Книги с автографами Михаила Задорнова и Игоря Губермана
Подарки в багодарность за взносы на приобретение новой программы портала











Главная    Новости и объявления    Круглый стол    Лента рецензий    Ленты форумов    Обзоры и итоги конкурсов    Диалоги, дискуссии, обсуждения    Презентации книг    Cправочник писателей    Наши писатели: информация к размышлению    Избранные произведения    Литобъединения и союзы писателей    Литературные салоны, гостинные, студии, кафе    Kонкурсы и премии    Проекты критики    Новости Литературной сети    Журналы    Издательские проекты    Издать книгу   
Главный вопрос на сегодня
О новой программе для нашего портала.
Буфет. Истории
за нашим столом
1 июня - международный день защиты детей.
Лучшие рассказчики
в нашем Буфете
Конкурсы на призы Литературного фонда имени Сергея Есенина
Литературный конкурс "Рассвет"
Английский Клуб
Положение о Клубе
Зал Прозы
Зал Поэзии
Английская дуэль
Вход для авторов
Логин:
Пароль:
Запомнить меня
Забыли пароль?
Сделать стартовой
Добавить в избранное
Наши авторы
Знакомьтесь: нашего полку прибыло!
Первые шаги на портале
Правила портала
Размышления
о литературном труде
Новости и объявления
Блиц-конкурсы
Тема недели
Диалоги, дискуссии, обсуждения
С днем рождения!
Клуб мудрецов
Наши Бенефисы
Книга предложений
Писатели России
Центральный ФО
Москва и область
Рязанская область
Липецкая область
Тамбовская область
Белгородская область
Курская область
Ивановская область
Ярославская область
Калужская область
Воронежская область
Костромская область
Тверская область
Оровская область
Смоленская область
Тульская область
Северо-Западный ФО
Санкт-Петербург и Ленинградская область
Мурманская область
Архангельская область
Калининградская область
Республика Карелия
Вологодская область
Псковская область
Новгородская область
Приволжский ФО
Cаратовская область
Cамарская область
Республика Мордовия
Республика Татарстан
Республика Удмуртия
Нижегородская область
Ульяновская область
Республика Башкирия
Пермский Край
Оренбурская область
Южный ФО
Ростовская область
Краснодарский край
Волгоградская область
Республика Адыгея
Астраханская область
Город Севастополь
Республика Крым
Донецкая народная республика
Луганская народная республика
Северо-Кавказский ФО
Северная Осетия Алания
Республика Дагестан
Ставропольский край
Уральский ФО
Cвердловская область
Тюменская область
Челябинская область
Курганская область
Сибирский ФО
Республика Алтай
Алтайcкий край
Республика Хакассия
Красноярский край
Омская область
Кемеровская область
Иркутская область
Новосибирская область
Томская область
Дальневосточный ФО
Магаданская область
Приморский край
Cахалинская область
Писатели Зарубежья
Писатели Украины
Писатели Белоруссии
Писатели Молдавии
Писатели Азербайджана
Писатели Казахстана
Писатели Узбекистана
Писатели Германии
Писатели Франции
Писатели Болгарии
Писатели Испании
Писатели Литвы
Писатели Латвии
Писатели Финляндии
Писатели Израиля
Писатели США
Писатели Канады
Положение о баллах как условных расчетных единицах
Реклама

логотип оплаты

Конструктор визуальных новелл.
Произведение
Жанр: РассказАвтор: Кубок МСП 2015
Объем: 16502 [ символов ]
3 тур. Тема 1. Возвращение
ВОЗВРАЩЕНИЕ
 
