Книги с автографами Михаила Задорнова и Игоря Губермана
Подарки в багодарность за взносы на приобретение новой программы портала











Главная    Новости и объявления    Круглый стол    Лента рецензий    Ленты форумов    Обзоры и итоги конкурсов    Диалоги, дискуссии, обсуждения    Презентации книг    Cправочник писателей    Наши писатели: информация к размышлению    Избранные произведения    Литобъединения и союзы писателей    Литературные салоны, гостинные, студии, кафе    Kонкурсы и премии    Проекты критики    Новости Литературной сети    Журналы    Издательские проекты    Издать книгу   
Главный вопрос на сегодня
О новой программе для нашего портала.
Буфет. Истории
за нашим столом
1 июня - международный день защиты детей.
Лучшие рассказчики
в нашем Буфете
Конкурсы на призы Литературного фонда имени Сергея Есенина
Литературный конкурс "Рассвет"
Английский Клуб
Положение о Клубе
Зал Прозы
Зал Поэзии
Английская дуэль
Вход для авторов
Логин:
Пароль:
Запомнить меня
Забыли пароль?
Сделать стартовой
Добавить в избранное
Наши авторы
Знакомьтесь: нашего полку прибыло!
Первые шаги на портале
Правила портала
Размышления
о литературном труде
Новости и объявления
Блиц-конкурсы
Тема недели
Диалоги, дискуссии, обсуждения
С днем рождения!
Клуб мудрецов
Наши Бенефисы
Книга предложений
Писатели России
Центральный ФО
Москва и область
Рязанская область
Липецкая область
Тамбовская область
Белгородская область
Курская область
Ивановская область
Ярославская область
Калужская область
Воронежская область
Костромская область
Тверская область
Оровская область
Смоленская область
Тульская область
Северо-Западный ФО
Санкт-Петербург и Ленинградская область
Мурманская область
Архангельская область
Калининградская область
Республика Карелия
Вологодская область
Псковская область
Новгородская область
Приволжский ФО
Cаратовская область
Cамарская область
Республика Мордовия
Республика Татарстан
Республика Удмуртия
Нижегородская область
Ульяновская область
Республика Башкирия
Пермский Край
Оренбурская область
Южный ФО
Ростовская область
Краснодарский край
Волгоградская область
Республика Адыгея
Астраханская область
Город Севастополь
Республика Крым
Донецкая народная республика
Луганская народная республика
Северо-Кавказский ФО
Северная Осетия Алания
Республика Дагестан
Ставропольский край
Уральский ФО
Cвердловская область
Тюменская область
Челябинская область
Курганская область
Сибирский ФО
Республика Алтай
Алтайcкий край
Республика Хакассия
Красноярский край
Омская область
Кемеровская область
Иркутская область
Новосибирская область
Томская область
Дальневосточный ФО
Магаданская область
Приморский край
Cахалинская область
Писатели Зарубежья
Писатели Украины
Писатели Белоруссии
Писатели Молдавии
Писатели Азербайджана
Писатели Казахстана
Писатели Узбекистана
Писатели Германии
Писатели Франции
Писатели Болгарии
Писатели Испании
Писатели Литвы
Писатели Латвии
Писатели Финляндии
Писатели Израиля
Писатели США
Писатели Канады
Положение о баллах как условных расчетных единицах
Реклама

логотип оплаты

Конструктор визуальных новелл.
Произведение
Жанр: ФантастикаАвтор: Ирина В. Зауэр
Объем: 66982 [ символов ]
Верное слово.
ВЕРНОЕ СЛОВО.
 
Окаменевшая девушка не была красивой; лицо не производило отталкивающего впечатления, но и задерживать на нем взгляд не хотелось. Внешняя непривлекательность словно бы служила подтверждением легенды, утверждавшей, что девушка на невысоком постаменте – обратившаяся в камень героиня, которая когда-то спасла мир. Будь она статуей, творением рук человека, подумал Тесенн, скульптор придал бы спасительнице мира более благородные черты или позу, что-нибудь возвышенно трагическое или жизнеутверждающее. А Каменная Героиня просто стояла, левую руку опустив вдоль тела, а правую ладонью положив на левое плечо, и локтем прижав к груди.
- Нравится? – спросил друга Ридгар, - может, ты тоже захочешь попробовать оживить Героиню?
Долго молчавшая Уллия, наконец, не выдержала:
- Нельзя смеяться над желанием человека помочь другому человеку!
- Так разве я смеюсь? Буду только рад, если у Тесенна получится то, что не получилось до сих пор ни у кого! Но сначала ему стоит послушать историю Каменной Героини, как ее рассказывают здесь, в городе, где все случилось.
- И я расскажу ему эту историю! – мгновенно отозвалась девушка. Она немного помолчала, потом заправив за ухо непокорную светлую кудряшку, начала рассказ: – Однажды Мотылек, Бог-Судьба, разгневался на людей за извечные требования открыть им будущее и создал Лабиринт Гнева – путаницу каменных стен, на которых написаны всяческие предсказания и пророчества, по большей части мрачные. Никто не знает, где этот Лабиринт находится, но все знают, что он есть...
- Сестренка, ты начала слишком уж издалека!
Уллия не обратила на слова брата никакого внимания.
- Потом Мотылек пожалел о том, что сделал, но изменить уже ничего не мог, хотя он и Бог. Хуже всего было то, что все написанное на стенах Лабиринта должно было рано или поздно начать исполняться. Оно и началось. И настали Мрачные Времена, Времена-без-Надежды. Болезни, войны, отчаяние, голод, гнев... Постепенно катастрофы сошли на нет, но люди уже не могли жить, как прежде - без оглядки на вчерашний день и без страха перед днем будущим. Они потеряли надежду, они вообще забыли, что такое надежда и разучились верить в то, что не могли подержать в руках. И вот в такое время в Город-у-Моря пришла девушка по имени Аюнна...
- Говорил же – поторопись! – проворчал Ридгар, - а теперь уже поздно. Смотри, сейчас начнется!
Тесенн поглядел туда, куда направлен был взгляд друга. Сквозь толпу, собравшуюся на площади, шествовал какой-то человек, низенький и совершенно непредставительный мужчина за сорок, судя по платью - чиновник городского магистрата. Его сопровождали стражи в парадных мундирах, вежливо, но настойчиво прокладывавшие ему дорогу в толпе. Они заставили людей освободить место возле постамента Каменной Героини, где чиновник завершил свой неспешный торжественный путь. Встав рядом с каменной девушкой, он поднял руку, прося тишины.
- Тогда я главное расскажу, - торопливо заговорила Уллия, заранее занявшая место возле стратегически важного объекта - скамейки. - Братец, подсади!
Высокий Ридгар поднял сестру за талию и поставил ее на скамейку, чтобы она могла видеть все над головами людей. Тесенн, недолго думая, встал рядом с ней, так же поступили и многие другие люди, и на скамье скоро стало тесно.
- Итак, Аюнна окаменела. Это грустное чудо, как камень, брошенный в стоялую воду, всколыхнуло погрязший в отчаянии город. Из глубин отчаяния к солнцу поднялась надежда; люди точно просыпались, сначала в городе, потом за его пределами, и дальше – по всему свету. Не сразу конечно, но они научались верить, надеяться, любить... Теперь уже не нужно спасать мир от отчаяния, но Аюнна останется камнем до тех пор, пока кто-нибудь не найдет и не скажет ей Верное Слово.
- Но никто не знает, что это за слово, - кивнул Тесенн - он слышал легенду о Каменной Героине, но плохо помнил ее.
Чиновник дождался, когда толпа угомонится, и уверенным жестом развернул большой свиток, который принес собой. Судя по цвету, это была не бумага, а пергамент. Последние шепотки в толпе стихли.
- Жители Города-у-Моря! – неожиданно сильный голос чиновника разнесся над площадью, - а так же гости и приезжие! Сегодня мы...
- Дальше можешь не слушать, - полушепотом предупредил друга Ридгар, - каждый год одна и та же длинная и скучная речь.
- Но я-то не слышал ее ни разу,- заметил Тесенн.
- И я тебе завидую. Одного раза и то слишком много.
Ответ друга заставил юношу улыбнуться - за то время, что они не виделись, Ридгар ничуть не изменился. Тесенн приехал вчера - погостить у своего друга и его сестры Уллии; три года назад их отец, книгопечатник, решил перебраться поближе к столице и увез детей в Город-у-Моря. Все это время друзья обменивались письмами, основное содержание которых составляли просьбы приехать – Ридгар зазывал в гости Тесенна, а Тесенн ждал, что приедет Ридгар. Тесенн сдался первым; он рад был на неделю выбраться из родного, пусть очень красивого, но маленького городка, в котором была только одна достопримечательность – университет, где он учился.
Сегодня в Городе-у-Моря праздновали Начало Лета, и погода для такого праздника была самая подходящая – тепло, но не жарко. Продолжительная прогулка по разнообразно-украшенному городу привела Тесенна, Ридгара и Уллию на площадь, где вот-вот должно было начаться главное действо любого местного праздника: поиск Верного Слова.
Суть длинной речи магистратского чиновника сводилась к тому, что тот, чье слово оживит Героиню, получит большую награду. Сразу после речи к постаменту Героини потянулись люди: молодые и пожилые, мужчины, женщины, несколько мальчишек, девочка с игрушечной тележкой, стражи, купцы и бродяги – все они подходили к окаменевшей девушке и произносили или выкрикивали разнообразные слова. Часто в этих словах не было смысла; иногда его было так много, что в итоге смысл терялся сам в себе. Успех и тех и других был одинаковым – то есть никаким.
Тесенн смотрел на Каменную, и думал: если Аюнна и в самом деле оживет - каково ей будет под пристальными взглядами многих незнакомых ей людей? И назначать награду за Верное Слово – разве это было правильно?
- Дико, да? – словно угадав его мысли, негромко спросил Ридгар, - превратить спасение человека в торги или в спорт!
- Здесь никто и ничем не торгует, - возразила Уллия. - многие приехали издалека только для того, чтобы попытаться помочь Героине!
- А что, в другой день и ни при скоплении народа они не могли этого сделать? На потеху толпе они произносят те слова, которые должно говорить только для нее, Каменной. Может, потому она и не оживает.
Тесенн взглянул на друга с удивлением. Высказанная им мысль была полна мудрости и печали.
Попытки оживления не прекращались. Возможно, некоторые всерьез желали помочь Героине, но кое-кто просто потешался. Тесенн чувствовал себя все более странно и неловко - словно на его глазах обижали девушку, а он не мог заступиться за нее, защитить, оградить от насмешек и обид. Он хотел спуститься со скамейки, но толпа возле нее была слишком плотной, и потому ему пришлось наблюдать и дальше. Дети произносили очень хорошие, добрые слова. Один мальчик попросил: «Оживи, ну, пожалуйста!», а девочка сказала Каменной Героине «Хочешь, я тебе свою куклу подарю?» и расплакалась, когда Аюнна не приняла подарка. Взрослые чаще всего произносили заковыристые фразы, а то и целые речи. Двое людей, должно быть, актеры даже разыграли небольшую сценку: мужчина за сорок и его товарищ стали возле постамента и один из них сказал другому:
- А я ведь знаю, какое оно Верное Слово!
Его товарищ удивленно ахнул:
- Не может быть! Где и как ты нашел его?
Первый довольно улыбнулся.
- Это моя тайна, но сейчас я произнесу это слово, и ты поймешь, что оно - Верное!
Он приблизился к Аюнне и что-то очень тихо сказал. Люди в толпе завозмущались – они хотели знать, что это за слово. Однако, увидав, что Каменная так и не ожила, быстро успокоились. Мужчина, чье слово оказалось таким же бесполезным, как и слова всех остальных, был очень огорчен.
Когда, наконец, все закончилась, день близился к вечеру. Уставший стоять, не шевелясь, чтобы не свалиться с переполненной скамьи, Тесенн соступил на землю, показавшуюся ему восхитительно мягкой. Он был невесел.
- Не расстраивайся, - Ридгар хлопнул по плечу пребывающего в душевном раздрае друга, - давай я тебе наш зверинец покажу! А то можно сходить в «Театр на воде» - там есть русалка.
- И братец в нее влюблен по уши! - прибавила Уллия, отряхивая подол, на который наступила, спрыгнув со скамейки. - Представь себе, каждый день к ней бегает. Прямо жить не может без своей Лидоры!
- Русалка? – с удивлением переспросил Тесенн.
- Ага, - Ридгар довольно улыбнулся, - но без хвоста. Она умеет дышать под водой и заставить воду танцевать...
Он немного помолчал и добавил:
- Когда-нибудь я познакомлю тебя с ней, если она разрешит. Лидора из южной страны, из Тархеа, у них там матриархат и к женщинам относятся с уважением и почтением. Мужчина не может даже заговорить с женщиной без ее позволения, - Ридгар почему-то улыбнулся, - хорошо, что у нас тут нет таких строгих порядков!
- Как же ты умудрился с ней познакомиться? – подивился Тесенн.
- Я подарил ей яблоко. Глупо вышло и... и хорошо. Потому что слов в тот момент у меня не было и вообще ничего, кроме того яблока. Лидора потом рассказала мне, что обычай ее страны именно таков – внимание мужчины, подарившего женщине все, что у него есть при себе, не может быть отвергнуто.
- При таких строгих правилах и такая шикарная лазейка для каждого, кто желает внимания! - улыбнулась Уллия.
- На самом деле Лидора не соблюдает тут так строго обычаев своей страны, но я уважаю их, так же как и ее, - качнул головой Ридгар.
На душе у Тесенна потеплело.
- А она красивая? - спросил он друга.
- Очень. Смуглая, синие глаза, а волосы...
- Зеленые, - хихикнула Уллия.
- И ничего не зеленые! Разные они у нее, прядками светлее и темнее – где-то золотисто-соломенные, где-то светло-каштановые. Лидора маленькая, гибкая, и очень быстрая. И знает приемы защиты сир-да.
- И его научила, - опять вмешалась сестрица Ридгара, - Как-то раз он меня сопровождал по темноте и тут из подворотни вынырнули два нетрезвых обормота. Они стали к нам приставать с глупостями и... Не скажу, что сильномогучий мой братец раскидал их, но, по крайней мере, он отбился, с моей помощью, конечно, и даже не очень пострадал.
- С твоей помощью? Это верно и кто-то потом неделю не выходил из дома из-за синяка под глазом, - не упустил случая поддеть сестричку Ридгар.
- В той драке тебе досталось гораздо больше, чем один синяк и знаешь почему? Защита сир-да - это для женщин, а ты мужчина и не приспособлен к таким приемам, - без труда парировала Уллия.
Ридгар не стал спорить с сестрой. Он пригладил ладонью растрепавшиеся от начавшегося ветра кудри и предложил:
- Идем все-таки в зверинец!
...В зверинце было на что посмотреть, но Тесенн поймал себя на том, что думает вовсе не о красивых и исключительно редких зверях. Он размышлял, каким должно быть Верное Слово, если за столько лет никто не смог угадать его. Больше двухсот их было, этих лет, прошедших с тех пор, как закончились Мрачные Времена, и Каменная Героиня была почти забыта теми, кого спасла. После того как беда миновала, мы редко вспоминаем о тех, кто нам помог...
 
