Книги с автографами Михаила Задорнова и Игоря Губермана
Подарки в багодарность за взносы на приобретение новой программы портала











Главная    Новости и объявления    Круглый стол    Лента рецензий    Ленты форумов    Обзоры и итоги конкурсов    Диалоги, дискуссии, обсуждения    Презентации книг    Cправочник писателей    Наши писатели: информация к размышлению    Избранные произведения    Литобъединения и союзы писателей    Литературные салоны, гостинные, студии, кафе    Kонкурсы и премии    Проекты критики    Новости Литературной сети    Журналы    Издательские проекты    Издать книгу   
Главный вопрос на сегодня
О новой программе для нашего портала.
Буфет. Истории
за нашим столом
1 июня - международный день защиты детей.
Лучшие рассказчики
в нашем Буфете
Конкурсы на призы Литературного фонда имени Сергея Есенина
Литературный конкурс "Рассвет"
Английский Клуб
Положение о Клубе
Зал Прозы
Зал Поэзии
Английская дуэль
Вход для авторов
Логин:
Пароль:
Запомнить меня
Забыли пароль?
Сделать стартовой
Добавить в избранное
Наши авторы
Знакомьтесь: нашего полку прибыло!
Первые шаги на портале
Правила портала
Размышления
о литературном труде
Новости и объявления
Блиц-конкурсы
Тема недели
Диалоги, дискуссии, обсуждения
С днем рождения!
Клуб мудрецов
Наши Бенефисы
Книга предложений
Писатели России
Центральный ФО
Москва и область
Рязанская область
Липецкая область
Тамбовская область
Белгородская область
Курская область
Ивановская область
Ярославская область
Калужская область
Воронежская область
Костромская область
Тверская область
Оровская область
Смоленская область
Тульская область
Северо-Западный ФО
Санкт-Петербург и Ленинградская область
Мурманская область
Архангельская область
Калининградская область
Республика Карелия
Вологодская область
Псковская область
Новгородская область
Приволжский ФО
Cаратовская область
Cамарская область
Республика Мордовия
Республика Татарстан
Республика Удмуртия
Нижегородская область
Ульяновская область
Республика Башкирия
Пермский Край
Оренбурская область
Южный ФО
Ростовская область
Краснодарский край
Волгоградская область
Республика Адыгея
Астраханская область
Город Севастополь
Республика Крым
Донецкая народная республика
Луганская народная республика
Северо-Кавказский ФО
Северная Осетия Алания
Республика Дагестан
Ставропольский край
Уральский ФО
Cвердловская область
Тюменская область
Челябинская область
Курганская область
Сибирский ФО
Республика Алтай
Алтайcкий край
Республика Хакассия
Красноярский край
Омская область
Кемеровская область
Иркутская область
Новосибирская область
Томская область
Дальневосточный ФО
Магаданская область
Приморский край
Cахалинская область
Писатели Зарубежья
Писатели Украины
Писатели Белоруссии
Писатели Молдавии
Писатели Азербайджана
Писатели Казахстана
Писатели Узбекистана
Писатели Германии
Писатели Франции
Писатели Болгарии
Писатели Испании
Писатели Литвы
Писатели Латвии
Писатели Финляндии
Писатели Израиля
Писатели США
Писатели Канады
Положение о баллах как условных расчетных единицах
Реклама

логотип оплаты

Конструктор визуальных новелл.

Просмотр произведения в рамках конкурса(проекта):

