Книги с автографами Михаила Задорнова и Игоря Губермана
Подарки в багодарность за взносы на приобретение новой программы портала











Главная    Новости и объявления    Круглый стол    Лента рецензий    Ленты форумов    Обзоры и итоги конкурсов    Диалоги, дискуссии, обсуждения    Презентации книг    Cправочник писателей    Наши писатели: информация к размышлению    Избранные произведения    Литобъединения и союзы писателей    Литературные салоны, гостинные, студии, кафе    Kонкурсы и премии    Проекты критики    Новости Литературной сети    Журналы    Издательские проекты    Издать книгу   
Главный вопрос на сегодня
О новой программе для нашего портала.
Буфет. Истории
за нашим столом
1 июня - международный день защиты детей.
Лучшие рассказчики
в нашем Буфете
Конкурсы на призы Литературного фонда имени Сергея Есенина
Литературный конкурс "Рассвет"
Английский Клуб
Положение о Клубе
Зал Прозы
Зал Поэзии
Английская дуэль
Вход для авторов
Логин:
Пароль:
Запомнить меня
Забыли пароль?
Сделать стартовой
Добавить в избранное
Наши авторы
Знакомьтесь: нашего полку прибыло!
Первые шаги на портале
Правила портала
Размышления
о литературном труде
Новости и объявления
Блиц-конкурсы
Тема недели
Диалоги, дискуссии, обсуждения
С днем рождения!
Клуб мудрецов
Наши Бенефисы
Книга предложений
Писатели России
Центральный ФО
Москва и область
Рязанская область
Липецкая область
Тамбовская область
Белгородская область
Курская область
Ивановская область
Ярославская область
Калужская область
Воронежская область
Костромская область
Тверская область
Оровская область
Смоленская область
Тульская область
Северо-Западный ФО
Санкт-Петербург и Ленинградская область
Мурманская область
Архангельская область
Калининградская область
Республика Карелия
Вологодская область
Псковская область
Новгородская область
Приволжский ФО
Cаратовская область
Cамарская область
Республика Мордовия
Республика Татарстан
Республика Удмуртия
Нижегородская область
Ульяновская область
Республика Башкирия
Пермский Край
Оренбурская область
Южный ФО
Ростовская область
Краснодарский край
Волгоградская область
Республика Адыгея
Астраханская область
Город Севастополь
Республика Крым
Донецкая народная республика
Луганская народная республика
Северо-Кавказский ФО
Северная Осетия Алания
Республика Дагестан
Ставропольский край
Уральский ФО
Cвердловская область
Тюменская область
Челябинская область
Курганская область
Сибирский ФО
Республика Алтай
Алтайcкий край
Республика Хакассия
Красноярский край
Омская область
Кемеровская область
Иркутская область
Новосибирская область
Томская область
Дальневосточный ФО
Магаданская область
Приморский край
Cахалинская область
Писатели Зарубежья
Писатели Украины
Писатели Белоруссии
Писатели Молдавии
Писатели Азербайджана
Писатели Казахстана
Писатели Узбекистана
Писатели Германии
Писатели Франции
Писатели Болгарии
Писатели Испании
Писатели Литвы
Писатели Латвии
Писатели Финляндии
Писатели Израиля
Писатели США
Писатели Канады
Положение о баллах как условных расчетных единицах
Реклама

логотип оплаты

Конструктор визуальных новелл.
Произведение
Жанр: Просто о жизниАвтор: Наталья Деронн
Объем: 43909 [ символов ]
Приключения странницы Лалу. Мелодрамма
...И  вот они собрались на пароме отправиться на остров Яву, а там- на крошечный островок , который можно обойти пешком за день, но где была ювелирная фабрика бирманских камней  и  служба для них обоих:  Мать  не умела рисовать как Сынуля - но она умела продать всё что угодно! Тем более драгоценности.
          
       Паром , включая трюм  с бедными,  оказался переполненным. Преданный гид Джер  следовал  с ними  что в храмы что  путешествиях, так и сейчас  -   он провел их  к капитану, переговорил сам , потом  показал ей рукой, что можно  передать правой рукой.  Она протянула капитану в индонезийской тряпочке на голове  вместо фуражки  сто долларов  и их  провели в маленькую каюту с крохотным окошечком под потолком - одно из лучших мест на пароме.  Потом долго махали   заботливому Джеру
 и всё проверяли  на месте ли  бумажки с  телефонами и  именами, которые он им дал с собою в дорогу . 
 
     Нагруженный до отказа  паром шел медленно. От духоты проснулась и закапризничала   Лалупана .Мать взяла ее на руки и они вышли на палубу. 
 Откуда   тут взяться палубе с шезлонгами,  кругом спали люди на своих узлах. 
  Все одинаково одетые в национальные шаронги ,  головы у мужчин повязаны белыми тряпочками узлом. Она тоже была в одежде из  ручного балийского  батика , но  все равно  слишком дорого для индонезийцев. Чувствуя  себя  неловко, Ма остановилась у капитанской рубки,  хоть знакомое приветливое лицо рядом .
     Он  улыбнулся,  взял малышку на руки, что то ей показывал ,  смешил  ее  и она перестала хмуриться . Так плыли  довольно долго. Тем не менее погода  портилась, солнце  не проглядывало сквозь темные облака, а  качка усилилась.
         Неожиданно капитан стал задыхаться, схватился за сердце, весь побагровев.  Она выхватила у него из рук девочку - капитан  медленно  сползал  по стене,  бледный даже  сквозь смуглую кожу. Без страха оставив девочку в рубке, она побежала за сыном:  он умел делать массаж  сердца  - его  на курсах военки в университете учили. 
     Они бегом вернулись, положили капитана  на пол  и вместе считая, стали делать искусственной дыхание  . К счастью, через некоторое время капитан очнулся, виновато смотрел , но был еще  беспомощен .
       
      Пока возились  в суете с капитаном, перепуганный помощник  и матросик  в тельняшке  на какое -то время  потеряли управление паромом.  Видно было, что они стали ругаться, что -то быстро показывали, тыча  рукой то в небо, то в карту , то куда-то неопределенно в море.
      Испуганный матросик убежал , перепрыгивая через людей на палубе вниз, потом прибежал еще более испуганный- ясно стало  из обрывков фраз,  что   в тумане  они не просто сошли с курса-  впереди были рифы. Они шли на рифы! 
 Рифы были везде,  мотор  боролся с волнами до дыма и вот-вот  мог заглохнуть- слишком много пассажиров  и груза они взяли на  старенький паром. 
   Скрежет металла  всех поднял на ноги. Резко дернуло.  Паром попал на острые скалы. Началась паника. 
С этой минуты время  затормозило свой ход,оно вязло  как ноги в глине, Ма не могла  кричать , ни даже испугаться, не понимала,  что это ступор от страха. 
 