- Как ты думаешь, легенда о Каменной Героине правдива? - таким был первый вопрос, который Тесенн задал другу назавтра.
- Но ты же видел ее, - Ридгар смотрел на друга внимательным, требующим ответа взглядом, - и что ты думаешь?
- Что всё правда. В конце концов, Мрачные Времена – часть нашей истории, и вполне реальная, и мир все-таки был спасен. Но вот Верное Слово... Почему за столько лет никто не угадал и не нашел одно единственное слово, ни нарочно, ни случайно не произнес его рядом с Каменной Героиней? Может быть, вообще нет такого слова?
- Оно есть, - Ридгар грустно качнул головой, - ведь мир был спасен. Если в этом легенда правдива, почему бы ей лгать в другом?
- Расскажи мне, как девушка обратилась в камень! – попросил Тесенн - Уллия так и не успела, а ведь это важно.
- Я плохой рассказчик. Зайди в любую библиотеку и поройся на полках с хрониками - там ты прочтешь все, что хочешь знать. Но сильно не увлекайся, ладно?
- Я постараюсь, - честно, но без особого энтузиазма пообещал Тесенн.
 
В этот день он оказался предоставлен сам себе - Ридгар ушел помогать отцу в книгопечатне, а Уллия отправилась на какой-то девичник. Тесенн в книгопечатню не напрашивался - понимал, что будет только мешать Ридгару и его отцу, и потому не стал предлагать им помощь.
Небольшой двухэтажный домик отца Ридгара и Уллии был окружен ухоженным садом. Тесенн подумал, было, немного поработать в нем, но он не спросил на это разрешения хозяев, да и работы в саду было не так уж много. Затянувшие небо облака лишь изредка позволяли солнцу выглянуть; не огорчаясь неприветливостью неба и не боясь дождя, юноша отправился прогуляться по городу.
В городе цвели поздние яблони. В каждом крохотном скверике, в каждом саду было хотя бы одно дерево, усыпанное былыми цветами, разливающее вокруг себя дивный аромат. Теплыми волнами он то наплывал, то отступал, и юноша наслаждался каждым глотком напоенного сладостью воздуха. Одна из улиц вывела Тесенна к площади с Аюнной, Каменной Героиней; сегодня здесь не было толп и многочисленных желающих оживить ее. Тесенн остановился неподалеку, рассматривая девушку на постаменте, потом решился и подошел ближе. У нее были тонкие и очень выразительные руки - если бы Аюнна играла в театре, каждый жест ее приковывал бы внимание зрителей. Окаменевшая одежда - юбка с обтрепанным подолом и кофта, оставлявшая открытым то плечо, на котором лежала ладонь девушки – самая простая и непритязательная
- Привет, - произнес Тесенн и через мгновение понял, что слово приветствия было его первой попытка оживить Каменную. А еще через мгновение - что эта попытка не последняя.
Юноша не ожидал от себя такого; одно дело размышлять о Верном Слове и совсем другое - начинать его поиски, пытаться сделать то, что до сих пор ни у кого не вышло. Он еще раз посмотрел в простое лицо Каменной, и продолжил свою прогулку по городу, немного бестолковую, но интересную.
Улица с многообещающим названием «Побережная» привела его на пустующий берег моря. Само море не было пустым – несколько кораблей удалялись от не видного отсюда причала, и какая-то девушка ныряла и плавала неподалеку, резвясь в волнах, как рыбка. Тесенн подошел и потрогал воду - шла первая неделя лета и после затяжных майских ливней вода была еще холодной для купания.
Он сел на камень, похожий на спящего медведя, и стал смотреть на море. Девушка то уплывала далеко, то подплывала почти к самому берегу, но Тесенн старался не смущать ее взглядами, правда это получалось плохо. Купальный костюм девушки был небесно-голубого цвета, и взгляд то и дело притягивало к этому цветовому пятну. Потом она вышла на берег, взяла с другого камня накидку – что-то вроде широкого платья без рукавов и пошла к нему. Юноша встал ей навстречу.
Девушка была красива, но очень необычной, нездешней красотой - смуглая с синими глазами, яркими губами, слишком уж длинными мочками ушей, тоненькими худыми плечами, и волосами чуть ниже плеч, в которых переплетались пряди от светло-каштановой до соломенной.
- Лидора, - назвалась она, на мгновение раньше, чем он догадался, кто эта девушка.
- Тесенн. Простите, я не хотел вам мешать.
- Ты и не мешал, - она надела накидку и, поправив складки ткани, такай же яркой, как ее купальный костюм, спросила: - Проводишь меня?
- Конечно, если ты хочешь. - Тесенн принял правила игры - отбросить церемонное «вы», и подал девушке руку.
Лидора двигалась с необычайной грацией, и ступала по мелким камешкам и песку так, словно была невесомой. Они поднялись по серой гранитной лестнице, ведущей с берега на мощенную камнями улицу, и прошли по ней до одного из прибрежных домиков, утопающего в яблоневом цвету.
- Спасибо, - Лидора отпустила руку Тесенна и подошла к калитке. Потом обернулась и лукаво посмотрела на юношу. От этого взгляда он почему-то смутился. - Ты хочешь о чем-то спросить меня?
- Ну... Да, хочу. Ты и правда умеешь дышать под водой?
- Не очень долго, - призналась девушка, - но все равно дольше, чем обычный человек.
- И... Как это? Как там, внизу? - задал он два разных вопроса начинавшиеся с одного слова.
- Ничего особенного, - ответила «русалка» сразу на оба. Наверное, ее часто спрашивали о таком. – Дышать под водой так же обычно, как и дышать воздухом, а подводный мир просто не похож на этот. - Не дожидаясь новых вопросов, она сделала прощальный знак ладонью и вошла в калитку.
 