— ...Признать подсудимого виновным в преступлении, предусмотренным статьёй сто пять Уголовного Кодекса Российской Федерации, и назначить приговор в виде пятнадцати лет лишения свободы в колонии строгого режима, — слова с трудом протиснулись в мозг, словно зазевавшийся пассажир в салон переполненного автобуса.
Обвинение в убийстве любимой девушки было столь нелепым и чудовищным, что я не особо-то сопротивлялся на допросах, а только недоуменно смотрел на следователя, отвечая на вопросы односложно и неохотно. По сути, я спокойно дал себя посадить, и только после прозвучавших как гром среди ясного неба словах приговора, вся необратимость ситуации навалилась на меня, ошеломила, будто ненасытная горная лавина, и уволокла в мутные водовороты непредсказуемых жизненных перипетий.
Ноги не то, чтобы сделались ватными, а просто из них как будто разом пропали все кости, и я мягко осел на скамью подсудимых, не дожидаясь позволения садиться.
Как в тумане, всплывает в памяти картина переполненного людьми автозака, трясущегося и прыгающего на ухабах давно не знающей ремонта автотрассы. Возможно, я кое-как заснул в душной, воняющей разнообразными «ароматами» тесноте.
— Тикайте, хлопцы! — хриплый голос вывел меня из забытья.
Машина стояла. Щуплый пожилой зек держал в руке какую-то проволочку и тускло улыбался золотыми зубами. Дверь из камеры для заключённых в закуток охраны была открыта, конвоиры куда-то запропастились. Часть осужденных шустро и бесшумно выпрыгивала наружу через выломанный вентиляционный люк, несколько человек продолжало сидеть на обитых металлом скамейках, не решаясь сделать отчаянный шаг. Свобода! Это слово кипятком обожгло сонный мозг и взвило пружины расслабленных мышц. Не задумываясь я выскочил следом за самыми смелыми. Давящее, словно могильная плита, чувство обиды, лишающее воли и притупляющее инстинкт самосохранения, исчезло.
Автозак стоял у какого-то придорожного кафе. Конвоиры по халатности все покинули машину, что дало заключённым шанс уйти от правосудия. Точно мыши, разбегались те по окрестным кустам. Я бросился в лес, петляя как заяц и каждый миг ожидая автоматную очередь в спину.
Ветки больно хлестали по лицу, ноги то и дело проваливались в какие-то ямы и цеплялись за торчащие корни деревьев. Солнце вот-вот готово было закатиться за краешек планеты. Апрель, только что слизнувший снег с городских улиц, ещё не успел добраться до этого захолустья, и я по пояс проваливался в рыхлые, слежавшиеся сугробы.
Сумерки немного умерили мой пыл. Я перешёл на шаг и отдышался. Тайга не пугала. Родина моя далеко от здешних мест, в Карелии, но отец был заядлым охотником и многому успел меня научить, пока не замёрз в лесу по неизвестной причине. Мать умерла, когда я был маленьким, и ничто не держало меня больше в родных местах. После окончания института я с радостью поехал по распределению в эти далёкие прекрасные края.
Я устроился на судостроительный завод, получил комнату и влюбился сначала в эти потрясающие дикие и изобильные просторы, а потом уже в Надю — девушку, в убийстве которой меня обвинили.
Боль от утраты любимой уже немного поутихла. Я всё реже вспоминал её рыжие мягкие волосы, пахнущие ромашкой, и дивную бархатистую кожу. Но если бы попался мне истинный убийца, разорвал бы в клочья, не задумываясь!
 
