Глава первая.

2004 год.

18 января в канун Крещения Мария Алексеевна спешила в церковь на водосвятный молебн. Еще недавно в церкви был музей, а вот теперь опять храм. И название вернули прежнее – Александра Невского. Когда-то, до революции в этой церкви походным казакам молебн служили, поэтому в народе ее так и прозвали казачьей. - Ох, зябко, зазря коротку «маринадку» надела, надобно было в пальто идтить - разговаривала сама с собой баба Маня. - Не греет кровь-то на 89-м годе.

У церкви, на гнедой лошаденке важно восседал молодой парнишка, в бекеше с каракулевой оторочкой, в огромной, не по размеру черной папахе. Парень то и дело смахивал с жиденьких белесых усиков иней, поправляя сползавшую на глаза папаху.

– Ишь, ты? Да неужто казак?

У старухи запершило в горле, выцветшие, бледно-голубые глаза затянуло влажной пеленой. Парень приосанился.

- Да, казаки мы. Охраняем церковь, порядок на службе вот поддерживаем. Старушка подошла поближе.

– Сынок, а чегой-то это у тебя Егорий на груди? Энто ж, в каких, таких баталиях ты его завоевал? – Нам, бабка, атаман наш велел. У кого каки награды от дедов остались, на себя надеть.

– Да энто ж вы чего, ироды, вытворяете? – Да ить, казаки от стыда в гробах кувыркаются. Сыми немедля Егория, не страми казаков! – разошлась не на шутку старуха. Тут двери храма распахнулись и несколько человек в папахах и казачьей форме с синими лампасами потащили канистру с освещенной водой к стоящей неподалеку от церкви машине. Расстроенная донельзя Мария Алексеевна вошла в храм, забыв перекреститься. Там двое шустрых пареньков в форме, отпихивая прихожан, черпали воду из бочки в канистры. Люди недовольно перешептывались: вот это охрана, так охрана… Мария Алексеевна, еще не отдышавшаяся от беседы с «Георгиевским кавалером», схватилась за грудь: Да каки ж вы казаки? Черти вы ряженые – вот вы кто! Вместо того чтоб порядок держать, растолкали всех, как мешочники и без очереди лезете. Один из казаков забурчал: не бузи, бабка, в церкви все-таки находишься. – А ты мне рот не затыкай, тоже мне внук выискался. Тятенька мой казаком был и дед – атаман станичный – не вам чета. Я вот с энтой церкви в 14-ом отца на Германскую провожала. Мария Алексеевна не успокаивалась, выйдя за водоносами из храма, крикнула конному: Да и на кОнях-то вы как кули с дерьмом сидите! Тьфу, на вас! Старуха в сердцах плюнула и трижды перекрестившись, вернулась в церковь. О том случае, как 90-летняя бабка «отчихвостила» казачков, потом долго судачили в городе. Смех смехом, а ордена новоиспеченные казачки сняли, и атаман полномочия сложил.