Избранные произведения участников Энциклопедии современных писателей

Номинация: Тексты писателя

Все произведения

Произведение
Жанр: РассказАвтор: Александр Бацунов
Объем: 12750 [ символов ]
Рыжик
Вокруг стояла утренняя благодать. Солнце набирало силу, его первые
лучи нежно искрились по алмазным бусинкам росы, обильно выпавшей на
изумрудную траву. В густой листве огромных тополей разноголосо и
звонко пели скворцы, где-то за околицей щелкал бич пастуха, зычно
мычали коровы. У ограды на привязи недовольно фыркал запряженный
карий конь, сонно косивший своим черным глазом.
— Гриша, сынок! Вставай! Дядька приехал, — будила, своего
пятнадцатилетнего сына Елена.
— Что? — переспросил тот, щуря спросонок глаза.
— Вставай, говорю. Дядька тебя ждет, на покос пора ехать.
Гришка быстро спрыгнул с полатей, натянул холщовую рубаху и штаны.
— А что такую рань-то? — зевая, пробурчал он, выходя во двор.
— Что тянешься? — поздоровался дядя Федор, усмехаясь в усы. — Не
выспался, что ли, опять пол ночи с девкам проблукал. — Давай быстрей!
— аккуратно укладывал он в телегу вилы и ведерный лагушок.* — Демка
на три часа косилку дал.
Подпрыгивая по мокрой траве, Гришка подбежал к наполненной кадке. И
обхватив ее за края, несколько раз с размахом окунул свою голову. Вода
с шумом рванулась за края, студя босые ноги, ручьями сбегала с его
косматой головы, освежая тело от липкого сна.
— Что ты, вражина, делаешь! — крикнула Елена. — Я уже устала их
доливать! В кого ты только такой уродился! Иди быстрей, ждут ведь тебя.
— ворчала она, подталкивая сына кулаком в спину.
— Мам, не ругайся, приеду с покоса, огород полью и кадушки наполню,
— улыбался посвежевший Гришка, запрыгивая в телегу.
— Поехали, дядька!
— Обед-то возьмите! — заторопилась Елена. — Я вам тут собрала,
огурчиков, лучку зеленого нащипала, яиц отварила. А хлебца нету,
лепешки с рыжика*, — в торопях сунув на воз холщовую сумку.
— Но-о! Карька! — щелкнул кнутом Федор и рыжий конь, подняв хвост
трубой, затрусил по дороге, звонко задребезжала телега.
Километрах в трех от деревни, в зеленой ложбине, у самой запруды,
раскинулся баскановский покос. Еще Гришкин дед Макар, облюбовал его.
Очистил от зарослей таволожника, осушил обводными канавами. Вот уже
полвека, это место слыло как Басканов лог. Но в последнее время,
набирающий силу колхоз, стал пристально присматриваться к их
владению. Елена до поры отмалчивалась, на предложение вступить в
него, но год назад, к колхозу примкнуло почти все село. И колхозные
земли приблизились к лугу, обжав его со всех сторон. Теперь, Басканов
луг красовался единоличным бельмом и вызывал раздражение у
районного начальства.
Надрывно стрекотала тозовская косилка, оставляя за собой терпкий
запах, скошенных трав.
— Поменьше! Поменьше бери, пятку порвешь! — то и дело кричал
Федор, любуясь красотой цветущего луга. «Стога четыре поставим, хватит
на два двора», — мысленно прикидывал он, густоту срезанных трав.
Гришку не надо учить, на покосе с семи лет, сполна познал все тонкости
косовицы. Любил он эту пору. Сейчас, под стрекот жатки, его душа летала
и пела, засевшими словами предков «Толи дело брат в Сибири, воля и
простор»! С первых шагов, Гришка впитал в себя красоту родного края и
не мог представить, что где-то есть места лучше и краше.
К обеду, порядком устав, сделав последний прокос он подвернул к меже.
— Все, ближе нельзя, косилку в ручье утопим. Я потом, дядь Федь,
когда подсохнет, литовкой добью. Да и конь уж подсел, весь в мыле.
— Ну все, так все. Выпрягай Карьку и веди к пруду, сразу не пои, пусть
остынет. А я к телеге, обед возьму и подойду.
Гришка степенным шагом мужика, подвел коня в тень реденького
березняка, торчавшего на самой верхушке плотины. Устало смахнув пот,
привязал его уздой к суку.
— Смотри, племяш, как в раю! — сказал подошедший Федор, оглядывая
с плотины, красу окружавшую деревню.
У пруда, сплошным ковром лежали скошенные травы, а вокруг, набирали
силу зеленеющие хлебные поля. За зеленью полей, ровными рядами
выстроились Титовские хаты, упиравшиеся в сплошной лес, верхушками
подиравший небесную синеву. Легкий свежий ветерок, шуршал листвою
берез.
— Дааа... — протянул Федор. — Не дураки были наши предки! — с
чувством гордости добавил он. — Пойдем в тенек, пообедаем.
Усевшись поудобней на муравку, дядька, неторопливо разложил скудный