С приходом чарующе-звёздной ночи температура резко упала. Чтобы не замёрзнуть, я шёл, не останавливаясь, почти на ощупь и ориентируясь по звёздам, в направлении от китайской границы. К утру силы иссякли, желудок свело от голода, а лицо горело царапинами, оставленными бесчисленными хлёсткими ветками. Нужно было идти, двигаться, бороться за свою жизнь. Разбуженная моей ногой, из снега прямо в лицо вспорхнула стайка из четырёх-пяти рябчиков. Инстинктивно растопырив руки, я сумел схватить одного из них и тут же, повинуясь звериному порыву, откусил крошечную голову и подставил рот под тёплый поток солоноватой крови. Огонь разводить я побоялся и съел птицу сырой, разрывая тонкую кожу руками и отплёвываясь от перьев.
У меня не было особой цели, отсутствовал план действий. Я был измучен, подавлен, растерян. Меня трясло от холода, силы истончались с каждым часом. К исходу третьего дня я уже почти не мог идти и бесцельно ковылял, потеряв всякое направление, только чтобы не упасть и не замёрзнуть в этом безлюдном диком месте.
Вдруг мне почудился запах дыма. Чаща кончилась, и перед моим взором предстал небольшой аккуратный деревенский домик, обитый выкрашенными в синий цвет досками. Чуть дальше, на возвышении, виднелась огороженная невысоким заборчиком из жердей метеорологическая площадка, утыканная диковинными измерительными приборами.
Желание жить пересилило жажду свободы. Я готов был уже снова вернуться в тюрьму, лишь бы прекратилось это нечеловеческое испытание. Из-под крыльца выскочила небольшая кудлатая собака и залаяла громко, но не злобно, виляя хвостом.
— Боже мой! — на пороге появилась довольно-таки молодая, небольшого роста женщина в накинутом на голову сером пуховом платке.
— Помогите... — прошептали мои растрескавшиеся губы.
— Бедненький мой! — её широко раскрытые глаза смотрели с жалостью, в них блеснула слеза, — Сейчас, сейчас, миленький, потерпи!
В единственной просторной комнате было чисто и уютно. От печи ощутимо пахнуло теплом. Женщина сняла платок, и я обмер: по плечам рассыпались длинные рыжие волосы, точно такие же, как запомнились у моей Надежды.
Мягкие ласковые руки сняли с меня одежду, промыли раны и ссадины. На столе появились чугунок с тёплым борщом и половина круглого каравая. Я жадно накинулся на еду, не говоря при этом ни слова. Женщина не отрываясь смотрела на моё лицо, руки, провожала взглядом движения и тоже молчала.
Когда я наконец насытился, постель на одной из кроватей оказалась разобранной. Я упал лицом вниз на подушку и тут же уснул.
Неимоверно хотелось пить, и я открыл глаза. За окном уже было темно, а рыжеволосая женщина сидела за столом возле мерцающего тусклыми огоньками громоздкого ящика радиостанции и сосредоточенно диктовала в микрофон какие-то цифры, поглядывая на освещённую керосиновой лампой бумажку.
— Проснулся, миленький? — женщина сняла наушники и повернулась ко мне.
— О! Да у тебя жар! — добавила она, подойдя к кровати и положив руку мне на лоб. Действительно, меня морозило, и перед глазами всё струилось, как в летнем мареве.
— Я приготовила отвар, — губ моих коснулся край стакана. Я жадно проглотил терпкую жидкость.
— Сейчас я согрею тебя! — тёплое тело прильнуло ко мне под одеялом. — Ты так на моего покойного мужа похож! Он пропал в тайге три года назад. Я как тебя увидела, чуть не свихнулась, думала, Мишка вернулся.
Мягкая ладонь ласково гладила меня по затылку. Её волосы! Они пахли ромашкой! На секунду, словно наваждение, я увидел рядом свою Надю. Мои губы коснулись тёплых ждущих губ... Лишь к утру я узнал её имя — Вера.
 
К спине прилип простой холщовый мешок с необходимым набором вещей и продуктов и прощальный взгляд Веры, который я ощущал буквально физически. Если я оглянусь, то не смогу уйти, но остаться не могу, не имею права, чтобы не подвергать свою женщину опасности.
Несколько недель я бродил по диким таёжным просторам, чураясь даже звука людского присутствия. Где-то в начале лета ноги неожиданно вывели меня к тихому лесному озеру. Небольшой ручеёк, который можно перепрыгнуть, хорошо разбежавшись, весело журча, покидал тёмные озёрные воды. С северной стороны почти вплотную к берегу неприступным полукольцом подступали отвесные гранитные скалы, а далеко на западе из отрога пологого хребта неожиданно высоко торчал белый мраморный останец, похожий на гигантский клык тигра.
Оглядевшись, я понял, что нашёл, наконец, своё пристанище.
Первую зиму пришлось кое-как пережить в сырой полуземлянке, где дым из выложенного камнями очага выходил через закопчённую дыру, служащую одновременно окном. Но время и упорство постепенно помогли мне превратить ареал своего обитания во вполне обжитой и уютный уголок планеты. Из нескольких принесённых за пазухой клубней картофеля разросся небольшой, но вполне обеспечивающий меня пропитанием огородик. Убогая землянка, как по велению золотой рыбки, превратилась, если не в царские хоромы, то уж точно во вполне удобный и тёплый бревенчатый домик с добротной печкой и двумя небольшими окошками.
А на второе лето ко мне неожиданно пришла невесть откуда взявшаяся в этой глуши заблудшая коза. Моя Машка, как я её назвал, иногда пропадала на целую неделю, после чего неизменно приносила одного или двух козлят. Так у меня появились молоко и сыр!
Поначалу я пытался вести счёт дням, но очень быстро сбился и забросил эту затею. Здесь не имело смысла следить за временем. Я знал, что картошку нужно садить, когда зацветёт черёмуха, а убирать — с первыми заморозками. Точно также в своё определённое время начинались и другие неотложные крестьянские работы. Скучать было некогда, потому что я всегда был чем-то занят: собирал лесные дары, заготавливал сено или наперегонки с самим хозяином тайги вылавливал в ручье идущего на нерест раздутого от обилия икры лосося.
Молчун по натуре, я почти разучился разговаривать, зато стал понимать язык природы: внимать словам ветра, наслаждаться музыкой переката или радоваться щебету птиц, очнувшихся после долгой зимы. Каждый мой неторопливый день приносил умиротворение и наслаждение. Я был счастлив в своём мире! Щедрая дальневосточная тайга неплохо снабжала продовольствием: грибы, кедровые орехи, ягоды, папоротник, дичь, рыба — сплошное изобилие! За все годы своего отшельничества я не встретил ни одного человека, лишь только далёкий рокот вертолётного двигателя да расползающиеся в небе трассы от реактивных самолётов изредка напоминали о существовании цивилизации.
 
