Спасибо,Валентина, за поэтический рассказ о хорошем человеке:)

   Валентина, очень доброе посвящение простой и добродушной медсестре! Вся её жизнь была посвящена служению людям. Действительно, она медсестра от Бога! С уважением Галина.

   Детский врач
   До хруста накрахмаленный халат,
   и шапочка, как белая пилотка.
   Из-под густых бровей лукавый взгляд,
   и лёгкая неспешная походка.
   Он - педиатр, а проще - детский врач,
   что предан много лет своей работе.
   Улыбки, детский смех - не стон иль плач -
   ему наградой. Только вы поймёте ль?
   Порой болезнь свой очертила круг,
   и кажутся безвыходными меры.
   Но разорвать - не сразу и не вдруг -
   его возможно опытом и верой!
   Теплом больших и очень чутких рук
   он открывает в мир здоровья дверцу.
   Фонендоскопом ловит каждый звук -
   о чём же говорит больное сердце,
   что там хрипит в груди у малыша
   и затрудняет ровное дыханье,
   и полной грудью не даёт дышать...
   Порой вопрос за гранью пониманья.
   Врач принимает вызов - бой, так бой!
   Болезнь - коварна. Но и жизнь бесценна!..
   Он - детский врач с завидною судьбой.
   А, впрочем, человек обыкновенный.

   Тронуло Ваше стихотворение,Олег. Спасибо:)

   Олег! Очень трогательное стихотворение!
   Мне вспомнилась катастрофа, произошедшая в небе над Аксуеком. Это случилось в середине 70-х годов. Ты знаком с нашим городком и, возможно, слышал об этой трагедии? В один прекрасный, летний день с нашего аэропорта поднялся пассажирский самолёт. Пролетев над городком с натужным рёвом, он неожиданно рухнул в барханы за Северным микрорайоном.
   Погибли все пассажиры и два пилота. Но чудесным образом остался в живых один мальчик. Наши хирурги собирали его буквально по косточкам… Долго боролись врачи за жизнь этого подростка и, не смотря на то, что шансы были очень невелики, всё-таки спасли его.
   Низкий, земной поклон труженикам в белых халатах!

   Олег, здравствуйте! Посвящение " Ангелам в белых халат" очень тронуло за душу. Вы просто молодец! Я встречала много добрых, с ангельской душой врачей и медсестричек, и очень благодарна им за их помощь. Но есть и равнодушные ... Приходится иногда исправлять ошибки таких коллег. С таким доктором мне пришлось встретиться. По сей день не смотрит мне в глаза.Хотя является моим дальним родственником. Видел Бог его равнодушие , и перешёл мой доктор из хирургии работать терапевтом. За ваше стихотворение спасибо. А всем неравнодушным врачам и медработникам - низкий поклон и божьего благословения. С теплом Галина Раздобарова.

