Книги с автографами Михаила Задорнова и Игоря Губермана
Подарки в багодарность за взносы на приобретение новой программы портала











Главная    Новости и объявления    Круглый стол    Лента рецензий    Ленты форумов    Обзоры и итоги конкурсов    Диалоги, дискуссии, обсуждения    Презентации книг    Cправочник писателей    Наши писатели: информация к размышлению    Избранные произведения    Литобъединения и союзы писателей    Литературные салоны, гостинные, студии, кафе    Kонкурсы и премии    Проекты критики    Новости Литературной сети    Журналы    Издательские проекты    Издать книгу   
Главный вопрос на сегодня
О новой программе для нашего портала.
Буфет. Истории
за нашим столом
1 июня - международный день защиты детей.
Лучшие рассказчики
в нашем Буфете
Конкурсы на призы Литературного фонда имени Сергея Есенина
Литературный конкурс "Рассвет"
Английский Клуб
Положение о Клубе
Зал Прозы
Зал Поэзии
Английская дуэль
Вход для авторов
Логин:
Пароль:
Запомнить меня
Забыли пароль?
Сделать стартовой
Добавить в избранное
Наши авторы
Знакомьтесь: нашего полку прибыло!
Первые шаги на портале
Правила портала
Размышления
о литературном труде
Новости и объявления
Блиц-конкурсы
Тема недели
Диалоги, дискуссии, обсуждения
С днем рождения!
Клуб мудрецов
Наши Бенефисы
Книга предложений
Писатели России
Центральный ФО
Москва и область
Рязанская область
Липецкая область
Тамбовская область
Белгородская область
Курская область
Ивановская область
Ярославская область
Калужская область
Воронежская область
Костромская область
Тверская область
Оровская область
Смоленская область
Тульская область
Северо-Западный ФО
Санкт-Петербург и Ленинградская область
Мурманская область
Архангельская область
Калининградская область
Республика Карелия
Вологодская область
Псковская область
Новгородская область
Приволжский ФО
Cаратовская область
Cамарская область
Республика Мордовия
Республика Татарстан
Республика Удмуртия
Нижегородская область
Ульяновская область
Республика Башкирия
Пермский Край
Оренбурская область
Южный ФО
Ростовская область
Краснодарский край
Волгоградская область
Республика Адыгея
Астраханская область
Город Севастополь
Республика Крым
Донецкая народная республика
Луганская народная республика
Северо-Кавказский ФО
Северная Осетия Алания
Республика Дагестан
Ставропольский край
Уральский ФО
Cвердловская область
Тюменская область
Челябинская область
Курганская область
Сибирский ФО
Республика Алтай
Алтайcкий край
Республика Хакассия
Красноярский край
Омская область
Кемеровская область
Иркутская область
Новосибирская область
Томская область
Дальневосточный ФО
Магаданская область
Приморский край
Cахалинская область
Писатели Зарубежья
Писатели Украины
Писатели Белоруссии
Писатели Молдавии
Писатели Азербайджана
Писатели Казахстана
Писатели Узбекистана
Писатели Германии
Писатели Франции
Писатели Болгарии
Писатели Испании
Писатели Литвы
Писатели Латвии
Писатели Финляндии
Писатели Израиля
Писатели США
Писатели Канады
Положение о баллах как условных расчетных единицах
Реклама

логотип оплаты

Конструктор визуальных новелл.
Произведение
Жанр: Просто о жизниАвтор: Грядущее поколение. Проза.
Объем: 23495 [ символов ]
Комментарий. Главы из повести (Автор - Евгения Фахуртдинова)
I
Вечернее солнце тихо опускалось за далекие и тяжелые крыши домов. Нежный фламинговый свет ярко, свежо и дерзко окутывал уставший, но радостный город, восклицая о красоте всеобъемлющих небес. Грязь земли преобразилась на мгновение и медленно стала прятаться, погружаясь в сумерки.
Весна приступила к своей работе нехотя, сердито. Холодные дни продолжались довольно долго и уже успели надоесть. Хотелось тепла. Может, оно запуталось в ветвях деревьев и так и не дошло до земли? Но это не так важно. Главное, что мы дожили до весны.