Волк заскулил и заёрзал под лавкой. Я встал, открыл дверь и выпустил его на улицу. Волк появился у меня пять или шесть лет назад. Однажды во время очередного разведывательного похода по лесу внимание моё случайно привлёк странный протяжный звук, как будто где-то под землёй плакал ребёнок. Это оказался пушистый, еле вставший на ноги маленький комочек в брошенной волчьей норе. Совсем подсосыш ещё, не больше трёх недель от роду. Я принёс волчонка домой и принялся выкармливать, давая сосать тряпочку, смоченную в козьем молоке.
Был предрассветный час. Восток начинал сереть, и в бархатной глубине бесконечного летнего неба одна за другой растворялись безразличные звёзды. Потом расцвели дивными розовыми бутонами немногочисленные кучерявые облачка. Сигналом к началу разноголосого птичьего песнопения всегда служит вершина белого мраморного клыка, на много десятков метров раньше встречающая солнце. Вот и сейчас она вдруг вспыхнула яркой розовой искрой, с каждой секундой разгораясь всё шире и гуще, словно уверенное пламя на сухих сосновых поленьях. Сколько лет подряд это зрелище завораживает меня и ничуть не надоедает!
Вдруг привычный сценарий нарушил резкий воющий звук, и тот миг же широкая дымная полоса, возглавляемая реактивным истребителем, перечеркнула розовый клык и исчезла за поросшей кедрачом грядой. Через томительные несколько секунд земля содрогнулась от далёкого глухого взрыва, который заставил испуганно умолкнуть пробудившийся хор птичьих голосов. В небе повисла розовая запятая парашюта, которая слишком быстро исчезла в тени, так и не успев превратиться в надутый ветром купол.
Волк, сидевший рядом со мной, неожиданно задрал к небу серую морду и завыл протяжно и тоскливо, до мурашек по спине.
Так и не успевший полностью раскрыться парашют застрял в ветвях кряжистого кедра, а сам пилот, опутанный стропами, лежал не шевелясь на мятом черничнике. Был он жив, но без сознания. Беглый осмотр показал, что у него сломаны обе ноги. Первым делом пришлось не очень умело наложить шины из подручных материалов, используя вместо бинтов нарезанный полосками парашютный шёлк. Потом я быстро соорудил волокушу из берёзовых жердей и как мог осторожно погрузил туда тяжёлое тело лётчика.
Пилот несколько раз открывал глаза, но плохо понимал, что происходит, и снова проваливался в забытье. Я понял, что без квалифицированной медицинской помощи он долго не протянет.
Путь до ближайшей знакомой мне деревни занял три дня. Уже в сумерках мы вышли на просёлочную дорогу, которая полого, с широким разворотом, спускалась к реке и превращалась в единственную улицу с несколькими разбросанными по сторонам домишками. Лётчик на волокуше снова потерял сознание.
Позади послышалось урчание мотора, и моя тень заплясала по дороге в свете фар. Фыркнув, рядом остановился большой военный «Урал», и я вмиг оказался окружён взводом вооружённых солдат во главе с лейтенантом. Борода до пояса, длинные, ставшие уже седыми, волосы, нелепая одежда, кое-как сшитая из старых тряпок и кусков шкур — не удивительно, что вид мой вызвал подозрение, а отсутствие документов усугубило его.
В просторном кабинете меня ждал молодой капитан с располагающим к себе лицом. Он предложил стул и несколько секунд с любопытством изучал меня взглядом внимательных серых глаз. Потом он назвал мою фамилию, имя и отчество. Я вздрогнул. Столько лет я не слышал звуков собственного имени, что и сам уже почти не помнил, как меня зовут. Капитан улыбнулся.
— Я попросил привести вас сюда, чтобы сказать, что вы свободны, — слова капитана не сразу дошли до моего сознания.
— Почему? — голос не слушался меня, а губы, разомкнувшиеся впервые за последние сутки, с трудом произносили хриплые звуки.
— В тот момент, когда вы бежали с этапа, настоящий убийца уже давал признательные показания. С вас сняли все обвинения и должны были отпустить из тюрьмы, до которой вы не доехали.
— Это что же... — горло сжалось, а на глаза навернулись слёзы, — всё зря?
— Выходит, так, — глаза капитана смотрели с сочувствием, — вы сами себя заточили, только вместо положенных пятнадцати лет провели в бегах почти вдвое больше — двадцать семь.
— Двадцать семь! Двадцать семь лет?
Я не мог поверить. Я не считал года, но не думал, что прошло так много времени.
— Да, вы свободны, но вас кое-кто ищет и очень ждёт, — капитан взял со стола чёрную плоскую коробочку со стеклянной крышкой, тыкнул в стекло пальцем и что-то сказал, поднеся её к уху.
— Честно говоря, я сам удивлён не меньше вашего, — добавил он, обращаясь уже ко мне, — давайте я отвезу вас, и там, на месте, всё выясним..
Дверь квартиры открыла молодая рыжеволосая девушка, облик которой напомнил мне что-то неуловимое и давно забытое. Сердце ёкнуло в груди.
— Андрюша! — девушка повисла на шее у капитана, а потом удивлённо посмотрела на меня.— А кто это с тобой?
— Ну, об этом, наверное, нужно спросить Веру Васильевну, — ответил капитан, освободившись, наконец, от её объятий.
— Мама! — позвала девушка.
Из коридора вышла, вытирая руки о фартук, пожилая женщина. Она внимательно и чуть сощурившись вглядывалась в моё лицо, наполовину скрытое седой клочковатой бородой. Женщина, охнув, прислонилась к стене, в глазах её заблестели слёзы. Думаю, и я в тот момент выглядел аналогично.
— Надя, познакомься... это твой отец.
 