На обратном пути Тесенну на глаза попалась городская библиотека. Юноша, вспомнил совет друга; он не знал, действует ли тут «золотое правило», но, решив рискнуть, вошел в двери библиотеки.
Правило действовало: не будучи записанным читателем и не желая записываться, Тесенн мог оставить библиотекарю залог и пользоваться книгами, сидя в читальном зале. Свой не слишком толстый кошелек юноша, идя прогуляться, прихватил с собой, его он и отдал в залог строгой даме-библиотекарю. Тесенн собирался порыться в книгах по истории города, но на одной с ними полке стояли и художественные на историческую тему. Юноша взял не слишком толстый роман под названием «Легенда», рассказывавший о жизни Каменной Героини и Мрачных Временах. Автор вел повествование от лица самой Аюнны. Большую часть Тесенн пропустил, пролистав до того места, как Аюнна пришла в Город-у-Моря. «У меня не было в этом городе ни одного родного человека, как и во всех остальных городах. Но на одной из улиц за мной увязался щенок, лопоухое, беспечное создание. От веселости его у меня почему-то защемило сердце...
Присев отдохнуть на скамейку, я погладила щенка, вертевшегося у моих ног, раскрыла дорожную сумку и достала хлеб и сыр. Щенок потянул носом и негромко проскулил. Я протянула ему кусочек сыра. Щенок в один миг проглотил подношение, и с надеждой взглянул на меня.
Я отдала ему и остальное. Он заслуживал этого, доверчивый собачий малыш.
- Здесь нельзя кормить собак, госпожа, - услышала я негромкий голос - сбоку от скамейки стоял стражник в форме и при оружии, - даже если это ваша собака. Но она не ваша.
Он с первого взгляда признал во мне странницу, а не горожанку, у которой достаточно времени, чтобы возиться с собственной собакой... Страж подошел, достал из кармана веревку и, наклонившись, повязал ее на шею щенку.
- Что вы делаете? - спросила я, поднимаясь на ноги.
- Собачий приют в квартале отсюда, - бесстрастно произнес страж. - Бродячие псы разносят заразу.
И зашагал прочь, ведя щенка на веревке.
- Но Черное Поветрие миновало! - воскликнула я, спеша за стражем, словно, как и щенок, была привязана к нему, - какую заразу может переносить этот малыш?
- Любую. Откуда вы знаете, что он не болен?
- Но так же нельзя! - я схватила стража за руку, ту, что сжимала веревку, и он остановился, - может быть, есть человек, который захочет взять этого щенка! Не нужно убивать его!
- У него будет три дня, - страж равнодушно пожал плечами, - если за это время никто его не заберет, только тогда щенку дадут зелье, которое прервет его жизнь.
- Я заберу его!
- Нет, госпожа, я не могу отдать его вам. Только житель города может взять животное из приюта.
Должно быть, таким был закон в этом городе, и я не могла спорить с законом. Только с человеком, который нес закон.
- Ты воевал, - сказала я, уверенная, что так и было, - ты сражался с болезнью и с голодом. Но борьба больше не нужна - нужны сострадание и надежда.
Страж смотрел на меня так, словно я произнесла слово на неизвестном ему языке.
- Что такое надежда, госпожа? - спросил он.
- То, что есть в глазах этого щенка, и нет в глазах людей города, - с горьким упреком ответила я.
Страж усмехнулся.
- Тогда тем более стоит отвести его в собачатник, - сказал он, - вдруг это заразно.
И, сбросив со своей мою руку, пошел прочь. Я поняла, что страж больше не остановится, даже если я живым якорем повисну на его руке.
...Я шла по улицам, глядя вокруг сквозь пелену печали. Город занимался своими делами, а у меня не было иного дела, кроме как искать тут, среди них, надежду, которой не было. Вот аптека. Здесь можно купить любое лекарство, но скажи я – «Взвесьте мне немного надежды», - аптекарь посмотрит на меня как на помешанную. А вот пост стражей. Зайти бы и потребовать отыскать бесценную пропажу - но это не по силам страже. Кому же по силам? Я огляделась вокруг. Лица, лица, лица, все такие разные. Если я спрошу этих людей о надежде, вспомнят ли они, что она такое?
Я поежилась - весенний ветер был прохладен, а накидку пришлось продать, чтобы купить хлеба и сыра. Мимо прошел какой-то человек.
- Надежда, - сказала я ему вслед - он не услышал.
Я произнесла это слово в лицо проходившей мимо женщине, но его не услышали даже дети, которых она вела за руку - девочка и мальчик, странно посмотревший на меня. И так я повторяла снова и снова – «надежда, надежда, надежда!» - словно ждала, что она родится из произносимых звуков.
Люди, шедшие мимо, иногда останавливались. Потом это стало происходить все чаще и чаще - вокруг меня собралась небольшая толпа, а я все повторяла и повторяла слово «надежда». И люди начинали слышать. Я видела, как яснеют их лица, они вспоминали... Я хотела сделать надежду из одного простого слова, придуманного людьми для того, что сильнее чем «я знаю» и больше чем «я верю». Я знала и верила: здесь, на этой площади, я останусь, пока не завершу свой труд.
Ко мне подошел страж со щенком на руках; он что-то сказал, но я не услышала. Только одно слово, верное слово, существовало для меня сейчас...»
Тесенн был потрясен. Не текстом, полным наивных красивостей, а догадкой, что окаменевшая девушка все чувствует и понимает, но не может ни двигаться, ни говорить. Все правильно – ведь она должна услышать Верное Слово, когда оно будет сказано ей! «Но как же одиноко, - подумал он, - там, на площади, девушке, нашедшей Верное Слово для мира!»
Тесенн не стал больше ничего читать. Голова его была полна странных мятущихся мыслей. Уже забирая залог, он наткнулся взглядом на сборник стихотворений, забытый кем-то на столике и подумал: а читал ли кто-нибудь Каменной Героине стихи?
Он уже знал, что попробует сделать это.
 
