Книги с автографами Михаила Задорнова и Игоря Губермана
Подарки в багодарность за взносы на приобретение новой программы портала











Главная    Новости и объявления    Круглый стол    Лента рецензий    Ленты форумов    Обзоры и итоги конкурсов    Диалоги, дискуссии, обсуждения    Презентации книг    Cправочник писателей    Наши писатели: информация к размышлению    Избранные произведения    Литобъединения и союзы писателей    Литературные салоны, гостинные, студии, кафе    Kонкурсы и премии    Проекты критики    Новости Литературной сети    Журналы    Издательские проекты    Издать книгу   
Главный вопрос на сегодня
О новой программе для нашего портала.
Буфет. Истории
за нашим столом
1 июня - международный день защиты детей.
Лучшие рассказчики
в нашем Буфете
Конкурсы на призы Литературного фонда имени Сергея Есенина
Литературный конкурс "Рассвет"
Английский Клуб
Положение о Клубе
Зал Прозы
Зал Поэзии
Английская дуэль
Вход для авторов
Логин:
Пароль:
Запомнить меня
Забыли пароль?
Сделать стартовой
Добавить в избранное
Наши авторы
Знакомьтесь: нашего полку прибыло!
Первые шаги на портале
Правила портала
Размышления
о литературном труде
Новости и объявления
Блиц-конкурсы
Тема недели
Диалоги, дискуссии, обсуждения
С днем рождения!
Клуб мудрецов
Наши Бенефисы
Книга предложений
Писатели России
Центральный ФО
Москва и область
Рязанская область
Липецкая область
Тамбовская область
Белгородская область
Курская область
Ивановская область
Ярославская область
Калужская область
Воронежская область
Костромская область
Тверская область
Оровская область
Смоленская область
Тульская область
Северо-Западный ФО
Санкт-Петербург и Ленинградская область
Мурманская область
Архангельская область
Калининградская область
Республика Карелия
Вологодская область
Псковская область
Новгородская область
Приволжский ФО
Cаратовская область
Cамарская область
Республика Мордовия
Республика Татарстан
Республика Удмуртия
Нижегородская область
Ульяновская область
Республика Башкирия
Пермский Край
Оренбурская область
Южный ФО
Ростовская область
Краснодарский край
Волгоградская область
Республика Адыгея
Астраханская область
Город Севастополь
Республика Крым
Донецкая народная республика
Луганская народная республика
Северо-Кавказский ФО
Северная Осетия Алания
Республика Дагестан
Ставропольский край
Уральский ФО
Cвердловская область
Тюменская область
Челябинская область
Курганская область
Сибирский ФО
Республика Алтай
Алтайcкий край
Республика Хакассия
Красноярский край
Омская область
Кемеровская область
Иркутская область
Новосибирская область
Томская область
Дальневосточный ФО
Магаданская область
Приморский край
Cахалинская область
Писатели Зарубежья
Писатели Украины
Писатели Белоруссии
Писатели Молдавии
Писатели Азербайджана
Писатели Казахстана
Писатели Узбекистана
Писатели Германии
Писатели Франции
Писатели Болгарии
Писатели Испании
Писатели Литвы
Писатели Латвии
Писатели Финляндии
Писатели Израиля
Писатели США
Писатели Канады
Положение о баллах как условных расчетных единицах
Реклама

