Книги с автографами Михаила Задорнова и Игоря Губермана
Подарки в багодарность за взносы на приобретение новой программы портала











Главная    Новости и объявления    Круглый стол    Лента рецензий    Ленты форумов    Обзоры и итоги конкурсов    Диалоги, дискуссии, обсуждения    Презентации книг    Cправочник писателей    Наши писатели: информация к размышлению    Избранные произведения    Литобъединения и союзы писателей    Литературные салоны, гостинные, студии, кафе    Kонкурсы и премии    Проекты критики    Новости Литературной сети    Журналы    Издательские проекты    Издать книгу   
Главный вопрос на сегодня
О новой программе для нашего портала.
Буфет. Истории
за нашим столом
1 июня - международный день защиты детей.
Лучшие рассказчики
в нашем Буфете
Конкурсы на призы Литературного фонда имени Сергея Есенина
Литературный конкурс "Рассвет"
Английский Клуб
Положение о Клубе
Зал Прозы
Зал Поэзии
Английская дуэль
Вход для авторов
Логин:
Пароль:
Запомнить меня
Забыли пароль?
Сделать стартовой
Добавить в избранное
Наши авторы
Знакомьтесь: нашего полку прибыло!
Первые шаги на портале
Правила портала
Размышления
о литературном труде
Новости и объявления
Блиц-конкурсы
Тема недели
Диалоги, дискуссии, обсуждения
С днем рождения!
Клуб мудрецов
Наши Бенефисы
Книга предложений
Писатели России
Центральный ФО
Москва и область
Рязанская область
Липецкая область
Тамбовская область
Белгородская область
Курская область
Ивановская область
Ярославская область
Калужская область
Воронежская область
Костромская область
Тверская область
Оровская область
Смоленская область
Тульская область
Северо-Западный ФО
Санкт-Петербург и Ленинградская область
Мурманская область
Архангельская область
Калининградская область
Республика Карелия
Вологодская область
Псковская область
Новгородская область
Приволжский ФО
Cаратовская область
Cамарская область
Республика Мордовия
Республика Татарстан
Республика Удмуртия
Нижегородская область
Ульяновская область
Республика Башкирия
Пермский Край
Оренбурская область
Южный ФО
Ростовская область
Краснодарский край
Волгоградская область
Республика Адыгея
Астраханская область
Город Севастополь
Республика Крым
Донецкая народная республика
Луганская народная республика
Северо-Кавказский ФО
Северная Осетия Алания
Республика Дагестан
Ставропольский край
Уральский ФО
Cвердловская область
Тюменская область
Челябинская область
Курганская область
Сибирский ФО
Республика Алтай
Алтайcкий край
Республика Хакассия
Красноярский край
Омская область
Кемеровская область
Иркутская область
Новосибирская область
Томская область
Дальневосточный ФО
Магаданская область
Приморский край
Cахалинская область
Писатели Зарубежья
Писатели Украины
Писатели Белоруссии
Писатели Молдавии
Писатели Азербайджана
Писатели Казахстана
Писатели Узбекистана
Писатели Германии
Писатели Франции
Писатели Болгарии
Писатели Испании
Писатели Литвы
Писатели Латвии
Писатели Финляндии
Писатели Израиля
Писатели США
Писатели Канады
Положение о баллах как условных расчетных единицах
Реклама

логотип оплаты

Конструктор визуальных новелл.
Произведение
Жанр: Просто о жизниАвтор: Сергей Гамаюнов (Черкесский)
Объем: 15492 [ символов ]
Домой... (конкурсный вариант)
Полная версия рассказа
размещена здесь:
dr=45&tid=369138&pid=0
 
Сентябрь – лучший месяц осени! Дожди сильно не заливают прогретую за
лето землю. Солнце пока ещё дарит своё тепло,
подрумянивая листву деревьев и наполняя сладостью осенние садовые
плоды. И этот тёплый солнечный аромат свежей опавшей листвы и зрелых
плодов витает в воздухе радуя и пьяня.
 
Павел Фёдорович любил подолгу сидеть в глубоком, обитом тканью
кресле на застеклённой веранде с распахнутыми настежь окнами, греясь
под скупыми лучами питерского солнышка и вдыхая этот чудесный
эликсир. Здесь, дома у дочери Ирины он жил уже больше полугода после
последнего микроинсульта. Тогда дети: дочь Ира и сын Костик, оба, как и
он, и покойная жена Лидия, медики с солидным опытом, настояли на его
переезде в Санкт-Петербург из тихого провинциального Богородицка. Если
раньше он противился и хорохорился, подшучивая над самим собой,
дескать, есть ещё порох…, то после того, как потерял сознание прямо на
скамейке у подъезда своего дома, спорить и противиться перестал.
 