Новый день начался с мелкого моросящего дождя. Уллия куксилась - она терпеть не могла сырости, зато Ридгару дождь нравился. Он собирался пойти на дневное представление «Театра на воде» и звал с собой друга.
- Я не могу, - признался Тесенн, - я должен исполнить одно обещание.
На самом деле он ничего и никому, кроме себя самого, не обещал, но этого было достаточно. Ридгар был немного удивлен его отказом.
- Ты посмотрел бы выступление Лидоры, а потом я попросил бы у нее разрешения познакомить тебя с нею.
- Мы уже знакомы, - у Тесенна из головы совершенно вылетела встреча на берегу, но сейчас он вспомнил и рассказал о ней другу.
- Лидора сама подошла к тебе? - Ридгар выглядел ошарашенным. - И даже попросила проводить? Наверное, это какая-то другая Лидора.
- Ага, и где ты в нашем городе найдешь еще одну девушку с таким именем? - фыркнула Уллия. - просто она влюбилась в Тесенна, вот и все. Немудрено, он же красавчик.
Тесенн смущенно улыбнулся. Кем-кем а красавцем он не был. Светловолосый, кареглазый, невысокий для юноши, с простоватым лицом... Да, едва ли он был красивее, чем Аюнна, одиноко мокнущая на площади под дожем.
- Можно, я возьму это? - спросил он, снимая с полки крохотный томик стихов в синей обложке.
- Ага! – протянул Ридгар, и хитро сощурился, - я все понял! Ты нашел себе девушку, и сегодня на свидании будешь читать ей любовные вирши!
- Не приставай к человеку! - окоротила братца Уллия.- Небось, ты своей русалке стихов не читал.
- Читал. А она читала мне. Только какие-то странные стихи - без рифмы и ритма. Вот, например: «Если ты один и если вдаль уплывает последний кусочек закатного солнца, можешь думать, что свет ушел навсегда. Но есть и другой и он не уходит за море. Даже имя этого света рождает свет». Разве это стихи?
- Стихи, и красивые, - ответил Тесенн, - и мне кажется, это Лидора их написала.
Ридгар удивился.
- Да? Но почему ты так решил?.. И почему я не понял если... Хм...
- Потому что любовь мешает думать, - фыркнула Уллия, выволакивая из хозяйственного шкафа тележку для покупок, - зато помогает запомнить каждое слово любимой, даже если ей вздумалось говорить стихами. Дождь кончился, и я иду на рынок. Кто со мной?
- Пожалуй, я, - отозвался Тесенн.
Ридгар посмотрел на него с интересом.
- Так ты Уллии будешь стихи читать?
Тесенн и Уллия уставились друг на друга с удивлением. А потом повернулись к Ридгару – и, наверное, у обоих были такие лица, что юноша предпочел сбежать, чем объясняться с ними.
После его ухода Уллия и Тесенн обменялись еще одним странным взглядом – как будто их вдруг объединила тайна, и без единого слова отправились за покупками.
Дождь и в самом деле кончился; везти пустую тележку по мокрой мостовой было легко. Но вот обратно Тесенн и Уллия едва волокли ее, полную выше краев всевозможных покупок. Путь их проходил через площадь; возле постамента Каменной Героини они остановились передохнуть.
- Уф, - сказала девушка, отдуваясь, - не знаю, что бы я без тебя делала! С тех пор как мама умерла, мне приходится следить за тем, чтобы отец с братиком были сыты. Они иной раз вообще забывают, что нужно поесть, прежде чем в книгопечатню свою любимую мчаться. Но я стараюсь готовить так, чтобы даже с книгопечатни их возвращал домой запах моей стряпни!
- Ты восхитительно готовишь, - без тени лести признал Тесенн. - А что если я и правда тебе стихи почитаю?
Слова Ридгара навели его на эту мысль. Уллия не меньше чем Каменная Героиня заслуживала стихов, к тому же открыто читать их Аюнне Тесенн стеснялся.
- Давай, - легко согласилась девушка.
Тесенн достал из кармана томик стихов и задумчиво пролистал. Выбрать оказалось очень трудно.
- Ну, читай уже! – поторопила Уллия.
Юноша смутился. Уллия заслуживала стихов, но он предназначал их Каменной Героине, и из-за этого чувствовал себя бессовестным обманщиком, хотя еще ничего не сделал.
- Так, - девушка решительно отобрала у него книгу, - давай сначала я тебе прочту.
Она недолго выбирала, пока не остановилась на стихотворении, которое почему-то заставило ее улыбнуться. Его она и прочла:
- Ах, милый, не сердись, ведь я спешила
Сквозь все миры, которым нет числа.
И если бы тебя я не любила
То никогда б дороги не нашла.
Ты рыцарь мой, ты должен ждать и верить,
А не роптать что ожиданье - зло.
Чем нам еще любовь свою измерить
Пока меж нами нет ни уз, ни слов?
Уж так заведено на этом свете:
Ждут рыцари, принцессы к ним спешат.
Когда нам суждено друг друга встретить,
Ни дали нас, ни беды не страшат.
Порою мне на ум приходит что-то,
Как будто все могло иначе быть:
Принцессы ждут, в тревогах и заботах,
А рыцари в пути, их долг - спешить.
Среди миров, которым нет числа,
Нет одного лишь - где любовь постыла.
И где-то - ты спешил, а я ждала,
Как здесь ты ждал, покуда я спешила.
- Красиво, - одобрил Тесенн.
- Не знаю, - призналась неожиданно погрустневшая Уллия, - а вот скажи-ка мне правду: кому ты на самом деле собирался читать стихи? Не Каменной Героине случайно?
Юноша покраснел.
- Все ясно, - вздохнула девушка, - только знаешь, если это просто азарт... если тебе хочется, чтобы Героиня ожила лишь потому, что пока ни у кого не получилось оживить ее – лучше не начинай. Мысль твоя интересная, не припомню, чтобы кто-то искал Верное Слово в стихах, но...
- Я просто хотел почитать ей стихи, - признался Тесенн, неожиданно успокоившись.
Уллия внимательно посмотрела на него. А потом стала листать книжку со стихами, пока не нашла то, что искала.
- Прочти ей вот это, - сказала она, отдавая ему открытый томик, и указывая на одну из страниц. Юноша пробежал глазами первые строки.
- Почему именно это?
- Потому что в нем столько теплого и светлого чувства. Этим стихом ты обратишься к Героине как старший брат к милой сестре, задавая ей полусерьезный-полушутливый вопрос, на который сам же и ответишь, потому что она пока ответить не может. Ну, читай же!
Исполненный благодарности и тихой светлой радости, пришедшей неведомо откуда, Тесенн прочел:
- Ты веришь в любовь? Ну, конечно же, веришь!
Иначе бы так не сияли глаза.
Любовь никогда и ничем не измеришь,
И вряд ли о ней что-то сможешь сказать.
Большая? Естественно! Сильная? Тоже!
Какая? Святая. Навеки. Твоя.
И это всё верно, но всё же не может
Заставить глаза так беспечно сиять.
Тут что-то важнее... Ты чувствуешь это,
Но так и не можешь загадку решить.
Пускай остаётся она без ответа:
Лишь бросив расчеты возможно любить.*
Юноша закрыл книжку и посмотрел на Аюнну. Каменная Героиня так и не ожила. Но Тесенн все еще чувствовал ту нежданную, негаданную радость - как если бы он узнал, что Аюнне понравились прочтенные им стихи.
- Молодец, - похвалила Уллия, почему-то вздохнув, - ну, пошли домой.
И они пошли домой.
 
Гроза следующего дня стала для всех подарком; Ридгар хоть и ворчал, что день выброшен псу под хвост, на самом деле был совсем не огорчен. Уллия весь день напевала и пританцовывала, словно потратила все свое недовольство на вчерашний нудный дождь. Их отец очень быстро вернулся из книгопечатни, и провел весь день с семьей и гостем. Они отдыхали и общались друг с другом, Ридгар и Тесенн вспоминали многочисленные совместные проделки, старых друзей и врагов. Уллия, удивив обоих - и брата и его друга, занялась вышиванием. Не удивился только ее отец.
- Твоя мать всегда любила вышивать во время грозы, - с лаской и нежностью сказал он, глядя на дочь, которая ловко и точно накладывала стежки на шелк, - и еще когда была чем-то огорчена.
Дождь все лил и молнии сверкали не переставая, но в доме было тепло и уютно, а от понимания, что там, за окнами, бушует гроза, даже еще уютнее. И сегодня Тесенн почему-то совершенно не беспокоился о том, что Аюнна мокнет под дождем, что она одна.
Отец Ридгара и Уллии, просивший Тесенна звать его дядюшкой Рови, оказался азартным игроком в слова; несколько упоительных часов Ридгар, Уллия, Тесенн и дядюшка Рови провели, плетя цепочку из слов, для большего интереса часто меняя правила игры. Тесенн проигрывал чаще всех, а Уллия, бросившая вышивание, с необычайной легкостью выигрывала даже у собственного отца, настоящего мастера игры.
- Пощады, пощады! - наконец воскликнул он, смеясь, - трое молодых на одного стрика - так нечестно!
Он пододвинул к камину кресло и взял с тумбочки толстую книгу с медными углами. Какое-то время дядюшка Рови просто смотрел на огонь, а потом предложил с улыбкой:
- А давайте-ка я вам почитаю на ночь!
Любой их троих мог сказать, что они уже не дети, и что сказка на ночь им не нужна... Никто не сказал. Уллия подсела поближе к отцу, Тесенн и Ридгар, игравшие в «Стань королем», отложили в сторону фишки, передвигаемые по нарисованным на картонке дорожкам. История, выбранная дядюшкой Рови, и в самом деле была сказкой.
«Когда-то жила на свете Королева, у которой было очень длинное имя. Мало кто из подданных мог произнести его, да и сама королева выговаривала с трудом; она ужасно уставала подписывать каждый указ полным именем, занимавшим две с половиной строки, а сокращать его не позволяли правила – такой указ не имел бы силы. И вот однажды сломав одно за другим три пера, зацепившихся за завитушку в имени, Королева не выдержала:
«Это никуда не годится, - сказала она, - возможно, мои родители имели самые лучшие намерения, давая мне такое имя, но оно все-таки слишком длинное. У меня нет другого выхода, кроме как поменять его!» Вот так она решила. Но на свете много имен – и как ей было остановиться на каком-то одном? А поскольку это касалось не только ее, Королева решила, что спросит у подданных, какое имя ей взять, и призвала во дворец всех, кто мог ей что-то посоветовать. И люди начали приходить, сначала по одному, потом десятками, а позже и тысячами, и каждый называл ей самое красивое имя, какое знал. К сожалению, большинство этих имен были ничуть не короче, чем нынешнее имя Королевы. Никто почему-то не знал имени короткого и красивого – два эти достоинства никак не сочетались друг с другом. Поняв, что толку не будет, Королева решила спросить у своих министров, которые все как один были учеными мудрецами – какое из имен ей выбрать. Но из этого тоже ничего не вышло, потому что ученые на то и ученые, чтобы спорить о каждой букве - а это занимало еще больше времени, не принося никакой пользы.
Только один человек не давал ей советов – это был ее Король. Наконец Королева заметила это и спросила у него: «А что скажешь ты, что посоветуешь?» «Только одно, - ответил Король, если ты хочешь, чтобы твое имя было коротким и красивым, спроси у того, кто тебя любит, как он зовет тебя в своем сердце». Королева посмотрела на него и улыбнулась. «И как же ты называешь меня?» И Король произнес удивительное имя – краткое как вздох, и прекрасное как первый луч рассвета. Услышав его, Королева засмеялась от радости и счастья. Имя нравилось ей, и даже больше - она поняла вдруг, что именно его ей все это время и не хватало, да еще чтобы Король, ее возлюбленный муж, назвал ее этим именем».
Сказка очень понравилась Тесенну.
 
