Книги с автографами Михаила Задорнова и Игоря Губермана
Подарки в багодарность за взносы на приобретение новой программы портала











Главная    Новости и объявления    Круглый стол    Лента рецензий    Ленты форумов    Обзоры и итоги конкурсов    Диалоги, дискуссии, обсуждения    Презентации книг    Cправочник писателей    Наши писатели: информация к размышлению    Избранные произведения    Литобъединения и союзы писателей    Литературные салоны, гостинные, студии, кафе    Kонкурсы и премии    Проекты критики    Новости Литературной сети    Журналы    Издательские проекты    Издать книгу   
Главный вопрос на сегодня
О новой программе для нашего портала.
Буфет. Истории
за нашим столом
1 июня - международный день защиты детей.
Лучшие рассказчики
в нашем Буфете
Конкурсы на призы Литературного фонда имени Сергея Есенина
Литературный конкурс "Рассвет"
Английский Клуб
Положение о Клубе
Зал Прозы
Зал Поэзии
Английская дуэль
Вход для авторов
Логин:
Пароль:
Запомнить меня
Забыли пароль?
Сделать стартовой
Добавить в избранное
Наши авторы
Знакомьтесь: нашего полку прибыло!
Первые шаги на портале
Правила портала
Размышления
о литературном труде
Новости и объявления
Блиц-конкурсы
Тема недели
Диалоги, дискуссии, обсуждения
С днем рождения!
Клуб мудрецов
Наши Бенефисы
Книга предложений
Писатели России
Центральный ФО
Москва и область
Рязанская область
Липецкая область
Тамбовская область
Белгородская область
Курская область
Ивановская область
Ярославская область
Калужская область
Воронежская область
Костромская область
Тверская область
Оровская область
Смоленская область
Тульская область
Северо-Западный ФО
Санкт-Петербург и Ленинградская область
Мурманская область
Архангельская область
Калининградская область
Республика Карелия
Вологодская область
Псковская область
Новгородская область
Приволжский ФО
Cаратовская область
Cамарская область
Республика Мордовия
Республика Татарстан
Республика Удмуртия
Нижегородская область
Ульяновская область
Республика Башкирия
Пермский Край
Оренбурская область
Южный ФО
Ростовская область
Краснодарский край
Волгоградская область
Республика Адыгея
Астраханская область
Город Севастополь
Республика Крым
Донецкая народная республика
Луганская народная республика
Северо-Кавказский ФО
Северная Осетия Алания
Республика Дагестан
Ставропольский край
Уральский ФО
Cвердловская область
Тюменская область
Челябинская область
Курганская область
Сибирский ФО
Республика Алтай
Алтайcкий край
Республика Хакассия
Красноярский край
Омская область
Кемеровская область
Иркутская область
Новосибирская область
Томская область
Дальневосточный ФО
Магаданская область
Приморский край
Cахалинская область
Писатели Зарубежья
Писатели Украины
Писатели Белоруссии
Писатели Молдавии
Писатели Азербайджана
Писатели Казахстана
Писатели Узбекистана
Писатели Германии
Писатели Франции
Писатели Болгарии
Писатели Испании
Писатели Литвы
Писатели Латвии
Писатели Финляндии
Писатели Израиля
Писатели США
Писатели Канады
Положение о баллах как условных расчетных единицах
Реклама

логотип оплаты

Конструктор визуальных новелл.
Произведение
Жанр: Просто о жизниАвтор: John Maverick
Объем: 14314 [ символов ]
Эта музыка будет вечной
(Написано в соавторстве с Юлией Вереск:
 
Ногодняя елка растворилась в сумерках комнаты. Лишь призрачные силуэты шаров поблескивали в оконном стекле. И в том же стекле, как в черной полынье, тонула непривычно большая луна. Чуть ниже сиял огнями город, и алая петля дороги уводила в пустоту.
Дорожка света, вливаясь в оконное стекло, прочертила на полу широкую полосу, разделила молочно-белым узоры паласа, облила изгибы кресла, добралась до лакового бока пианино и взмывая вверх, плеснула белым по клавишам.
Словно кости, иссушенные пустыней, отполированные ветрами, они засияли мягко и чуть торжественно, рождая ощущение безвременья и чьего-то незримого присутствия. Они притягивали взгляд, останавливали дыхание и заставляли говорить полушепотом, словно совсем рядом беззвучно распахнул крылья ангел.
 
