих, родных, Зинаида Давыдовна низко склонилась, развернула цветы и присела на шаткую скамеечку.
Она не плакала. Зачем же плакать? Ведь сегодня у ее мальчиков день рождения – им исполнилось бы по пятьдесят.
 
ЛАРИСА ВЕЛЬГОВОЛЬСКАЯ
Copyright: Лариса Вельговольская, 2006
Свидетельство о публикации №96920
ДАТА ПУБЛИКАЦИИ: 15.07.2006 03:07

Зарегистрируйтесь, чтобы оставить рецензию или проголосовать.

Рецензии
Марина Мануйлова (astra)[ 06.01.2007 ]
   А у меня слезы все равно навернулись.
   Лариса, спасибо, за душу задевает.
   С теплом, я.

Устав, Положения, документы для приема
Билеты МСП
Форум для членов МСП
Состав МСП
"Новый Современник"
Планета Рать
Региональные отделения МСП
"Новый Современник"
Литературные объединения МСП
"Новый Современник"
Льготы для членов МСП
"Новый Современник"
Реквизиты и способы оплаты по МСП, издательству и порталу
Организация конкурсов и рейтинги
Литературные объединения
Литературные организации и проекты по регионам России

Как стать автором книги всего за 100 слов
Положение о проекте
Общий форум проекта