Книги с автографами Михаила Задорнова и Игоря Губермана
Подарки в багодарность за взносы на приобретение новой программы портала











Главная    Новости и объявления    Круглый стол    Лента рецензий    Ленты форумов    Обзоры и итоги конкурсов    Диалоги, дискуссии, обсуждения    Презентации книг    Cправочник писателей    Наши писатели: информация к размышлению    Избранные произведения    Литобъединения и союзы писателей    Литературные салоны, гостинные, студии, кафе    Kонкурсы и премии    Проекты критики    Новости Литературной сети    Журналы    Издательские проекты    Издать книгу   
Главный вопрос на сегодня
О новой программе для нашего портала.
Буфет. Истории
за нашим столом
1 июня - международный день защиты детей.
Лучшие рассказчики
в нашем Буфете
Конкурсы на призы Литературного фонда имени Сергея Есенина
Литературный конкурс "Рассвет"
Английский Клуб
Положение о Клубе
Зал Прозы
Зал Поэзии
Английская дуэль
Вход для авторов
Логин:
Пароль:
Запомнить меня
Забыли пароль?
Сделать стартовой
Добавить в избранное
Наши авторы
Знакомьтесь: нашего полку прибыло!
Первые шаги на портале
Правила портала
Размышления
о литературном труде
Новости и объявления
Блиц-конкурсы
Тема недели
Диалоги, дискуссии, обсуждения
С днем рождения!
Клуб мудрецов
Наши Бенефисы
Книга предложений
Писатели России
Центральный ФО
Москва и область
Рязанская область
Липецкая область
Тамбовская область
Белгородская область
Курская область
Ивановская область
Ярославская область
Калужская область
Воронежская область
Костромская область
Тверская область
Оровская область
Смоленская область
Тульская область
Северо-Западный ФО
Санкт-Петербург и Ленинградская область
Мурманская область
Архангельская область
Калининградская область
Республика Карелия
Вологодская область
Псковская область
Новгородская область
Приволжский ФО
Cаратовская область
Cамарская область
Республика Мордовия
Республика Татарстан
Республика Удмуртия
Нижегородская область
Ульяновская область
Республика Башкирия
Пермский Край
Оренбурская область
Южный ФО
Ростовская область
Краснодарский край
Волгоградская область
Республика Адыгея
Астраханская область
Город Севастополь
Республика Крым
Донецкая народная республика
Луганская народная республика
Северо-Кавказский ФО
Северная Осетия Алания
Республика Дагестан
Ставропольский край
Уральский ФО
Cвердловская область
Тюменская область
Челябинская область
Курганская область
Сибирский ФО
Республика Алтай
Алтайcкий край
Республика Хакассия
Красноярский край
Омская область
Кемеровская область
Иркутская область
Новосибирская область
Томская область
Дальневосточный ФО
Магаданская область
Приморский край
Cахалинская область
Писатели Зарубежья
Писатели Украины
Писатели Белоруссии
Писатели Молдавии
Писатели Азербайджана
Писатели Казахстана
Писатели Узбекистана
Писатели Германии
Писатели Франции
Писатели Болгарии
Писатели Испании
Писатели Литвы
Писатели Латвии
Писатели Финляндии
Писатели Израиля
Писатели США
Писатели Канады
Положение о баллах как условных расчетных единицах
Реклама

логотип оплаты

Конструктор визуальных новелл.

Просмотр произведения в рамках конкурса(проекта):

ЧИТАЯ ДРУГ ДРУГА. ПРОЕКТ ВЗАИМНОГО РЕЦЕНЗИРОВАНИЯ.

Все произведения

Произведение
Жанр: ПрозаАвтор: Гурген Ханджян
Объем: 11499 [ символов ]
Танец Айкуи (продолжение)
Айкуи догадывалась, наверное, что речь идет о ней, поэтому улыбка на ее лице стала еще более кривой и напряженной. Фигура у нее была сухощавой и мальчишеской, а вот лицо контрастировало с телом — оно было круглым и полным, с почти незаметным подбородком, нос прямой, короткий и мясистый, рот маленький, губы выпуклые, глаза круглые, чуть навыкате, густые каштановые волосы мелкими кудряшками спадали на плечи, в них кое-где запутались сухие листья и травинки, лба под волосами не было видно, но, судя по всему, он не был высоким. Лицо это было знакомым. Но откуда?..
 
— Быстрей, Айкуи, мы есть хотим!
 
Мятое, доходившее почти до голых ступней сероватое платье девушки было местами порвано.
 