логотип оплаты

Конструктор визуальных новелл.
Произведение
Жанр: Публицистика и мемуарыАвтор: Лана Гайсина
Объем: 14546 [ символов ]
Жизнь в приюте
В приюте с притягательным названием «Маяк» я побывала еще до того, как приехала в город, где он находится. Компьютер высветил неказистое здание странной архитектуры и группу людей, стоявших перед входом. В основном это были разновозрастные мужчины. Глядя на их унылые лица, у меня заныло сердце: скорей увидеть отца, вытащить его из этой приютской тюрьмы.
Приехав в город, я озаботилась поисками жилья, дом в котором проживал отец и раньше-то с большой натяжкой годился для проживания, а теперь, судя по рассказам социального работника, и вовсе превратился в притон алкоголиков.
Мне повезло, там же на вокзале попался на глаза штендер, рекламирующий хостелы расположенные в здании вокзала. Меня потрясла не столько цена всего в триста рублей за место – я сразу же перевела в евро – около четырех евро, а сама комната. В моём представлении хостел – это нечто вроде тесной клетушки с минимальными удобствами, а здесь оказалась комната примерно в тридцать квадратных метров с барной стойкой, тремя панорамными окнами, двумя огромными кожанами креслами, между которыми стояла кадка с пальмой. Душ, туалет и две кровати, скромно приютившиеся в углу комнаты.
Оставив чемодан, сложив в пакет вещи и продукты для отца, я вышла на площадь перед вокзалом и без труда поймала такси.
Мне немало времени понадобилось достучаться, прежде чем открыли металлическую калитку приюта. С замиранием сердца вошла в здание и уже с порога увидела отца, сидящего на кожаном диване. Рядом сидела худая женщина в халате. Они о чём-то беседовали. Шея отца была обмотана полотенцем, один конец которого свисал на тонкую майку. И хотя был июль месяц, видно было, что он мёрзнет. Его потерянный взгляд, похудевшее лицо, заросшее бородой, всё говорило о перенесённых страданиях. Я кинулась к отцу, обнявшись, мы оба заплакали. Пожалев, что не захватила свитер, надела на отца привезённую рубашку. Он как будто отогрелся, посветлел лицом. И бесконечно задавал один и тот же вопрос: как у нас дела. Я уже привыкла к этому: в 93 года отец жил в своём недоступном для нас мире, ограничиваясь фразами: «У вас всё нормально? Береги себя! Я устал». Когда задавали вопросы выходящие из круга его теперешних привычек, он задумчиво и долго смотрел на собеседника и ничего не отвечал. Он не смотрел телевизор, давно уже не играл в любимые шахматы. В последний раз два года назад, когда мы сели с ним за шахматную доску, он раз десять переспросил, какими фигурами, белыми или чёрными он играет, потом сгрёб рукой все фигуры и заснул. Я тогда подумала, что после перенесённой тяжелой операции по поводу онкологии простаты, он не сразу придёт в себя. Потом поняла: чудо, что он вообще остался жив, уже два года, как жив, во многом благодаря хирургу Фаиту Кадимовичу Ягофарову.
Потом пришло время полдника. К чаю с большим куском мягкого свежего хлеба очень вовремя пришлись сыр и колбаса, привезённые мною. Правда, всё это поделённое на тридцать человек, досталось по маленькому кусочку, но, тем не менее, хоть чуточку разнообразило очень скудное меню. Впоследствии я узнала, что обеденную еду получают только пенсионеры, но кухонные работники на свой страх и риск делят её между всеми обитателями приюта. С первых дней посещения приюта меня поражала самоотверженность многих его работников, искренне сочувствующих обитателям этого заведения. Я вполне понимала их недоумение по поводу моего отца: как при живых детях, участник войны оказался в приюте? И, наверное, в сотый раз рассказывала историю отца, как его обманула вторая жена, как он подарил и дом и квартиру ей, а потом очутился на улице, как его пасынок забирал пенсию отца, и он нищенствовал. И что живу за границей и не могу забрать его к себе, оформление ПМЖ занимает шесть лет, а при теперешнем его состоянии, когда он с трудом ходит, маловероятно, что он перенесёт даже одну поездку.
На второй день, предварительно побывав в том доме, который отец подарил жене, и в котором он проживал в последнее время, заглянув по пути на рынок, я появилась в приюте с двумя большими пакетами. Большая дыня, разрезанная на куски и розданная обитателям приюта, совсем расположила ко мне жителей «Маяка», и вскоре я уже многих знала по имени. Пожалуй, самым колоритным персонажем приюта был Гера, немец по происхождению, родившийся в советских лагерях для военнопленных, всегда улыбчивый и всегда в центре внимания. Его сияющие голубые глаза располагали моментально, и, казалось, нет добрее и доверчивее человека, чем Гера. Другой не менее интересной особой оказалась Надежда. Вокруг неё всегда крутились другие обитатели бомжатника, и она была вроде пресс-центра приюта – всё обо всех знала. Надежда восседала в инвалидном кресле, колёса которой настолько износились, что она с трудом передвигалась, но всегда находились желающие ей помочь.
Я переодела отца, натянула на него шерстяной свитер и повела отца во двор. Там мы расположились на скамеечке, рядом гуляла огромная собака, наверное, помесь азиатки с овчаркой. Рядом курили бомжи. Мы перекидывались фразами с ними, там я познакомилась с другой интересной личностью, бывшим следователем прокуратуры Рустемом. На пенёчке сидел мужчина в чёрном тренировочном костюме, я еще подумала: вот еще одна потеря для женского общества и, скорее всего, из-за алкоголя. Затем Толя, так звали мужчину, встал, поймал собаку и привязал её к цепи. Сидя на корточках, гладил её. Собака умиротворённо опускала веки и мне, казалось, нет собаки спокойнее и безобиднее. Я спросила, нельзя ли её погладить. Получив утвердительный ответ, я тоже присела на корточки и провела рукой по жесткой шерсти собаки. Уже видя, как сузились глаза собаки, моментально отпрянула назад и упала на спину, на заломленную левую руку. Поднявшись и плохо соображая от нестерпимой боли, я всё-таки отвела отца в здание, там меня встретила медсестра, она-то и повела меня в травмпункт, здесь мне сделали рентгеновский снимок и руку загипсовали, сказав, что растяжение, но перелом под вопросом. В