На следующий день не было ни грозы, ни мелкого нудного дождя и Ридгар повел друга на представление в «Театр на воде». Тесенн не упирался, а Уллия пошла с ними, как она сказала, чтобы вовремя остановить братца, если тому вздумается сигануть в воду к своей русалке - плавать, как следует, он так и не научился. Здание Театра было самым большим зданием в городе. Расписанное изнутри и снаружи волнами и сценами из жизни подводного мира, украшенное подходящей лепниной - рыбами, водорослями, мифическими обитателями дна, оно было накрыто стеклянным куполом, сквозь который свободно проникал солнечный свет. Основное пространство внутри театра занимала круглая зала с бассейном, вокруг которого рядами-ярусами располагались скамьи для зрителей. Сидя на одной из верхних, Тесенн рассматривал небольшую сцену, с плавно понижавшимся к самой воде полом, бассейн, выложенный голубыми и серебристо-серыми плитками, зрителей, занимавших свои места. Потом началось представление. Рыбы и морские животные, попавшие в бассейн через особую подводную дверцу, исполняли разные трюки с участием дрессировщика и двух хорошеньких девушек: танцевали с людьми и друг с другом под негромкую плавную музыку, играли в салки, «жонглировали» экзотически-красивыми птицами, выпущенными из внесенной в зал клетки... Потом рыбы и животные уплыли через ту же дверцу, и из разрисованных под морское дно дверей, куда ушли дрессировщик и его помощницы, выступила Лидора. Она была в синем купальном костюме, украшенном разноцветными шелковыми лентами. Девушка-«русалка» ступила на краешек сцены, и, нырнув без единой брызги, начла танцевать в воде, у самого дна. Бассейн был неглубок, три-четыре человеческих роста, и прозрачная вода позволяла видеть каждое движение девушки-«русалки», плавное и мягкое, но передававшее смутную тревогу... Тесенн не сразу понял, что она рассказывает танцем о надвигающейся буре, и ожидании бури. Шелковые ленты то обвивали «русалку», то разлетались в стороны - словно яркий цветок то раскрывался, то закрывал лепестки, пряча от мира свою красоту. Движения становились быстрее, тревожнее – Лидора танцевала все ближе к поверхности, и, наконец, стала выныривать, каждый раз все дольше и дольше оставаясь над водой. Она кружилась, поводила ладонями, словно глядя воду, она запрокидывала голову и руки, изгибалась и замирала на миг, совершенно останавливаясь. Ее танец был похож на тревожный полет большой яркой птицы... вместе с ней танцевала вода, то волнуясь, то успокаиваясь. Наконец Лидора стала танцевать уже на самой поверхности, опираясь на воду изящными босыми ступнями, и вода позволяла ей это и по-прежнему танцевала в ней вместе, взметывая навстречу поднимавшимся опускающимся ладоням волны и брызги... Вода в бассейне бурлила и кипела. Лидора порхала с волны на волну, пока одна из этих волн вынесла ее на «берег»-сцену. Девушка замерла, волны тут же исчезли точно по волшебству. Танец был закончен.
- Ну как? – после представления спросил друга Ридгар.
- Не удивительно, что ты влюбился, - ответил Тесенн совершенно зачарованный.
- Да, это совсем не удивительно. Но вот другое... Не зная обычаев ее родины, я до сих пор не понимаю, почему она разрешила мне называть себя Лидора-ани – это на ее языке как бы «милая подруга» и «любимая» - тоже...
- Хвастунишка! – совершенно не обидно упрекнула брата Уллия.
- Ага, - смущенно сознался он, - Лидора ждет нас сейчас. Идемте.
Они спустились с ярусов-скамей, вышли в холл и через неприметную дверь попали во внутренние помещения «Театра на воде», не предназначенные для зрителей. Узкий коридор привел их к простой белой двери. Ридгар постучал.
- Входите, - ответил глубокий красивый голос Лидоры, и они вошли. Комната была небольшая – наверное, что-то вроде гардеробной или гримерки; тут было зеркало, шкаф, за полуоткрытой дверцей которого виднелись разноцветные купальные костюмы, красивый маленький столик, несколько стульев и кушетка. Между шкафом и зеркалом была еще одна дверь. Лидора стояла у окна, причесывая уже совершенно сухие волосы.
- Здравствуй, Лидора-ани, - нежно и почтительно сказал Ридгар, - мою сестру ты знаешь, а это мой друг.
- Его я знаю тоже, - улыбнулась девушка, продолжая причесываться, - но до сего мгновения я не знала, что он твой друг. Выпьете белого чая?
- Соглашайся, - подмигнул Ридгар другу, - у этого напитка необычный, но очень приятный вкус.
- Жаль, что тебе он никогда не нравился, - улыбнулась Лидора, и Ридгар почему-то покраснел.
- Зато всегда нравился мне, - сказала Уллия, присаживаясь за столик. – Пожалуйста, сделай как в прошлый раз – с корицей.
- Хорошо, - Лидора, уложив волосы в простую прическу, заколола их маленькой серебряной заколкой, потом отворила вторую дверь и вышла в соседнюю комнату. Через минуту девушка-«русалка» вернулась с круглым чайничком розового перламутра и чашками на подносе. Там же стояла крошечная шкатулка. Девушка поставила поднос на чайный столик, вокруг которого уже сидели ее гости, открыла шкатулку; по комнате поплыл аромат, от которого у Тесенна с неожиданной силой забилось сердце. Перламутровая ложечка отмерила понемногу измельченных трав из шкатулки – в каждую чашку, заметил Тесенн, по-разному. В чашку Уллии Лидора добавила и несколько крупинок корицы из другого отделения в той же шкатулке. Потом хозяйка комнаты залила в чашки кипятка, и сразу взяла свою, и отпила глоток. Тесенн сделал то же самое. Напиток был вовсе не горячим, а теплым, словно за какое-то мгновение успел остыть – и божественно прекрасным. Совершенно прозрачная жидкость была на вкус как свежий и чистый воздух весны, как счастье и радость. Нахлынувшие теплым приливом, эти чувства быстро отступили, и на смену радости пришла печаль, незваная и непрошенная. Тесенн прислушался к себе с удивлением, не понимая, откуда было взяться печали.
- Тебе стало грустно? – спросила его Лидора прежде, чем он разобрался.
- Немного. Твой танец - волшебство, - он задумался, но ненадолго, и произнес неожиданно для себя самого: - Но есть девушка, которая не может танцевать, Аюнна, Каменная Героиня. Она может только ждать, когда кто-нибудь найдет Верное Слово.
- Подумай о ней не как о каменной, а как о живой, - сказала Лидора. - Если бы такая девушка не была знаменитостью, и просто шла по улице, и если бы ты увидел вдруг, что ей нужна помощь - подошел бы ты к ней? Стал бы искать для нее Верное Слово?
- Не знаю, - честно признался Тесенн, - а почему ты спрашиваешь?
- Потому что у каждого должен быть выбор. Но как можно выбрать из слов, которые люди бросают тебе, как медяк нищему? Или как игральные кости в надежде, что им повезет...
- Не все и не всегда. Некоторые очень волнуются, и переживают, когда понимают, что нечего не вышло...
- И каждый, едва уйдя с площади, тотчас перестает думать о Каменной Героине. А если так - зачем ей оживать?
Тесенн не успел ответить: дверь внезапно отворилась, и в комнату без стука вошел низкорослый сухощавый господин, очень смуглый, в одежде необычайно ярких цветов. Синий костюм и желтая рубашка, многоцветный шейный платок и черные брюки, покрытые блестящей алой вышивкой – все это многоцветье каким-то невероятным образом не выглядело вопиющей безвкусицей.
- Приветствую госпожу, - холодно поздоровался он с Лидорой, не утруждаясь поклоном, - и вас господа. Не могу ли я просить вас оставить меня наедине с госпожой?
Ридгар, Уллия и Тесенн переглянулись. Девушка-«русалка» поставила на столик чашку с чаем.
- Кто вы? - спросила она негромко.
- Скромный коммерсант, не более того. И дело, которое у меня есть к тебе - дело коммерческое, а значит выгодное нам обоим. Господа?.. – он посмотрел на каждого из гостей Лидоры уже требовательно, как если бы он был тут хозяином и имел право выставить их за порог.
Ридгар поднялся, за ним Тесенн, и последней – Уллия. Все они ждали, что скажет Лидора, но она не говорила ничего. Поэтому они встали и ушли.
- Не нравится мне это, - по дороге домой сказала Уллия – откуда он взялся?
- Это как раз не вопрос. Коммерсантов развелось... - Ридгар закатил глаза.
- Ты не понял? – удивилась девушка, - он же ее соплеменник, и при этом не испытывает к ней и тени уважения или почтения – сразу же обратился на «ты», до поклона не снизошел, и вел себя как хозяин... Что хорошего ей ждать от соплеменника, который способен непочтительно обращаться женщиной?
Ридгар остановился, развернулся и сделал шаг назад.
- Ты куда?
- Если он обидит Лидору...
- Подожди, - Уллия задумалась, - я думаю, что Лидора не даст себя обидеть.
- Но я в этом не уверен!
- Не ходи, - Уллия удержала брата за руку, - не нужно. Вспомни, твоя любимая сказала «у каждого должен быть выбор». Оставь ей свободу разобраться с неожиданным визитером так, как только она может это сделать. Лидора не беззащитна. Если и в самом деле любишь ее, ты должен доверять ей.
И она почему-то поглядела на Тесенна.
- Я думал ты не одобряешь моей дружбы с Лидорой, - сказал Ридгар спокойнее, он больше не рвался бежать назад.
- С чего ты взял? С того, что я иногда ворчу на тебя за то, что ты бегаешь на свидания так часто? Да просто нечего голову морочить честной девушке, ты же жениться не собираешься?
- Если она согласится – хоть завтра, - сказал, как отрезал, Ридгар.
Уллия уставилась на него с удивлением, а потом вся засветилась от улыбки.
- А вот это хорошая новость! А Лидора о твоем намерении знает?
- Еще нет, - честно признался Ридгар, - но наверняка догадывается... Тесенн ты куда?
Только когда его окликнули, юноша понял что шагнул на другую улицу.
- А?.. Я прогуляться.
- К ужину чтоб вернулся!
Тесенн кивнул и зашагал бодрее.
 
