Дарио шёл по кривым улочкам плохо знакомого города. Холод лез за воротник и морозил макушку, густые чёрные волосы не спасали от пронизывающего ветра и снежной крупы. Он никак не мог привыкнуть, хотя уже не первый раз приезжал в Россию, что в этой стране, а в русской глубинке особенно, зимой лучше ходить в шапке, и, желательно, в обуви по погоде, а не как он – в лёгких кроссовках. Как раз сегодня «звёзды сошлись» так, что отсутствие и того, и другого оказалось чувствительно для его молодого организма.

Началось всё с того, что ему страшно захотелось есть. Аппетит был так велик, что Дарио, несмотря на предупреждения коллег, рискнул перекусить в забегаловке на центральном рынке. Он заказал хычины с картошкой и сыром, сел за столик у окна, а куртку повесил на стул. Под звуки дискотеки 80-х и созерцание реалити шоу за окном хычины летели в желудок почти не жёванными. За стеклом, покрытым жирным налётом, всё было в движении: пёстрые людские потоки лавировали между прилавками и такими же пёстрыми товарами. Из толпы выделялись цыганки, одетые ещё более ярко и броско и грузчики с тележками доверху гружёными товаром. Лица этих аборигенов рынка отличались ярким румянцем обветренных щёк. Отведав чудо балкарской кухни, Дарио обнаружил неприятность, но не ту, о которой предупреждали коллеги, а пропажу кошелька и телефона. Привыкшему передвигаться по городу в такси Дарио ничего не оставалось, как возвращаться в гостиницу пешком. Вообще всё «не так» пошло ещё раньше, когда он – приглашённый из Италии специалист по обработке мрамора, решил сэкономить, и поселился в «Сальвадоре Дали». Прелести житья в этой гостинице специалист – каменщик почувствовал сразу же после вселения. Мало того, что спать приходилось на кровати с видавшим виды матрасом, по ночам из-под плинтуса выползали весьма упитанные тараканы, так ещё и горячую воду отключали ежедневно! Вот и сегодня весь день не было воды, причём ни горячей, ни холодной, и это 31 декабря! Дарио выбрался в город, чтобы помыться в сауне, но как назло, все они были заняты и забронированы вплоть до самой новогодней ночи. «Кто бы мог подумать, у этих русских обычай, мыться перед Новым годом?! Хотя это и не удивительно, если весь год вода из крана то течёт, то не течёт…», – размышлял Дарио на обратном пути в свою «Даль», так и не выкупавшись. «Далью» эту гостиницу звали таксисты и все местные, с которыми успел познакомиться Дарио. «Даль» располагалась на границе центра города и хаотично застроенного неблагополучного района, который в народе именовали «Шанхаем». По дороге он с тоской смотрел на тёплый свет зашторенных окон, вспоминая шумный праздник на своей родине, компенсируя отсутствие шапки и зимней обуви частым прикладыванием к фляжке с коньяком.

Наконец он добрался до «ДАли», нетвердой походкой проник через скрипучую дверь в холл. На ресепшене Дарио увидел незнакомую женщину – обладательницу весьма внушительных форм. Видимо в честь наступающего Нового года, два оленьих рога из блестящей мишуры венчали её белокурую голову. Она хмуро уставилась на вошедшего.

– Чего надо? – сурово спросила она.

– Кьяве*, – сказал Дарио и икнул.

– Какая ещё Клава? – возмутилась вахтёрша, неодобрительно разглядывая Дарио. Немытые засаленные волосы и нетрезвая физиономия туристо-итальяно ввели даму в заблуждение, и она приняла его за гастарбайтера из ближнего зарубежья, – дорогой, ты ошибся дверью, ваши в вагончике через улицу живут.

– Кьяве, мне нужна кьяве! – потребовал захмелевший Дарио и даже слегка стукнул кулаком по стойке, решительно настроенный забрать ключ от своего номера. То ли от мороза, то ли от выпитого коньяка в голове его что-то заклинило, и он никак не мог вспомнить, как это будет по-русски. К слову, по-итальянски ключ - женского рода. Кроме «ключа» он забыл много других слов, от этого речь его казалась бессвязной. Он размахивал руками, моргал тёмными глазами, хватал ртом воздух, словно рыба, выброшенная на берег, и ничего кроме «кьяве» сказать не мог.

К ужасу Дарио строгая блондинка встала со стула, и он понял, с такой великаншей шутки плохи. Она нависла над ним, сверкая причудливым головным убором, который придавал ей большое сходство со скандинавской воительницей. Именно такими он и представлял себе валькирий. Тщедушному потомку римских патрициев стало страшно.

– Надо же, вот втюхался! В какую-то Клавку, нечего сказать, повезло бабе…, – уже не так грозно пробасила стражница «Дали», – иди отсюда по добру по здоровому, – почти миролюбиво предложила она, и подтолкнула Дарио к двери. Сопротивляться не было никаких сил, да и бесполезно, они были в разных весовых категориях.

Дарио вспомнил про своего соотечественника Альберто, который жил в респектабельной по сравнению с далёкой «Далью» гостинице, и решил, что лучше всего отправиться к нему. Нелёгкая судьба занесла Альберто в этот город по сходной причине. Он был представителем солидной фирмы, и ему предписывалось следить за установкой дорогого станка на местном заводе. В отличие от своего незадачливого друга, Альберто не экономил.