Ему шёл уже восемьдесят пятый годочек, но ещё пару лет назад Павел
Фёдорович на стареньком велосипеде объезжал свой участок с
неизменным потёртым медицинским саквояжем. Врачей обшей практики,
особенно участковых терапевтов хронически не хватало: узких
специалистов с большим стажем работы – было по пальцам сосчитать,
участковый врач – должность хлопотная и малооплачиваемая. Молодёжь
из провинции бежала туда, где кипела жизнь и худо-бедно можно было
прилично зарабатывать – в Москву и Питер. А он не привык сидеть без
дела: всегда и в любом возрасте находил для себя интересное занятие:
рисовал картины карандашом, маслом, или акварелью; клеил
миниатюрные модели исторических зданий, храмов и кораблей; плёл из
лыка лапти и туеса, выращивал в саду редкие плоды и овощи; писал
историю родной Богородицкой районной больницы, в которой проработал
без малого пятьдесят лет, в том числе и главным врачом. После смерти
жены сидеть дома было вообще невыносимо: любая мелочь напоминала о
ней, надрывая сердце. Потому и продолжал работать...
 
Тем более, что основным своим призванием и увлечением, которому не
изменял вот уже шестьдесят с лишним лет, считал Павел Фёдорович
умение лечить от физических недугов людей…
 
Мечта стать «дохтуром», как говаривали в его родном селе
Александровском, хорошо известном не только любому жителю
Ставрополья, но и многим далеко за его пределами, сформировалась у
Пашки с малых лет. А точнее, с тех самых пор, как он стал себя помнить и
осознавать, с тех пор как помнит своего отца Фёдора Егоровича Говоруна,
снискавшего в селе славу знахаря и колдуна. Отец лечил травами,
настоями и заговорами всякую хворь, и человеческую, и животины, и
птицы. Поговаривали, что Фёдор Говорун с нечистой силой знается. В
мнении своём досужие односельчане окончательно утвердились после
скоропостижной смерти Фёдора Говоруна в один из страдных дней 1955
года, когда он бездыханно упал ничком в бричку двуконку. Случилось это
в одночасье с тем, что мать Арина в праведном богоборческом порыве
сожгла в печи все отцовские книги…
 
Павел в то, что отец знался с нечистой силой, не верил: в доме всегда
были иконы, за которыми мать Арина, суровая казачка из рода коренных
Хопёрских казаков Востриковых, бережно ухаживала, ублажала
лампадами и чистыми вышитыми рушниками. Фёдор Егорович набожностью
не отличался, но лоб крестил, да и крестик нательный не снимал.
- Вера во все времена нужна была человеку, буде то Христос, или
Магомет, или Будда! А в незапамятные времена и огню, и дереву, и
живности всякой, и идолам поклонялись, - бывало говаривал он при
случае.
 
Как почти все Александровские казаки, Фёдор Егорович пошёл служить
строевым в 1-й Хопёрский полк осенью 1913 года, достигнув к тому
времени положенного возраста в 21 год. Составляли 1-й Хопёрский полк
станицы Александровская, Северная, Калиновская, Сергиевская,
Грушёвская и Круглолесская с полковым штабом в станице
Александровской. Перед самым началом Великой войны 1914 года 1-й
Хопёрский был придан «четвер¬тым полком» к Кавказской кавалерийской
дивизии и с нею провел всю войну. В 1915 году эта дивизия была
переброшена с За¬падного фронта в Персию и с 3-ей Забай¬кальской
казачьей бригадой генерала Стояновского совершила 800- верстный марш
от Джульфы, через Тавриз, по южному берегу Урмийского озера и во¬шла
в Турцию, в город Ван. Вот там, в Турции отец и был тяжело ранен в
правое бедро. Сначала, в походном госпитале ногу хотели вообще отнять,
но Фёдор упросил хирурга ногу оставить:
- Куда мне одноногому? Не хочу на деревяшке остаток жизни ковылять!
Заживёт на мне, как на собаке, только косточки на место соберите, -
хрипел в горячке он.
 
И ведь вправду зажило, только косточки собрали не все и нога стала
короче…
 
Провалялся Фёдор по госпиталям почти год и был перед самой
Февральской революцией списан подчистую.
 
