Восьмилетний Коля не любил чужих. Поэтому когда его родителей навещали, мальчик старался поскорее спрятаться в своей комнате, куда редко кто заходил. И если даже папа или мама звали сына поздороваться с гостями, тот отсиживался до последнего, а то и вовсе норовил сбежать на улицу.

В этот раз вышло даже хуже обычного. Семью Сибирцевых навестила такая же семейная чета, и привели они с собой дочь – ровесницу Николая.

Мальчик, как обычно, укрылся в детской и на привычный зов родителей: «Коля, поздоровайся, смотри, кто пришел!..» – ответил привычным же молчанием и полным игнорированием. Впрочем, старшие быстро угомонились и оставили его в покое.

Прошло, быть может, минут двадцать, ребенок полностью ушел в игрушки. Он даже не сразу заметил, как слегка приоткрылась дверь в комнату.

- Здравствуйте, - осторожно проговорил вежливый девичий голосок.

Коля резко вскинул голову и напрягся. Этого еще не хватало!..

Маленькая гостья вошла в помещение – колину цитадель – и стала у самой двери.

- Здравствуйте, - повторила она немного нетерпеливо, но все так же предельно вежливо. Однако мальчик и не подумал отвечать.

- Надо тоже сказать «здравствуйте», - терпеливо объяснила девочка. – Меня зовут Юля.

Коля знал, как ее зовут. Сибирцевы и Тихомирновы дружили семьями, мальчик неоднократно сталкивался с Юлей, но ни разу дети не заговаривали наедине. Можно сказать, до этого вечера оба поддерживали друг по отношению к другу официальные отношения.

Но это все мелочи. Что напрягало Николая больше всего, так то обстоятельство, насколько красивой ему казалась сверстница. Он сам не понимал собственных эмоций, пугался столбняка, в который впадал в обществе девочки, но всегда бессознательно старался по привычке скрыться куда подальше, – или наоборот, как бы невзначай оказаться к Юле поближе. Прикоснуться к ней казалось самым желанным – и жутким ощущением одновременно.

Сейчас Коля пробурчал в ответ нечто возмущенное.

- Можно мне тоже поиграть? – все так же воспитанно попросила гостья, продолжая игнорировать пассивное сопротивление хозяина. Мальчик опять ничего вразумительного не ответил, поэтому девочка присела рядом – на почтительном расстоянии.

С минуту она наблюдала за игрой Коли, который за своим занятием стал забывать, что находится в комнате не один.

- А это, - Юля указала на сложенный из кубиков пирамидообразный домик, - что?

- Полиция, - охотно объяснил мальчик. – Сейчас мы ловим бандита. Понимаешь…

Сам не заметив как, Коля быстро втянулся в объяснения, мимоходом продолжая возиться с игрушками. Если бы девочка перебила его неудачной фразой, он сразу ощутил бы отторжение, быстро ушел в себя. Однако Юля только молчаливо внимала, поэтому Николай постепенно разошелся и уже разговаривал с гостьей, как с закадычной подружкой.

- …А сейчас мы на трех машинах преследуем его… «Внимание! Внимание! Всем постам!..»

Со стороны можно было подумать, что Юля слушает его очень заинтересованно, однако девочка все больше поглядывала на самого Колю, на его руки, на лицо, как он говорит. Мальчик и не подозревал, насколько часто и девочка думает о нем…

Но вечно эта идиллия одностороннего порядка продолжаться не могла.

- А я люблю играть в куклы, - сообщила гостья. – Давай будем дружить?..

Коля не сразу, постепенно неуклюже замолк, вернувшись из воображаемого мира в реальный, где далеко не всегда все творилось по удобным для него законам. «Машина шефа полиции» превратилась в глупую игрушку на четырех колесах и прокатившись по инерции, врезалась в стену «гостиницы». В другой момент такое обстоятельство вызвало бы в Коле бурю эмоций, привело его в восторг, но теперь он думал совсем о другом.

- Только девчонки играют в куклы, - выговорил Коля со вновь проявившимся оттенком враждебности.

Как он мог позволить себе разговаривать с девчонкой?.. Только сию секунду мальчик сообразил, что поступает так, как не простили бы ему друзья, услышь они об этом. Только б никто не узнал!..

- Мне не во что с тобой играть, - убежденно заявил ребенок. – Ты – противная!