У открытого окна стояла девушка, любуясь солнцем, которое вот-вот должно было спрятаться, скрыться. Ветер касался ее лица и она была очень счастлива в этот момент. По крайней мере, она хотела быть счастливой сейчас. Она сказала себе, что она счастлива и поэтому почувствовала себя именно такой. Она убедила себя в этом.
Завтра у нее будет удивительный день. Она еще не знает об этом. У нее нет ни единого подозрения о том, что завтра произойдет что-то решающее. Что-то такое, что изменит не только ее жизнь, но и ее отношение к жизни. Этим она и прекрасна, всегда непредсказуемая, всегда удивляющая, Жизнь.
 
II
В воздухе пахло не только освобожденной землей, но и небом. Оно наполняло всё кругом, до краев. Чувствовалось не только физическое, но и духовное обновление. Хотя… да, наверное, духовное нужно назвать в первую очередь. Ведь если бы не было в человеке этого стержня, то ничего не было бы вовсе. Все мы – люди духовные. Просто каждый в разной степени по-своему свят, по-своему духовен. Каждый. И этого «своего» ни у кого не отнять.
Об этой общей духовности и похожем изначальном состоянии людей в мире «духовного» размышляла Диля. Она направлялась в место для заключенных. Взять интервью у одного «свирепого» лица, заинтересовавшего прессу перечнем своих злодеяний, совершенных им в прошлом в одиночку. Диля была таким человеком, который любил рисковать, узнавать новое, расширять свой кругозор, знакомиться с новыми людьми. Она понимала, что сейчас это будет совсем не то, не ее прежняя служба и друг на друга похожие дела, а что-то очень важное, нужное, содержательное. Она еще не задумывалась о том, как это случится и что должно открыться ей в результате поисков информации, не знала, что именно она хочет получить от этого интервью, но чувствовала, что должна сделать что-то, то, что требуется сейчас только от нее.
В голове остановилась одна мысль. Сначала Диля не задумалась над ней и не могла понять, откуда появилось это размышление, но ведь этот довод так ясен! Когда она зашла к начальнику этого «страшного» места, по словам ее коллег, которые знали, куда он пойдет за интервью, то эта мысль стала развиваться с огромной скоростью и повлекла за собой цепь мелких, но в целом таких же глубоких мыслей. Диля шла сюда с бодрым настроем, уверенная в своем таланте, в своем призвании на поприще журналистики; она думала, что больше ее ничто не удивит после того, как она прыгала с парашютом, ездила по детским домам и две недели жила с «проблемными» детьми, пытаясь вникнуть в течение их жизни и понять каждого из детей изнутри, стать такой же; в любом деле она старалась сделать всё так, чтобы прочувствовать ситуацию изнутри и выполнить всё не на отлично, а больше, чем на отлично – так, чтобы лучше уже сделать было невозможно; конечно, что ее может удивить после того, как она находила возможности при любом удобном случае покидать Россию и работать, путешествовать в Австралии, Америке, Франции; она знала стольких людей и так много людей знало ее, она была очень начитана, она знала пять языков, она была лучше всех, но… оказалось, что она знает далеко не всё и что в некоторых вещах она совсем не разбирается и начинает… бояться. Этот коридор был слишком длинен или мысли Дили были такие мучительные. Во всяком случае, она почему-то устала, ей вдруг сильно-сильно захотелось отдохнуть. Не на Таити и не на Гавайских островах, а где-нибудь в прохладной тени тополя, или на безлюдной полянке, или в лесу, а лучше – в деревне. Да, как в детстве. Диля улыбнулась. Закрыла глаза. Представила себя маленькой, шестилетней девочкой, простой, веселой, ничем не обремененной, легкой. С годами эта легкость куда-то улетучилась, как будто множество невидимых нитей привязало ее к земле. Маленькой девочкой Диля ощущала полеты наяву, была счастливой от бесконечной веры в чудо. А вот теперь эти нити прочно приковали всю ее и все ее детские упования к асфальту. Теперь уже не взлететь. Как в детстве при быстром беге. Диля искала этой свободы. Вот и с парашютом прыгала – для чего? Для