   "Один случай из практики доктора Нифанова"
    Для глухого,забытого богом городка, наличие столь незаурядного человека и доктора как Равиль Ренатович Нифанов-явление удивительное, поистине уникальное. Начинал свою практику Равиль как участковый терапевт, старушки не могли на него нарадоваться, передавая по сарафанному радио, что такого внимательного, доброго и грамотного доктора в Прихлёбине отродясь не было. Приятная наружность : стройный, высокий шатен, с голубыми глазами, мягкий тембр плюс обаятельная улыбка - всего этого было достаточно, чтобы женское население возвело его в кумиры. Доктор всякий раз начинал работу с пациентом с доверительной беседы, интересуясь подробностями, которые казалось бы, не имеют никакого отношения к лечению, но всегда очень тактично и к месту давал рекомендации, совершенно необходимые.
   Я столкнулась с ним на заре своей жизни, будучи ученицей десятого класса, впечатление осталось очень яркое : искрометный юмор, вопросы умные, провидческий взгляд, милосердие, излучаемое его личностью.
   Моя проблема была незначительная, но советы пригодились в дальнейшем.
   Спустя несколько лет, я узнала, что Нифанов переквалифицировался­ в психотерапевты.
   Мой старинный приятель Павел Игнатьевич Савёлкин занимал скромную должность чертёжника, в строительной фирме, чуть меньше года назад, он овдовел. Смерть жены буквально его сломила. Усталый, подавленный, он прекратил все внешние контакты, сузив до минимума, общение с внешним миром. Стало очевидным, что с человеком творится неладное.
   В один из дней, когда мы случайно столкнулись в булочной, я уже не смогла делать вид, что ничего не замечаю, и, пользуясь предлогом надуманным, пригласила его в гости, кстати, жила я в двух шагах от булочной. Паша крайне неохотно согласился зайти, и мне стоило немалых усилий его разговорить,за чашкой чая. Сам факт неожиданности произвёл на него впечатление, пусть на короткое время, но мне удалось его отвлечь от тягостных мыслей.
   Когда ледяные нотки в голосе исчезли, взгляд стал более теплым, я решила со свойственной мне прямотой, сказать, что так продолжаться не может.
   - Паша, ты выглядишь нездоровым, мешки под глазами, потухший взгляд, тебе нужно с этим что-то делать.
    Мне больно на тебя смотреть, если так пойдёт дальше, то ты и до пенсии не доработаешь, твой начальник от тебя не в восторге, ты слишком часто стал допускать ошибки.
   - Знаю я всё...-сказал Паша, лицо его при этом как-то странно дёрнулось и задрожали губы, он тяжело вздохнул и отвернулся. Мы сидели на диване, перед нами столик на колёсах с чашками и печеньем. Я взяла его руку и постаралась поймать его взгляд.
   - Как ты думаешь Лида, может мне стоит обратиться к психотерапевту?
   - Я даже знаю к кому именно : к Нифанову.
   - К Равилю Ренатовичу?
   - Именно, он очень хороший, он настоящий, удивляюсь, как и почему, он до сих пор не уехал из этой дыры?
   В свои пятьдесят пять Равиль Ренатович выглядел молодым человеком, ясные, лучистые глаза, доброжелательность, сквозящая в каждом жесте, делала его похожим на актёра советского кино, причём наблюдать за ним было одно удовольствие, вероятно артистичность, присущая ему, была востребована, не казалась наигранной и рассчитанной, она была естественным продолжением его личности.
   В кабинете было уютно и светло, на потолке необычная для больницы люстра, в виде парусника, от голубых парусов которого расходились волнами лучи света. Диван и два кресла удобные, в них можно было утонуть и расслабиться. На журнальном столике, с круглой столешницей, весёлыми мячами лежали апельсины, источая свежесть и еле уловимые нотки радости.
   На стене напротив дивана - репродукция картины Сальвадора Дали "Мягкие часы", - всё здесь располагало к общению.
   - Здравствуйте.
   - Здравствуйте, проходите, - произнёс Нифанов таким тоном, словно всю жизнь ждал этой встречи. Весёлые искорки в глазах, которые поначалу смутили Павла, он даже покраснел, как студент, пришедший на экзамен и сомневающийся в своих знаниях.
   На какой-то миг выражение лица доктора стало серьёзным и его загадочный, проницательный взгляд, словно лучом проник в самую душу Савёлкина, и что-то там рассмотрев, на самой глубине, радостным дельфином вынырнул, расплескав вокруг множество солнечных брызг. В руках он вертел маленькую книжицу.