поликлинике мне не подтвердили перелом, хирург, мельком поглядев на снимок, уверенно заявил: «Растяжение!» Мне было велено самостоятельно снять гипс через десять дней. Я, конечно, обрадовалась, что не перелом, еще не зная какие злоключения с рукой мне придётся перенести по приезду домой, там выяснилось: и перелом, и растяжение, и вывих. Тогда я глядела на свою загипсованную руку и не могла поверить, что это случилось со мной: никогда не подходила к собаке, не будучи уверенной, в том, что приручила её, тем более сидящую на цепи. Странно было и то, что рука Толи лежала совсем рядом с ошейником собаки, и он не смог её удержать, вернее реакция его оказалась настолько замедленной, что мне пришлось отпрянуть и упасть, иначе собака укусила бы меня в лицо. Пишут, что у асоциальных людей вербальные участки мозга как-то иначе устроены, поэтому эмоциональный отклик, реакция на какие-то внешние воздействия у них очень замедленная. Я не раз в жизни замечала, что успешные люди, не блистающие особыми талантами, гораздо живее и решительнее реагируют на все события, чем менее прагматичные, но более способные люди.
Возможно, меня подвигло на этот глупый поступок возникшее чувство стать ближе и понятнее обитателям приюта, стать «своей» и поэтому я понеслась гладить чужую собаку: авось не укусит, небось, не тронет, и моё прозвище «утюг для собак и кошек» вовсе тут не причём.
Увы, мои рассуждения оказались несколько запоздалыми, и мне пришлось с больной рукой и стирать, и готовить, и носить продукты моим, ставшими мне такими близкими, бомжам. А как же иначе, не станешь же кормить отца всякими вкусностями на глазах у полуголодной публики. Запомнился мне случай, когда я решила угостить всех обитателей приюта, а это тридцать человек, салатом из огурцов и помидор. Мне также понадобилось в тот день купить и отцу кое-какие вещи на рынке, махорку для курящих. Мои помидоры выпадали из сумки, я чуть не потеряла один из тапков, купленных для отца, но больше всего я переживала, что не смогла купить растительное масло для салата – сумка настолько была переполнена, и повару потом пришлось выделить масло из своих запасов. Меня тогда еще раз удивила честность обслуживающего персонала, все излишки, которые я приносила, делились между бомжами, несмотря на мои предложения забрать их себе. Запомнилось: в один их походов на рынок сильно напряг арбуз купленный на рынке: я его с большим трудом, перебежками дотащила до приюта.
Те четырнадцать дней проведённые в городе, где жил отец, впечатались в память на всю оставшуюся жизнь не только душевными страданиями из-за своей беспомощности и невозможности помочь отцу, но и физической болью из-за сломанной руки, но возможно это и хорошо: физические страдания глушат душевную боль. Моё положение усугублялось тем, что приют находился на другом конце города, и мне приходилось каждый день по три часа пешком проделывать этот путь туда и обратно.
Разная публика жила в том приюте, но почти всех за небольшим исключением объединяло одно – пристрастие к алкоголю, в результате чего почти каждый терял документы, жильё и оказывался в лучшем случае в приюте. Если успевал, конечно.
Затем восстанавливали документы и отправляли в интернаты, условия проживания в которых были несравненно лучше. Каждый из приютских с нетерпением ждал этого дня, для некоторых процесс восстановления документов длился годы, так Надежда ждала уже пятый год, но Надежда не теряла надежды…
Возможно благодаря тем угощениям, которые я приносила почти каждый день, вскоре в приюте стала почти своей: Гера встречал меня с широкой улыбкой, чмокал меня в щечку и с любопытством заглядывал мне в сумку - так ненароком.
Рустем, подволакивая левую ногу – он перенёс инсульт, тоже приходил к раздаче. Я раздавала махорку, Гера скручивал из газеты папироски для себя и для Рустема, у того действовала только одна рука.
Любимицей приюта, которую все жалели и терпеливо объясняли, что ей нельзя покидать приют, была баба Настёна. Маленькая с ноготочек старушка восьмидесяти лет почти каждому вновь прибывшему долго рассказывала, почему ей нужно уйти из приюта. Просительно заглядывая в глаза, хватаясь заскорузлыми пальцами за одежду, она говорила, что в деревне ей надо убрать картошку и что дом остался незапертым. Почти плача, умоляла помочь ей выбраться из приюта. Бабуля была настолько скромна и стеснительна, что первое время не хотела брать от меня угощения и почти ничего не кушала, пока не обвыклась. С ней произошёл однажды такой курьёзный случай. Сидим мы на скамейке во дворе, видим баба Настя подходит к высокому забору, становится на штакетник, прислонённый к забору и мигом перемахивает забор. Вот так бабуля! Вот так прыть! Настёну, конечно, вернули, но как велико было желание у бабуси вернуться домой, если забор в два раза выше себя перемахнула с лёту. Впрочем, как потом мне рассказали, и дома-то у Настёны не было, жила она в развалившейся баньке, зарабатывала на жизнь прополкой огородов, старушке соседи из жалости зимой подкидывали дрова. Жила она одна, дочка давно умерла.
Долго не сотрётся из памяти образ старушки в белом платке, в длинной синей кофте, её поблекшие от одинокой нескладной жизни глаза... Настёны, так прикипевшей к своёму родному углу.
Бывали и весёлые минуты в жизни приюта. Отец дружил с командиром поискового отряда, бывшим «вдвшником» Маратом Ганиевым. Как-то он мне позвонил и намекнул, чтобы отец надел парадный костюм с медалями. Я ему пыталась объяснить, что медали давно украли, но связь прервалась. На другой день в приют буквально врываются молодые парни в форме войск ВДВ, с большим арбузом, дыней и тортом. Врываются, как вихрь, улыбающиеся, разгорячённые, на парадной форме блестят аксельбанты. До меня только тогда дошло, почему нужен был костюм с медалями отцу. Я достаю гармошку, передаю её отцу. Он словно очнулся от беспробудного сна, пальцы забегали по клавишам - и зазвучала гармонь, зазвенели колокольца тальянки. Молодые девушки делали фото, я потихоньку утирала слёзы. На прощание ребята пожимали руки бомжам. И долго потом Гера с восхищением вспоминал: «Он мне руку пожал… Он мне руку пожал!»
 