этого же детского ощущения полета, который ей чудился во сне, который она чувствовала при беге. В памяти Дили детство ее запечатлено до семилетнего возраста. Потом начинается что-то непонятное, обязательное, сковывающее. Это приход в дом отчима, решившего, что бездейственно проводя время, играя и веселясь, разрушительно для ребенка. Он расписал распорядок каждого дня девочки по часам. Диля ходила в музыкальную школу, на хореографию, на уроки иностранных языков. В школе она тоже успевала абсолютно всё. Сначала переутомление было на лицо, но со временем Диля свыклась. Это стало ее привычным течением жизни. Несмотря на отсутствие свободного времени, у нее было много друзей, которые очень любили ее и хотели общаться с ней. От природы Диля была довольно общительной и располагающей к себе людей разных характеров и нравов. Ей всё давалось легко, и люди тянулись к ней, уважали ее, ценили. Не было такого человека, который захотел бы пренебречь ею и ее вниманием. Со всеми людьми у нее были прекрасные взаимоотношения и с отчимом тоже. Она была благодарна ему за все его старания, ведь всё, что он делал, он делал для ее же пользы. И теперь Диля гордилась тем, что ее жизнь устроилась именно так и никак иначе. Она задумывалась над тем, как бы всё устроилось, если бы не такое воспитание и не такой ход ее жизни с семилетнего возраста. Ну, выучилась бы в школе. Естественно, без медали. Ну, поступила бы в университет, на какой-нибудь факультет, скорее всего за компанию с подружками. Ну, вышла бы замуж и что с того?! Не видела бы никакой жизни, не путешествовала по разным странам. А ведь жизнь так коротка, так быстротечна…
Сейчас Диле двадцать два года и она очень гордилась своим положением в обществе в столь юном возрасте. Да, она знала много таких же молодых и успешных молодых людей: и парней, и девушек, но ей всё время хотелось стать еще лучше, добиться большего. Она была довольна течением своей жизни, но иногда (что случалось довольно редко) что-то в глубине души начинало шевелиться и пытаться напомнить о себе, что-то вязкое, гибкое, смутное. Что-то, что не давало ей полноценного счастья.
И именно сейчас, в просторе этого длинного коридора «страшного» заведения для грязных преступников, она поняла, что представляло собой это вязкое, гибкое, смутное.
Если человек однажды почувствовал себя несчастным и обделенным, но затем постарался забыть об этом, заглушил это чем бы то ни было, то всё равно, даже по прошествии десятка лет, он будет жаждать того, чем его обделили. И сейчас Диля ждала этой детской радости, этого душевного тепла, который так необходим для детей.
Счастье, что Диля была отзывчивым, добродушным человеком. Она помогала другим людям, поддерживала их в трудную минуту своей улыбкой, добрым словом, шуткой, помогала человеку воскреснуть. Она отдавала другим всё хорошее, что было в ней, и ничего не требовала взамен. Это получалось само собой, ей не нужно было заставлять себя любить других людей, улыбаться им.
 
- Девушка, вы к кому? – спросил ее комендант местной части.
- Добрый день, - приветливо улыбнулась Диля, - у меня имеется разрешение на встречу с одним из ваших заключенных. Я должна взять интервью у некого Фрейчера. Ну, вы меня понимаете…
- О! Конечно! Да, я что-то припоминаю насчет вас. Кажется, вас ждет Александр Романович…
- Да, - перебила его Диля, - мне нужно переговорить с вашим начальником. Он у себя?
- У себя. Прошу вас – входите, - любезно сказал комендант, заинтересовавшись ею, будучи ценителем женской красоты.
 
Диля улыбнулась ему своей незабываемой, еще более преображающей ее лицо, улыбкой и вошла в кабинет.
- Александр Романович?! Здравствуйте! Я та самая журналистка, которая должна была прийти сегодня.
- Что вы говорите? – засмеялся он, очевидно, пребывая в хорошем расположении духа.
- Да, я в этом абсолютно уверена, - ответила Диля, тоже будучи в неплохом расположении.
- Так, сейчас посмотрим… - сказал Александр Романович, заглянув в список дел на сегодня, - Диля Строгацких? Ваше удостоверение, пожалуйста.
