В этом году зима выдалась тёплой, потому что осень ни в какую не желала уступать ей свои права. Сначала она испортила весь декабрь скучным серым небом, из которого теперь капал и капал мелкий противный дождик. А затем нахально шагнула в Новый год. И выдала в любимый праздник, вместо снега: сырость, грязь и многочисленные лужи. Которые тускло и равнодушно отражали всё ту же серость. Поэтому новогодние утренники в детском доме-интернате №…, который располагался за городом, почти на берегу небольшой реки, протекали как-то невесело. Несмотря на вкусное содержимое подарков, которые воспитанники нашли в новогоднюю ночь под роскошной ёлкой, установленной прямо во дворе дома-интерната. Однако сегодня, накануне Рождества, всё изменилось, как по взмаху волшебной палочки. С утра ударил крепкий морозец, который быстренько превратил все лужи и лужицы в блестящие маленькие и большие зеркала. И под вечер вместо надоевшего всем дождика сверху важно и неторопливо стали планировать крупные хлопья мягкого чистого снега. Очень похожие на обрывки сахарной ваты, которой однажды летом объелись ребятишки на экскурсии по зоопарку. В тот день сладкую вату бесплатно раздавал веселый клоун, одетый в яркий живописный костюм… Так вот. Снег падал и падал на землю, покрывая всю накопившуюся грязь чудесным белым слоем. Это было похоже на то, как художник покрывает невзрачный серый холст грунтовочным составом: чисто-чисто светлым, ждущим ярких красок… Красавица-зима отвоевала, наконец, у бабушки-осени свои права на владения окрестностями. И вот надо же было так «повезти» Танюшке Звездочке и Мише Счастливому Случаю – именно им в этот праздничный вечер Сочельника выпала очередь дежурить по главному коридору интерната – до самой входной двери. Остальные девочки и мальчики были отпущены во двор, поиграть в снежки. Праздничный ужин перенесли на некоторое время дальше, а именно – до первой звезды. Это было распоряжение заведующей домом-интернатом Любови Ивановны, попросту – Любованны, как ее здесь все называли. А еще проще – мамы Любы. Потому что мама Люба проработала главной распорядительницей этого дома с самого его основание и до сегодняшнего дня. И была, хоть и строгой к воспитательницам и обслуживающему персоналу, но справедливой и очень доброй к ребятишкам. За что ее все и любили. Ну, может быть не все. Но тех, кто завидовал ее популярности и от этого злились, было так мало, что их как бы и не замечали… У всех проживающих в доме-интернате ребят и девочек были прозвища. Потому что в такой толпе одинаковых имен было много, а вот прозвище – у каждого своё, особенное. Ведь проще было, конечно, крикнуть, допустим: - Эй, Звездочка, тебя мама Люба ищет! Чем называть Танино имя, да еще и фамилию, в придачу. А вот Мишке с прозвищем немного не повезло – слишком длинным оказалось. Ну что ж, как назвали, так и зовут, переделывать было поздно – и ему, и Тане исполнилось уже по восемь лет. Это, как ни крути,школьная группа, а не какая-то там мелюзга из младшей… Сейчас Таня и Мишка сидели на низко расположенном подоконнике большущего окна, выходившего во двор, болтали ногами и с завистью наблюдали за друзьями и подругами. Те с визгом и хохотом вовсю валялись в первом пушистом снегу, «мылили» слабых, уворачиваясь от более сильных… И, конечно же, швыряли друг в друга, снежками. - Слышь, Тань, а чего тебя Звездочкой прозвали?- спросил Мишка. Нужно уже было спросить хоть что-то. Потому что просто молча сидеть на подоконнике становилось скучно. - Смотри сюда!- Таня ткнула себя пальчиком в лоб. С правой его стороны, ближе к виску, Мишка увидел малюсенький шрам, очень похожий на звездочку. - Это я в позапрошлом году треснулась головой о край стола, когда спешила в столовую,- объяснила Таня.- Да не бойся, уже все зажило. А тебя почему так странно прозвали – Счастливый Случай? Ой, я что-то нехорошее спросила, да?- забеспокоилась она, увидев, что глаза Мишки тут же наполнились слезами.- Тогда не надо, не рассказывай. - У меня мама с папой были в каком-то страшном городе,- всхлипнув, начал Мишка.