Накануне моего отъезда в один из последних дней пребывания в приюте произошло событие, которое, если не перевернуло моё представление о Гере, но сильно изменило отношение к нему. Не помню, с чего это началось. Кажется, санитарка Таня вспомнила, что в тот день годовщина поминок жены Геры и напомнила Гере об этом. Тот как всегда, собирая остатки ужина в пластмассовое ведёрко, пренебрежительно отмахнулся. И Таню понесло… она вспомнила, как Гера пьяный бил жену и детей, как они не раз от него убегали, а когда подросли дети, они выкинули отца из дома... как жена Геры слегла после болезни, Гера не пришел навестить её и на похоронах не был. Гена слушал и всё больше сникал, глаза его потухли, он вдруг вспомнил свою первую жену, умершую от рака, сказав, что только её любил. Стал проклинать поляков, не пустивших его в Германию к старшему сыну, только потому, что усомнились в его происхождении: в паспорте было написано Гербарт вместо Герберт. Потом Таня стала допытываться, почему он убил своего дружка, за что и отсидел пятнадцать лет. Меня обдало холодом, вот так поворот! И как символично: за одним столом сидел убийца Гера и бывший следователь прокуратуры Рустем.
Рустем, сидевший молча, внезапно начал плакать. Он что-то пытался сказать, и в его обычно нечленораздельной речи, отчётливо прозвучало: «Марьям Исмагиловна, Марьям Исмагиловна…» Рустем вдруг вспомнил свою учительницу физики, ставшую роднее и ближе родственников, выкинувших его на улицу после случившегося с ним инсульта.
В разговор вдруг вмешалась Кадрия, та худая высокая женщина, сидевшая рядом с отцом в день моего приезда. Обычно, если где-то в приюте разгорался скандал, зачинщиком его была Кадрия. Она надрывно кричала, пытаясь обвинить кого-нибудь из-за пустяка, болезненно реагируя на все неурядицы приютской жизни, жаловалась, что больше ни шагу не ступит за порог своего дома, как только вырвется из этого проклятого заведения, что она тоже медик, и надо прислушиваться к её советам.
Мы все ожидали, что Кадрия «запоёт» свою прежнюю песенку про «медика», но неожиданно она вдруг проговорила: «Не надо вспоминать прошлое, надо забыть его, только тогда мы сможем выжить!» Мы все замолчали, утихла и Таня.
 