Она видела как  кто -то уже прыгал в воду, кто-то  садился медитировать и молиться, дети плакали,сотовые  не отвечали. Радиорубка оказалась на самом рифе , а    лопнувшие провода отчаянно  болтались  на ветру. 
 Вскоре они  задымили и  хриплый двигатель тоже.
 
     Капитан  прижал девочку к себе:  он уже привстал, но подняться на ноги еще не мог.  Из последних сил он  надел на нее свой спасательный жилет, старательно  застегивая все крепления.  У него хватило самообладания   отдавать четкие команды, словно девочка вернула его к жизни.  
     Был  ли  это приступ  астмы  или может быть   сердца,  но  русский нитроглицерин ему помог  с собой справиться . Капитан  взял  рупор , говорил с людьми медленно но твердо. Команда  начала раздавать спасательные жилеты : пассажиры  вставали за ними спокойно в очередь, отрешенно и без давки. 
 
Ни жилетов ни кругов не хватало, шлюпок оказалось только две. Во вторую шлюпку капитан  тоже  посадил  только  женщин и детей и ее с Лалупаной.  Сын отказался от жилета, отдал  его несчастной женщине с ребенком -  та еще успевала  кланялась   ладонями вниз: смерти или дьяволу,  будто  в астрале,  пока он   запихивал  её в лодку почти насильно.
Те,  кому не досталось места в шлюпках  или не хотели   оставлять родных , тихо стояли на палубе  и не пытались  спасаться . Возможно их религия  позволяла  им верить в реинкарнацию...
    Но паром  накренился всей своей огромной неповоротливой тяжестью ,  громадная  волна  срывала его с рифа, с легкостью  разворачивая  кормой и тем  самым разрывая пополам... 
Вторая шлюпка  с ними  не успела отплыть далеко. Сын видел их с палубы, он не держался за  жалкие поручни,  а  неотрывно смотрел только на них .  Сильный порыв ветра и поднявшийся белый гребень воды от огромной  воронки  тонущего  парома перевернули шлюпку...
 
...Она  боролась с водой отчаянно . Хватала воздух, шла вниз,  потом снова хрипела,  пытаясь  вынырнуть ,  снова и снова заглатывала    воздух вместе с водой ,  но никак не могла найти ритм океана.  Пока  барахтаешься  в страхе,  никогда не выплыть. 
 - Найди ритм! -  в  мозгах колотило :
-  Найди ритм -  выплывешь!
- Кончай барахтаться , ищи ритм !-    всё внутри ее орало на мозг командами.
            Последнее, что она  видела немного вдалеке - сын, на  обломок корабельной доски,   махал ей рукой и вопил  , не слышала что  но ещё видела.  Видела  как  капитан  с раскосыми глазами,  в индонезийской  белой  тряпочке   на голове  вместо  фуражки сидел  на обломке  от парома   и крепко держал ее белокурую девочку. Среди стихии она одна казалась  безмятежной и даже волосы ее были   сухие , а   золотистые локоны   мягко развивались на ветру. Большие  ясные глаза     безмятежно сквозь  расстояние   смотрели  на нее.   А она тонула,    панически барахталась , глотала  то воздух , то воду... Вода уносили их всех  в разные стороны.
   Сильная волна  очередной раз ударила  прямо в лицо, забила нос и рот. Она  захлебнулась,  и медленно пошла  в глубину . 
  Перед глазами   радугами поплыли   цветные круги .
  Она поняла, что    уже не выплывет:
- Это   конец? 
 Мысли её  еще были живы,  и не отпускали  будто она  еще могла сделать что-то очень важное  , но  какой смысл теперь -то? Решить и сказать? Тело уже  не двигалось и не могло сопротивляться океану : 
-  Моя   маленькая девочка! Кто будет тебя растить ? Я не могу  умереть... Кем  ты станешь без меня... кто  кроме меня научит уму разуму ... семейную культуру, моя красавица, о чем я  это? О, нет, нет!
   Она  уже  видела себя откуда -то  со стороны , как   руки   безвольно расходились в стороны, как  её тело  медленно  опускалось вниз.  Вода и  голубое небо   слилось воедино,
- ... красиво  умирать в красоте? а девочка .. без меня ей никак   !
 
Каким то чудесным образом,  но ей удалось  выдавить из себе воду  и не заглатывая  и не вдыхая снова,  она оттолкнулась от океана . Вода  сразу стала упругой, растопыренными руками  и ногами  она еще раз  уперлась в водные стены и вытолкнула себя наверх - в  тот же момент  рука Сына схватила ее сильно , больно сжала  запястье правой руки и вытащила ее на поверхность.
-А-а! -  она хрипло   глотала воздух, но уже  задерживала его в себе, и теперь наконец -то   как всадник на коне, почувствовала  себя  в  едином  ритме с Океаном.  Она еще хрипела и   задыхалась,  но уже  дышала и смогла открыть  глаза.
 
  Вокруг только один океан.  
 
     Шлюпки видно уже не было, их куда-то далеко   откинуло за риф. Но это почему -то не угнетало. Мысль,  что малютка с капитаном   хоть и с полуживым , немного  утешала. 
 Под ногами  в глубине уже  просвечивали острые  подводные горы, но как это глубоко, сколько метров или десятков метров...
 Им удалось  уцепиться   за    не тонущее  сиденье из пенопласта или чего-то в этом роде.
 От тяжести двоих оно  погружалось в воду,  они поочередно за него держались и отдыхали. 
 Самое главное было не утонуть и дождаться пока стихнут волны.
        Сколько часов это продолжалось?   Но от того, что сын был рядом,  удавалось не рехнуться и не потерять  сознание. Они время от времени  даже  разговаривали, только чтоб слышать друг  друга и  жить дальше в  этой реальности. Над головой кое-где стали мерцать звезды, что было хорошим знаком.   Лишь бы не заснуть они все равно  пытались плыть и двигаться. 
 Вставало новое солнце, когда их прибило к остроконечной  верхушке рифа.
 Волны  стихли и они смогли  приблизиться к острым камням , ухватились, уперлись ногами.  Было очень больно,  рифы  резали до крови ,  ноги скользили по водорослям  , но  тело  все равно уже ничего не чувствовало. 
Ярко слепило солнце, от бликов  и соли  слезились глаза. Единственное что они видели- это вершка за которую можно ухватиться, чтобы не утонуть.  Последнее, что они успели подумать, пока не отключились :
-  Лишь бы  сейчас был не  прилив!
Иначе  вечерний прилив может накрыть их с головой во время  сна.
      Засыпая или теряя сознание,  Сынуля   не отпускал из рук спасительное сидение     и ухитрился   закрепить его на рифе рядом с собой.
Измученные  , они  заснули сном забытья,  крепко сцепившись за руки в обнимку с колючей   верхушкой  скалы.
             
