Когда я умерла, - почувствовала себя счастливой впервые за многие месяцы.

Перестала чувствовать свое истерзанное, изрезанное ножами хирургов тело, - словно воспарила над всем подлым миром, вознеслась над обидой и болью, воспарила над собой и мерзкой операционной, - где что-то еще пытались делать с бренной плотью, - ставшею мне чужой в тот миг облегчения. Интересно, я умерла еще в палате, - когда другие госпитальерки тщетно искали запропавшую медсестру, чтоб сообщить,что больная истекает кровью, - или этот миг освобождения случился уже в операционной? Какая теперь мне разница? И зачем только они применили противный шокер, - если сердце не хотело больше биться в такт живой природе? Так хорошо мне было там!..

Нет, свое тело я не видела в момент остановки сердца, - мало ли что порасскажет Рэймонд Муди, - сам он не был очевидцем!

Был больничный коридор, - очень узкий и извилистый, - пластилиновый какой-то, или подобный улочкам Востока, - но с постоянно изменяющимся вектором направления...Тихие, безмолвные люди брели все в правом направлении, влекомые неким зовом, - которого не было слышно, - но все они двигались на его беззвучный призыв. Куда? Зачем? В глубине бесконечного коридора не было яркого света, - полусвет-полумгла,но все видели дорогу...

Видела себя в любимом черном канадском платье, - я стояла в круглящемся коридоре, прижавшись к стене, - давая проход тем, кто знал определенно, куда бредет. Мне же источник зова был неясен, смутен. Вдруг рядом возникла бабушка, ушедшая навек тому уж год, - очень живая, в темном одеянии, в черном платке, - никогда в жизни своей не любила она темных тонов! И некая агрессия исходила от нее, - странная для меня. Будто бабушку подменили, наделив ее внешностью иную душу... - Пойдем скорее! - она пыталась взять меня за руку и вести вперед, к источнику размывчатого света. Слов ее я не слышала, но они звучали для меня отчетливо и странно - непонятным образом...- Нас давно ждут! И так мне одиноко без тебя, моя кровиночка, внученька! Так холодно без твоих рук, без твоего тепла...Полечи меня, внученька!Как ты отказалась лечить меня, - все силы мои ушли...

Какая сила двигала моим обескровленным телом? - С удесятеренной энергией, прихлынувшей вдруг ко мне, - вырвала руку из цепких объятий - кого? Ужели моей бабушки? Или?...

- Я хочу еще тут постоять, - сказала я жалобно. - Иди вперед! Я тебя потом догоню! А ты - иди!

Зеленым огнем сверкнули глаза моей обожаемой, вырастившей меня бабуленьки...Глаза ее и при жизни были зелены, как будто намешали бирюзу и болотный дягиль, но показались они мне жуткими вдруг...

- Стара я стала, пешком-то ходить! Кабы ты поддержала меня, внученька!...Но Бог с тобою, - догоняй меня позже! А я тебя ждать буду!...Но трудно тебе одной идти будет!

В коридоре появилась вдруг каталка,похожая на бесконную телегу - на такой везут больных на операцию, - и два непонятных санитара, - лица их зыбились, - ни одной детали лиц не довелось разглядеть, - помогли бабушке взобраться на каталку. И повезли ее вперед, - я отворотила взор, чтоб не видеть горящих глаз бабушки, - они звали меня пойти с нею, помочь ей, забыть, что для меня ничего еще не решено. Спиной чувствовала ее немой призыв. Взмолилась к Богу, чтоб помог мне устоять против искушения. Помог, - вскоре обернулась, - и увидела лишь странно медлительных пациентов в пижамах и халатах, - все они брели направо. Одна я стояла у стены и все боялась,что меня сейчас собьют - так много было расплывчатых фигур в коридоре шириной...метра в два, от силы, - так мне казалось. Но меня не сбивали, - проходили совсем рядом, - не чувствовала ни тепла тел, ни звука голосов...

Картинка стремительно переменилась, - как в перевернутом калейдоскопе, - поток яркого беспредельного света осветил меня. Свет был белым, - без иных цветовых оттенков , - и он был беспределен и охватывал все окружающее пространство...Коридор исчез, - не заметила когда, - свет стал так ярок, - пришлось зажмуриться...Появилась колокольня странной незнакомой церквушки. Я перестала видеть себя со стороны и ощущать мысли...Только свет, и зыбкая фигура звонаря возле колокола. Присмотрелась, - это вновь была бабушка! Но - другая! Вся в белом, прекрасная,черноволосая, зеленоглазая, и странно молодая, - почти мне ровесница! И бабушка звонила в колокол, - вдруг колокольный звон стал для меня реален и ощутим почти физически.А бабушка все звонила и звонила, и прекрасные звуки оглашали округу, и небо примерещилось мне - глубокое, бескрайнее, синее. - Очнись, внученька! Проснись,милая! Не пришло еще время твое! Борись за жизнь! У тебя долг на Земле!

- 80/40! Она приходит в себя!Она живая! Сколько литров потеряла? Какая группа крови? Скорей!...