   - Вот, купил вчера, удивительного автора, может слышали, Элис Монро, восьмидесяти двухлетняя писательница из Канады,нынче стала лауреатом Нобелевской премии. Удивительно пишет; так просто о сложном, так интересно об обычном, её сравнивают с Чеховым.
   - Интересное начало, - подумал Савёлкин, а доктор, словно факир,придумывал
   на ходу новые трюки, доступные только ему, о которых не пишут в учебниках по психиатрии,но которые непременно срабатывают. Границы комнаты как бы потеряли обязательные, строгие контуры, тёплый свет и спокойная атмосфера сделали своё дело : Павел Игнатьевич перестал чувствовать себя пациентом, ему показалось, что он пришёл к доброму, старому другу.
   - Странно,почему именно эта работа Дали висит у вас в кабинете?
   - Понимаю,о чём вы. Дали многие считали неадекватным,хотя бы потому,что он крайне некрасиво отзывался о своих родителях.
   - Да, да, я читал, например, что он плевал на портрет своей матери,а отцу отправил свою сперму, сопровождая запиской : "Это всё,что я тебе должен."
   - Отец его проклял, не выдержав,но есть сведения,что Дали в конце своего пути
    искренне раскаялся. А работа эта - одна из самых знаменитых его работ и производит на людей впечатлительных сильное воздействие, и разумеется, я выбрал её не случайно. Есть такой синдром - Стендаля, но об этом в другой раз.
   - Я не знаю, как называется мой синдром,но я уже не в силах оставаться с ним наедине. Это просто чертовщина какая-то!Разговарива­я­ с людьми я подспудно представляю их посиневшими трупами, с ввалившимися глазницами, отвратительными и мерзкими, иногда я даже чувствую запах разложения.Я конечно, осознаю, что передо мной нормальный,живой человек,но одновременно с этим воображение выдаёт образ чудовищно невыносимый, мне
    хочется сбежать и спрятаться, мне кажется,я схожу сума, - в этом месте Павел замолчал, дыхание его участилось, лоб покрылся испариной, в глазах появился лихорадочный блеск, он достал платок и отёр пот с лица.
   Нифанов встал,подошёл к шкафу, достал пузырёк и накапав несколько капель подал Павлу.
   После небольшой паузы Савёлкин продолжил сбивчиво и нервно описывать кошмары, преследовавшие его на протяжении нескольких месяцев.Когда Павел совершенно опустошённый и уставший, откинулся на спинку кресла, доктор произнёс : "Я вас понял,понял,что с вами происходит и смогу помочь, если вы мне доверяете."
   - Если бы было иначе, я бы не пришёл к вам доктор.
   - Ваши кошмары - это сигналы, которые подсознание пытается до вас донести, даже таким чудовищным образом.
   - Сигналы? О чём вы?
   - Я поделюсь с вами своим собственным примером; месяца два примерно,назад со мной произошло нечто странное,находясь в пограничном состоянии, между сном и явью, очень явственно, я почувствовал лёгкое покусывание сустава среднего пальца руки, очень похожее на то, как это делают кошки, вплоть до ощущения прикосновения шершавого языка. Было очень неприятно, поверьте, сон как рукой сняло, впечатление не притуплялось и не проходило,пока я наконец-то понял,в чём дело. - Нифанов замолчал и посмотрел на Павла.
   - И что же вы поняли? - спросил заинтересованно Павел.
   - Точка акупунктуры, находящаяся в месте,где ощущалось неприятное прикосновение, отвечает за работу тонкого кишечника, с которым у меня начали происходить небольшие сбои, и воздействуя на эту точку,можно восстановить нормальную работу пищеварения, что я и делаю, и представьте,прекрасн­о­ себя чувствую.Таким вот,экзотическим образом моё подсознание передало мне необходимую информацию.
   - А что же моё подсознание пытается мне передать?
   - Вам Павел, всего сорок семь лет,вы моложе меня на восемь лет,интересный мужчина, а отказываетесь от жизни,запёршись в своём мирке и не желаете в него никого впускать. Бежите от жизни,боитесь её и прячетесь, а это неправильно, это вопреки законам природы.Отказываясь от жизни,вы тем самым,призываете смерть. Да, да,не делайте таких удивлённых глаз,вот поэтому она вам и мерещится в каждом углу.
    Оглянитесь вокруг,столько приятных,хороших женщин готовы подарить вам тепло,открыть вам сердце,так осчастливьте хоть одну,тогда и сами оживёте и вернётесь в мир живых.
   Потом они пили чай и слушали Вивальди:концерт для скрипки с оркестром соль минор.
   Домой Павел вернулся уже другим, впервые за девять месяцев он уснул сном праведника.