     К вечеру они очнулись от прохлады и  дождя  на верхушке  рифа ,острой пикой торчащего над водой уже метра на два.
     Вдали,  в  километре  - полтора  виднелся  зеленый островок  и полоска песка,    который они не заметили при ярком сиянии солнца и отблесках воды. 
        - Сваливаем отсюда !-  хором сказали оба и начали сползать с рифа, обдирая  ноги в кровь.
            Один единственный пресный настоящий ливень  помог им выжить  и дал силы  плыть . В этой жизни  они ни о чем больше не могли думать- только о пресной воде. 
        Позади себя они видели   бесконечные рифы-   под собой  рифы  и совсем близко , нарядные и страшные рыбины  плавали стаями между скалами, но плыть  было можно.
     Берег приближался и стало мелко ,  но каменистое дно не давало идти пешком  и плыть  не удавалось .  Если бы  Он не догадался сохранить сиденье с парома:они забавно плыли  по очереди на нем, а потом толкали его назад- чтобы кто-то из них снова ложился на него и догонял.
Мать  подтолкнула его на сиденье который уже раз  вперед   , стоя по горло в воде и не двигаясь на скользком  камне, ожидая, когда он толкнет ей его обратно. И он толкнул,  а  оно   поплыло не в ту сторону и зацепилось за камень. Ни у одного из них не  оставалось ни малейших  эмоций или  сил достать его.
  С одной стороны   рифы заканчивались резким обрывом,  это было ясно, так как дальше  вода была совершенно тихая, а на  рифах она пенилась. Оставалось добраться  совсем немного  до границы  где уже желтел  мягкий песок.
  Идти - значит  изрезать  до конца все ступни  об осколки кораллов   и морских ежей на дне. Они пытались держаться на воде толчками , а когда стало совсем мелко,  шли    как в детстве на руках. Обдирая в кровь и руки и живот,чертыхаясь и ойкая , то  ногами , то на руках  , выбирая  светлые куски дна- там не было  животных и камней, они выбрались   в конце концов на  песок. 
   Пришла следующая ночь, но уже на суше-мертвая без снов.
   Над океаном солнце вновь   вышло и сияло высоко, когда они проснулись и вовремя,   пришлось  срочно искать укрытие  в зарослях,  иначе они бы сгорели.  
 -  А то и на голове нельзя будет ходить как сейчас ногами,- первая фраза сказанная  Сынулей    за эти  двое с лишним    суток .
 -Шутишь, значит жить будем, - ответила Она.
 Делать  нечего,  а ноги  надо  обработать и обмотать   хоть чем -то  и они  пошли в глубь острова.
 
   Для всех на материке   Ма с сыном  , утонули или нет,   но без вести пропали.  Поиски близлежащих островов ничего не дали. Погибших было много. Двоих иностранцев никто не искал. Кроме капитана , который  взял девочку к себе , о них   безбилетных  никто не знал. .  Позднее  его  самого подобрала  спасательная  лодка . Несмотря на это история капитана оказалась печальна: его  посадили в тюрьму  после поспешного  разбирательства катастрофы .  Добрейший капитан   перед судом  успел таки  передать   девочку  своей  тайной  подруге , жившей на небольшом островке недалеко от   Бали,  и сказал:
  - Заботься  о ней как если бы это была наша дочь. Ее мать была  славная  женщина: они  с сыном помогли мне справиться  с приступом сердца  , а когда на пароме тонули люди , он  помогал спасать чужих детей. Они  скорее всего погибли , я видел как  их обоих   унесло дальше в океан, кто знает, может  на рифы.  Не знаю из какой страны были эти люди и кто из них кем приходится. Я рад что они  меня спасли- я буду  видеть тебя  еще несколько лет.
 
   Капитану грозило немало лет тюрьмы. Так  девочка  осталась  жить  в хижине  у этой женщины,   нежной и тихой   подружки капитана из Джакарты в белой тряпочке вместо фуражки .
  Вместе с ней Лалупана  ела  манго и бананы, рисовые лепешки и какао прямо с деревьев во дворе, пила воду из родника, а в белокурых кудряшках  за ухом носила   цветок по  местному обычаю. Но на людях Женщина прятала её волосы под тряпочку и переодела, чтобы  никто не заметил какая она беленькая.  Но островитяне все видели и понимали то, что  белым невдомек : они назвали девочку  странница Лалу.  Сколько бед могло быть из-за  белой странницы, но она обещала Капитану. Предчувствия её не обманывали, но несчастная островитянка не могла противиться мужчине и безропотно  взяла девочку.
 
.......
 
Ливней между тем становилось все больше  с каждым днем, жара потихоньку спадала. Собственно она не спадала, а не была такой сухой,  в тени  по-прежнему было  вечные как сто долларов( уже в одно слово!)  тридцать градусов жары. Влажность и дожди с каждым днем   возрастали ,  зной не так мучил, не так обжигал , а великодушно как сами балийцы  давал возможность передохнуть.Ей уже нравилось  мокнуть под дождем   каждый день, ходить босиком по лужам.
          Джера она не могла найти несколько дней, его сотовый не отвечал, в отеле  портье сказал ,  что он увез группу туристов в горы  и по храмам острова , а затем наверно , еще в национальный парк- немцы и англичане любят посещать все уголки в поисках экзотики.
         Искать другого гида и посвящать   в тайны чужого человека она не хотела,  и  поэтому  решилась ждать  Джера, благо еще несколько дней  у нее было оплачено за проживание  в отеле . Сердечко её сжималось , спокойствия на душе становилось все меньше, но надо было опять ждать и другого выхода не было.Вот откуда у них  потребность в медитации.
         
