Залман Шмейлин ТРИПТИХ ПУТЬ Нам Авраам ссудил у бога Быть может, вовсе не к чести, Но десять праведников могут Народ неправедный спасти. Что, в нас с десяток не набралось!? – Вранье, любой назвать бы смог И между ними, так уж сталось, Там был бы сам распятый Бог. Когда от младших христианских братьев Я снова слышу издевательский навет - Я не заплачу, не подставлю щеку, нет. По мне уместней был бы пистолет. Да, раскачали мы в семнадцатом Россию, Но нет во мне раскаянья стыда, Пустых хлопот взаимных обвинений - Сводящих все к расплате за "жида", За память смертную о гайдамацкой сабле, За пух из окровавленных перин, За все сонмы невинно убиенных, Оболганных, гонимых, умерщвленных, Не доживших до старческих седин. За все, что накопилось за столетья Неласковой и горестной судьбы, За беспросветность двух тысячелетий, Что прожили, как Римские Рабы. Да, поднялись мы, встали - вровень с вами, С замахом дерзким все перекроить Мы Русь не нагибали сапогами - Наш Бог учил лежачего не бить. Мы рвали с места - кровью не считались! - Россия не мертва, но прощена, И муки ей, как выигрыш, достались, В отпущенных до срока временах. Ее пути - ее страницы, Там только города и лица И все навеки суждено, А мы ушли - нам два пути дано. Один - сквозь улюлюканье толпы, Оставлены вниманием Отца, С спиною жалкою и ликом мудреца- Туда, под Бухенвальдовский набат. Другой- сквозь пулеметный ад, Под Римской Аркою - назад! СДЕРОТ Сдерот, В безмолвном крике в гневе стиснут рот. Посыпать пеплом голову и плакать Семь дней недвижимо сидеть в плену у мрака И руки падают в жгутах из вен без силы. Здесь щели роют - кажется, могилы. И память раненною птицей под откос, Где свечи поминальные берез, Повсюду по околицам застыли. Там нет нас, но мы были, были, были... Там всюду крови нашей ржавые следы В скрижалях скорби на дорожной пыли. Так долго в наших душах правил Бог И он не содрогнулся, не помог Безмолвен Бог твой среди зла, Израиль. Что из обещанного он тебе оставил? - Клочек земли бесплодный, высушенный летом Упорно превращающийся в гетто. Дух первородный всех людскх затей Бессмертный, несгибаемый Еврей. Хозяин скользких беженских дорог Как ум твой бойкий обмануться мог Чтобы торговцем мелочью, менялой Повсюду царствовать с сомнительною славой. В какой из неухоженных могил Иуда норов свой неукротимый схоронил. Где львиность сердца твоих яростных дружин, Где твой воитель злой, Исус Навин? Ты бредишь, ты себя оклеветал, Что ты устал, что мой народ - устал! Нет, ты не можешь плакать, нет! Не плачь, не смей! Враг у ворот твоих – Твой кровный враг, Еврей! *** Европа, мать твою, Америка, Россия! А были раньше Рим, Египет, Вавилон... Мужские имена. Их слава в книжной пыли, Забыты их цари. Давно. А мы живем... Теперь не долго ждать, двухмильными шагами- Конь бледный поскакал под рок-энд ролл и твист, И, воодушевясь, Адольфа мертвецами Из-под полы уже фарцует ваххабист. Но мы теперь не те. Мы начеку, мы знаем, Каков на деле ваш слащавый гумманизм. Мы зло двойное противопоставим. Мы вам второй раз это не простим. Идите вы все на... На выход и трусцой! Катитесь все бочком, бочком и на фиг... Я ссу на Пикассо! Я харкаю в Руссо! Я прямо к черту открываю трафик. Я к бесноватому стучусь - твой час настал Твое созрело яростное тело. Ты сделал ставку не на тех, ты им солгал, Ты ошибался, ты не тех позвал на дело! Вот твой народ, кого ты гнал и гнал! Мы твой Христос, а ты нам Павел, Савл! | 
Положение о Клубе
Сделать стартовой