- Пожалуйста! – она протянула удостоверение и паспорт.
- Ну что ж! Когда вы будете писать статью про небылицы Фрейчера, которые так интересуют народ и весь светский мир, представьте это как-нибудь попроще, я имею ввиду, не так красочно, как он вам расскажет. Уж поверьте, он мастер рассказывать и убеждать. Не попадитесь на его удочку. Прошу вас, спокойное, мирное описание, без всяких спецэффектов, которые, я уверен, он припишет своему повествованию. Я должен согласиться, его история из ряда вон выходящая, и, может быть, совсем не преступная, но она стоит того, чтобы кто-то отбыл за нее срок. Быть может, самое лучшее надо выстрадать? Пусть посидит. Ему это обязательно пойдет на пользу. А в будущем он обязательно станет большим человеком. Вот увидите! Утрет и нам с вами носы. Такой уж он человек! Он родился в рубашке. Уж поверьте, такой в воде не утонет, в лютом огне не сгорит, в пустыне от жажды не подохнет. Многого добьется! Ну да уж что говорить! Народ за него! А народ, сами знаете, всегда прав. Правы, голубчики, правы. Ладно, ступайте! Он давно ждет кого-нибудь из газеты. Про него и фильм хотят снять. Слышали?
- Да, - задумчиво произнесла Диля, - слышала.
- Ах, да! Кого это я спрашиваю! Уж вы-то всегда в курсе всего, что происходит! Журналисты такой народ, что…
- Александр Романович, к вам пришли, - в кабинет вошел комендант, улыбающийся Диле.
- Да, да, Николай Семенович! Проводите эту девушку в «камеру особого назначения» и Фрейчера пускай приведут. И чтоб никто не мешал!
- Так точно! Прошу вас, сударыня, за мной… - раскланялся Николай Семенович.
- До свидания! Спасибо. Всего вам самого доброго! – обратилась Диля к Александру Романовичу.
- Да, да… ах, да! Кстати! – вдруг воскликнул он, встав со стула.
- Слушаю вас… - Диля остановилась у двери.
- Вы не могли бы во вступлении, ну или в заключении… в общем, как там вам будет удобнее, что-нибудь и про нашу работу написать? Мое имя упомянуть?
- Конечно, не беспокойтесь! Всё будет. И это будет. Вы останетесь довольны! Я, по крайней мере, надеюсь на это.
- Я не сомневаюсь, - Александр Романович светло улыбнулся и направился к столу.
Диля пошла за комендантом.
 
III
Сырой воздух, непроветриваемость помещений, жалкое зрелище тюремных «зверинцев» и людей в них, - всё это сильно подействовало на Дилю. Теперь уже она боялась здесь находиться, и чем больше боялась, тем больше ей хотелось узнать этих людей, отброшенных от общества, изгнанных им. Она боялась всех этих измученных и неправых, в большинстве своем, людей и тем сильнее ее влекло к ним. Но больше всего она боялась Фрейчера, и всего больше ей хотелось познакомиться с ним, и узнать его историю от него самого. Но как же ей общаться с одним из преступников, с отъявленным вором, мошенником, убийцей, пусть и имеющего расположение добрых людей? Как?
Николай Семенович сказал Диле, что на всякий случай будет стоять за дверью.
- Ну что вы! Зачем такая забота?! Ничего со мной не произойдет, - сказала она, удивленно посмотрев на коменданта, - не думаю, что это в его интересах. Тем более, мне сказали, что он сам хочет поведать свою историю людям. Вы напрасно беспокоитесь. Идите по своим делам!
«Бог поможет мне. Главное, быть искренной с ним. Главное, быть самой собой», - с этим она вошла за дверь. Фрейчер уже ждал ее.
 
IV
В небольшой комнате, единственным багажом которой являлись стол и два стула, было холодно и сыро. Пахло плесенью и чем-то сонным, неприятным, похожим на запах полыни. Освещение было достаточно плохое, так что Диля не сразу увидела лицо молодого человека, а он, готовый ко всему, сидел и спокойно смотрел на нее, слегка пощелкивая наручниками на руках.