У окна застыли двое. Один — высокий, суховатый, с коротким ежиком седых волос. Другой — пониже, худой настолько, что пиджак казался ему велик, словно снятый с чужого плеча.
Лиц было не разобрать - они сливались в два блеклых пятна.
 
Высокий очнулся первым.
- Где у вас выключатель? - и безуспешно пошарил рукой по стене.
- Минутку, я зажгу елку.
Вспыхнула серебряная гирлянда. Огоньки метнулись вверх, огибая хвою и стремительно нырнули к самому стволу, образовав на полу слабо светящуюся лужицу. Но света в комнате почти не прибавилось.
- Мда, - откомментировал высокий, - красиво, да толку мало. Так что вы все-таки хотели мне показать?
- Не показать, - улыбнулся его собеседник, - а рассказать. Новогоднюю сказку.
- Помилуйте, Николай Сергеич! - рассмеялся высокий. - Мы ж взрослые люди. Какие сказки?
- Ну, праздник как никак, Новый год скоро, - ласково продолжал Николай Сергеевич. - Не просто рубеж. Дорожка в детство, если хотите. Мечты, подарки... ожидание чуда, волшебство, когда все возможно. Мы все немного наивны в такую ночь. Да и Рождество через несколько дней.
Илья Петрович махнул рукой.
- Не верю я в Рождество. Атеист.
- А я, извините, в атеистов не верю. - возразил Николай Сергеевич. - Не может человек поклоняться хаосу, сами подумайте. Божественный порядок понятен и прост. Собирай сокровище на небесах - учись мудрости, любви, милосердию. Лишь то, что накопишь за жизнь - оно и будет с тобой. В чем смысл, если есть только хаос? Зачем оно, если завтра - лишь полное ничто? Все псу под хвост? Мне сложно в такое верить.
Высокий рассмеялся.
- Ай ладно, давайте вашу сказку!
 
- Что ж... Один маленький мальчик, пусть будет Ник, очень ждал подарка на Новый год.
- Ник? Дело было не в России?
- В России. Просто мама его любила все иностранное. "Коля" казалось ей слишком просто, она и дочку Барбарой назвала, на европейский манер, не Варей.
- Варя - красивое имя, - заметил Илья Петрович, пытаясь отыскать в потемках стул. Смирившись с тем, что слушать придется долго, он сел.
Его собеседник остался стоять у пианино и задумчиво перебирал лежащие на нем безделушки.
- Она и духи покупала только французские... романы читала переводные, а инструмент дочке выписала из Германии. Да и кота привезли из-за границы, рыжего такого красавца-мейн-куна...
- А ведь нет лучше нашей сибирской кошки!
- Пожалуй... Да Бог с ними, с мурлыками. Слушайте дальше.
 
Его рассказ стал неспешен и задумчив. Временами Николай Сергеевич застывал на полуслове, будто что-то припоминая. Он говорил то быстрее, то медленнее, иногда совсем тихо, а порой громко и четко, но отстраненно, словно читал вслух газетную статью.
 