            Дожди   между тем  потихоньку размывали  дорогу, по которой обычно  ходили  Лалупана  с индонезийкой  к морю за   устрицами  и прочей живностью, какую оставляет море  после прилива.  Однажды , возвращаясь обратно с берега  под сильным ливнем,  бедная женщина оступилась , ее нога скользнула по  рыхлой земле , по   мокрым и острым камням, она больно ударилась головой и коленом, разбив то и другое  до крови. 
       Девочка  тихо сидела рядом с ней и гладила ее , пока та не очнулась и смогла приподняться. 
Лалупана  принесла  длинные листья пальмы, они перевязали ногу кой-как чтоб дойти до дома, а пока  женщина приходила в себя, Лалу  собирала рассыпавшихся  моллюсков и  морских ежей.
   В этот раз они шли медленно, дорога в гору была скользкая,  женщина хромала, но  домой они  сумели добраться хоть и к сумеркам.  Женщина слегла, обессиленная, и малютка легка спать без горячего,  напоив водой  свою    индонезийскую маму.
       Наутро нога оказалась распухшая, вставать было невозможно больно, но хуже всего было то, что голова  кружилась и попытавшись встать ,чтоб приготовить еду, женщина ощущала  сильный звон, боль и в полуобмороке падала  обратно. Ночью её лихорадило и знобило.Так продолжалось  дня три или больше.  Лалу не отходила  от храма и молилась, продолжая  мастерить коробочки для подношений , собирала  плоды, что падали на землю , поила водой больную, заботливо за ней ухаживая, сама полуголодная и  печальная.
     В таком состоянии их и застали через несколько дней  прибывшие на остров  Маша и Джер.
  Джер наклонился и успокаивая женщину сообщил:
-  По амнистии капитана должны выпустить уже вот-вот,  вина его не доказана, а жалоб на него не было,  стихия была неожиданной,  его не предупреждали о тайфуне, ты только потерпи,  я тебя заберу в город, тебе надо в больницу.
      Они собрали ей с собой узелок,  дали  его нести  девочке, а сами вдвоем   повели под руки   слабую больную женщину к лодке, которая  увозила Джера  на другой остров в город.
        Неизвестно  по какому наитию ,  но Маша и Лалу не пожелали пока  покидать остров,  уверенные что балийка вернется, уехать-сбежать , когда она больна не хотелось, Джер тоже не настаивал,  отель у Маши уже закончился, а Лалу  впервые заплакала и  сказала , что она никуда не поедет  без  своей индонезийской мамы, пока та не вернется домой.
       Джер заверял, что капитан  вот-вот вернется, и вероятнее именно это было последнее, что  остановило их обеих , Машу и Лалу  покидать остров.
 Они  проводили  Джера  с  больной женщиной ,  вернулись в хижину , волоча за собой  чемодан с нарядами из Америки и Милана , которые за все время так ни разу и не надела. 
Они решили спокойно дожидаться возвращения капитана и его приятельницы. 
       Надо было находиться  в трансе  от медитации  , но не понимая и не сознавая как они обе-  малышка беспомощная и  русско-американская модель собираются не умереть с голоду и выжить одни в джунглях?
        Еды в чемодане немного было- фрукты и сладости в для девочки, которые  Маша  выбирала на базарчиках вместе  с гидом,   и Джер  кое-что оставил  как обычно подружке  капитана из продуктов, на первое время хватит. 
    Может Маша не осознавала, что ей   после всех переживаний хочется покоя и тишины в уединении с единственным родным  существом,  теперь единственным для нее на свете - собственной дочерью, 
 к которой еще надо было как-то подступиться.
 
            Маша    привыкла   ходить за водой по горной тропке,   собирать  листья пальмы и бамбука, плести корзинки- коробочки.
 Как-то  в день без тумана и сильного дождя , девочка сводила ее  на поселение неподалеку, оно состояло   всего из  из  трех   хижин. Это была маленькая  деревушка на террасах, где  выращивали рис .  Чтобы туда попасть пришлось  подыматься еще выше в горы.
      Местные жители были не высокого роста, все с  темными волосами, расчесанными на прямой пробор и гладко затянутыми. 
К Маше  они отнеслись доброжелательно, потому что уже все знали малышку Лалупана.Они осторожно просили   потрогать их   белые и волнистые волосы , меряли ее одежду, кивали головой   , одобряя ее украшения , купленные у  жителей на  других островах;  догадались  , что серебряный ведический знак она привезла из Джогджакарты.
        Забавно было смотреть , как, наконец,  ее дочь  смеялась и начала с ней разговаривать без смущения. Малышка росла  серьезная  от необычной своей жизни , и удивляла не только свою мать. Это был первый день, когда девочка назвала ее мамой и при всех  с удовольствием  показывала фотографии , привезенные Машей  из России. 
     Местные жители  помогли им , накормили,   дали  рис и сказали, что возьмут их с собой на праздник, который будет на новой луне, если конечно, они не уедут к тому времени. 
          Она потеряла  счет времени, дням и неделям, и как все стала смотреть на луну и считать время .        
       Приближалась уже вторая полная луна, лето не кончалось, а где -то в России  зима со снегами,  или уже нет ,  она пожимала плечиками. Она здесь с дочерью, а все остальное не имело значения.  Ей было хорошо рядом с дочерью. Она показывала ей  все свои наряды, устраивала   настоящий показ под музыку  траля-ля , красила ногти себе и ей. Взбрело ей в голову и  нанесла полный макияж при вечернем платье с оголенными плечам, приведя девчушку в полный восторг. Девочка  в нее постепенно  влюблялась и нежно привязывалась, понемногу обучалась русским словам.
   Когда  соседи с гор пришли к ним в гости,  девочка уломала мать устроить и им показ : они так растерялись от незнакомой красоты, что сидели тихо- тихо, пока маленькая Лалу не стала хлопать в ладоши:
- Похлопайте люди!
   И привела жителей деревушки  восторг и умиление больше чем , красавица мать, чьи наряды были для них  диковинными. 
            Вестей от капитана и его подружки не было. Джер тоже не появлялся уже давно. Жизнь на острове спокойно  шла своим чередом, сменялась лунами, праздниками и хождением в храмы.      Уже собрали второй  урожай риса и Маша научилась его  срезать и молотить,   для этого ей пригодились перчатки  лайковые в дырочку-горошек  от кутюр , в них она сбегала от  русской зимы в Америку.  Хоть теперь  польза от них,  а не одна  красивость, здесь на островах образ жизни  полностью меняет и образ мысли, никакой суеты,  но все время занято , и все в гармонии с природой.         
                           Тем временем где-то в океане, за островом Комодо с  крокодилами  суматранскими,  там, на мелких островах, которые с высоты самолета кажутся осколками  огромной  вазы, словно она разбилась вдребезги  и разбежалась  островками  по глади океана  как по стеклу  , где-то там  оказалась  затерянной  еще одна трогательная пара  людей.     Вы  не забыли тех двоих -Мать и её Сынуля?  Мы оставили их , когда они ,  свалились отоспаться на  минуток пятьсот -шестьсот после морских злоключений . Жажда и голод заставили продрать глаза и они пошли  в глубь острова в заросли искать  воду и  чем бы   обмотать разбитые ноги. 
Им  повезло: остров был насколько невелик, что  ни крокодилы , ни слоны на нем   не умещались. Он представлял собой идеальный песчаный риф, за  миллион лет на который намылось песка   мягкого и желтого столько, что рифы погрузились в него, образуя  чудесный  песчаный берег с пальмами и орхидеями,   бабочками и райскими птицами.  После  блужданий   им удалось отыскать крохотный  ключик, похожий на сопливый нос,  с лужицей из пресной воды, которая когда-то  была соленой, но пройдя через  пески, кораллы и корни , стала пресной .Вкуснее не бывало. 
  Не всякий остров может похвастаться кокосами ,  папайей и бананами, как нам в проспектах показывают.
 Ма видела прежде  на островах, как местные, а как их иначе назовешь , или аборигены,  юркие и ловкие словно белки,  взбегали  на  пальму не хуже  чем  Жан Маре по  отвесной скале  без всяких приспособлений, на  руках -липучках, держа за поясом что-то вроде мачете.   Но на их острове не было ни бананов, поэтому и  аборигенов тоже. Ну не было бананов на острове!
      Лишь колючий дуриан,  его переспевшие  тяжелые   плоды батонами  падали вниз. И дуриана этого  оказалось полно.Невероятно  вкусный  , полезный и сытный, но с запахом  салата из клубники и ананаса с сыром рошфор : как если бы  все это упало  в мусоропровод в жару  и   зависло  там на выходные - есть его можно, только если вспомнить как ароматны  были  исходные составляющие  такого салата , или просто не нюхать. Забавнее всего , дуриан оказался  пьяный. Его  переспевшие плоды валялись  под ногами или свисали  низко, прогибая ветви. После  пары плодов натощак,  они  были пьянее чем с бутылки молодого божоле на каждого. Дуриан , как считают индонезийцы,  делает мужчину страстным   , так  что  поедают они  его с огромной  охотой.   Хотя вас с этим фруктом не пустят ни в один отель , ни в самолет,  пусть вы завернете его любовнее   ядерной боеголовки.
 