Жена Арина забрала его тогда из лазарета при Спасском соборе
Владикавказской епархии и привезла домой на быках из Пятигорска…
 
Воинскому призыву в 41-м, когда грянула Великая Отечественная, он
не подлежал всё по той же инвалидности, да и возраст уже давно
перевалил за отметку сорок пять…
 
Пашке всегда было жаль отца и так хотелось ему помочь, что он ещё
тогда сызмальства, дал себе клятву выучиться на доктора. Читать он начал
в пятилетнем возрасте, схватывал все науки с лету, поэтому не считал
нужным ходить на те уроки, которые ему были не интересны…
 
Павел был пятым ребёнком в семье. Точнее не совсем пятым, а пятым
по возрасту: всего в большой казачьей семье Говорунов было восемь
детей: шесть девчонок и двое мальчишек. Девятый ребёнок – Гришка умер
от тифа, не прожив и года. Говаривали, что при рождении у двух старших
сестёр были двойняшки, которые сразу поумирали. Но тема эта была в
семье под негласным запретом…
 
Его старший брат, хулиганистый Васька - атаман уличных пацанов, был
на два года старше. Вообще-то, первой по старшинству шла сестра Люба,
за нею с разницей в два года – Елена, Вера и Александра - Шура. Потом
народились Васька с Пашкой. А следом за Пашкой пошли снова девчонки-
сёстры Евгения и Лидия.
 
Учились Васька и Пашка, в отличие от девчонок – сестёр, из рук вон
плохо, за что и получали частенько ремнём от отца.
 
Припомнив отцовскую науку, Павел Фёдорович грустно улыбнулся:
- Да, сейчас настали иные времена: за порку нерадивого дитяти можно и в
тюрьму загреметь.
 
Воспоминания призрачными образами наплывали вместе с солнечным
теплом сквозь полудрёму, пока их не потревожил донёсшийся из дома
призывный голос дочки Ирины:
- Папа, заходи в дом, пора обедать! Я гуся сегодня запекла в духовке, как
ты любишь!
- Хе, хе, хе, - хмыкнул Павел Фёдорович, - гусь, это хорошо! Пас я когда-
то этих длинношеих…
 
И, отодвигая на задний план и дом, и дочь с запечённым ею гусём,
перед глазами Павла Фёдоровича отчётливо предстала картина родного
села Александровского, широко раскинувшегося среди степей, оврагов и
прикалаусских высот со скифскими курганами…
 
Шёл последний военный, трудный и голодный 1945 год.
Фашистских оккупантов со Ставрополья погнали в январе 1943 года.
Старшего брата Ваську отец отправил в ремесленное училище в
Минеральные Воды учиться на курсы трактористов. Сёстры Люба, Елена и
Вера уехали на заработки в далёкий азербайджанский город Евлах. А
Павла ранней весной отец пристроил на работу на выселки, на пруды, что
находились в семи километрах от села в поросшей камышом и осокой
болотистой пойме речки Грязнушки. Под присмотр и под полную
ответственность ему отдали два табуна колхозных гусей на семь сотен
голов. Их нужно было пасти, выгуливать на вольных хлебах, беречь от лис
и степных стервятников, а также от полуголодных односельчан и хуторян с
близлежащих хуторов Харьковского и Жуковского, не гнушающихся
поживиться гусятинкой. Особо строго было наказано беречь от потравы
гусями расположенные впритык к низине хлебные пшеничные колхозные
поля.
- Смотри, паршивец, не проспи стадо, - напутствовал отец.
- Всех сохранишь – каждого десятого лапчатого получим в оплату. А
проворонишь – своих придётся отдавать! Да гляди, чтобы в жито не
забредали.
 
Гусей на ночь нужно было загонять на старый баз возле речки
Грязнушки. На базу для них были сделаны два крытых ночника и стояли
деревянные корыта для воды. Там же, рядом с базом отец поставил Пашке
новый шалаш, укрепив старый остов привезёнными кольями, и накрыв в
три слоя камышом. В помощники даден был старый лохматый, в чёрно-
рыжих подпалинах пёс по кличке Матрос. Такое необычное для степного
обитателя имя он получил за то, что имел на груди три белых полосы
вроде тельняшки в вырезе форменной чёрной рубахи…
 
На первых порах парнишка радовался полученной свободе и
возможности отлынивать от занятий в школе. Но радость эта быстро
улетучилась и её заменили постоянная усталость от беготни за гусями, да
не проходящая ноющая боль от ссадин и порезов от камыша и осоки на
руках и ногах. С наступлением лета прибавились ещё и расчёсы от укусов
насекомых, в огромном количестве населявших пойму.
 
