Старая коммунальная квартира состояла из семи комнат, общей кухни и душевой.

В первой комнате обитала пожилая чета: благородная старушка и её муж, тихий дедок. Они вели спокойную семейную жизнь. Вместе выходили на прогулку и рано ложились спать.

К ним в гости приходили соседи из второй комнаты – две сестры, степенные, интеллигентные дамы. Они несли себя с достоинством, медленно ступали и аккуратно открывали рты, вкушая угощения.

В третьей жил негр Стасик, коренастый студент. Парень добрый, но шумный. Попав в новую страну, вечно чему-то удивлялся и восхищался. От обилия впечатлений не мог найти себе места и носился по коридорам, стучал в комнаты соседей, забегал на кухню, чтобы поделиться эмоциями, полученными за день. Но, несмотря на свою гиперактивность, особо никому не досаждал. Наоборот, веселил соседей, когда начинал устраивать танцы племени мумба-юмба!

В четвёртой поселились три разгильдяя. Всегда мотались в тельняшках или полосатых майках. То ли моряки, то ли стайка из списанного речного флота.

Старший моряк, самый крупный по комплекции, по кличке Боцман, нигде не работал. Из комнаты выходил редко, всё время просиживал на мягком матраце. Двое его мелких полосатых дружков Юнга и Кок иногда залетали на общую кухню и стаскивали кусочки мяса из кастрюли, от чего дамы-сестры приходили в полуобморочное состояние.

В пятой жил долговязый блондин, литовец Лещ. Приехал разнюхивать экономику пищевой промышленности. Ездил по разным предприятиям, что-то записывал в блокнот и хмурился. На эмоциональном воодушевлении он сошёлся с негром: студент восторгался, литовец возмущался, и оба всегда шумно обменивались впечатлениями.

В шестой вздыхала молоденькая девушка Злата. Она находилась в поисках второй половины. Уходила всегда весёлая, вприпрыжку, напевая. Приходила грустная, запиралась у себя и вздыхала. Пожилая чета проходила мимо её дверей, сочувственно кивая головами: «Опять избранник не понравился!»

В общем, благоденствовали нескучно и дружно!

Седьмая комната пустовала. Раньше там жила бабушка. Её звали красной шапочкой, потому что она всегда носила красный берет. Но бабушку забрала к себе внучка.

Вот в её освободившуюся комнату и вселился новый жилец.

Это был солидный, полный по комплекции господин по имени Сумат.

Злата сразу постучалась к нему:

– Давайте познакомимся! Я жду Вас к себе в шесть.

– Всенепременно! – оскалился новый житель.

Злата состроила рожицу и закрыла дверь. Повиляла бедрами в свой будуар чистить пёрышки.

– Может, с этим повезёт? – перешептывались две сестры.

Из четвертой доносился размеренный стук. А потом крик «рыба» заставил подпрыгнуть мимо проходивших дам и придал им ускорение.

– Ну, чё? Позовём нового соседа? – Юнга разливал беленькую по стаканам.

– Нам на троих мало! – зевнул Боцман и вдавил собой матрац.

Пробило шесть вечера. Злата металась по комнате, поглядывая на часы. Настало семь. Девушка выглянула в коридор – никого. Хлопнула дверью и начала громко вздыхать.

– Что-то наш сосед и на кухне не появлялся, – забеспокоились старики и постучали к нему.

Комната была заперта изнутри. Никто не ответил.

– Спит! Завтра познакомимся, – сказал дедок, и пара отправилась восвояси.

Наутро коммуналка, как всегда, огласилась всплесками настроений из-за очереди в душевую и утренними новостями на кухне.

– А новичок всё у себя? – Лещ, не отвлекаясь на разговор, писал в блокноте.

Кок спрыгнул со стула и постучал в двери к жильцу. Тишина. Подёргал ручку – заперто.

Соседи встревожились не на шутку.

– Ломаем дверь. – Предложил Стасик.

– Надо обратиться в полицию. Самовольничать нельзя, – заключила семейная чета.

Вызвали полицию. Вызвали службу спасения. И на всякий случай сразу скорую помощь. Взломали дверь.

Первым зашёл старший лейтенант. По дверному косяку снизу доверху высунулись головы всех жителей коммуналки.

Вещи были не распакованы. Окно закрыто. Нового соседа в комнате не наблюдалось.

Когда он вселялся, все жильцы находились на местах, но первые подозрения пали на иностранцев: негра и литовца.

Начались допросы. Дом загудел.

Стасик всё происходящее вокруг себя воспринимал с неизменным восторгом, широко улыбался и активно комментировал, не понимая и половину обращённых к нему вопросов.

– Если негр, так на него всё вешать надо? – вступился Лещ. – Мы иностранцы – тише воды. Нам невыгодно пачкать.

– Да вы страдающую нашу опросите. Она первая к нему подалась. Вконтачить его в себя хотела, – хохотнул Юнга.

– А что я? Я по-доброму…. – девушка заплакала.

– Чем вы занимались, товарищи в тельняшках? – в упор смотрел старлей.

– Рыбу забивали! – Боцман ковырял в зубах.

– И-и-и-ииии? – затянул полицейский.

– И забили! Вон, на сковороде наши антилегентные дамы жарят!

– Шуточки в сторону! Я буду каждого вызывать поочередно к себе в кабинет.

Он хлопнул ладонью по столу.

И началось хождение по мукам.

Никто не видел, чтобы новенький выходил из комнаты. Вселился он в полдень. Около двух часов Злата пригласила его к себе. В шесть он не пришёл.

Опросили старушек, которые с пяти часов и до одиннадцати вечера сидели на лавочке, и даже комары у них были наперечёт, не говоря уже о том, чтобы кто-то прошёл незамеченным.

Из окна не выпадал. Из подъезда не выходил. Мистика!

Вернулись обратно. Перетрясли всю мебель. Распаковали чемодан жильца. Никаких баночек из-под лекарств, чтобы хотя бы предположить, что он отравился. Но тогда где тело? Простучали стены. Исчез. Растворился.

Вызвали экстрасенсов. Те обнюхали и облазили все закутки. Ощупали зажжёнными свечами и проверили рамками энергетические поля и углы. Не нашли даже следов призрака.

Дело ушло в ОВД. Следователь засомневался: а был ли новенький обитатель? Может, он привиделся? Но ведь не могут массово галлюцинировать?

Все видели, как он заходил в подъезд, в квартиру, в комнату. И больше не вышел! И чемодан – улика, что поселенец существовал!

Следователь вытер платком вспотевший лоб:

– Первый раз в моей практике нераскрытое преступление.

 

P.S. Бабушка Люба надела на нос очки и, в который уже раз, пристально вгляделась в аквариум.

– Ишь, как они все в струях воздуха ныряют!

Ну, не могли такого большого барбуса суматранского съесть!

Хоть у чёрного  карасика Стасика рот большой, но новенький барбус туда не поместится!

Лещ вообще плоский!

Гурами – спокойная пара, не хищная, а две дамы-сестры, скалярии, даже крупный корм взять не могут своими махонькими ротиками.

Эти три  боции - клоуны, бездельники, только и сидят на губке-фильтре под воздушным компрессором, ждут, чтоб стащить корм из кормушки.

Золотая рыбка Злата вообще маленькая, и ту никто не съел.

Куда же делся барбус суматранский?

И дочь моя искала его. Весь аквариум перерыла. И зять сачком камни перевернул! Даже трупа нет!

Аквариум закрыт плотно. Выпрыгнуть он не мог.

А соседи видели, что я барбуса несла в банке. Они подтвердят.

Исчез! Как есть!

Таинственное исчезновение!