          Ма с Сынулей  вздыхали, объедались  психоделическими травами и плодами до галлюцинаций  и  постоянно  ходили навеселе , не зная что делать с накопленными и возрожденными  силами после   заморского   дива-плода дуриана .
- Приближается инцест, видишь?вон идет красавчик!
- Где? Мы еще не весь остров обошли,  может кто   найдется из живого! 
- Кого тебе надо еще,  без холодильника  с едой ты быстро за мою подружку сойдешь,  видела бы себя -  стройняшка  несовершеннолетняя стала, не верю я,  что  ты меня родила, приютила наверное, ты добрая  , я знаю, колись давай, я  из приюта- как собачка?
- Ты весь в  отца, помню его  плохо, но он был красавец , засранец  .
-  Такой же красивый! Я ведь стал взрослым?
- Твоему отцу тоже было двадцать, когда ты родился. Только  он  тогда был полным балбесом.
- Конечно, раз тебя оставил, я тебя никогда не брошу!
- Куды ты денешься - мы одни на острове.
- Раз нас двое- это уже семья.
  Конечно, шутки от безделья. 
  Недели и месяцы тянулись. Однажды,  напрасно напрягая все свои познания в ботанике,  они  таки объелись  сладковатой  зеленью  с плотными сочными листьями и  отравились. У  пресного источника  провели они несколько дней, страдая галлюцинациями; то их выворачивало, то корчило от острой боли.
 Одна чистая вода  спасла их от вымирания и дурьян, на который они снова перешли, перестав экспериментировать и пробовать  всю растительность подряд.
       Правда, одни кусты с широкими листьями, которые они тоже приняли за   низкорослую пальму , оказались  листьями табака ,  или вроде того, на что  наша белая пара  очень правильно отреагировала:
-  Высушим, приготовим - тогда узнаем, табак делаем  или нет!  - Ма как всегда  была полна активности  решать и действовать.  Оказалось, дело табак! 
    Устрицы,  молюски, крабы и все, что они не знали как назвать ,оставалось после отлива на песке и собрать это иногда удавалось, если   сперва  несколько часов переждать прилив на деревьях, а потом уж осторожно спускаться на  пляж так, чтобы под водорослями не встать на ежа или звезду   и вообще только на песок, что почти никогда не удавалось. Так что ноги  их перестали быть  европейскими быстро  в обмотках и в ссадинах, вечно болели.
    Тем не менее  пробовали  все . Вскоре приспособились к сыроедению, в сочетании с дурианом - пиршество   неописуемое, а  эффекту позавидует  калифорнийская  клиника , спрятанная в пампасах,   по реабилитации  мужского и женского бессилия ,  восстановлению красоты и молодости! Инцест был неизбежен.              
           Жевание  самодельного  табака не только занимало время , но  после него приятно и  спокойнее засыпалось. После медлительного погружения в сон , совсем не спокойно спалось  или  не спалось вовсе,  трудно было понять сон  ли это и спишь  ли ты,  как будто все мерещилось,  а сам при этом наблюдал за своим сном и за самим собой откуда-то сверху - сбоку  , и не представлялось возможности  остановить его ,потому как  не ясно   что есть сон ,  а где  сдавленные  чувства   замкнутым  пространством  осколка- островка в  бесконечном океане. 
     Смесь опьяняющего и дурманящего сочного плода с  листьями табака,  вперемежку с соком каких-то очень ярких цветов, опутывали голову и члены, кружили мысли и уносили в мир галлюцинаций и фантазий, из которого не хотелось  возвращаться : там была нирвана,  легкость в теле неосязаемая, пустота в голове  необыкновенная, все пело, кружилось и   сон и  явь, земля и небо сливалось и смешивалось в единое. 
И не  думалось ни о чем болезненно, все было в грезах. 
      Время  все равно шло, шло однообразно, никаких жителей и туристов на остров не заносило. Новое , но тупое чувство ими постепенно  овладело : они никуда не хотели , перестали говорить и вспоминать о прошлой жизни, словно всегда здесь жили и не было ничего до этого раньше : только  вечный   рай и вечное   лето ,   тупо вдвоем и больше ничего.
   Им  стало  безразлично -больше  не считали ни лун ни солнца, зарубки  делать их не забавляло, да и нечем  , они не задумывались  о времени и месте, а просто жили и ели - им это нравилось . Ма   похорошела и стала гибкая , изящная , а Сынуля возмужал от постоянного плавания и ныряния, а не от приобретенных навыков выживания - нечего было добывать, еда сама валилась под ноги.  Может мать именно этого и  желала, когда  в стрессе  пила   шабли с агитаторшей или коньяки  с партнерами по бизнесу. Теперь при воспоминаниях  путалось  , забылось что и где  было   и где приснилось - для них все стало  сплошная полудрема. Прошлого не было,  только  сиюминутное : они друг друга интересовали и забавляли. Разве счастье бывает вечным? Скоро узнаем.
 