Проведя в добровольном изгнании целых двадцать семь лет, я неожиданно обрёл свободу и семью. Но жизнь не стояла на месте и далеко обогнала меня, застрявшего в трясине конца восьмидесятых. Прогресс поражал воображение и одновременно вызывал неприятие.
Но больнее всего было узнать, что страна, в которой я родился и вырос, больше не существует. Для меня, советского человека, очутиться без подготовки в этом оголтелом капитализме оказалось слишком тяжёлым испытанием.
Моя семья с радостью приняла меня в свой дом, а будущий зять Андрей помог быстро восстановить паспорт и получить какой-то полис. Идущий на поправку лётчик звонил прямо из госпиталя и горячо благодарил за спасение, а командир его части привёз приличную премию и обещал устроить на работу.
Я вернулся, я свободен, но отчего же такое чувство, что меня лишили чего-то главного, чего-то важного и неотъемлемого для меня, как сердце, почки или душа? Почему мне кажется, что по-настоящему свободен я был только там, в своём вынужденном заточении?
 
Вот он — белый мраморный клык, торчащий из невысокого, поросшего кедрачом, увала. Вот моё озеро и камень на берегу, с которого я каждое утро, с мая по октябрь, нырял в спокойную воду, чтобы разом сбросить остатки ночного оцепенения. Вот мои козы, пасущиеся на огороде. Как всегда, бесшумно вышел из зарослей Волк и утробно заворчал, оскалясь, глядя на моё безбородое лицо и чуя незнакомый запах новой одежды, но, услышав мой голос, тут же завилял хвостом, совсем как собака, и принялся скакать и прыгать вокруг.
Я вернулся!
Copyright: Кубок МСП 2015, 2015
Свидетельство о публикации №345190
ДАТА ПУБЛИКАЦИИ: 14.07.2015 11:18

Зарегистрируйтесь, чтобы оставить рецензию или проголосовать.
Устав, Положения, документы для приема
Билеты МСП
Форум для членов МСП
Состав МСП
"Новый Современник"
Планета Рать
Региональные отделения МСП
"Новый Современник"
Литературные объединения МСП
"Новый Современник"
Льготы для членов МСП
"Новый Современник"
Реквизиты и способы оплаты по МСП, издательству и порталу
Организация конкурсов и рейтинги
Литературные объединения
Литературные организации и проекты по регионам России

Как стать автором книги всего за 100 слов
Положение о проекте
Общий форум проекта