Виноградье *** Надышаться полынного духа, захлебнуться полночной тоской, зачерствевшего хлеба краюху разломить загрубевшей рукой, и воды, ключевой, заповедной, задыхаясь, глотнуть из ведра, и улечься под звездною бездной рядом с россыпью жаркой костра. Запах дома в березовом дыме засыпая, почувствовать вдруг, и во сне повстречаться с родными, и тот сон не забыть поутру. Над Волгой Всепоглощающая ширь равнины и чащобы хмурой… Сам Желтоводский монастырь застенчивой миниатюрой я вижу с этой высоты, с безлесного откоса Волги, и блещут искрами кресты в лучах зари, по-русски долгой. По-русски – значит широко и не вмещаемо веками – туман стекает молоком под пепельными облаками, и одинокая душа зовет и ждет, сама не зная, кто ей откликнется, спеша и сердце стужей пеленая. Размеренно, как метроном – все совершилось, все минуло, над умирающим зерном ни звездочки не проблеснуло, и остановлена река, и время пятится вслепую, и дума бьется у виска – как это чувство нареку я? Вручи мне эту ширину и подхвати движенье струга, на стрежне разведи волну, теченье изогни упруго, и вниз по матушке-реке пусть льется песня вековая, и крылья весел налегке взлетают, гребни разбивая! Взбежать, сорваться и взлететь над родиной, седой и сирой, над ветром, хлестким, словно плеть, и в небо, нежное как миро, туда, где утро – навсегда, где васильки не увядают, туда, где вешняя вода воистину вода святая. *** Где же ты, песенное виноградье, красно-зеленое, сладкое? Там, где вдали, за озерной гладью дремлют луга с лошадками? Или за тем поворотом проселка, где ели пышны как пагоды, откуда вернешься с полной кошелкой красной ядреной ягоды? Или за этой лесной лужайкой увидишь избу высокую, где тебя ласково встретит хозяйка, северным говором цокая? Или вон там, у старой часовни, где горстку землицы высохшей возьмешь, отправляясь к Москве чиновной отцу на могилку высыпать? Где бы то ни было, все с тобою в сердце, в горе и радости, красно-зеленое и голубое, словно кругляш радужный. | 
Положение о Клубе
Сделать стартовой