— Пойдем умоемся, пока она на стол накроет.
 
Движения накрывавшей стол к ужину Айкуи были четкими, ни намека на женскую грацию, но и не суетливыми: котел она принесла на стол легко, без усилий, напряжения или тревоги, хотя взялась за горячие ручки голыми руками, а тарелки на льняную скатерть легли плавно и точно.
 
— Водку забыла, Айко.
 
На лице Айкуи вновь появилась кривая улыбка. Она метнулась в дом и тут же вышла с бутылкой, заткнутой пробкой из старой газеты. Одна нога, показалось, была короче другой... а может, просто походка у нее была такой неровной — на одну сторону. Она плавно уместила бутылку посреди стола — то было движение человека, отлично ощущающего предметы и отношения между ними. Ощущающего, но не осознающего. Пальцы у девушки были сильные, кривоватые, ногти короткие, вросшие в мясо — это могло быть следствием того, что она грызет их.
 
— Приступим к делу — возгласил старик, поднимая бутылку. —Долгой жизни и здравия всем!
 
Водка была крепкой, обжигающей горло, но приятной. Айкуи выпила спокойно, не моргнув и глазом, потом вдруг закашлялась и, согнувшись, сплюнула в траву.
 
— Рыбу возьми, — сказал старик, со стуком ставя на стол пустой стакан. — Речная рыба, Айкуи наловила.
 
Ужин пошел своим чередом: жареная рыба, лаваш, опять водка, вареная рыба, зелень, водка, вареная курица, завернутые в лаваш сыр с зеленым луком, водка. Айко не отставала от мужиков и пила наравне с ними, не обращая внимания на косые взгляды деда; впрочем, взгляды эти были рассчитаны скорее на гостя.
 
Двор вдруг наполнился звоном колокольчика.
 
— Коза, — вскинулся старик, — сейчас в огород залезет! Айко, Чало, скорей!..
 
Айко уже бежала, размахивая невесть откуда взявшейся палкой и что-то бессвязно крича. Кинулся и пес. Вдвоем они погнали перепуганную козу, и вскоре за домом смолкли последние звуки колокольчика, лай пса и «гу-гу-гу!» Айкуи. Странное дело: коза тоже ужасно смахивала на старика, хотя на собаку совершенно не походила.
 
— Смахни эту дрянь с рукава, а то укусит.
 
То была зеленоватая блестящая букашка, крепко вцепившаяся в рукав сорочки и медленно поводившая усиками.
 
— Эти не кусаются.
 
— Это раньше они не кусались, а теперь жвакают за милую душу, я тебе точно говорю! — Старик ловко, но осторожно снял букашку, крепко держа ее за спинку.
 
— Так не бывает!
 
— Еще как бывает! Погляди вон, разве бывают такие длинные и несуразные усы? А рыло какое... у-у-у, совсем как клюв у филина! Погляди... — Старик поднес букашку поближе. — А уж воняет она!..
 
— Ну так выкинь, чего держишь?
 
— Не, раздавлю. — Он кинул букашку на землю, надавил каблуком и вдруг недоуменно поднял голову: — Надо же, исчезла! И куда только делась, проклятая?
 
Айкуи вернулась. На голове у нее был небрежно сплетенный из сухой травы и листьев венок, в руках — давешняя сучковатая палка. Садиться не стала — встала поодаль и криво улыбалась то деду, то гостю.
 
— Глянь, какой мусор на голову напялила, сукина дочь! Дура она, дура!.. — тихонько засмеялся старик, потом вдруг резко и неожиданно загрустил, отвернулся и тайком смахнул слезу.
 
А Айко продолжала стоять. Этот поворот головы, венок на голове, палка в руках... Ну, конечно, это же Флора, знаменитая рембрандтовская Флора, только с безумным взглядом, в оборванном мятом платье, вместо жезла — корявая голая палка, а венок — из сена. Но сходство потрясало.
 
— Айкуи, позволишь нарисовать тебя?
 
Глаза ее округлились еще больше, улыбка застыла, нервно дернулась щека... Не поняла?
 
— Я серьезно, Айкуи, хочешь, нарисую тебя? Утром найдем в лесу подходящее место...
 
Айкуи захохотала — отбросила палку и неудержимо захохотала. Старик лесничий опешил на миг, потом тоже рассмеялся.
 
— Наивный ты человек, — сказал он, — разве Айко хоть минуту может усидеть спокойно, чтобы ты мог ее нарисовать?
 
— Будем делать перерывы...
 