Один раз в три дня отец привозил на быках скудную провизию:
каравай хлеба, несколько варёных яиц, да десяток картофелин. Иногда
перепадала крынка простокваши. Слава богу, воды вокруг было вдоволь, и
рыбёшка в ней водилась. В полуверсте от гусиных выпасов день и ночь
журчала холодной струёй, заливая длинные деревянные корыта для
водопоя, артезианская труба. Были неподалёку и несколько копаней с
незамерзающими ключами. Однако вода в них, в отличие от артезианской,
была солоноватой и жёсткой, мало пригодной для питья. Пашка по
вечерам, когда загонял гусей в баз, ловил в Грязнушке рубахой пескарей.
Попадались в тине, в зарослях камыша и жёлтые жирные караси. Жарил
рыбу прямо на углях костра: вкуснотища непередаваемая…
 
От этих гастрономических воспоминаний у Павла Фёдоровича рот
наполнился слюной.
- Пойти пообедать, что - ли? Дочка ведь давно позвала, – встрепенулся
он.
Опираясь о стены и мебель понёс своё сухонькое лёгкое тело в зал, где
дочь накрыла ему на стол.
- Куда ты столько наготовила, Ириша? Как на свадьбу, - ворчал как
обычно Павел Фёдорович.
 
С приходом старости и болезни есть он стал мало, хотя и раньше
никогда не отличался чревоугодием.
После обеда Павел Фёдорович снова устроился в любимое кресло на
веранде. Через час Ирина принесёт на веранду чай, заваренный на травах,
а пока можно снова погреться на солнышке, подумать, повспоминать…
 
Мысли снова обратились в далёкое послевоенное прошлое, к речке
Грязнушке, к стаду гусей, разбредающемуся в стороны от база
несколькими большими стаями во главе со здоровенными самцами-
вожаками...
- Вот, шельмы, опять в зеленя попёрлись! Матрос, гони их, проклятых
на речку! – кричал Пашка, бросаясь наперерез первому большому гурту.
Отпугивать гусей от потравы посевов он вскоре наловчился. Бегать
за гусями с палкой наперевес было делом пустым. Главное было - поймать
вожака стаи. Павел обегал гурт стороной, ложился на его пути в пшеницу,
и, когда вожак подходил поближе, ловил того за толстенную шею и
начинал её скручивать. Свернуть совсем шею вожаку у него сил не
хватало, да и не нужно было этого делать: ущерб всё-таки. Но от самой
процедуры выкручивания матёрый гусак кричал благим матом, а
перепуганная стая поворачивала назад и почти влёт возвращалась на
воду, в камыши. Такие баталии приходилось устраивать по нескольку раз
в день.
 
К концу августа Пашка вытянулся, загорел, окреп и очень захотел в
школу...
 
Правда, когда по окончанию выпасов стадо гусей пересчитали,
оказалось, что в оплату за работу гусиному пвстуху ничего не
причитается, пришлось ещё в счёт недостачи своих пятнадцать штук гусей
отдать…
- Эх, работничек, - махнул тогда огорчённо рукой отец, - одни убытки! Иди
ото лучше учиться. Хоть в школе дурь из башки выбьют…
 
В растворённые окна веранды пахнуло дымом: это дочь Ирина
управлялась в саду и подожгла собранные в кучу опавшие листья и
высохшую ботву с бурьяном.
 
Воспоминания разбередили душу Павла Фёдоровича, взволновали.
Нужно было успокоиться, отвлечься, занять себя каким-либо делом…
 
А тут и дочь очень кстати подоспела с накрытым для чаепития
сервировочным столиком.
От её опытного взгляда не ускользнуло то, что отец чем-то взволнован:
- Нельзя тебя, папа, надолго одного оставлять, - посетовала она,
взъерошивая ему седую шевелюру ласковой рукой.
- Чём опять себя накрутил? Ну, как маленький ребёнок, честное слово! Я
уже и альбомы все с фотографиями попрятала, и книжек тебе серьёзных
не даю читать. Давай-ка чай пить. Костик мёд свежий привёз.
 