Устами «сумасшедшей» глаголет истина… Мне рассказывали: у Кадрии сын психически больной, сжёг паспорт матери и много чего такого вытворял, в результате мать и сын оказались в психушке.
 
Так и закончился последний день посещения приюта, обитателей которых судьба не уберегла «ни от сумы, ни от тюрьмы».
Copyright: Лана Гайсина, 2019
Свидетельство о публикации №387141
ДАТА ПУБЛИКАЦИИ: 08.12.2019 21:23

Зарегистрируйтесь, чтобы оставить рецензию или проголосовать.

Рецензии
Жуковский Иван[ 23.12.2019 ]
   Хороший Вы человек, Лана. Дай Вам Бог личного счастья.
   Вы своим рассказом заворожили меня. Я и раньше в каждом бомже видел Человека.
 
Лана Гайсина[ 23.12.2019 ]
   Спасибо, Иван, за добрые пожелания!
Валентина Тимонина[ 10.02.2020 ]
   Ах, Лана, уважаемая, Вы подняли актуальнейшую тему. Тональность Вашего повествования на первый взгляд кажется спокойной, как бы размеренной. Но это только кажется. Фактически же Вы написали пронзительно, читать без слез просто невыносимо. Да, в жизни поступки людей разные и старость не у всех одинакова. Но иногда обстоятельства бывают сильнее человека, а уж перестройка много чего понаделала. А Вы об этом написали правдиво и неравнодушно. Ваш рассказ пробуждает сочувствие и сострадание к немощным старым людям, кем бы каждый ни был. Спасибо Вам. С теплом. Валентина.
 
Лана Гайсина[ 11.02.2020 ]
   Чем старше становишься, тем больше соприкасаешься с этой темой - темой пожилых, отверженных и одиноких людей. Победить это состояние можно только трудом:
   
   Не позволяй душе лениться!
   Чтоб в ступе воду не толочь,
   Душа обязана трудиться
   И день и ночь, и день и ночь!
   
   Точнее Николая Заболоцкого тут не скажешь!
   Печально, что некоторые люди пренебрегают этим правилом либо из-за своего
   безволия, либо в силу физической беспомощности.
   Спасибо Вам, Валентина за теплоту и сочувствие.
Ферафонтов Анатолий[ 11.02.2020 ]
   Не помню, кто сказал, что "у жизни не бывает хорошего конца". Очень тяжело и горестно читать
   этот рассказ, почти физически ощущая гнетущую атмосферу приюта для немощных и больных
   стариков. Но такова обратная сторона нашего бытия. И рассказ просто царапает за душу. С
   уважением и признательностью, Анатолий.
Лана Гайсина[ 11.02.2020 ]
   Приют этот был для бездомных, и жили в нём в основном мужчины среднего возраста. А это еще больше "царапает"­ душу. Старость и сопутствующее ей чувство заброшенности - это почти неизбежно для каждого, печально, когда беда настигает молодых.
    Что-то очень много минорных нот появилось в нашей жизни.
   Пожалуй пора читать Конецкого с Вашей подачи, Анатолий:)))
Ферафонтов Анатолий[ 07.03.2020 ]
   Многоуважаемая Лана! С чувством дружеского расположения
   поздравляю Вас с наступлением первого праздника Весны -
   международным женским днём 8 Марта! Эта дата всегда приходит в
   сопровождении выдающихся граций - Веры, Надежды и Любви. Помимо
   обязательного пожелания крепкого здоровья хотелось бы, чтобы эта
   "святая троица" сопутствовала Вам на протяжении всей жизни. С
   искренним теплом и уважением, Анатолий.
 