   Спасибо, Ирина! 🥰

   Ой, Олег... История тронула до слёз... К сожалению, бывает так в нашей жизни.

   ПОМОЛВКА НА ОПЕРАЦИОННОМ СТОЛЕ
   
   Любой человек рано или поздно прибегает к помощи медиков. Поводы могут быть разными – от плановых обследований до экстренных операций, где промедление смерти подобно. Волею судьбы мне пришлось прибегнуть к хирургическому вмешательству. Появилось подозрение, что причиной головных болей могут быть две опухоли на голове, которые увеличивались в размерах, болели и просто беспокоили. Обратился к другу-доктору, который увидел на моей голове появившиеся новообразования ,очень обеспокоился, жестко отругал за затяжку времени и в добровольно-принудит­ельном­ порядке привел к хирургу.
   Так я познакомился с Семеном Даниловичем. Невысокий, сухощавый подвижный он обладает чудесным чувством юмора. На собеседника или пациента смотрят веселые глаза, но в них видна мудрость и опыт хирурга, спасшего множество человеческих жизней и видевшего много смертей. После общения с таким врачом появляется могучее желание жить дальше вопреки стараниям медицины. Получив инструктаж по подготовке к операции, принялся за его выполнение. В оговоренный срок она не состоялась и была перенесена. Но в один из дней, это был четверг, мы встретились вновь. Семен Данилович осмотрел меня и сказал:
   -Завтра в девять утра ждешь меня возле входа в операционную. Готов?
   - Да запросто, - ответил я.
   -И еще. Тебе придется коротко постричься и выбрить возле мест разрезов по паре сантиметров,- добавил Семен Данилович, уже уходя по своим делам.
   - Эту прическу носил двадцать восемь лет. Вот и повод сменить имидж появился, - с иронией подумал я, уже находясь в кресле парикмахера.
   Из зеркала на меня смотрел малознакомый гражданин с очень короткой и непривычной стрижкой. По её поводу я услышал много интересного от друзей во время традиционной баньки. И на шампуне экономия и расчески терять не буду. Как и было оговорено - в девять утра в пятницу ожидал врача в указанном месте. За плечами у меня было четыре операции ,поэтому к следудющей я относился с некоторыми элементами фатализма. Открылась дверь и сестра спросила:
   -Как ваша фамилия?
   Услышав ответ, сказала:
   -Заходите. Наш клиент.
   Я вошел в небольшую комнатку походившую на предбанник, огляделся. Было чисто, светло и если можно так сказать даже уютно. На диванчике сидел мужик ,вероятно товарищ по несчастью.
   Вышла другая медсестра, подала большую белую простыню и строго сказала:
   - Раздевайтесь до плавок и надевайте тапочки.
   Это обязательно? - спросил я.
   Почему-то мне казалось ,что все будет происходить без укладки на уже знакомый узкий операционный столик.
   -Раз выбора нет, придется укладываться туда в пятый раз,- подумал я и начал выполнять распоряжение медсестры.
   Сидящий на диванчике мужик как будто прочел мои мысли по поводу узкого столика.
   -Сейчас тебе за компанию на стол девушку положат,- с невеселой улыбкой обратился он ко мне.
   - В принципе можно, только узковато будет,- успел я ответить , уходя в операционную, завернутым в простыню.
   -Вам на левый стол,- сказала медсестра, лицо которой было скрыто под маской.
   Перед тем как устроиться на столе я успел оглядеться. Помещение было светлым и даже теплым. Прошлый опыт оставил в памяти операционные, где было жутко холодно. На правом лежала женщина под наркозом. Бросилось в глаза большое количество медицинской аппаратуры. У окна стояли несколько медсестер, облаченных в форму, и что-то очень оживленно обсуждавших Лица были скрыты масками. На миг мне показалось, что попал в коммунальную квартиру во время большого скандала из-за невыключенной лампочки. Говорили они все одновременно, и для меня это было небольшим открытием. Ничего подобного раньше видеть не приходилось.
   - Ну да ладно, разве это главное? Пусть операция пройдет успешно. А здесь даже тепло и не так тесно,- подумалось мне в ожидании начала действа.
   Послышался голос Семена Даниловича, подошедшего к столу. Между тем медсестринский гомон даже не думал затихать.
   - Готов, не передумал?- спросил доктор.
   - Поздно. Клизма не поможет, даже трехведерная,- шутливо ответил я.
   -Тогда готовьте этого шутника, - распорядился он и медсестра начала обрабатывать спиртом операционное поле.