Выйдя к площади, он сразу ощутил тревогу. Возле Каменной Героини стояли два человека, которые вели себя странно и даже грубо. Они измеряли высоту Каменной, обмеривали ее со всех сторон и что-то обсуждали.
- ... не гранит и не мрамор... сколько это весит...
- Не смеши меня, - ответил второй, голос его был громким и Тесенн услышал фразу полностью, - не тяжелее чем тот же гранит или, скажем, чугун. Десять человек управятся с этим, не вспотев.
- Десять? И как, по-твоему, должны к ней поступиться эти самые десять? Они будут мешать друг другу, и как пить дать уронят статую...
- Она не статуя, - Тесенн подошел и вмешался в разговор, никак его не касавшийся, зато явно касавшийся Аюнны, - это живая девушка.
- Вот только фанатиков нам тут и не хватало... - Громогласный посмотрел на Тесенна. - Тебе заняться больше нечем?
- Что вы делаете? – вместо ответа спросил юноша.
- Пока ничего. А на днях увезем эту вашу реликвию в Столицу. Еще вопросы будут? – в голосе громогласного прозвучала угроза, но Тесенн проигнорировал ее.
- В Столицу? Но зачем?
- Затем, что ваш городишко слишком мелкий для такой вещи, как эта.
- Она не вещь...
- Слышал, слушал уже. Живая девушка, но при этом каменная. Даже если это твоя бывшая подружка, все будет так, как сказал наш хозяин.
- Горожане не позволят увести ее!
- Кто-то будет спрашивать горожан, если градоправитель согласен!..
- Да что ты с ним разговариваешь? – перебил громогласного его товарищ, - гони его к свиньям!
Громогласный ухмыльнулся.
- Да, лучше бы ты шел куда-нибудь, а? У нас свои дела, у тебя свои.
Тесенн отошел, думая только об одном: кто бы ни собирался забрать Аюнну в Столицу, надо помешать ему.
 
Полный тревоги, он вернулся в дом друзей.
- Ужин будет... - начала Уллия и тут же заметила что Тесенн сам не свой, - похоже тебе не до ужина. Что случилось?
- Кто-то хочет забрать Каменную Героиню и увезти ее в Столицу, - сказал юноша.
Ридгар, латавший охотничью куртку, не поверил.
- Забрать? Никто не может забрать Каменную Героиню – она часть истории города.
- Не города, а мира, - поправила Уллия.
- Но ведь Аюнна - не вещь, ее нельзя купить и увезти!
- Если кто-то решил, что можно, вряд ли получится ему помешать. Хотя попробовать мы можем: - Уллия загнула один палец, а потом еще один и еще, - поставить город на уши. Дежурить возле Каменной и не давать увозить ее. Можно похитить Аюнну и спрятать. - Она опустила руку. - Но только вряд ли хоть что-то поможет.
- Почему?
- Эти двое сказали, что градоправитель согласен. А что это значит? Верно, подкуп. У нас есть деньги перекупить всех уже подкупленных? Нет. У нас есть только мы и наши честные намерения. Но боюсь, золото сейчас сильнее честных намерений...
Когда вернулся отец Уллии и Ридгара, ему немедленно все рассказали.
- Я слышал об этом, - признался он, - в город приехал коммерсант достаточно богатый, чтобы купить все камни на площади, даже если за каждый запросят по золотому. И городу придется уступить ему Каменную Героиню, если только горожане не устроят маленькое восстание. Но это вряд ли; у нас очень тихий, мирный городок, мы давно забыли, как бунтовать.
Тесенн не верил, не хотел верить, что сделать ничего нельзя. Дядюшка Рови пообещал узнать поподробнее о коммерсанте и его планах на Аюнну. И юноше пришлось довольствоваться этим, так как ничего иного у него не было.
 
Уллия затеяла Большую Уборку и выгнала из дома всех, даже отца. Ридгар был рад тому, что она не просила его помочь, а вот Тесенн «выгоняться» не хотел.
- У меня нет времени тебя переставлять с места на место, как вещь! – убеждала его Уллия, - и куда бы ты не сел, встал или лег, ты будешь мне мешать, кроме, разве что, чердака! Иди, погуляй, погодка прямо-таки создана для прогулок!
На улице сегодня и в самом деле было чудесно - ясное без тени облачка небо, яркое солнце, теплый ветерок. Но Тесенну совершенно не хотелось гулять.
- Вот на чердак и пойду, - кивнул он.
- И что ты будешь там делать среди пыли и всякой ерунды, которую руки не поднимаются выкинуть?.. О, - Уллия оторвалась от работы – она переставляла и протирала толстые тома в книжном шкафу, - помочь хочешь?
В ее голосе была хитринка. Тесенн без раздумий кивнул.
- Хочу.
- Тогда возьми лампу и мешок побольше – начнешь разбирать там всякий хлам и все лишнее, что нароешь, сложишь в мешок и выбросишь. И нечего так на меня смотреть!
- Ты доверишь мне разборку чердачных завалов?
- Ага. Все мужчины, ужасные скряги. Если вещь может еще хоть как-то послужить, вы ни за что не станете ее выбрасывать, зато если уж что-то выбросили – это точно полный хлам. Ну, все. Мешки на кухне, лампа на комоде. И не мешай больше!
Он не стал мешать. Найти мешок и лампу не составило труда, прихватив их с собой, Тесенн поднялся на чердак по скрипучей неудобной лесенке.
Чердак был как чердак – пыли куда меньше, чем он ожидал, а порядка больше. Должно быть, кто-то все же наводил тут порядок время от времени. Несколько шкафов, ставших совсем уж ненужными, стояли у стен, постепенно рассыпаясь на части, и табуретки - в таком же состоянии и, конечно же, древний сундук из старого почти уже окаменевшего дерева.
Несложная кропотливая работа - это было как раз то, что нужно Тесенну. Он не мог не думать об Аюнне. Если Уллия и ее отец правы, то помочь никак нельзя. Но оставить все, как есть, юноша не мог. Нужно было искать выход, а работа всегда помогала ему думать.
В шкафах не нашлось ничего достойного внимания, в сундуке тоже – тряпки, старая обувь, бумаги со стершимися давным-давно записями, осколки чего-то, что было то ли инструментом, то ли игрушкой и небольшая коробочка. В коробочке лежал сплетенный из трех цветных нитей шнурок. Тесенн повертел его в руках и, недолго думая, повязал на запястье. Мысли в голове по-прежнему вертелись вокруг одного - как можно помешать неведомому коммерсанту увезти Аюнну. Но все его соображения разбивались о высказанное Уллией предположение о подкупе. Против золота может помочь только золото. Или чудо. Тесенн вспомнил о Верном Слове. Если Каменная Героиня оживет, никто и никуда не увезет ее. Он так и задержался на этой мысли, единственной, что давала надежду.
Работы оказалось не так уж и много. Мусор в мешке Тесенн выволок во двор, чтобы потом с Ридгаром отнести на свалку. Когда он вернулся в дом, вымыв руки в бочке с дождевой водой, девушка возилась с чем-то на кухне и пригласила его попить чаю или перекусить.
- Ух, ты, - она мгновенно заметила шнурок на его запястье, - где ты это взял?
- В сундуке, - признался юноша, - а что это?
- Говорящий шнурок. Так, посмотрим, - она вязала за концы шнурка и рассмотрела их получше, - круглое с ребрами плетение – читается как «ты должен это знать» и цвета, белый, золотистый, голубой. «Ты свободен в выборе», - перевела она, - вот что это значит. Был такой обычай - дарить другу или близкому тебе человеку собственноручно сплетенный шнурок со значением. Цвета порой говорят лучше и больше, чем слова, и сказанное таким образом вряд ли забудешь. Жаль, сейчас больше уже не дарят друг другу шнурков. Даже если не решаются сказать что-то очень важное.
Она помолчала, потом глянула та Тиссена с робкой и грустной улыбкой.
- Я почти полюбила тебя. Хорошо все-таки, что этого не случилось.
- Почему? – спросил Тесенн удивленный и смущенный.
- Потому что ты никогда не полюбишь меня.
- Но я....
- У тебя есть другая. Даже если ты сам еще этого не понял.
Другая? Тесенн собирался возразить, но Уллия опередила его вопросом:
- О чем ты сейчас думаешь больше всего?
- О том, как не дать увезти Аюнну.
- И о ней самой, конечно, тоже, - Уллия развела руками, - не об одной из знакомых девушек, не обо мне, хотя я рядом, а о той, которая стоит на площади и которую ты первый раз увидел пять дней назад. Она небезразлична тебе, Тесенн и не спорь со мной.
Тесенн подумал и не стал спорить. Аюнна и в самом деле была ему небезразлична.
Уллия вытащила из кармана фартука крохотный томик – тот самый, со стихами.
- Возьми, - сказала она и протянула ему книжку, - я дарю ее тебе.
Тесенн принял подарок. Сказать по правде он не очень любил стихи и не стал бы читать их ради самих стихов, для самого себя. Но Аюнне он прочел бы их все, от первой строки до последней.
 