Весь ее страх прошел, когда она услышала голос этого человека, такой же спокойный, как он сам, ровный, не громкий и не тихий.
- Так это вы – акула пера? – спросил он.
- Да, - ответила Диля, не утверждая, а будто бы спрашивая его.
- Проходите, не стойте у двери. Присаживайтесь. Я не трону вас. Видите? – взглянул он на нее, указав на свои руки в наручниках.
- Ну что вы?! Я вовсе и не думала бояться вас. С чего это вы взяли? – Диля смутилась, почувствовав свою скованность, попыталась улыбнуться, но этой попыткой еще больше доказала своё волнение.
- С чего я взял? Я ведь человек. Я вижу.
- Я и не говорю, что вы не человек, - сказала Диля, совсем смутившись, понимая, что всё идет не так, как должно было пойти с самого начала. Она разозлилась на себя и постаралась загладить неловкое начало, села за стол и, положив руки на стол, так же как он, внимательно посмотрела в его глаза.
- Меня зовут Диля Строгацких…
- Я – Виктор…
- Да, Фрейчер, я премного наслышана о вас, - улыбнулась она.
- Это делает мне честь.
- Ну что вы! Это делает честь мне. Я давно хотела встретиться с вами, чтобы узнать историю вашей жизни. О ней давно ходят легенды…
- Напрасно, - произнес он.
- Почему?
- Вам не обязательно знать. Думаю, вы сами со временем всё поймете, - сказал Фрейчер и откинулся на спинку стула.
- Хорошо. Разберемся, со временем. Главное, что разберемся, - Диля положила на стол диктофон.
- А вы в этом так уверены? – он усмехнулся.
- Ну что ж! Приступим к делу – бодро сказала она, сделав вид, что не услышала его вопроса.
- Хорошо. Спрашивайте. Вы мне вопрос, я вам ответ. Всё по порядку.
- Виктор, о ваших поступках ходят легенды, но никто не знает кто вы, откуда пришли, где родились. Ваше детство и отрочество покрыто глубокой тайной, а ведь именно оно, как я смею полагать, явилось основой всех ваших мировоззрений. Расскажите, что считаете нужным и правильным о вашей семье, о вашей жизни в целом. Только, конечно, если вы сами этого хотите. Если вы доверяете мне эту информацию, зная, что моей задачей является донести ее до миллионов людей…
- Сейчас я не знаю, что именно захочу открыть вам, – перебил он ее, - всё пойдет своим чередом. Думаю, одно будет цепляться за другое. Впрочем, будь что будет…
 
V
- Это было холодной зимой, в декабре 19** года. Я родился. Говорят, что такое не может быть, но я помню, как отец взял меня на руки. Он один помогал моей матери рожать. Я был их единственным, долгожданным ребенком. Ей было двадцать семь лет, отцу – тридцать. Я помню, как мне было больно в первые моменты жизни находиться в грубых и мозолистых руках отца. Я голосил, как только мог, может даже еще громче, чем мог, но тут мама взяла меня к себе. Я успокоился. Это было таким счастьем – быть рядом с ней. Впоследствии отец показывал мне ее на фотографии, но я знаю, что еще до этой фотокарточки запомнил ее и именно тогда, когда взглянул на нее и успокоился. А когда же еще? Ведь мать умерла после родов. А я выжил. И я ее помню. Помню ее светлые, волнами, волосы, ее уставшее, бледное, но необыкновенно притягательное, красивое лицо, эти прекрасные серые глаза. Отец говорил, что она всегда и во всем была права, но не гордилась этим. Она очень любила жизнь. Я всегда хотел быть похожим на нее. И до сих пор хочу. Я горжусь ею и всегда буду гордиться. Ладно… потом началась моя жизнь с отцом. Эту жизнь я помню с трехлетнего возраста. Отец работал в сталелитейном цехе и всё, что я помню о его жизни, это постоянные труды. Труды, забирающие взамен на жалкие деньги здоровье, силы и счастье. Жизнь проходила мимо, я рос, но в течении ее дней ничего не менялось. В шесть утра он уходил из дома и возвращался в шесть вечера. В детский сад отдать меня он не мог. Не знаю, почему. В общем, до трех лет я жил у своей бабушки со стороны отца, которая жила в отдельной квартире со своей младшей дочерью, которая так и не вышла замуж. Они были со мной в самое тяжелое время для моей семьи – отца и меня. Отец бы не смог так ухаживать за маленьким ребенком, как женщины. Тем более, что он работал. Когда мне было чуть больше, чем три года, бабушка умерла, а тетя уехала в другой город, потому что ее пригласила к себе