— Ничего не выйдет! Ты ее мысленно нарисуй — сейчас наглядись как следует, чтобы запомнить, потом нарисуешь мысленно.
 
— Мне нужен хотя бы легкий набросок...
 
— Ну что скажешь, девка? — обратился к внучке старик, но, увидев, что та вновь залилась смехом, констатировал: — Да нет, ничего не выйдет. Давай бери стакан, выпьем.
 
— Не много ли будет?
 
— Не оставлять же початую бутылку!
 
Водка уже не обжигала, а только легонько щекотала. Айко села. Язычок лампы заплясал в бездумных глазах. Под столом... Что это под столом?.. Нога Айкуи? Да, нога Айкуи — сухощавая, но теплая и полная жизни. Коснулась случайно? Однако не отводит. Устремленный на лампу, но не видящий ее взгляд напряжен, по лицу бегут тени. Старый лесничий пытливо смотрит на внучку — старый сатир, похожий на свою козу, на своего пса, на петуха, на морщинистый старый тутовник. Нога у Айкуи теплая, но мускулистая и твердая. Дышит тяжело. Может, от выпитой водки? Старый сатир трет покрасневшие глаза и вдруг начинает петь, кулаками отбивая по столешнице такт. Стаканы и тарелки заплясали на столе, пустая бутылка опасно кренится, но все же не падает, куриные косточки подпрыгивают, перекрещиваются, разъединяются и снова перекрещиваются, рыбья голова подмигивает то одним, то другим глазом. Слова песни невозможно понять, мелодия тоже незнакома. Айко начинает подпевать, производя какие-то гнусавые звуки, голова ее ритмически покачивается, руки взмывают, она медленно встает с места, движения ее становятся все более смелыми... Танцует Айкуи — отрешившись, самозабвенно, но движениями ее словно бы руководят откуда-то извне, издалека, подергивая некие незримые нити. На фоне темного леса покачивается, извивается ее мальчишеское гибкое тело, подрагивают под платьем маленькие, тугие, острые груди, поднимаются и опускаются руки, сгибаются-разгибаются, сгибаются-разгибаются ноги, волосы хлещут по порозовевшему лицу, темными полосами рассекая его, глаза закрыты, рот открыт... Что это за танец, откуда он?
 
Закончилась песнь сатира. Медленно замирает танец. С губы Айко свисает тугая нить слюны, но она этого не замечает, тело ее все еще вздрагивает, трепещет, не полностью освободившись от магии ритма. Голова старика с осоловелыми глазами устало клонится к плечу.
 
— Поздно уже, не пора ли лечь? — выдавливает он.
 
— Я лягу на веранде.
 
— Боюсь, холодно будет — ночами уже подмораживает.
 
— Не замерзну.
 
— Айко джан, гость хочет снаружи лечь, дай ему одеяло потеплее.
 
И опять не понять, услышала ли Айко: напряженная улыбка никак не напоминала отклик, скорее она отражала внутреннее смятение. Айко собирала со стола, и движения ее были по-прежнему четкими и энергичными, словно она и не пила вовсе, не бегала за преступницей козой, не танцевала. А старик лесничий смаковал холодный тан и время от времени дружески подмигивал — пытался, наверное, сохранить и продлить атмосферу интимности и веселья.
 
Айко уже перенесла всю свою энергию на веранду, это — говорило о том, что она все-таки услышала наказ деда постелить гостю снаружи.
 
— А-ах, пошли спать! — зевнул, вставая, лесничий. — Накройся как следует, чтобы не простыть. Спокойной ночи.
 
— Спокойной ночи.
 
Странное чувство нереальности порождало все это — мягкая теплая постель на веранде, пахнущая сухими цветами, резные деревянные балясины, огромные звезды в чернильном небе, далекий лай шакала, близкий треск цикад, посапывание и храп старика за открытым окном комнаты, тихий скрип двери... Скрип двери? Да, и еще мягкое шлепанье босых ног, шорох подола, тень у изголовья...
 
— Айко?..
 
Вместо ответа — теплая, мягкая, дрожащая ладошка, закрывшая рот. Под широкой ночной сорочкой — сдерживаемое прерывистое дыхание. Угол одеяла откидывается, и Айко проскальзывает в постель. Тело у нее худощавое, волосатое, но нисколько не неприятное — отнюдь. Оно даже желанно, но в то же время и внушает страх. Голова со струящимися волосами наложилась на полную луну, наполовину закрыв ее. Вторая половина белым нимбом окаймила голову Айко. Она приникает к нему с грудным, похожим на кошачье, мурлыканием, тело напрягается и расслабляется, напрягается и расслабляется, нервные пальцы шарят по телу — лихорадочно, беспорядочно, причиняя боль, глаза молят, требуют...
 
