Бенефис! Мое творчество. | Моё творчество
Литературное творчество, в моём понимании, это сложный, долгий, трудный процесс духовного самовыражения. В результате мучительного труда и борьбы души и мысли против собственного косноязычия, общественных табу и авторской внутренней цензуры на свет рождается текстовое изложение идеи задуманного повествования о чём-то таком, что давно требовало выхода. В борении с несущественным, в поиске точных фраз, в труде за письменным столом над непокорным словом, в борьбе против отвлекающего быта рождается литературное произведение. Выстраданное в личных переживаниях, созданное личным трудом, произведение изначально становится непохожим на произведения других писателей, поскольку никто не может жить жизнью другого человека. В уникальности произведений как в отпечатках пальцев находятся жизнь и судьба писателя. Недаром тайны писательской жизни читатель без труда отгадывает в творчестве писателя, в произведениях его - слепке души. Высокая уникальность произведений читателю нравится тем, что он узнаёт в них себя, а в судьбе писателя находит отражение судьбы своей.
Исходя из личного опыта, выделю несколько основных этапов литературного творчества как единого процесса - от искры в подсознании до законченного произведения.
Да, с искры в подсознании всё и начинается, но до большого "взрыва" в космосе мысли, рождающего "новую звезду", лежит долгий путь. И путь этот проходит через личное участие в сонме жизненных событий, ярких, важных, дающих пищу переживаниям, осмыслению своего места на быстро меняющейся сцене "театра жизни". Я полностью согласен с утверждениями, будто жизненный опыт играет в творческом процессе роль виноградной грозди, каждая ягодка которой это эпизоды будущих произведений, картины природы, характеры типажей, какие-то сюжеты... А чтобы виноградная гроздь получилась весомой, нужно не чураться в себе детской любознательности, привычки наблюдать, оценивать, сравнивать, пробовать на зуб, что-то запоминать, а что-то и записывать, ведь наша память избирательна и "мелочи", которые впоследствии могут оказаться бесценными, из виду упускает... Опыт поможет понять мотивацию поступков других людей, подскажет оригинальные идеи сюжетов будущих произведений...
Итак, базовый этап художественного литературного творчества - жизненный опыт.
Второй этап - работа подсознания, куда вход воспрещён не только посторонним, но и нашей самости, нашему осознанному Я. В моём подсознании, как и в подсознании каждого человека, толпятся, коммуницируя между собой, тысячи идей. Чаще всего они ошалело носятся по своим орбитам как отрицательно заряженные электроны вокруг положительного ядра атома, не находя выхода, и это при том, что ядро атома и есть дверь в мир сознательный. В числе идей особой группой выделяются идеи оригинальных литературных произведений. Одни из идей активны и требуют немедленной свободы и воплощения, другие терпеливо ждут своей спелости, третьи скромно прячутся от ревнивых и сердитых взглядов конкуренток в тёмных уголках предсознания, изучая основы психологии старика Зигмунда, без которых в безумный, безумный мир не выйти.
Но вот случилась непредвиденная ситуация и - коль! - адреналин из надпочечников летит в кровь, мысль выхватывает из подсознания пролетающую по эллипсу идею, от соприкосновения двух сильных мотиваций высекается яркая искра, вылетает в сознание озарением - эврика!..
Третий этап - воплощение новорожденной идеи произведения в черновой материал, составление подробного плана работы. Без плана воплощение растянется на века.Творчество без обдуманного плана это не творчество, это процесс, сильно смахивающий на дикого кочевника времён Чингизхана, поющего о том, что видят его глаза и слышат уши, что чувствуют его душа и сердце, о чём думает поникший головою боевой конь. Я знаю это по работе над романом "Изгой или повесть о Шёлковом Каштане" - всё начиналось с малого и позже обросло деталями как катящийся с горы снежный ком, остановить который практически было очень трудно. Хорошо, что идея романа созрела раньше и участи погребённого под лавиной словоизвержения мне посчастливилось избежать.