- Семья была зажиточная. Дом - полная чаша. Наверно единственное, чего в нем не хватало - это любви. Отец пропадал на работе сутками, а мать кружилась вокруг дочери - своей единственной звезды и надежды. Она то занималась обожаемой Барбарой - то есть Варей - то зарывалась в домашние дела с головой. В такие минуты к ней было не достучаться. Мальчик рос словно на отшибе, и уж если ему перепадали какие крохи внимания, почитал за невероятное счастье. Правда и в это счастье верить со временем перестал...
Сестра иногда снисходила до игры с ним, но увы, ее главной забавой было рассказывать сказки. Вот только какие это были сказки! Она шептала ему на ухо, широко раскрыв глаза, о чудищах, поедающих маленьких детей. Расписывала в самых зловещих красках логова драконов. А когда Ника начинало трясти от ужаса, и он прикрывал ладошкой рот, завороженный очередной историей, Барбара резко отстранялась и заливалась смехом. Казалось, ей доставляло огромное удовольствие видеть, как малыш, плача, начинал тереть кулачками глаза. Она подтрунивала над его испугом, дразнила "сопливым братцем". Тыкала в него пальцем и, рассмеявшись, уходила.
Ник уже не знал в такие минуты, отчего он плачет. То ли от страха, а то ли от обиды на сестру. Вечно зазнаистую, самую умную и самую взрослую, как ему думалось. Нику делалось стыдно, так стыдно, что он еще не вырос. Что никогда-никогда ему до нее не дотянуться. А значит и мама любить его не станет точно.
Мальчик убегал в свою комнату, захлопывал дверь и забирался с ногами на диванчик. Он обхватывал ручонками любимую подушку и, прикусив ее за ухо, плакал долго и горько. Пока не начинало мерещиться, что та живая и теплая, и вовсе не он ее обнимает, а сама подушка, раскинув мягкие лапы, молча баюкает его...
 
Николай Сергеевич на секунду умолк и продолжал — совсем другим тоном.
 
- Да... Но самое страшное случалось по ночам. Он лежал в темноте - мама не разрешала ему спать при ночнике - лежал и трясся от страха. Представлял, как кровожадное чудовище, шелестя чешуей, выбирается из пианино и скользит по паркету, подбираясь все ближе к детской.
- Из пианино? - прокашлялся Илья Петрович. - С чего бы из пианино?
 
Рассказчик покачал головой.
- Ник видел, как мама открывала однажды крышку пианино, там горел какой-то красный свет. Он и решил, что это логово чудовища. Спросил сестру, а она и подтвердила "Еще какое - трехглавое! Туда и тащит маленьких детей. И ест - только косточки хрустят. Ты как догадался?"
 
Николай Сергеевич снова увлекся рассказом.
 
О том, как нетерпеливо ждал мальчик Нового года, как тосковал по любви и теплу. И как решил однажды, что в новогоднюю ночь попросит у Деда Мороза кролика. Настоящего, с мягкой шерсткой и теплым носиком.
 
- Он так его себе представлял. Конечно, мать вряд ли купила бы ему длинноухого - терпеть она не могла животных. Кота и то взяли, потому что модно. Но бывает ли что невозможное для Деда Мороза? Нужно только письмо. А с письмом не заладилось сразу. Больше часа сражался Ник с непослушными буквами. В свои без малого пять он едва нацарапал карандашом пляшущие каракули. Но Дед Мороз - он же наверняка поймет. А кролика Ник нарисовать решил. И подписал под наивной картинкой корявенько и просто "Пожалуйста!"
Мама учила быть вежливым.
Ник сунул записку под подушку и, полный надежд, уснул.
 
Наутро под елкой лежала игрушечная железная дорога и огромная коробка кубиков.
Ник плакал в голос, на всю комнату вместо положенного "Спасибо!" Семье он испортил весь праздник. Мать и отец таскали "неблагодарного поросенка" поочередно то за одно ухо, то за другое. В итоге решили, что у мальчишки дурной характер. А Ник, всхлипывая, с пылающими ушами и пылающей от пощечины щекой, снова убежал в свою комнату и забрался на диван. И тут обнаружил, что записка лежала на прежнем месте. Так Дед Мороз ее даже не заметил! Он сел и потер холодным кулачком глаза. Обида его улетучилась. "Так Дедушка не виноват, он добрый, - размышлял мальчик. - Надо в следующий раз положить записку в правильное место. Спрошу у сестры. Она точно знает, как просить - вон у нее какие игрушки."
И, успокоившись, Ник побежал играть в железную дорогу.
 
Сергей Петрович невнятно покряхтел на стуле, но история, похоже, увлекла и его.
Николай Сергеевич развернулся к окну и замер, то ли глядя на лунную дорожку, то ли в пустоту перед собой.
 