стол.
— Дядь Федь, а батька мой такой же был, как ты? — спросил вдруг
Гришка.
— Батька? — переспросил Федор, пристально взглянув на него. —
Сходи-ка к колодчику, водички холодненькой попьем. — вместо ответа
протянул он котелок племяннику...
В феврале девятнадцатого, сняв офицерские погоны и кресты, проехав
пол России, добрался Федор до родного села. Но не успел вкусить мирной
жизни, как ранним майским утром этого же года в его дверь раздался
тихий стук. Федор, в нижнем, вышел за порог. На крыльце стоял бывший
однополчанин по 9-му Сибирскому полку унтер Яков Левандовский.
— Здравия желаю, Федор Макарыч! — поприветствовал он своего
бывшего командира. — Слыхал? Сегодня в Токарево белые будут
проводить мобилизацию. Свояк с управы по секрету сказывал. Подчистую
всех офицеров и Георгиевских кавалеров. Завтра, говорит, они будут у
нас. Что будем делать, Макарыч? На нас и так крови — в век не отмыться,
так еще сволочи в своей хотят выкупать.
— Спрятаться нам надо где-то, пересидеть это время.
— Можно, на ивановской заимке переждать — предложил Яков. — За
десять верст от села искать нас никто не станет.
— Добро! Кто еще с нами? — спросил Федор.
— Да человек пять наберется.
— Хорошо, берите провизию и оружие. Уходим сегодня в полночь,
сборы у плотины. Да языком не молоть, что-бы ни одна душа не знала.
Ясно?
— Так точно, ваше благородие! — откозырял Яков.
После полудня к калитке Федора подошел Петр. Во дворе сноха Дарья,
закатав подол, вывешивала постиранное белье. Среди разноцветного
белья, зеленела защитная форма брата.
— Здравствуй, Даша! Федор дома? — вошел во двор Петр.
— А где ж ему быть! — ответила сноха, поправляя платок. — Дома с
Сашкой сидят, я курицу зарубила, квашня у нас сегодня, пирогов
настряпала. Иди, Петро, к мужикам за компанию.
— Спасибо! С удовольствием отведаю. С чем пироги-то?
— С картошкой, с яйцом есть.
Петр вошел в дом. С порога, его встретил запах свежего хлеба, сладостно
щекоча ноздри пахло вареной курицей. Федор, расстелив холстину,
чистил наган, рядом с ним, вытянув шею от интереса, стоял шестилетний
сын Сашка.
— Мир вашему дому, — поздоровался Петр протягивая брату руку. — А
Сашка уже какой большой! Иди, поздоровайся с дядей!
Сашка, мигая голубыми глазками, быстро протянул ручонку.
— Здорово, здорово мужик! — ласково улыбнулся Петр, легонько
пожимая его маленькую ладошку.
— Присаживайся к столу, — пригласил Федор брата убирая наган. — Я
уж хотел за тобой дочурку Дуняшку послать, поговорить мне надо с глазу
на глаз.
— Тять, я пойду на улицу побегаю! — потеряв интерес заегозил Сашка.
— Иди сынок, да мамку кликни до дому, — разрешил Федор,
подтолкнув к двери сынишку.
— Мамка! Тебя тятька зовет! захлопнув дверь, закричал Сашка и
мелькая пятками, рванул на улицу.
— Звал, Федя? — спросила вошедшая Дарья. Она до беспамятства
любила своего мужа, но никак не могла привыкнуть к нему после
пятилетней разлуки. Боясь снова потерять его, всячески старалась
угодить ему.
— Даша, у нас к пирогам есть что-нибудь покрепче? Нам с Петром
посидеть надо, потолковать о жизни.
— Только настойка на березовых китешках.
— Неси, не баре.
Дарья вышла в сенцы, погремев немного, вернулась с коричневой
бутылкой.
— Что надо еще, Федя?
— Посидишь с нами? — спросил Федор.
— Некогда сидеть Федя, дел много, хоть бы к вечеру управиться. —
отказалась Даша и вышла во двор.
— Я вот о чем тебя хотел попросить, — подняв стакан с коричневым
самогоном, начал Федор. — Ладно, потом! Давай за батю, царство ему
небесное! Достойный мужик был!
Братья, не чокаясь, выпили.
— Фу-у! Злющий какой! — ставя стакан, выдохнул Федор. — Так вот.
Мне надо ненадолго отлучиться. Я хотел, чтобы ты приглядел за моим
двором. — вопросительно посмотрел он на брата.
— До селе брат, я тебе ни в чем не отказывал, — закусывая, ответил
Петр. — Но эту просьбу я не смогу исполнить. Так как завтра, ухожу к
Колчаку.
— К Колчаку?! — в недоумении, вскрикнул Федор. — Ты что это удумал,
народ впервые пришел к власти, выбрал новую жизнь, наметил цель.
Зачем тебе воевать с ним? Помнишь как батька наказывал? - Быть всегда
со своим народом. Я сегодня же в ночь уйду из села, отсижусь где-нибудь.
И ты не дури, брат!
— Вот ты Федор, говоришь что народ выбрал новую жизнь. Народ ли?
— вопросил Петр. — Народ наш слеп, он как телок, которого поманили