   -А можно внутрь? - лукаво спросил я.
   -Чуть попозже, - в тон ответила медсестра
   - Девчата, прекращайте митинг, пора за работу, - уже требовательно сказал хирург. Гомон затих, и сестры разошлись по рабочим местам. Одна накрыла мне лицо салфеткой с отверстием, и таким я был частично отделен от внешнего мира.
   -Сергей, тебе воздуха хватает? - спросил доктор.
   -Все в порядке, пока дышу, - ответил я.
   -Ну, тогда сейчас укол и начинаем с удаления рога, который у тебя начал расти с левой стороны, - пошутил он, делая обезболивающий укол.
   -Доктор, насчет рогов это не ко мне. Я как-то привык их наставлять, но не получать. Мне невозможно наставить рога по определению. До сих не женат и не никогда не был, - ответил в том же тоне. И в этот момент почувствовал, как по голове потекла теплая струйка. Значит, процесс пошел.
   -Сергей, как ты умудрился остаться не женатым, - продолжал пытать меня Данилыч.
   В то же время чувствовал ,что он производит манипуляции на ране.
   -Так получилось, - продолжал отдуваться из под простыни.
   -А может быть женим его? У нас столько незамужних девчат,- продолжал сватать меня хирург.
   - Данилыч, чего я Вам плохого сделал? Меня сейчас можно женить только по приговору народного суда,- продолжал я держать оборону .
   -Нет, давай подумаем, у меня на примете есть очень хорошая докторша,- настаивал врач.
   Тем не менее, он серьезно и четко отдавал распоряжения помогавшей ему медсестре.
   -Давайте нитки, можно швы накладывать, - распорядился он. Я ощущал, как твердыми уверенными движениями доктор накладывал швы на ране.
   -Ну что голубчик, первую опухоль мы победили. Переворачивайся и возьмемся за вторую. Как себя чувствуешь? - спросил мой избавитель от опухолей. В этот момент сестра сняла салфетку.
   - Бывает лучше,- с хмурым юмором ответил я, приподнимаясь на узком столике.
   Развернувшись, увидел улыбающиеся глаза Данилыча.
   -Ложись на живот,- скомандовал он.
   Я начал выполнять приказ, но немного замешкался. На салфетке, куда мне предстояло уложить голову, расползлось довольно большое красное пятно. Мне подали свежую салфетку , я вытер пот со лба, про себя отметил:
   - Наверное, это хороший признак что вспотел. Говорит о двух вещах- в операционной тепло и,возможно, жив.
   -Неужели это с меня натекло? Наверное, умная кровь покидает дурную голову? - с изрядной долей черного юмора спросил я и положил голову на салфетку
   -Да лежите вы тихо и молча, а то смех разбирает,- отругала меня медсестра и вновь накрыла голову.
   Повторилась процедура дезинфекции спиртом, опять по голове потекла теплая струйка крови. Операция продолжалась.
   -Нет Сергей, все-таки это не справедливо, что ты до сих по не расстался со свободой. Может все таки подумаем о докторше?, -вновь вернулся к теме доктор.
   -Семен Данилыч, это уже похоже на медицинский шантаж. Пользоваться беспомощным положением человека, по меньшей мере, не гуманно. Я ведь сейчас даже удрать не могу, пока голову не заштопаете. Вообще, сватать меня пытались многократно и при самых разных обстоятельствах. Но чтобы на операционном столе? Это что-то новенькое, - пробурчал я в ответ. Врач и медсестра сдержанно рассмеялись
   -Давно операция не проходила так весело, - ответил доктор. По его движениям я понял, что он вновь накладывает швы. Еще не много и доктор сказал:
   -Поднимайся, Сергей, уже можно. Жить будешь.
   После этого я начал подниматься со столика. Голова налилась чугунной тяжестью, но не кружилась. Я присел на столе. Подошла медсестра ,накрыла зашитые ранки марлевыми салфеточками.
   -А как они держаться на голове будут?- задал я глупый вопрос.
   -За примерное и веселое поведение на операционном столе награждаем тебя почетной хирургической шапочкой. Девчата, несите, - приказал Данилыч.
   В итоге я стал обладателем забавного одноразового чепчика. В похожем щеголял персонаж из известного фильма “Свадьба в Малиновке”. Теперь вот и мне повезло.
   Я вышел из операционной, неспешно оделся. Реакции были немного замедленны.
   Из операционной появился Данилыч.
   -Завтра на перевязку к десяти утра, - раздался его приказ.
   -Понял. Буду. Выбор богатый- один из одного,-в тон ему ответил я.
   На том и расстались до перевязки. Жизнь продолжалась...