 Не так легко  пришлось   Маше  с дочерью , хотя и они  свыклись с жизнью на острове , радовало одно-они  стали  привязываться друг к другу и понимать.  
  И вот  вернулся Джер и привез с собой индонезийку, приемную мать  малютки. Вопреки ожиданиям,  она оказалась  истощенная,  болезненно  желтая даже несмотря на смуглую  кожу и высохшая. 
         Одной ноги у бедняжки не было. Джер был с ней внимателен и заботлив. Отойдя в сторонку, поведал Маше, что ее выписали умирать дома.   Сколько она   протянет  было неизвестно, но  бедная женщина догадывалась, что дни ее сочтены и пожелала во что бы то ни стало вернуться домой и быть  погребенной  по их местному обычаю.
            
          Маша была растеряна и  тихо плакала, что индонезийке было вовсе непонятно. Но Маша  не могла ее здесь оставить одну  умирать или отдать ее соседям в деревню. Она  чувствовала себя виновной в несчастьях этой женщины и в  несчастьях Ма и сынули и даже капитана почему-то.
            Ей стало  казаться , что это все из-за нее, зачем только она уехала  с этим обольстителем Джоном -биллом в Нью-иорк,  и зачем только ...и  сидела и ревела,  каясь во все  грехах   за всех белых людей перед  несчастными островитянами.
 
         Женщину она не оставила,  ухаживала за ней как могла. Приходили соседи, носили  загадочные травы и  выполняли тайные ритуалы с благовониями и  молитвами. Бедная женщина безропотно и быстро увядала. В глазах ее не было ни страдания ни скорби, как и у других аборигенов. Постигая  тайный смысл вечной жизни , путешествий в другие миры и реинкарнацию ,  Маша вскоре перестала винить и корить себя,  слезы ее  больше не лились , а   философия и мироощущение  этих маленьких людей оказались настолько сильны и гармоничны с природой, что   она перестала роптать на жизнь, а воспринимала   обстоятельства как раз и навсегда данные, которые не обсуждают и с которыми не борются, а пытаются понять и  осмыслить , чтобы жить  в ладу с природой и ее тайнами.
       По прошествии трех полных лун индонезийка тихо ушла во сне в иной мир.  На острове   считалось правильным обычаем кремировать  умерших, которых слезами не омывали и   причитаниями и плачами не провожали. Но , поскольку, как сказали местные монахи и старейшины, она умерла не в свой день, который неблагоприятен для кремации - иначе ее душа не попадет в тот мир, откуда возвращаются возродившись в другом теле или дереве, или в животном, то надо будет ждать до  осени и они определили точный день кремации. Тогда только  можно  будет  предать ее тело полному  обряду как положено для души усопшего: именно в ее день. И душа ее возвратится в этот мир и будет спокойна.
       Раз так, то   сначала тело временно  погребут в землю  на холме,  рядом  с  большими старыми деревьями, а уж осенью совершат  ритуал. Обряд был торжественный. Тело женщины завернули в саван и прямо в нем возложили    глубоко в землю с травами, благовониями и чем-то еще , чтобы не повредили животные и дожди. 
       Все женщины  ярко , нарядно и  одинаково одетые  в  желто-оранжевые  кружевные  кофточки и  шароны двигались с песнями .Их с  малышкой так же нарядили, а потом они шли вместе и пели песни  и на обратном пути тоже , и как  Маше показалось совсем не грустные. Никто не рыдал: рыдать было нельзя, иначе  усопший тоже начнет там в одиночестве  рыдать и страдать. Со стороны белые люди  могли  подумать , что это   ритуальное празднество , очевидно так оно и было.
   Капитан опоздал с возвращением  из  тюремного затворничества   на несколько дней . Он застал  в хижине только Машу и уже подросшую девчушку,  бойко лепетавшую и на русском и даже на местном наречии, чем так умилила капитана, что его грусть  потихоньку прошла. 
   
 - Что же мы теперь будем делать, милая? - говорил он, держа малютку на коленях,- я должен дождаться до осени и быть на кремации, тогда  моя  подруга  будет знать, что я ее не оставлял, я к ней вернулся.
 Маша   привыкла к образу жизни на острове  и  проникнувшись обычаями  местных людей, столько  хорошего для них с дочерью  сделавших, также решила остаться до кремации. 
 Так они остались жить здесь все втроем  еще почти на шесть месяцев.
Женское любопытство  в отношении капитана не могло не появиться.  Она не предполагала, что  индонезиец  может оказаться привлекательным , хотя  он   недостаточно  высок,  но это ладно .  Она  заблуждалась, думая , что они не такие продвинутые , как  скажем, ее  бывший американец... черт бы его побрал !
 Но , даже  поглощенная поисками дочери, она  не удивлялась сама себе-   капитан  с самого начала увиделся  ей весьма и весьма симпатичным.  При других обстоятельствах  она бы   в него влюбилась.При каких других, тут же  спрашивала она себя,- в ресторане или на показе?  Как раз наоборот, только при этих  обстоятельствах, когда чувства обострены и нервы обнажены , сердце открыто ,  но голодает по любви, а оно всегда голодает.
     Недавняя  кончина  бедной индонезийки,  пусть даже мало ей знакомой , но  такой близкой её дочурке,  подействовала на нее   угнетающе . Разве мы по -другому  воспринимаем такие вещи.
   Маша   не решилась  уехать  раньше назначенного времени . После  проведенных здесь многих месяцев  в тишине и покое со своей дочерью, теперь дни их должны были скрасить   Капитану тихое ожидание.  Месяца через два  ощущение  грусти  отступило.
   Маша ожила, в ней  появилось  всем знакомое женское кокетство и природная игривость, чему  тайные взгляды Капитана потворствовали.
 Играя с Лалупаной  в свою любимую игру "показ мод", она надела с вечерним платьем  местные   этнические украшения , купленные на разных островах , они потрясающе смотрелись на обнаженных плечах и шее.  Естественный  золотистый загар сделал ярче  голубые глаза и отбелил волосы у обеих европеек - большой и маленькой. Маша накрасила  губы остатками  темно -красной помады  и  как обычно под тря-ля-ля своей дочери  вышла на  каменное ограждение вокруг хижины,  как на подиум, уверенная, что сейчас капитан  " будет поражен и сражен".
 Она прошла    один раз, второй, замечая про себя, что сноровка   теряется,    непривычно смущалась, потом еще  раз, сделала  развеселый разворот:
- В этом сезоне особенно модны экзотические украшения с далеких островов  из полудрагоценных и не драгоценных камней и металлов, что великолепно оттеняет роскошь черного платья и его обнаженного лифа... -  Маша, озорно улыбаясь,  копировала конферанс.
 Но  не успела договорить, как Капитан резко  вышел из хижины, где он занимался  готовкой обеда. Подошел к ней и сердито начал снимать с нее украшения.
- Что-то не так?
- Все не так! -  продолжал сердиться капитан.
- Что именно?
- Все! Эти украшения с разных островов и  от разных  племен. Это -   траурные знаки, их носят только после погребения, чтобы   злые духи тебя не забрали раньше времени, если ты  будешь слишком печалиться; 
 а это-  свадебные: их не носят в течение года после погребения, -  он  торопливо  сдергивал её любимые  "безделушки".
- Наши соседи на острове видели это все и никто ничего не сказал.
- Это было  до, во- первых, а во-вторых, они могут не знать что носят в Малайзии, а   я жил всю жизнь на Яве и на Суматре. 
- Ты мне оставил один жемчуг.
- Жемчуг можно  особенно сейчас, жемчуг не  камень , не надо , чтобы он лежал, если он  есть , его надо носить  почти всегда.
-Почему?
- Чтобы он не приносил слез  , чтобы  радовал красотой.
- Можно просто носить  то , что мне нравиться и что мне идет?
- Нет, все  ваши  европейские прихоти. Каждое украшение имеет свой смысл. 
- Если не знать и не верить, а  просто носить, тогда все будет так , как я хочу, а не так как у вас считается.  Будет просто красиво.
- Сложно выражаешься. Раз здесь живешь, должна знать что носишь. Здесь наши ритуалы и наши правила.
- Может и это платье мне здесь нельзя носить?- Маша смеясь демонстративно встала  "руки в боки".
- Нет, нельзя, на людях нельзя. У нас не принято  оголять тело.
- Я заметила,но я же дома. 
- Дом тоже не наш.
- Точно, и ты мне не муж. Мы  еще  не кувыркались, а ты мне   права круче  американа  качаешь.
- Не что?- он не понял ее жаргона.
- Так, ничего.
 