- Не ворчи, Ириша, наливай своего чаю. Всё хорошо. Это я немного
детство своё повспоминал, родителей, сестёр с братом. Вот и разбередил
душу немного. Всё хорошо! – повторил он, придвигая к себе блюдце с
чайной чашкой.
- Человек без прошлого – это человек без будущего. Может и смешно
слышать рассуждения о будущем из уст старика, но я всегда был
оптимистом. Поживём ещё, дочка! Жаль, что мемуары я не удосужился
писать, времени на это не было. А вот рассказывать пока ещё в состоянии.
Вот соберётесь все на мой день рождения седьмого декабря, я вам и
устрою вечер воспоминаний, - улыбнулся Павел Фёдорович.
 
Чай дочь заваривала замечательный: с чабрецом, душицей, липовым
цветом…
Душистый горячий напиток наполнял тело и душу теплом,
умиротворением, мысли разглаживались, текли ровнее, неспешнее.
 
А день неумолимо скатился к вечеру: закатное солнце уже не грело, а
раскалённой болванкой рассыпало последние искры на наковальне
небосвода. Малиново – красный цвет его предвещал назавтра ветреную
погоду. Вечерняя осенняя прохлада подкрадывалась к ногам и Павел
Фёдорович укрыл их толстым пледом из верблюжьей шерсти, привезённым
ему в подарок внучкой Настей из Египта.
- Греет не хуже войлочной полсти из овечьей шерсти, что привозили
когда-то степняки-ногайцы и калмыки на воскресный базар в
Александровское с Чёрных земель, - подумалось ему.
 
Умиротворённый и согретый, под мерный шум воды из крана на кухне,
где дочь мыла посуду и вновь что-то готовила, Павел Фёдорович уснул в
своём любимом кресле на веранде. И душа его, лёгкая и светлая,
воспарила над садовыми участками Самсоновки, над Московским шоссе
ввысь, туда, откуда были видны и кольцевая автодорога, опоясавшая
Санкт-Петербург, и сам город, спрятавшийся за частоколом высоток, и
свинцово-холодные зеркала Финского залива, и Ладожского озера. Эту
душу-птицу неумолимо тянуло туда, на юго-восток, в предгорья Северного
Кавказа, где в ковыльно-полынных ставропольских степях, накрытых
частой рыболовной сетью лесополос, привольно раскинулась Малая
Родина, родное село Александровское.
 
Наверное, души человеческие, как и перелётных птиц, всегда тянет
домой, туда, где они родились…
Copyright: Сергей Гамаюнов (Черкесский), 2020
Свидетельство о публикации №369140
ДАТА ПУБЛИКАЦИИ: 11.12.2020 17:41

Зарегистрируйтесь, чтобы оставить рецензию или проголосовать.

Рецензии
Алла Райц[ 15.12.2022 ]
   Домой…
   
   Представленный рассказ – прекрасный образец историческо-бытовой
   прозы в жанре реализма. Можно сказать - бытовая повесть.
   
   Вместе с героем рассказа Павлом Федоровичем читатель путешествует во
   времени от дореволюционных времен до наших дней. В коротких и
   ювелирных вкраплениях историй-воспоминаний­ главного героя много
   юмора, исторической достоверности и вечных исканий, что, конечно же,
   соответствует теме конкурса.
   
   Единственный вопрос к последнему абзацу текста, где ду’ши «…тянет
   домой, туда, где они родились…», мне кажется, родились души – это
   немного не то. Может лучше – где они ютились (гнездились) на Земле, уж
   коли сравнение с птицами…
   Спасибо за рассказ, удачи в конкурсе
 
Сергей Гамаюнов (Черкесский)[ 17.12.2022 ]
   Спасибо за прекрасную рецензию, Алла!
   Однако, позвольте не согласиться с мнением о финальной мысли по поводу души. Души
   ютятся в человеческом теле, а не в месте, где они появились. И рождается душа
   одновременно с телом, если уж быть точными...
   Так что, птицы летят туда, где гнездились, а души туда, где родились...
   
   С уважением и признательностью!

Устав, Положения, документы для приема
Билеты МСП
Форум для членов МСП
Состав МСП
"Новый Современник"
Планета Рать
Региональные отделения МСП
"Новый Современник"
Литературные объединения МСП
"Новый Современник"
Льготы для членов МСП
"Новый Современник"
Реквизиты и способы оплаты по МСП, издательству и порталу
Организация конкурсов и рейтинги
Литературные объединения
Литературные организации и проекты по регионам России

Как стать автором книги всего за 100 слов
Положение о проекте
Общий форум проекта