подруга детства, пообещав хорошую работу и жилье. Может быть, это и было так, но существовала еще одна причина, по которой тетя уехала. В общем, так получилось, что бабушкины документы на квартиру признали липовыми. Я не знаю, с чего это они все взяли, ведь до этого всё было хорошо и оплата за квартиру, коммунальные услуги и прочее устраивалась без каких бы то ни было недоразумений. Отец всего мне не говорил в силу моего совсем еще детского возраста, но все равно очень многое он рассказывал только мне и всё это потому, что я был ему единственным родным человеком, как и он мне. Он говорил мне о характерах людей, о разных нравах, говорил о странах, в которых он никогда не был, но очень много знал о них и рассказывал он всегда так, будто он действительно был там. Я любил его слушать. Его общение со мной всегда было для меня праздником. И пусть многие считают, что детство без красивых игрушек, без вкусной еды, а главное, без материнской заботы – печальное детство, я всё равно был счастлив, безмерно счастлив. Отец уходил на работу, как я уже говорил, в шесть утра. Я просыпался в восьмом часу. Отец всегда что-нибудь оставлял на завтрак. Так приятно было находить на столе под полотенцем что-то съедобное и, кстати, очень вкусное, приготовленное им. У меня сложилось убеждение, что если готовит мужчина – это большая честь для тех, кому он готовит. Конечно, у отца другого выхода не было, но я всё же всегда был благодарен ему. Мы с отцом жили в однокомнатной квартире. Дом был деревянный, двухэтажный. Обычно весь я проводил дома: играл, скакал, носился, но и было священное и обязательное время для меня, когда я учился читать. Отец покупал мне книги, выбирая такие, чтобы было побольше картинок. Сначала я только и делал, что рассматривал их, всё потому что папа сказал мне, когда принес книги: «Вот, здесь есть картинки. Рассматривай». И я подумал, что книги существуют только для того, чтобы смотреть рисунки и если в книгах нет картинок, значит это плохие книги. Однажды я спросил у него: «А что это за черные пятнышки на страницах, под картинками?». Он сказал, что это буквы. Я протянул долгое: «А-а-а», но ничего не понял, - «А что они делают?». «Читаются» - ответил отец. Я решил не откладывать это дело в долгий ящик и попросил объяснить, что всё это значит. Он всё рассказал мне, и я всё понял. Мне еще не было четырех лет, когда я стал бегло читать. Папа был очень удивлен, когда он ремонтировал батарею, а я начал читать ему статью о подорванной электростанции, которую он хотел срочно прочесть, но для начала ему необходимо было закончить важные дела. Он подхватил меня на руки и закружил по комнате. «Ты будешь великим человеком», - только и сказал он, но если бы видели его глаза, глаза, наполнившиеся большой радостью и верой в меня! Он так смеялся, так кружил меня! Главное, почему он обрадовался такому моему интересу к чтению, была его уверенность в том, что мне есть чем заниматься в его отсутствие, что я никуда не сбегу, не потеряюсь с соседскими мальчишками. Я чувствовал это, понимал, чего он боится и к чему хочет направить меня и я всегда старался быть достойным своего отца, его любви и его внимания. Да, пусть я и делал салат из сырой свеклы и даже не подозревал о том, что ее нужно варить для того, чтобы она стала нежной и вкусной, пусть я недожаривал картошку и суп мой получался несоленым, папа всегда был доволен мной. Он говорил: «Всё хорошо, Витя. Только знаешь, получится вкуснее, если мы сделаем несколько иначе», и он показывал как. Отец никогда не брал меня к себе на работу. Может быть, не хотел пугать? Я не знаю, но думаю, что так и было. Но случались и такие дни, когда мы ходили в кино, в зоопарк, в цирк, на карусели, в общественные столовые, на прогулки в парк и за город. Летом мы ездили в деревню к папиному приятелю, у которого был замечательный домик. Мы рыбачили, ходили в походы, плавали в озере. Отец и его друг занимались и другими делами, поважнее. Ну, знаешь, ездили на сенокос, возились с тракторами, я же в это время оставался с сыном папиного друга, Васькой, и преприятно проводил время. Я легко общался со своими сверстниками и с теми, кто был старше меня.