- Черна… Чернобыль называется. Там что-то взорвалось, они чинили это что-то, потом уехали сюда, подальше от того места. Потом здесь родили меня… а сами умерли… оба сразу… это мне мама Люба рассказала потом,- у Мишки уже из обоих глаз струились слезы, но он крепился вовсю – чтобы досказать. – Понимаешь, я должен был родиться неживым… а вышло совсем не так, назло кому-то… или чему-то. Поэтому все доктора назвали это счастлив…- не договорив, он внезапно сорвался с места и убежал в сторону туалета в другом конце коридора. Вернулся Мишка минут через пятнадцать, с сухими, но красными, как от бессонницы, глазами и молча взобрался вновь на подоконник. - Ну чего ты, не плачь,- погладила его по руке Таня.- Моя мама живая, только папы нет. Ну и что с того – меня обязательно заберут отсюда – это мне тоже мама Люба сказала. Еще она сказала – нужно ждать, очень хотеть… и мама придет. А когда придет, я ей скажу, чтоб она и тебя забрала с нами жить. Ты ведь друг мне, Миша? - Ну, друг,- Мишка взбодрился и с надеждой взглянул на Таню. - Сначала друг… а потом братиком будешь, вот! И заживем мы… ой, смотри, что это мама Люба делает? Таня показала на приоткрытую дверь в кабинет заведующей. Любованна, с трудом наклонившись, пыталась натянуть на ногу утепленный полусапожек на молнии. - Это она домой собирается,- пояснил Мишка.- Старенькая мама Люба у нас… и сапожки у нее старенькие. Пойдем, поможем? - Пойдем,- Таня с готовностью спрыгнула с подоконника. Они молча подбежали к маме Любе и, сопя, принялись ей помогать обуваться. Наконец, все вместе справились с непокорными полусапожками. - Ну, спасибо, помощнички,- Любованна морщинистой ладонью ласково погладила их по головам, приглаживая растрепавшиеся волосы.- Ни за что одна бы не справилась. На сегодня до свиданья, уважаемые дежурные, а завтра с утра приду проверю, как вы здесь… Чтобы все воспитанники были тщательно обметены от снега вон теми вениками. И еще за дверью лопата деревянная есть – крылечко почистить… - Да мы знаем, не беспокойся, мам Люба,- успокоила ее Таня.- Воспетки… то есть, воспитательницы, проследят, а мы с Мишей им поможем. - Да уж помогите,- рассмеялась тихим смехом Любованна.- Завтра очень большой праздник. Будет очень много подарков от спонсоров. А тебе, Танюш, самый большой…- она лукаво подмигнула Тане. - Мама Люба, а я знаю, кто такие эти спонсоры,- затеребил ее рукав Мишка.- Это… сотрудники деда Мороза, да? - Ты где такое слово откопал, Миша?- притворно ужаснулась мама Люба, чуть смутившись.- В общем-то… почти, что-то в этом роде.Ну что, до завтра, дежурные? - До завтра, мама Люба. Они смотрели в окно, как заведующая, попрощавшись с ребятами во дворе, пошла к калитке сбоку ворот – чуть горбясь, старательно обходя небольшие замети из выпавшего снега. - А ведь сапожки у нее, наверное, протекают…- заметил Мишка. - Да, старенькие уже потому что,- подтвердила Таня. - Вот вырасту большой, заработаю много денег и куплю нашей маме Любе новые, самые красивые, сапоги,- решительно заявил Мишка, спрыгнув с подоконника. – И шубу куплю и… - Мы купим,- перебила его Таня. - Ну да, мы,- легко согласился с ней Мишка.- А назавтра я придумал, какой ей сделать подарок. -А какой, какой?!- затеребила его Таня. - Потом расскажу… после ужина,- отмахнулся Мишка, что-то обдумывая в уме. - Нет, сейчас расскажи!- настаивала Таня.- Ну, будь другом, Миш… будь братом! Мишка как-то странно взглянул на нее, шмыгнув носом. - Ладно уж, подставляй ухо! А то вон, воспетка идет… Ближе к полуночи, когда все в доме, включая воспитательниц, дружно спали после вкусного праздничного ужина, две маленькие фигурки неслышными тенями прошмыгнули к запертой входной двери. - Ну что, Миш, ключ стащил?- послышался Танин шепот. - А что его тащить было, он на тумбочке у воспетки лежал. А она там так храпит, что можно и тумбочку стянуть,- тихонько прыснул Мишка, отпирая дверь. Затем сунул ключ в карман своих теплых лыжных штанов. Чуть слышно клацнул защелкой автоматический английский замок, запирая за ними дверь. Стоя на крыльце, они огляделись. Большая лампа в жестяном колпаке, похожая на шляпу старухи Шапокляк, висела над входом в дом. Она освещала крыльцо и пространство двора - до самой калитки. И слегка покачивалась на вбитом в стену крюке. Отчего тени березок-трехлеток, посаженных воспитанниками возле клумб, отплясывали на свежевыпавшем