Вечером, после ужина, сидя в своей комнате, он полистал книжку со стихами, скользя взглядом по строчкам, ни на чем долго не задерживаясь. Глаза и разум не желали воспринимать поэтическое так же легко и просто, как прозаическое. Но восприятие постепенно менялось; Тесенн заметил, что все чаще и чаще останавливается, чтобы дочитать стихотворение до конца. Прочтя последнее, он вернулся к началу книги, большую часть которой проскочил, не читая, и стал жадно глотать стихи одно за другим. Иногда он останавливался и возвращался к началу стихотворения, иногда отрывал глаза от строчек, давая разуму передышку, но ненадолго. Редкая книга в прозе так завораживала его. Первая же книга стихов сделала это.
Спать совершенно не хотелось, хотя было уже очень поздно. Тесенн встал и прошелся по комнате, разминая уставшее от долгого, почти неподвижного сидения тело. Юноше хотелось поделиться с кем-то тем чувством, которое вызвали в его душе стихи. Разбудить друга? Городские часы не так давно пробили час ночи, и вряд ли это была хорошая идея, тем более что Ридгар весь день работал вместе с отцом. Юноша выглянул в окно, в прохладную ясную ночь, потом затворил раму и вышел из комнаты. Спустившись по лестнице, он вышел из дома, постаравшись не хлопнуть ни дверью, ни калиткой.
...Каменная Героиня стояла на своем постаменте. Фонари едва разгоняли сумрак, и при этом свете легко было поверить, что Аюнна может ожить в любое мгновение – колеблющиеся, «дышащие» тени делали ее почти живой.
- Здравствуй, - сказал Тесенн, улыбнувшись ей, словно старому другу.
Прогулка по вечернему городу слегка охладила его пыл. Он подошел к Аюнне так близко, как подошел бы к живой девушке, если бы хотел сказать что-то, что должна была слышать только она. Каменное лицо, руки, которым не подняться, чтобы поправить волосы... Какого цвета они были? Тесенн закрыл глаза и представил Аюнну живой. Рыженькая? Вряд ли. Светловолосая? Он представил ее блондинкой и тут же отказался от этой мысли. Черные? Возможно. Но скорее светло-каштановые. А глаза? Глаза зеленовато-карие, так что и не определишь сразу, какого же они цвета. Но очень красивые, конечно.
- У тебя красивые глаза, - сказал он вслух гораздо громче, чем собирался.
Ему казалось, что Каменная Героиня смотрит на него с ожиданием... Тесенн развязал узелок говорящего шнурка, который так и не снял с руки, и повязал его на запястье Каменной, на ту руку, что лежала ладонью на плече. Это было так же правильно, как и то, что придя сюда говорить о стихах, он оставил книгу со стихами дома.
- Ты свободна в выборе, - произнес он.
Было очень тихо, в небе над головой Аюнны сияли звезды. У каждой звезды было собственное имя.
- Я хотел бы знать, как тебя звали те, кто тебя любил, - сказал Тесенн, - конечно Аюнна красивое имя... А-юн-на, - он улыбнулся, вспомнив почему-то Ридгарово «Лидора-ани», и без особой цели попытался подражать ему, - Юнна-ани... Юннани...
Тесенн замолчал, вдруг ощутив неуверенность. Он не искал, не выбирал для Героини Верное Слово, но выбрал имя. Живая девушка должна была рассердиться на такое. Обращенная в камень, но продолжавшая все чувствовать – сердилась ли она? Тесенн надеялся, что нет.
- Не обижайся, - на всякий случай попросил он, - хочешь, я тебе еще стихи почитаю?
Перед его глазами уже бежали строчки... Можно сколько угодно не любить стихи, но иногда они запоминаются как-то сами собой. Как вот это:
- Ладонь в ладонь и – глаза в глаза:
«Я столько видел, я столько знаю...»
Был кто-то против, и кто-то за,
А кто-то спорил, себя теряя.
Зачем вот только? Вода быстра,
Ветра беспечны, огонь – горяч, и
Все так сегодня и так – вчера
И завтра будет все не иначе.
А если будет, то ты поймешь
Не по пути тебе уж с другими
И тихо-тихо произнесешь
Простое имя, родное имя.
Всё будет против, все будут за,
Ты сам не знаешь к чему все это.
Ладонь в ладонь и – глаза в глаза:
Вопрос не задан, но вот ответ твой.
Он прост и ярок как песнь ветров,
Как вод стремленье, и жар в камине,
Тебе расскажет, что есть любовь
Простое имя, родное имя.
Он говорил, и каждое слово стиха было – для нее, пусть даже ни одно из них не было Верным Словом.
На площади появились ночные стражники. Один из них, увидав юношу рядом с Каменной, окликнул его с добродушной усмешкой:
- Эй, парень, а не поздновато ли для свидания?
- Да, - тут же поддержал товарища второй страж, - иди-ка спать. Каменная Героиня дождется твоего возращения, а уж мы приглядим, чтобы никто другой не претендовал на ее внимание.
Тесенн не обиделся на шутку, он махнул рукой веселым стражам, и отправился домой, спокойный и счастливый.
 
- Она отказала! – прыгая на одной ноге по дому, вопил Ридгар, - и она согласилась!
- Так отказала или согласилась? - переспросила Уллия неугомонного братца, возясь с завтраком.
- В том-то и дело! Лидора отказала коммерсанту, который предложил ей ни много, ни мало, как контракт в столице, и согласись прийти ко мне в гости сегодня вечером!
Уллия поймала его за руку и заставила остановиться.
- И ты сообщаешь мне об этом только сейчас? – она посмотрела на брата с нарочитой суровостью, - а может быть вы уже и о свадьбе договорились?
- Нет, - вздохнул Ридгар, - я еще не сказал ей... Я в твоем распоряжении, сестренка! Повелевай мной! Что нужно унести, принести, купить, украсть? Куда пойти и что сделать?
- О, я найду, чем тебе заняться, - сверкнула глазами Уллия, - и поверь мне, ты будешь занят до самого вечера!
Это была не угроза, но обещание, которое девушка исполнила. Она услала братца и Тесенна на рынок за покупками, потом они помогали ей с этими покупками разобраться, что-то чистили, строгали, крошили, носили до бесконечности воду, наточили любимый нож Уллии и даже сходили в прачечную - забрать выстиранные шторы, которые пришлось гладить Тесенну. Уллия занималась сразу всем - и готовила ужин, и приводила дом в порядок, хотя Тесенну казалось, что в доме и так все хорошо, и координировала действия обоих помощников, а под конец занялась ими самими, заставив переодеться и причесаться.
Ближе к вечеру, когда вернулся с книгопечатни его отец, Ридгар отправился в «Театр» - встретить Лидору после выступления и привести ее в свой дом. Но прошел почти час, а он не возвращался. Уллия начала уже беспокоиться, когда, наконец, стукнула открывшаяся калитка. Это был Ридгар; он шел слегка пошатываюсь, опираясь на плечо маленькой и хрупкой Лидоры, костюм его был порван и запачкан. Девушка выглядела немного растрепанной, но не больше.
- Что случилось? – воскликнула Уллия с порога, первой успев задать вопрос, который волновал всех.
- На нас напали, - сказала Лидора, усаживая юношу в кресло, - вернее напали на меня, а он защитил.
- Пожалуйста, не преувеличивай, - попросил Ридгар, потирая бок, - это ты защитила меня. Я только пытался защищать.
- Их было четверо, - пожала плечами Лидора.
- Тогда значит, я просто отвлек их на себя, - юноша усмехнулся – никто не станет всерьез принимать хрупкую девушку, если рядом такой здоровый парень, как я. Вот мной они и занялись, целых трое, пока один занялся Лидорой. Вернее, Лидора занялась им.
- Он оказался глуп, - улыбнулась девушка-«русалка», - и позволил мне приблизиться.
- А я позволил приблизиться тем троим, мало что помня из того, чему ты учила меня, Лидора-ани, но зная, что не позволю никому тебя обидеть.
Юноша вдруг соскользнул с кресла, встал на колено перед Лидорой и взял ее за руку.
- Прошу тебя, будь моей женой! - сказал он.
Уллия тихо ойкнула, отец Ридгара удивленно замер, Тесенн улыбнулся.
- Я люблю тебя, - произнес Ридгар безо всякого смущения.
- Я знаю, - улыбнулась Лидора, - ты говорил мне об этом. Но я не знаю, люблю ли тебя. Мне приятен каждый твой визит и твои слова трогают сердце, но любовь ли это? Не поняв этого, я не смогу тебе ответить.
- Я буду ждать столько, сколько нужно, - ответил Ридгар понимаясь. - И разреши мне сейчас предложить тебе еще одно. Кем бы ни были напавшие на нас люди, они могут угрожать тебе и дальше, а ты живешь одна. Пожалуйста, поживи немного в моем доме! Так будет безопасней. - Юноша глянул на отца, - можно?
- Конечно сын, - ответил дядюшка Рови, и улыбнулся девушке-«русалке». - В самом деле, госпожа, поживите у нас!
В этот раз Лидора не стала думать.
- Хорошо, - сказала она, - я думаю, что нападавшие были посланы человеком, звавшим меня в столицу и получавшим отказ. Он угрожал проучить меня за упрямство.
- Так, - взяла все в свои руки Уллия, - Лидора... Можно я буду звать тебя сестрой? Сестренка, тебе не нужно ничего? Тебя не ранили? Тогда ты, Ридгар, идем со мной.
- Да я ничего...
- Не спорь. Для «ничего» ты слишком часто морщишься. Отец, позаботься о нашей гостье, пожалуйста.
- Хорошо, дочка. Госпожа, пойдемте с нами. Вас ждет ужин, который приготовила моя дочь, а она настоящая мастерица...
Уллия и Ридгар, переодевшийся в чистое, пришли в залу с накрытым столом через десять минут. Разговор за ужином велся очень оживленный. Тесенн разделял всеобщую радость, но на дне его сердца все тем же тяжелым холодным осадком лежала тревога. И причин для тревоги оказалась даже больше, чем он думал.
- Послезавтра Каменную увезут, – подтвердил дядюшка Рови, когда юноша спросил, не удалось ли что-нибудь узнать.
Сердце Тесенна рухнуло в бездну. Послезавтра? Так скоро?
Он поднялся из-за стола.
- Верное Слово, - сказал он тихо, - нужно найти за это время Верное Слово.
Его друзья, их отец и Лидора смотрели на него.
- Мы поможем тебе, - пообещал Ридгар. Тесенн с благодарностью кивнул.
 