Жуковский Иван[ 08.03.2020 ]
   С праздником, Лана. Жду новых работ.
Лана Гайсина[ 08.03.2020 ]
   Спасибо, Анатолий! Спасибо, Иван!
   
   
   Весна кругом! С небес высоких песней льется!
   И журавли под аккомпанемент Весны танцуют на опушке леса.
   А примула одним глазком, глядя на эту суету,
   Приветливо мигает поющему скворцу.
   
   Вчера видела первого скворца. А журавли и жаворонки уже три недели как прилетели.
   
   Насчёт новых работ - это ведь, как времена года, сплин сменяется пробуждением, вот и Весна
   надеюсь меня разбудит, а с такими грациями, как Надежда, Вера, Любовь мне и вовсе удасться побороть мою лень:)))
Мила Адато[ 18.01.2021 ]
   Плакала.....и плАчу...Такие рассказы очень нужны. Они стучатся в двери...
   СПАСИБО ВАМ за Ваше сердце.
 
Лана Гайсина[ 19.01.2021 ]
   И Вам спасибо, Мила, за причастность к этой теме.
Мила Адато[ 19.01.2021 ]
   я тут в Америке много работала с домами престарелых. И как переводчик, и как волонтёр. А
   потом....признаюсь - сбежала. СТРУСИЛА!!!!! Сердце не выдерживает. Вот такая я предательница...
Лана Гайсина[ 20.01.2021 ]
   Мила, я бы тоже не смогла - такого насмотрелась. Там могут работать только физически крепкие и с
   железными нервами.
Дина Лебедева[ 10.11.2021 ]
   Дорогая Лана! Прочитав название Вашей работы, я почему-то подумала о
   Приюте для животных. О месте, где содержат бездомных собак и кошек.
   Привыкла, что старых, одиноких людей отправляют в Дома престтарелых,
   в интернаты и проч. Но как верно вы обобщили эти организации одним
   словом "Приют"! Кроме того, что Вы прекрасный рассказчик, у Вас дар -
   тронуть душу человека. Со слезами на глазах читала поведанную Вами
   историю. Правильно, "ни от сумы, ни от тюрьмы" не отрекайся! Что ждет
   большинство нас в будущем, одному Богу известно. Спасибо Вам за
   доброту, за Ваш талант, за то, что Вы есть.
   
   С глубоким уважением, Дина
 
Лана Гайсина[ 10.11.2021 ]
   Здравствуйте, Дина!
   
   Спасибо Вам за сочувствие и соучастие. Сама без слёз не могу вспоминать об этой истории. Перевели
   отца через месяц в интернат, там у него была отдельная комната, ванна, туалет, вроде неплохо кормили,
   но не было близких людей рядом. Через месяц после моего посещения в интернате, отец умер, а я в это
   время в Литве заболела ковидом. Было ему тогда 94 года.
Галина Боршковская[ 11.11.2021 ]
   С какой теплотой Вы описали такую важную тему...Спасибо за доброту.
 
Лана Гайсина[ 11.11.2021 ]
   Спасибо, Галина, за прочтение, за добрые слова. Вы назвали эту тему важной, значит она и Вам
   небезразлична.
Галина Боршковская[ 11.11.2021 ]
   Нет, конечно. Сердце всегда болит об обездоленных, будь то человек или животное.

Устав, Положения, документы для приема
Билеты МСП
Форум для членов МСП
Состав МСП
"Новый Современник"
Планета Рать
Региональные отделения МСП
"Новый Современник"
Литературные объединения МСП
"Новый Современник"
Льготы для членов МСП
"Новый Современник"
Реквизиты и способы оплаты по МСП, издательству и порталу
Организация конкурсов и рейтинги
Литературные объединения
Литературные организации и проекты по регионам России

Как стать автором книги всего за 100 слов
Положение о проекте
Общий форум проекта