снегу какой-то немыслимо-колдовской танец, переплетаясь своими ветвями, а затем вновь расходясь в стороны. Это было очень красиво. Но непонятно – вокруг царили полнейшая тишина и спокойствие, не нарушаемые даже слабым дуновением ветерка. Лишь крупные хлопья снега по-прежнему неторопливо и торжественно падали и падали… Они как бы латали снежный покров, истерзанный до этого ребячьими ладошками и теплой обувью, делая его вновь белоснежно-ровным. Это все было похоже на бал-маскарад, с летающим по воздуху конфетти. Таня и Мишка одновременно подняли глаза к лампе и переглянулись, не понимая происходящего. - Хи! Хи-хи… хи-хи-хи…- засмеялась вдруг лампа звонким девчоночьим смехом, похожим на звук раскатившихся по дну хрустального бокала стеклянных бус.- Хи-хи-хи-хи-хи… апчхи!- вдруг она звонко чихнула, поперхнувшись этим чихом. От этого таинственного смеха и Тане, и Мише сразу стало как-то неуютно на крыльце дома. А от чиханья лампы даже жутковато…но в этом Мишка сейчас не признался бы, ни за что! Не то, что Тане, самому себе – мужчина в восемь лет просто не имеет права бояться ничего на свете. Тем более, какой-то ржавой неокрашенной жестянки, пусть даже смеющейся. Права бояться он не имел… но все-равно было страшно. Мишка посмотрел расширившимися глазами на Таню, она на него... - Бежим обратно в дом!- прошептала Таня. Хорошо, что не он первый предложил этот выход! Мишка сунул руку в карман штанов, за ключом от двери… пошарил там. И растерянно посмотрел на Таню. - Я ключ потерял. - Как потерял?- вскрикнула Таня. - А вот так,- Мишка вывернул карман штанов – в самом его низу была дыра.- Хотел тебя попросить зашить… вы же там, в кружке вышивания, чего-то ведь делаете. Ну и постеснялся, как-то… - Вот дурак!- сердито отрезала Таня.- Нашел чего стесняться. И где же теперь ключ искать? - Там, за дверью, на входном половичке, наверное,- уныло предположил Мишка.- Я еще почувствовал, что-то по ноге проехало… - Проехало!- передразнила его Таня.- Да нас воспетки убьют теперь за то, что мы без спросу вышли на улицу. - Не убьют,- возразил Мишка.- Им мама Люба не даст. Но посуду мыть после завтрака точно заставят. Всю посуду. - Ничего себе!- ахнула Таня.- Это ж почти двести тарелок и столько же стаканов… и ложек… - И вилок,- безжалостно добавил Мишка.- И столы еще протирать, в столовке. Они даже о лампе забыли. И о страхе. - Эй, вы там долго еще собираетесь ключ искать?- раздался сверху звонкий тоненький голосочек, прерываемый сдавленным смехом.- Если испугались, так и скажите - я вам дверь и без него открою. - Ой!- испуганно пискнула Таня и решительно спряталась за Мишкину спину. А он сразу почувствовал себя богатырем и ее защитником. Схватил большую деревянную лопату для чистки снега и взял ее наперевес – словно Илья Муромец копье - в мультике. - А ну, выходи, Змей Горыныч! - Да я вообще-то и не пряталась вовсе,- снова раздалось сверху.- Просто вы меня не разглядели с первого раза. Таня вновь глянула на лампу, прыснула, давясь смехом и тут же вышла из-за Мишкиной спины. - Да какой же это Змей Горыныч! Просто бабочка какая-то! Посмотри внимательно, Миша. Мишка присмотрелся. Затем смутился и поставил лопату туда, откуда взял – за дверной косяк. - Так это ты здесь над нами смеешься, козявка? На жестяной тулье лампы стояла, подняв руки – чтоб увидели, крохотная, не выше спичечного коробка, девчонка в темно-лиловом шифоновом платье до пят. С большущим красным бантом на голове. Вплетенным в длинные, ниже пояса, белокурые волосы незнакомки. А за спиной ее – ну как тут не ахнуть! трепетали, раскрываясь и вновь складываясь, огромные, раза в три больше самой девчонки, радужные полупрозрачные крылья. Она действительно была похожа на красивую большую бабочку! Но кукольное личико ее сейчас не смеялось, а было сердитым. - И не бабочка я вовсе! И не козявка, понятно? Я Арамелька, вот! - Какая-такая Карамелька?- с довольно глупым видом спросил Мишка. – Которая – в фантике? - Сам ты фантик!- Арамелька, язвительно засмеяшись, показала Мишке свой язычок.- Я фея-волшебница, если хочешь знать. Самая настоящая и самая волшебная волшебница в мире. Продолжения пока не следует - лень одолела...:):) | 
Положение о Клубе
Сделать стартовой