      Маша  впервые за несколько месяцев покоя и душевного равновесия задумалась, а надо ли ей ждать кремации? То ли это чувство вины и благодарности, которое они все хотят от нее увидеть? Она  переоделась .  Походила  некоторое время  в шароне. Он сели обедать   все втроем за стол. Ели рыбу и всякую зелень . Было очень вкусно, все-таки готовил местный повар.
 Вдруг она встала. Достала из чемодана джинсы, рубашки и футболки со всякими там прикольными надписями, типа: поел- помой посуду, а то завтракать будешь с тараканами. Натянула на себя джинсы.Ура, не потолстела!  И взялась переодевать девочку, не зря таскала с собой одежку для малютки ,купленную в Америках , веселенькую ,   джинсовое платьице с оборками  , теперь было в самый раз.
- Знаешь Лалу, это носят там, где ты родилась. 
- Мне нравится!-  отвечала Лалу, пытаясь отковырять  приклеенного  Мики -Мауса.
- Мне тоже. И никаких мистических  знаков. Просто красиво. Как ты считаешь?
- Так и считаю! - выпалила  дочь из женской  солидарности. Все женщины любят обновки!
 
        С тех пор, Маша почти не надевала  национальной одежды, разве что  в храмы ходить. Снова стала скрытна и молчалива как когда -то в Москве,  затаилась  перед решительным делом, вынашивая  свою  очередную тайну.
Тайна была простая. Маша   наблюдала  и вскоре поняла,  местным людям не важно, что она думает, и вообще не важно , есть она или нет, ждет она кремации как выполнения своего долга или нет. Они ,как она стала понимать, были  словно над  всем этим. От нее они не требовали и не ждали  исполнения долга или раскаяния из вежливости, для них она просто чудачка-иностранка. 
 