Четрвёртый этап - наращивание "мяса" на костяк будущего произведения. Хорошо, если материал знаком как столярный клей плотнику. А если взялся печь блины сапожник?.. О, муки придётся испытать чудовищные!.. Представьте себе, что испытал я, дитя мирного времени, взявшись за военно-исторический материал, чтобы изложить судьбу моего деда, погибшего в гитлеровском плену, деда, которого я никогда не видел!.. В очерке "Никита Шелковников - мой дед" я поделился с читателем своими впечатлениями о муках творчества и поиска. Не мудрствуя лукаво просто цитирую:
"Неотвязная мысль преследовала меня в эти дни. В его жизни всё происходило совсем не так, как я представлял себе спустя десятилетия по отрывочным рассказам, пусть и достоверным. Мне очень трудно было воспроизвести жизнь этого человека, родного деда, поскольку я его никогда не видел и мне о нём мало что было известно. Я узнал лагерный номер военнопленного и место, где он умер, но, думал я, узнаю ли его мысли, его боль и страдания, пойму ли его последнюю надежду?
Этой мыслью я был занят дни напролёт, с этой мыслью засыпал вечерами, она свербила мозг в моих ночных сновидениях, утром ни свет ни заря я просыпался под бременем её. Я начал искать всё, что было связано с ним. Выписал книги на русском языке с рассказами о военных действиях на фронтах московского направления летом-осенью 1941 года. Прочёл в церковной медиотеке книги на немецком языке о Третьем Рейхе, о концлагерях и системе использования в Германии иностранной рабочей силы, сделал выписки и сканировал целые страницы, посмотрел фильмы. Перерыл интернет и скачал из него сотни страниц воспоминаний оставшихся в живых военнопленных гитлеровских концлагерей, изучил театры военных сражений под Смоленском, Ельней, Вязьмой и Москвой. Я много чего нашёл, но мне всё было мало. Я стал тонуть в той жизни, и когда я это понял, то понял и ход событий сентября-октября 1941 года, и страшную судьбу Никиты Сергеевича. Полной ясности под толщей лет всё же не найти. Рассказать о нём что я знаю теперь - мой долг, которым управляет незримо присутствующая рядом со мной невинная душа замученного в неволе солдата..."
Другими словами, творчество писателя немыслимо без тяги к познанию нового, без осмысления информации, навыка перелопачивать тонны словесной руды ради осколка правды. Писательский труд это колоссальная по объёму работа и колоссальное удовлетворение процессом её. Конца и краю этой работе нет. "Изгой..." - роман большой. А был ещё больше и качеством значительно хуже. Я переработал его несколько раз. И буду над ним работать ещё и ещё. С годами мы становимся мудрее, "вода" творческого процесса отжимается в прессе нового взгляда. Править себя меня научил Алексей Степанович Петушин, завотделом районки в алтайском Славгороде, ещё в середине 80-х годов прошлого века. Было больно, будто резали тебя по живому, зато теперь я легко и спокойно, главное - сам! - бывает, выбрасываю в урну целые куски пустого материала. Моя привычка - писать, перечитывать, править, дополнять и снова писать... Моя сущность проявляет себя в черновиках, в правленных текстах уже - писатель?.. По отношению к себе это звание я применяю с большой нотой самоиронии. Это звание я принял как бы авансом, что-ли... Чтобы оправдать его, я должен создать шедевр. А его нет - он крутится по эллипсу вокруг ядра в подсознании, требует воплощения, вот уже и план в голове вроде бы созрел, и черновики запестрели ремарками с помарками... Чур меня, чур!..
Пятый этап - выдержка. Выдержанное вино обладает изысканным вкусовым букетом. Гурманам это известно, алкоголикам - море по щиколотку. То же требование необходимо выполнять по отношению к своим работам. Длительность выдержки зависит от терпения автора. Если он трепещет в ожидании похвал, он, возможно, на неё и нарвётся, опубликовав сырую работу, но качество его от этого не станет лучше, и литературным произведением она не станет. Выдержка необходима для трезвого и критического взгляда автора с высоты его требований к себе, к своему творению. Я всегда ратую за вычитку, правку и критику написанных работ. Лучше всего это делать с собратьями по цеху, вместе или обмениваясь электронной почтой.
Редко кто выносит резкую публичную критику. Публичную критику такого рода чаще всего развязывают страдающие недостатком славы графоманы, считающие себя народными писателями с момента рождения первого опуса. Публичная порка унижает достоинство человека и может оказаться для него единственной и последней. Было время, я очень боялся публичных выступлений. Боялся злобной реакции психически неуравновешенных людей на мои работы, в которых немало изображено эпизодов довольно-таки мрачной действительности. Но теперь я знаю настоящие причины злости отдельных людей и стараюсь предотвратить эксцессы.