- Малыши так часто забывают о своих желаниях. Через год Ник больше о кролике не вспоминал. Его мучила невнятная надежда. Непонятная, но настойчивая. Он будто ждал неведомой перемены. И верил уже совсем иначе, что вот теперь Дед Мороз услышит его просьбу непременно, угадает - и жизнь расцветится новыми красками. Он подарит что-то очень волшебное, от чего захватит дух. А скучные дни уйдут. Мальчик так и написал: "Дедушка, подари мне чудо!" Осталось узнать у сестры адрес и ждать новогоднего утра.
 
Но Барбара вдруг заупрямилась. "Сунь куда-нибудь в шкаф, я не знаю, ну под подушку. Дед Мороз - волшебник. Он и сам все найдет."
"Нет, - не сдавался Ник, - Я в прошлом году под подушку прятал. Он мне принес не то, что я хотел!"
"О, Бооже, какой ты зануда!» - тянула сестра. Наконец, она картинно обернулась, словно желая удостовериться, что никто их не слышит. И прошептала мальчику прямо в ухо: «Пианино!"
 
Ник побледнел. - На пианино?
"Не "на", а "в"! - отрезала сестра. - "И не перебивай. Полезешь туда - сломаешь еще что-нибудь... Там знаешь, ящичек такой есть - вот как для писем, только маленький. И все."
 
Уже неделю Ник все не мог решиться. Лезть в пианино днем было нельзя. Инструмент дорогой и уникальный, как мама говорила. А ночью... Ник как представит, что нужно пройти по темному коридору в холодную зловещую гостиную - его начинало трясти как в ознобе. Ладони становились липкими, а спина покрывалась мурашками. Настолько это казалось жутким, что мальчик твердил самому себе: "Нет там никаких чудовищ. Не бывает в пианино чудищ - они в сказках живут. В пианино - струны и молоточки, как на картинке. А чудища - в сказках. Ты же не веришь в сказки?"
Но страх не уходил. Ник верил и не верил одновременно, от этого становилось только хуже.
Он вспоминал то красное свечение внутри, ежился и потел.
И только когда оставалась последняя ночь, он решился. Дождался, пока в доме стихнут шаги и голоса, осторожно спустил ногу с дивана, нащупал мягкие тапочки и неслышно приоткрыл дверь. Он весь сжался от страха, скользя по темному коридору. И сердце его бешено застучало где-то у самого горла.
 
Ночной дом казался призрачным, нежилым. Во мраке и холоде тянулись из-под дверей ледяные лунные полосы. Казалось, они вот-вот шевельнутся и схватят мальчика за ноги. Он двигался по шажочку, спиной прижимаясь к стене. Мерещилось, как оживает тьма и в ней мелькают незримые когтистые лапы, кусочек хвоста, темный блеск чешуи. Ник замер, чтобы перевести дыхание и вдруг, непонятно откуда уловил тихий, хрустальный звон. Он прислушался - музыка, прозрачная, едва различимая, лилась из гостиной. Мальчик потряс головой и прислушался снова.
Он помнил, как ветер звенит в проводах, как цокают по карнизу воробьиные лапки - все звуки природы он знал наизусть, но музыка эта была ни на что не похожа. Она завораживала своей призрачной мелодией, звала и звала его вперед, только не было в ней ничего человеческого. Как будто стеклянные молоточки едва касались стеклянных струн, так она была прекрасна. Ник шел и шел за ней, как за тонкой переливчатой нитью и остановился на пороге гостиной.
Все вещи остались на своих местах, но каждую мелочь усыпало серебром. Сверкала ледяная елка, разбрасывая вокруг крохотные осколки. Светилось причудливыми морозными узорами окно, мерцала стена напротив - всеми оттенками. Но ярче всего сияло пианино. Мальчик широко раскрыл глаза: белоснежные клавиши проседали одна за другой, словно невидимый виртуоз скользил по ним пальцами. Ник щурился, пытаясь разглядеть хоть что-то, напоминающее человека, - рукав, складку одежды, блеснувшую пуговицу. Но стул перед звучащим инструментом был пуст. До боли жутким казалось это, но музыка, царящая здесь и словно уносящая в недостижимую высь, была чудесна. Ни единой фальшивой ноты.
Совсем не так звучали режущие ухо гаммы Барбары, когда сестра, переругиваясь с матерью, болтала ногами, шуршала нотной тетрадью и молотила по клавишам наугад.
 