Мстительный укус, стон разочарования, и Айко выскальзывает из постели. На рдеющем лице — презрение и ярость, глаза закатываются, словно у большой рыбы, вытащенной из воды и оглушенной дубиной. Судорожно вздымающаяся грудь, кажется, вот-вот разорвется...
 
Она сорвала с головы мятый, взъерошенный венок из сухих цветов и трав и яростно отбросила прочь, потом со свирепым рычанием низринулась во двор. Ночная тишина взорвалась разнородным шумом — с грохотом развалилась поленница, обрушив под веранду поток дров, с жалобным воем кинулся прочь пес, дурным голосом под аккомпанемент колокольчика заорала коза, в панике и ужасе высыпали во двор куры, от воинственного вопля Айко с шумом и трепыханием взмыли в воздух, пролетели сколько-то, снова шлепнулись на землю и рванули прочь...
 
Через двор проплывает белая ночнушка, скользит вдоль лестницы, затем по веренде и исчезает в темном провале двери. И тут же из окна вздувается белый парус занавески, но сразу опадает и всасывается внутрь.
 
И вновь становятся слышны далекий лай шакалов, стрекотание цикад, безмятежное похрапывание старика лесничего за открытым окном... Старик лесничий...
 
... Старый лесничий облачен в красный балахон палача. Держа в руках топор с изогнутым лезвием, стоит в полной готовности возле громадной колоды. Из лесных зарослей появляется и подплывает ближе Айкуи — в роскошном златотканом наряде рембрандтовской Флоры, с красиво уложенными под красочным венком из свежих цветов волосами. Она яростно поводит глазами, бьет о землю узорным жезлом и кричит. А кроваво-красный палач, покорный приказу, бьет топором по пустой плахе — бах, бах, бах!..
 
— Ну что, проснулся? Разбудили тебя, уж извини. Доброе утро! — И старик лесничий продолжает колоть дрова — бах, бах, бах!
 
— Доброе утро.
 
— Одевайся и спускайся вниз, сейчас Айкуи вернется и покормит нас. Ни свет ни заря сбежала в лес, и невод с собой прихватила — рыбу половить. Только вот зачем она поленницу развалила и бедняге петуху голову свернула?.. Утром гляжу — он без головы в траве валяется. Опять, наверное, взбесилась сучка... Ты давай умывайся, глядишь, пока умоешься, вернется уже.
 
— У меня нет привычи есть по утрам.
 
— Ну и ну!.. А когда же ты ешь?
 
— В полдень. Ну, я пошел.
 
— Куда это так спозаранку?
 
— Спешу.
 
— У церкви будешь?
 
— Нет, дела у меня в городе, еле успею к автобусу.
 
— Там в кувшине свежий тан, хотя бы тану попей.
 
— Спасибо, не хочется. Ну, до свидания.
 
— И тебе счастливо добраться. Эй, хреновину свою забыл... Ох, виноват, ты уж прости...
 
Гость взял оставленный на веранде подрамник и торопливо кинулся со двора.
 
Перевод с армянского Нельсона Алексаняна.
Copyright: Гурген Ханджян, 2004
Свидетельство о публикации №30735
ДАТА ПУБЛИКАЦИИ: 14.10.2004 11:29

Зарегистрируйтесь, чтобы оставить рецензию или проголосовать.

Рецензии
Елена ШУВАЕВА-ПЕТРОСЯН[ 23.10.2004 ]
   10!!!
Ю РЭК[ 15.02.2005 ]
   Привычка жить, другой не надо.
   Вот и живу, вот и люблю,
   Все то, что для меня награда,
   О чем и Бога не молю...
Кристинэ Керн[ 11.01.2006 ]
   10!!

Устав, Положения, документы для приема
Билеты МСП
Форум для членов МСП
Состав МСП
"Новый Современник"
Планета Рать
Региональные отделения МСП
"Новый Современник"
Литературные объединения МСП
"Новый Современник"
Льготы для членов МСП
"Новый Современник"
Реквизиты и способы оплаты по МСП, издательству и порталу
Организация конкурсов и рейтинги
Литературные объединения
Литературные организации и проекты по регионам России

Как стать автором книги всего за 100 слов
Положение о проекте
Общий форум проекта