И только после хорошей корректуры текст можно опубликовать.
Лично я бываю слишком торопливым. Написав за один присест и откорректировав на следующий день рассказ, например - "Директор", я выкладываю его в интернет. Но не славы ради, а в нетерпении получить от читателя взбучку за допущенные ошибки, которые я не заметил - глаз "замылился". Немедленная реакция читателя помогает увидеть новые грани в работе, внести поправки, добавления.
У каждого произведения есть своя история рождения. Чтобы скрасить сухие размышления о своём творчестве, я расскажу вам одну историю, приключившуюся со мной в ночь с воскресения на понедельник, с девятого на десятое декабря, после второго предрождественского адвента прошедшего года. Мне осталось её только записать, что я и сделал, проснувшись рано утром, а во вторник утром, двенадцатого декабря, откорректировав текст, хотел уже поставить в интернет, заглянул в "Одноклассники", а там - сообщение от кузины, которую я не видел с детства и которую зовут... да, да, - Светланой!.. Накануне буквально она прочла мой роман, восхитилась, распечатала его и долго думала о брате. Видать, уловил я волну её размышлений, воспоминаний, светлой радости и счастья от соприкосновения с родным и волнующим... Как говорится, сон был в руку!.. Рассказ называется "Я певая!.." Кто читал его, тот поймёт, что это был действительно сон. Кто не читал - приглашаю!..
Тайны творческой мастерской раскрывают подчас лишь откровения писателя. Обычному глазу они недоступны. В романе "Изгой или повесть о Шёлковом Каштане" я применил многоступенчатый приём проникновения в прошлое героя с целью раскрыть его характер в разные периоды жизни. Мне хотелось уйти от навязчивого клише "он вспомнил..." Выглядит это так:
- автор ведёт повествование о главном герое романа, время реально-историческое;
- рассказывается о том, что герой зазыпает в беспокойных мыслях и видит сон, переносящий его в детство;
- видения детства героя романа трансформируются в бредовый сон заболевшего ребёнка;
- болезненный сон оборачивается клинической смертью героя и видениями по ту сторону жизни;
- Утром, проснувшись, герой возвращается в реальное время и повествование продолжается...
Многоступенчатый приём позволил сохранить динамику жизни в большом произведении и показать множество раскрывающих характер героя и его окружения эпизодов. Отрывок из этой части романа "Охота на корсака" был выставлен на конкурс "О прекрасном" и вызвал положительные эмоции рецензентов.
Грани творчества многозначны, буду рад продолжить "отчёт о творчестве" в форме ответов на вопросы. Да не стесняйтесь, я не кусаюсь...
Анатолий Резнер, май 2012 года, Изерлон |
| Анатолий! Ну, если Вы не кусаетесь... :)
Ваше эссе весьма пространое, но оно не столько о Вашем творческом пути и росте, а скорее напоминает инструкцию по написанию художественной литературы или публицистики.
Без обиды. |
| Ян, принимается! Это моя инструкция, я её использую... Творческие путь и рост просматриваются (отчасти) в биографии. Если же судить о творческом пути как о пути повышения качества выдаваемого "на гора", - тут я осторожен... Планка требований к самому себе поднята высоко, отсюда мучительный процесс творчества сильнее. Вы меня понимаете?.. Живущим в иноязычных странах писателям, чей творческий язык - русский, ещё мучительнее в борении между желанием сохранять язык чистым и желанием употреблять повсюду иностранные слова и понятия, русскоязычному читателю чуждые...
АР |
| Анатолий! Всё хорошо в меру.
Кто не рискует, тот не пьёт шампанское и не садится играть в карты.
А потом, чрезмерно задирая планку требований к себе, можно забыть и о самом творчестве. :))) |
| Верно, Ян, давить надо внутреннего цензора!
А творческий порыв - результат долго сдерживаемых эмоций, мыслей, стремлений. Сдерживаемых самим собой и внешними обстоятельствами. Творчество можно забыть, но оно обязательно напомнит о себе. Напомнит лавиной проделанной подсознанием работы. Всему своё время и место.
В принципе, пластинка заезженная...
Куда важнее быть причастным к делу посредством творческих проявлений, чувствовать востребованность свою. Портал дал мне это почувствовать сегодня. И Вы, Ян, тоже. Спасибо. |
|
| 
Положение о Клубе
Сделать стартовой
К темам проекта
Ответить