Когда я закончил третий класс, отца не стало. Но он не покинул меня. Всё самое лучшее я унаследовал от него. Мне не нужно было никакого наследства, никаких денег после него. Самое драгоценное – это память о нем, это его воспитание и даже не то, что он сделал для меня, а просто он сам, его доброта, его безусловная любовь, которая и сейчас горит в моем сердце.
В детском доме я прожил три года и сбежал. Несколько раз меня хотели усыновить, но я не дался. Эти приходящие люди мне не нравились. Может быть, если бы я почувствовал к ним какое-нибудь расположение, я бы пошел с ними, но этого не было. Я предпочел суровую жизнь в детском доме, чем все их обещания красивой жизни.
После побега, вполне ясно, я очутился в жизни, которую в душе отвергал и считал неправильной, но как-то сама собой пришла мысль о том, что всё в этом мире, даже то, на что давно махнули рукой, можно повернуть во благо. Я не говорю, что убийства невинных людей – это благое дело. Не говорю, что теракты и вооруженные нападения можно оправдать, не говорю, что насилия имеют и положительную сторону, но во всем этом есть тайный смысл, скрытый от понимания людей. И я ищу эту добродетель. Со временем вы всё поймете. Как это всё будет выглядеть? Может, разбить свой рассказ поэтапно?
- Мне оставалось только мечтать об этом. Я поражаюсь вашей открытости. Я даже и не надеялась на такое счастье – на ваш искренний монолог, - Диля с восхищением смотрела на Фрейчера.
- Вы похожи на мою мать, - он слабо улыбнулся.
Диля смутилась и попыталась сказать что-то нейтральное.
- Вы позволите мне к вашему повествованию добавлять свои комментарии? Понимаете, у меня такой стиль. Я пишу со слов интервьюируемого и там, где нужно, вставляю собственные высказывания, что-нибудь такое, что помогает мне стать посредником между читателем и человеком, у которого берется интервью. Я вставлю… - Диля вдруг замолчала, взглянув на диктофон.
- комментарий, - подсказал Фрейчер.
- Да,да, комментарий. Только вот… я не включила диктофон.
Наступило молчание.
- Регламент свиданий на полчаса. Мы уже задержались, - Виктор встал из-за стола и прошелся по холодному полу.
В это время дверь заскрипела и вошел комендант.
- Мне очень жаль, но это самый большой срок, который мы можем позволить вам. Я конечно, понимаю, что вы всего не успели расспросить, но всё же вам придется прийти в другой раз, - Николай Семенович повел Фрейчера к выходу.
- Хорошо, я приду завтра в то же время, как и сегодня… Виктор, не беспокойтесь. Вашей истории не нужна помощь диктофона. Я справлюсь. И, если честно, я надеюсь, ваше поэтапное повествование не будет похоже на сказки Шахирезады. Три года ходить сюда… я этого не выдержу. До свидания. Спасибо, - Диля улыбнулась.
 
***
Copyright: Грядущее поколение. Проза., 2010
Свидетельство о публикации №237513
ДАТА ПУБЛИКАЦИИ: 07.02.2010 12:42

Зарегистрируйтесь, чтобы оставить рецензию или проголосовать.
Устав, Положения, документы для приема
Билеты МСП
Форум для членов МСП
Состав МСП
"Новый Современник"
Планета Рать
Региональные отделения МСП
"Новый Современник"
Литературные объединения МСП
"Новый Современник"
Льготы для членов МСП
"Новый Современник"
Реквизиты и способы оплаты по МСП, издательству и порталу
Организация конкурсов и рейтинги
Литературные объединения
Литературные организации и проекты по регионам России

Как стать автором книги всего за 100 слов
Положение о проекте
Общий форум проекта