Куда идти, Дарио представлял смутно. Но деваться было некуда, и он пошёл. Бедняга всё шагал и шагал. Кроссовки утопали снегу, крупные снежинки кружили в свете редких фонарей и тихо шуршали, прилепляясь к веткам деревьев, покрывая дорогу и падая на волосы итальянца. Коньяк кончился, теплолюбивый и легко одетый Дарио начинал мёрзнуть и трезветь. Путь его лежал вдоль типовых пятиэтажек. С самого первого дня знакомства с Россией, Дарио мучал вопрос, почему здесь отдаётся предпочтение именно такой архитектуре и как там внутри? «Альберто говорил, что квартиры в этих домах не просто маленькие, а очень маленькие. Наверное, сидят каждый по своим каморкам, – представлял он, – не то, что в Италии. У нас в это время шумно, из окон летит старая мебель и поломанная бытовая техника…». Не успел он об этом подумать, как над головой послышался треск и что-то огромное, обсыпав Дарио искрами, рухнуло рядом. От неожиданности итальянский гастарбайтер поскользнулся и упал.

– Ах, ты ж! Мичман человека зашиб! – со смесью ужаса и восторга провозгласил мужчина на балконе четвёртого этажа.

Туда же выскочили ещё несколько человек. Дарио лежал на снегу, раскинув руки, и у смотрящих на него с балкона не было сомнений, что произошло страшное.

Они спустились быстро. С опаской косясь туда, откуда прилетел горящий диван, к нему подошли его ровесники – мужчины и женщины. Оказалось, что ещё одна девушка осталась наверху, потому что упала в обморок. Она сидела ближе всех к балкону, когда в проёме окна на фоне чёрного неба эффектно посыпались красные искры и всем показалось, будто кто-то большой и страшный вот вот вломится в комнату. Слабонервную положили на тахту, где чуть позже, рядышком устроили обалдевшего Дарио. Когда обитатели четвёртого этажа узнали, что чудом не пришибленный счастливчик – гость из солнечной Италии, бредущий сам не зная куда, то очень удивились и единодушно решили приютить и обогреть его. Веселье шло в тесной комнате. «Так вот они какие внутри, эти хрущобы», – вспомнил Дарио мудрёное слово, услышанное от всезнающего Альберто.

Итальянца напоили водкой, дали закусить квашеной капустой и салатом со смутно знакомой французской фамилией. После этого жизнь перестала представляться чередой несчастных случайностей. Его соседка по тахте показалась очень даже симпатичной, вскоре окончательно пришла в себя и улыбалась как Джоконда.

– Алкоголик чёртов! – Возмущался Женя - хозяин гостеприимной квартиры. – Мичман совсем мозги пропил. На прошлой неделе чуть не угорел, летом потоп устроил, а сейчас видать курил лёжа на своём диване, вот и запалил его. Тушить, сами понимаете, некогда, Новый год на носу, вот и выкинул, а тот когда падал, задел за перила нашего балкона, – восстановил он картину произошедшего, – и ведь был приличный человек, моряк, но видимо не прижился на суше, пьёт после выхода на пенсию…

– Вот ты мне скажи, Дарио, что ты думаешь о Пегиде? – приобняв итальянского гостя, перебил хозяина Вадик – короткостриженый парень.

– А, это та, что в Германии? – проявил осведомлённость Женя, ничуть не обижаясь на бесцеремонного Вадика.

– Отстаньте от человека, – ответила за Дарио обладательница умопомрачительного маникюра – Марина, – на кой ему немецкая Пегида? – у них же Чичолина есть!

– Кто о чём, а вшивый о бане, я о напряжённой международной обстановке между прочим говорил, – хихикнул Вадик. Компания дружно засмеялась.

– Ты на что намекаешь, объясни! – возмутился Маринин ухажер.

– Валера, не быкуй! – попросил хозяин квартиры – как новый год встретишь, таким он и будет, – так что, не начинай.

– А помните, летом – перевела разговор в другое русло его супруга, – в гипермаркете акция была, какая-то там «ночь» называлась, тогда телевизоры чуть ли не даром отдавали? Напарница моя, Машка, урвала себе с большим экраном. Похвасталась мне, я уж было тоже собралась бежать, а тут она мне звонит. Оказывается, дома развернула она коробку, а там вместо телевизора доска крашеная, да ещё и с плесенью!

– И что же дальше? – в ожидании развязки замерла вся компания.

– А дальше промурыжили её месяц, телевизор всё-таки отдали, но уже не по скидке, а по обычной цене, потому как акция к тому времени закончилась.

Все дружно высказали своё неодобрение и нелестные пожелания в адрес работников данного гипермаркета. Потом вспоминали и другие события уходящего года и пришли к выводу, что год, в общем-то, не так уж плох был, выпили за это, потом повторили. Не успели проводить старый год, как на экране телевизора появился президент. Все схватились за бокалы, торопясь разлить шампанское и загадать желание.

«Словно дома побывал», – думал разомлевший в тепле Дарио.

За окном послышался треск петард, в небе загорался и потухал разноцветный салют, а Дарио не сводил глаз с загадочной как Джоконда девушки по имени Клава.

 

*кьяве (ит. сhiave) – ключ.