Он спал спокойно, но проснулся очень рано, правда, не намного раньше, чем остальные. Настроение было приподнятое – он верил в то, что сумеет найти слово, верил в друзей и в Аюнну. «Юннани» вспомнил он, и улыбнулся. Пока Тесенн умывался, снизу, с первого этажа, послышались голоса и шаги. Юноша спустился. Уллия и Лидора уже царили на кухне, готовя завтрак. Не прошло и десяти минут, как встали и Ридгар и его отец. Дядюшка Рови, как обычно, собирался в книгопечатню, а друг Тесенна – с ним, на площадь. Но пошли они вчетвером – он его друг, Уллия и Лидора.
По пути на площадь радостное приподнятое настроение медленно, но верно, покидало Тесенна под напором мыслей о том, что он не знает, как и где ему искать Верное Слово. И даже встав перед постаментом Героини, он все еще не знал, что будет делать.
- Что бы ты хотел сказать ей, живой? - спросила Уллия. – Сказать прямо здесь и сейчас... И что ты сделал бы, если б Аюнна ожила? Представь - так и случилось, и что дальше?
Юноша растерялся. Только один раз он представлял Героиню живой.
- Здесь невысоко, - заметил Ридгар, - но все-таки я думаю, стоит подать ей руку, чтобы помочь сойти с постамента. И обязательно встреться с ней взглядом раньше, чем скажешь хоть слово!
Тесенн заметил, как пристально Лидора смотрит на его друга. А потом и Ридгар посмотрел на нее.
- Я буду твоей женой, - сказала девушка-«русалка».
Ридгар с нежной улыбкой обнял ее за плечи.
- Хотели помочь, а сами только мешаем, - вдруг заметила Уллия, - давайте отойдем хоть на несколько шагов, и оставим Тесенна наедине с Аюнной, насколько это возможно на площади города.
- Нет-нет, вы не мешаете, - поспешно возразил юноша, - я уже знаю, что хочу сказать!
Он собрался с духом – все-таки эти его слова услышит не только Каменная Героиня, но и другие люди, пускай все они - его друзья, - и произнес:
- Я думаю о тебе, Юннани, Даже когда ухожу с площади, я помню о тебе.
Что-то начало происходить... А может быть, ему только показалось, что каменное лицо дрогнуло, шевельнулась лежавшая на плече ладонь. А потом Тесенн услышал негромкий тревожный возглас Ридгара и обернулся.
По площади к нему и к Аюнне приближались те двое, которые два дня назад обмеривали ее. С ними шел «коммерсант», человек приходивший к Лидоре, за ним - рабочие с тканью и веревками. Сомнений не было – эти люди пришли за Аюнной.
Коммерсант, кажется, сразу же понял, что четверо перед постаментом Каменой Героини собираются ему помешать. Он достал какую-то бумагу и развернул ее перед ними. На бумаге красовались все мыслимые и немыслимые печати, кажется, даже королевская.
- Вот разрешение. Эта статуя - моя, - коммерсант взглянул через плечо на Аюнну – так что Тесенну захотелось ударить его, уже считавшего Каменную Героиню своей собственностью, потом повернулся к рабочим и скомандовал: - Забирайте статую.
- Вы не можете забрать ее! – воскликнула Уллия, уставив руки в бока, - она не вещь, а живая девушка, превратившаяся в камень!
- Не вижу разницы. Она моя и я заберу ее. А если станете мне мешать, позову стражу.
- Зачем она тебе? - вдруг спросила Лидора.
- Будет столичной диковинкой, - усмехнулся коммерсант, - ты же не захотела. Не пожалела еще?
Тесенн ожидал, что Ридгар взорвется, услышав эту полуугрозу-полуоскорбление, но он остался спокоен. И Лидора продолжала хранить спокойное достоинство.
- Я дам вам время проститься, раз уж эта статуя так вам дорога, - с усмешкой добавил коммерсант, - а потом она поедет со мной.
Он ни на шаг не отступал, но и не пытался приблизиться к Аюнне. Его помощники и приведенные им рабочие тоже стояли на месте.
Тесенн отвернулся от него и от всего того, что это человек принес собой. Он должен был найти Верное Слово для Аюнны. Но, снова посмотрев на нее, он понял, что сказал уже все, что хотел, а сделать так ничего не сделал...
Тесенн протянул руку каменной девушке, чтобы она могла опереться на нее, когда будет спускаться невысокого постамента.
Не было точного, заметного перехода от камня к жизни. Просто миг назад Героиня еще была каменной, и вот уже живая девушка смотрит на Тесенна. Ее глаза были карими с легкой зеленью, каштановые волосы развевал ветер. Немного помедлив, она вложила свою руку в его. Концы говорящего шнурка свисали с ее запястья.
Аюнна сошла на землю со ставшего ненужным постамента, невысокая хрупкая, и очень-очень красивая...
- Хочешь пойти со мной? - Тесенн тут же поправился - Со мной и моими друзьями?
- Все эти люди - твои друзья? – спросила она оглядываясь.
Коммерсант отупил на шаг: Аюнна-Юннани посмотрела на него.
- Бред, - произнес он и отступил еще дальше. Из-за его спины куда-то исчезли его помощники, рабочие наоборот подошли ближе. И с ними вместе другие люди. Среди них коммерсант затерялся, исчез, растворился, как капелька яда растворяется в океане воды.
- Да, - сказал Тесенн честно и искренне, - все эти люди – мои друзья.
- Пойдем, - сказала Лидора Ридгару. Он взял ее под руку, а в левую ладонь принял ладонь сестры. Тесенн так и не отпустил руки Юннани, и девушка не торопилась отнимать ее. Люди на площади, словно почувствовав, что пора, расступились перед ними. Было тихо-тихо; если бы в этой тишине кто-то произнес слово «надежда», оно прозвучало бы как гром.
Тесенн шел, ведя за собой девушку, которая шагнула из жизни в легенду и обратно, и лишь изредка робко поглядывая не нее, с улыбкой думал о том, что, наверное, так никогда и не узнает, какое из всех его слов было верным.
9.06.09 - 26.06.2009 г.
 
* Автором стихотворения "Ты веришь в любовь?" является surgeon. Остальные стихи принадлежат автору.
Copyright: Ирина В. Зауэр, 2009
Свидетельство о публикации №217724
ДАТА ПУБЛИКАЦИИ: 05.08.2009 12:48

Зарегистрируйтесь, чтобы оставить рецензию или проголосовать.
Устав, Положения, документы для приема
Билеты МСП
Форум для членов МСП
Состав МСП
"Новый Современник"
Планета Рать
Региональные отделения МСП
"Новый Современник"
Литературные объединения МСП
"Новый Современник"
Льготы для членов МСП
"Новый Современник"
Реквизиты и способы оплаты по МСП, издательству и порталу
Организация конкурсов и рейтинги
Литературные объединения
Литературные организации и проекты по регионам России

Как стать автором книги всего за 100 слов
Положение о проекте
Общий форум проекта