Эта музыка была безупречна.
Очарованный, сбитый с толку, Ник забрался на стул и приподнял дрожащими ручонками крышку. Он помедлил долю секунды - шевельнулось что-то внутри, будто предостерегая. Быть может, мальчик вспомнил сказки сестры про таящихся в глубине инструмента монстров, а может почуял что-то неладное. Руки его дрогнули - тяжелой оказалась полированная крышка. Но музыка взвилась чем-то невыразимо волшебным - еще громче, еще красочней, и одурманила. Мальчик сам не понимал, как потянулся рукой внутрь инструмента, пытаясь отыскать заветный ящичек. Ведь больше не о чем было просить Деда Мороза - его желание исполнилось. Он видел чудо.
Но Ник продолжал искать. Когда он запустил руку еще глубже и наклонился над открытым инструментом, руку словно обволокло чем-то невидимым, обхватило и мягко потянуло вниз.
 
Он видел совсем маленьким, как тонет муха, увязая в липком нектаре росянки. Обычное комнатное растение с ворсистыми листочками, такое безобидное на вид. Опутало несчастную сладкими паутинками, и пленница даже не дернулась, когда ее затянуло внутрь листа. Липкая сладость не причиняла боли, насыщала и убаюкивала. Затягивала в смертельный сон. В какой-то степени мухе, пожалуй, повезло... Она уснула счастливой.
Вот на что это было похоже. Пианино проглотило его, как росянка муху. Пропал мальчик.
 
- Уф, ну и ну, - протянул Сергей Петрович. - Мрачноватая сказка, не находите? Взрослым, пожалуй, не интересно, а дети напугаются.
 
Николай Петрович пожал плечами.
 
- Тогда, если хотите, иначе.
Увидел ночью маленький Ник, как в пустой гостиной играет пианино. И так очаровался, что не принадлежал больше ни самому себе, ни близким, ни друзьям. Он сделал музыку своим призванием. Гнесинка... Престижные конкурсы... Концертные залы Европы... Одиночество и слава. Но иногда я думаю, а стоило ли оно того?
Отказаться от простого и человеческого ради сна о музыке.
 
Они помолчали.
- Тот самый инструмент? - спросил Сергей Петрович, похлопывая по лакированной крышке.
- Он самый.
- А все-таки, что ни говорите, не может оно играть само по себе.
- Почему же? - улыбнулся Николай Сергеевич. - Это музыкальный автомат.
- В самом деле? А можно включить?
- Конечно, - засмеялся рассказчик и утопил сбоку неприметную кнопку.
 
Из-под крышки полыхнуло тускло красным. И в самой глубине инструмента шевельнулся, расправляя кольца, давний монстр. Древний, как сама Вселенная. Он медленно потянул кверху голову и замер, прислушиваясь к человеческим голосам.
 
(с) Джон Маверик
(с) Юлия Вереск
Copyright: John Maverick, 2017
Свидетельство о публикации №362878
ДАТА ПУБЛИКАЦИИ: 13.02.2017 04:00

Зарегистрируйтесь, чтобы оставить рецензию или проголосовать.
Устав, Положения, документы для приема
Билеты МСП
Форум для членов МСП
Состав МСП
"Новый Современник"
Планета Рать
Региональные отделения МСП
"Новый Современник"
Литературные объединения МСП
"Новый Современник"
Льготы для членов МСП
"Новый Современник"
Реквизиты и способы оплаты по МСП, издательству и порталу
Организация конкурсов и рейтинги
Литературные объединения
Литературные организации и проекты по регионам России

Как стать автором книги всего за 100 слов
Положение о проекте
Общий форум проекта