пустым ведром. И ты ослеп. Антихрист вас одурачил, — доказывал он,
глядя брату в глаза. — Ведь жизнь человек не выбирает, жизнь нам Бог
дает, а вот душу он дает на сохранение. Цель у нас одна — сохранить эту
душу. А чтобы в теле ей жилось привольно, написаны про то заповеди
Божьи. Сейчас к нам пришел зверь в облике человека и разжег адово
пламя. Если его не потушить, то выродится в этом пламени Род
человеческий, а вместо Рода человеческого наплодится бездушное
потомство. Которое, набрав силу, подобно толпе на Голгофе распнет
Россию. Иду я воевать, не с народом, а со злом проникшим в народ, за
Веру нашу за Род, за наши Души. Спасибо за угощение брат, мне пора. —
засуетился Петр, вставая из-за стола.
— Мягкий, хлеб печет у тебя Дарья. Дай Бог, чтобы в доме вашем он
был всегда. Нижайший поклон вам, авось еще свидимся! — и,
попрощавшись, вышел.
С этого дня они больше не виделись.
Федору, все же удалось открутится от белой, а затем и от красной
мобилизации, помог ему в этом старый фронтовой друг. О судьбе брата он
узнал лишь в двадцать втором, от вернувшегося унтера Бухтоярова,
уходившего вместе с ним к белым.
... Внизу, у обрыва плотины, по другую сторону пруда, бил родник. Его
прозрачная вода, медленно стекала за края небольшого деревянного
сруба и узким ручьем уходила в низину. По крутой, утоптанной дорожке
Гришка легко спустился к срубу, наполнил котелок и перевел взгляд на
ручей. Сквозь прозрачную воду было видно, как у самого дна, мелькали
зелеными спинами гальяны, а у одинокой камышинке, притаился пузатый
карась. От ручья тянуло холодком и тиной, на бережку чуть поодаль,
подпрыгивая по солончаку, испуганно кричал чибис. С ленцой
поднявшись обратно, Гришка вяло сел на траву и протянул Федору
котелок.
— Ух ты, какая холодная! Аж горло леденит! — сказал дядька,
медленно сделав несколько глотков. — Отец твой, Петр, этот ключ
отыскал, очистил, сруб сделал. Память о себе оставил, царство ему
небесное!
— Дядь Федь, так какой батька мой был? — вновь спросил Гришка, с
треском откусывая, кусок землянистой лепешки.
— Во зубы! Гвозди кусать можно, — усмехнулся Федор, замачивая в
котелке лепешку. — А у меня ни к черту, война, будь она неладна.
— Батька твой хороший был, нашенской закваски. По гроб не прощу
себе, что не разъяснил я ему тогда, обидел в нашем последнем разговоре,
— и смачно откусив огурец добавил, — Особенный он был какой-то.
Федор, вытащил замокшую лепешку и впил в нее свои зубы.
— Ох, мать твою! — скривился он от боли.
Зажаренный в печи рыжик был как каменный. Выждав пока уймется боль,
Федор продолжил:
— Батька твой был как ты, Гриша, так же радовался жизни, каждому
деревцу. Каждую травинку, любое гнездышко примечал. Любил жизнь, а
погиб по-глупому в двадцатом. На пригорке, у Семеновки похоронен. Я
был там, крест поставил, съездим как-нибудь, я тебе его укажу.
Хруснув огурцом, Федор вновь принялся за лепешку, пытаясь откусить с
другой стороны. Но она была неприступна. Изрядно намучив зубы, он со
злостью швырнул ее на водную гладь.
— Вот гады! Вывели народ на светлый путь, скоро дерьмо жрать будем!
Лепешка, со вжиком оставляя за собой круги, пролетела почти до
середины.
— Ого! Вот это да! Пятнадцать аж! — восторженно крикнул Гришка и
захохотал.
— Чего «пятнадцать»? — не понял дядька.
— Пятнадцать блинчиков съел! — сквозь смех пояснил Гришка.
— Хорошо хоть таких блинчиков наелись, — горько усмехнулся Федор.
— А то уж пятнадцать лет, как эти горлопаны, лозунгами да дерьмом из
рыжика народ кормят. Мать их! А может, все-таки прав был Петр?!
*Лагушок - бочонок для питьевой воды.
** Густорастущая, в Сибири маслянистая полевая трава.
Copyright: Александр Бацунов, 2021
Свидетельство о публикации №383556
ДАТА ПУБЛИКАЦИИ: 20.01.2021 10:42

Зарегистрируйтесь, чтобы оставить рецензию или проголосовать.
Устав, Положения, документы для приема
Билеты МСП
Форум для членов МСП
Состав МСП
"Новый Современник"
Планета Рать
Региональные отделения МСП
"Новый Современник"
Литературные объединения МСП
"Новый Современник"
Льготы для членов МСП
"Новый Современник"
Реквизиты и способы оплаты по МСП, издательству и порталу
Организация конкурсов и рейтинги
Литературные объединения
Литературные организации и проекты по регионам России

Как стать автором книги всего за 100 слов
Положение о проекте
Общий форум проекта