    Слегка постигнув силу и снисхождение их великой философии , Маша освободилась от гнетущего ее  ощущения  вины и тяжести , что  она  трагично вмешалась в судьбу   несчастной индонезийки. 
Значит, такова  была ее карма  и без нее и ее, Маши, тоже.
 Ну что ж,  Маша потихоньку начала настраиваться   в дорогу.  С капитаном , к сожалению или нет, но ничего особенного не возникло. 
- Значит, такая карма,-  сказала она себе. 
 В Москве , она бы скорее  сказала:
- Черт с ним, не больно  и хотелось! 
 Пусть где-то  крутилось в голове ,  раз покинула мир индонезийка, то может и надо серьезнее отнестись к капитану?   Но нет, как -то слабо,  не грело! 
  Маша   научилась  воспринимать  мир  безропотно. И не собиралась вокруг крушить и сотрясать , идя к цели .
  Случилось как случилось,  значит так должно  было быть!  Надоели  вечные ливни,  влага постоянная и сырость, хотелось сладких булочек с изюмом и молоком из холодильника. Решено! Кончится  сезон  дождей,  и домой.     Вопрос   был один: куда лететь?
Про  Ма  и Сынулю    девушка ничего не знала.
Конечно, можно вернуться в Россию , там дома уютная  нянька ждала с пирожками , но скучно. Москва никуда не денется - к месту проживания всегда выпустят,  а может , взять до кучи съездить во Французскую Полинезию?До неё тут рукой подать- всегда хотела,  почти что  Франция!  Бизнес-виза еще не кончилась , осталось немного денег из тех, что   шеф на карточку  положил  в дорогу, да и бумажные еще есть, где тут их на острове истратишь ? Одну   бумажку она  обнаружила как подношение в маленьком храме во дворе их лачуги- ту, что она сама подарила  местным , когда приехала в первый день. Они тоже не знали, что  здесь с ними делать.     Как давно это было,подумала она , и взяла   сто баксов  обратно, перекрестилась по-русски: 
-Прости Господи, нам еще выжить надо.
 Капитан как только она переоделась,   догадался, что  слегка погорячился :
- Я что-то не так сделал? Я хотел как лучше, хотел тебя предостеречь.
- Спасибо,  - Машкины обиды не надо было остужать, она их переросла.
- Лалу, я тебе какая больше нравлюсь: в джинсах или в шароне?
- В дзиньсаф! Таких тут ни у кого нет! - она сказала забавно .
- Вот! Истинная женщина -  уже хочет быть особенной . Наш человек.  Хочешь попутешествовать, давай дальше поедем, роднуля, а? Как ты? 
- А капитана?
- Капитан здесь живет и джинсы не носит. 
-Там ,где мы живем есть джунгли и море?
- Нет, зато есть море джинсов и джунгли машин и магазинов , а еще есть телефоны, мультики  и много вкусностей.
- Я все хочу. И хочу  на море с коробочками  ходить, как здесь ходим.
- Значит, поедем в Полинезию!
  Она на секунду вспомнила морозы  и представила маленькую дочь с носом  укутанную в шарф, нет уж  махнем в Полинезию, пока не выгонят без визы и денег. Авось не сразу выгонят! 
  Капитан не смел ее отговаривать, в  чужой одежде она  стала ему чужой.  Дожди стихали,  и с новой  луной милый Капитан   поехал проводить их на  остров, откуда они могли  попасть в аэропорт, сесть на самолет, потом еще на один самолет. 
     Заботливый , он решил сопровождать их в Джакарту, к старому знакомому адвокату, выправить документы и визу  . 
Так нежно он за ней ухаживал, что  Маша  чуть не засомневалась в отъезде , попыталась  сказать  Капитану  что-то приятное, но получилась   только  любезность. Через пару  дней  зеленая бумажка из их храма  выполнила свою  заветную высшую миссию-  успешно перекочевала  к адвокату. Роль как всегда судьбоносную.
     Капитан  принес им в аэропорт на прощание гостинец по обычаю: фрукты и  сладости из риса с орешками , запеченные в желе из какао.  Маша к ним так и не привыкла, а Лалу других не знала. 
Они очень нежно  и трепетно прощались:  Лалу и  Капитан. Она теребила его бантик на  белой головной повязке, ласково к нему прижималась, но совсем не была расстроена. Ей  уже не терпелось  вперед.
         Капитан  еще не оправился от  потери своей   тайной   подружки - островитянки, и бедная Маша не замечала, 
что  молоденький и трогательный капитан  внешне улыбчивый и спокойный,   глубоко переживал  еще одно расставание -теперь  уже с Машей . 
       Он печалился и за  невольно нанесенные ей обиды, но особенно его удручало, что у него забирают Лалу, она была негласным звеном памяти с прежней любовью, странной  катастрофой на пароме и гибелью и спасением одновременно.  
 Ему чувствовалось  , как девочка   связывает его с подругой , так нежно его любившую, словно медиум она соединяла их ,  позволяла ощущать друг друга   до сих пор.
Он не пытался удержать Машу и Лалу только потому, что ощутил смутное  и тревожное  предостережение из того другого мира, где сейчас пребывала  между небом и землей его прежняя подруга. Как он тянулся к  ним , как мучительно было не отпускать и еще мучительнее  расставаться с ними,  но он не мог себе разрешить,традиции не позволяли и  еще  ощущение тревоги .Сложное, мучительное, свербящее , то что исходило от нежной подружки -от островитянки. Пока он не мог его ни объяснить , ни описать- оно тянуло  и точило изнутри и только видел он теперь все глазами девчушки Лалу, она теперь всегда была у него в мыслях.   Лалу хотела увидеть мир, здесь ей становилось тесно и грустно.
  За катастрофу он ,конечно,   корил  только себя:  ему и в голову не пришло упрекать и сваливать  вину на  моряков или  бледнолицых иностранцев, тем более на ангельскую девочку.
   Ему казалось все как раз наоборот: если бы он не держал Лалу  на руках в тот злополучный день, то вряд ли нашел бы  силы подняться после сердечного приступа. 
Никакая философия не спасет от заблуждений и ошибок, даже самая древняя.
    После долгих прощаний и  слезливых разговоров с беглянками,   Капитан вернулся на остров дожидаться кремации рано почившей  тайной подруги своей, а когда этот день настал , он  надел белые одежды и велел  кремировать себя заживо  вместе  с ней.
 Но Маша об этом уже никогда не узнает. Белая  леди уезжала из Индонезии навсегда и увозила с собой белокурого  безмятежного" ангела" в "дзинсаф".
Copyright: Наталья Деронн, 2020
Свидетельство о публикации №392930
ДАТА ПУБЛИКАЦИИ: 20.10.2020 16:35

Зарегистрируйтесь, чтобы оставить рецензию или проголосовать.

Рецензии
A.Vladimirov[ 06.11.2020 ]
   Захватывает летом!!!
 
Наталья Деронн[ 06.11.2020 ]
   привет,любезный друг , Владимиров! Ох, это отрывок из романа! он огромный и самый настоящий
   графоманский) но то грустный, то смешной и конечно про париж и кгб)) Писала после путешествия по
   Индонезии и Сингапуру... эх! было дело!
A.Vladimirov[ 10.11.2020 ]
   ЛЕтом,конечно...лета­ть!­
   Читая Наташу, взлетаешь!
   Алексей.
Виктор Федоров[ 08.11.2020 ]
   Добрый день, Наталья! Сколько таких паромов переворачивается и тонет
   вместе с сотнями людей в тех местах - Индонезия, Филиппины... Очень
   понравилось! Прежде всего поразился точности многих деталей,
   касающихся крушения, спасения и жизни на островах. Понимаю, что для
   понимания мотивов поведения и принимаемых персонажами решений
   нужно прочесть полностью произведение. С удовольствием бы сделал это,
   если бы получил возможность. Это я так "ненавязчиво намекнул" на доступ
   к нему))) Спасибо, Наталья! Заинтригован в самом хорошем смысле!
 
Наталья Деронн[ 08.11.2020 ]
   Добрый день,Виктор! Что может быть приятнее таких впечатлений как Ваше! Конечно, теперь только
   воспоминания остались от путешествий и редкие открытки из дальних стран... С удовольствием
   размещу и другие части моего диванного романа- пока эта часть. Ждите и я буду знать , что Вы
   ждете продолжения. Поскольку это рабочий вариант, много не вычитанного и опечаток и запятых - да
   и ладно: все идет к тому что язык становится проще) , не обессудьте. Благодарю Вас за хороший
   отзыв.

Устав, Положения, документы для приема
Билеты МСП
Форум для членов МСП
Состав МСП
"Новый Современник"
Планета Рать
Региональные отделения МСП
"Новый Современник"
Литературные объединения МСП
"Новый Современник"
Льготы для членов МСП
"Новый Современник"
Реквизиты и способы оплаты по МСП, издательству и порталу
Организация конкурсов и рейтинги
Литературные объединения
Литературные организации и проекты по регионам России

Как стать автором книги всего за 100 слов
Положение о проекте
Общий форум проекта