Юля с ужасом поглядела на мальчика, ее лицо стало плаксивым. Девочка уже хотела разреветься, но отчего-то вдруг подумала, что должна во что бы то ни стало вернуть благоприятное отношение к себе со стороны Николая. Поэтому Юлия Тихомирнова сдержалась и вместо слез заявила:

- Хорошо, давай будем играть в полицию…

- Пошла отсюда!.. – закричал Коля. – Я не хочу играть с тобой ни во что!

Мало представляя, зачем он это делает, мальчик размахнулся и неумеючи ударил ее по лицу. Юля упала на пол и теперь уже изо всех сил разревелась. Терпеть такую обиду она была не в силах.

Мальчик поспешно встал, ощущая массу самых противоречивых эмоций, - и выбежал из комнаты. Набросив пальто, Коля выскользнул на улицу, к друзьям. Но еще долго его терзало чувство – что-то он сделал не так, что-то потерял, чем-то пренебрег, но вот только не мог понять, чем. Ведь сделал-то он все правильно – остался настоящим пацаном, который не играет с девчонками, а тем более – тьфу ты! – в куклы.

Девочка в детской комнате старательно размазывала слезы, очень надеясь, что взрослые ее не слышали. Ведь если они узнают, что Коля ударил ее – они заставят его извиниться, а тогда он уже никогда не будет с ней дружить. Но скоро Тихомирновы снова соберутся в гости к Сибирцевым, и Юля сможет повторить попытку.

Зачем ей был нужен этот капризный пацан? Юля догадывалась, что в глубине души Коля очень хороший.

- Я подожду, - решила она со вздохом.

 

* * *

 

Прошло около пятнадцати лет. Судьбы людей слаживались по-разному…

Один парень по имени Коля проснулся в постели с девушкой. Изрядно болела голова, мучила жажда, но увидев, кто лежит рядом, молодой человек счастливо улыбнулся. Протянув руку, он провел рукой по красивым юлиным волосам. Сибирцева Николая переполняло ощущение радости, осмысленности жизни, такое непривычное и такое полное!..

Девушка пошевелилась и открыла глаза.

- Ой, бля, - простонала она. Юлия посмотрела на парня, сморщилась и быстро отвела взгляд.

- Привет! – снова заулыбался Николай.

- Привет, привет… Слушай, все, что вчера было, все, что я говорила, - было ошибкой.

- Ну как же, - рассмеялся молодой мужчина. – Мы говорили о любви!..

- Какая любовь?! – возмутилась девушка, быстро выскальзывая из постели. – Нет никакой любви.

- Ну как же… Ты же… Я же…

- У нас нет ничего общего, - заявила Юлия, быстро одеваясь. – Нам вообще нечего делать вместе.

- Да как же так! – серьезно возмутился Николай, поднимаясь с постели и сам. – Не знаю, что думаешь ты, но я полностью отдаю себе отчет – я люблю тебя! И ты мне вчера говорила то же самое.

- Я была пьяна. Это ты напоил меня…

- Ты так говоришь, будто я заливал тебе насильно! – возмутился молодой человек. – Что за ерунда…

- Ну хорошо. – Девушка задумалась. – Я тебя не люблю. Это было секундное увлечение. Доволен?..

Николай также задумался.

- Ничего страшного. Мы ведь можем просто встречаться. Со мной тебе плохо не будет, обещаю.

- Нет, так не пойдет, - покачала та головой. – Я не могу терять время на человека, который мне не нужен.

- Да что за ерунда! – вспылил Николай. – Дай мне шанс.

- Нет, нет, нет… - повторяла девушка. – Даже не думай меня уговаривать… Понимаешь, я слишком красива, и мне на самом деле никто не нужен. Я одна, я цельная, я сама по себе. Чего ты еще хочешь?

- Да, ты очень красива… - прошептал парень. – Не знаю, я знаю только, что ты мне нужна… я сам не знаю, чего хочу…

Он выглядел растерянно.

- Вот и определяйся, что тебе нужно, - посоветовала Тихомирнова, забрасывая сумочку на плечо, - а у меня дел полно. Меня, знаешь ли, много кто любит. На тебя одного я время терять не могу…

Юля быстро ушла. Спускаясь по лестнице, она непрерывно улыбалась. Разве она зависима, разве ей нужен для самореализации хоть кто-то? Тем более, этот… В нем нет совершенно ничего выдающегося. Так, очередное увлечение. Хочет заставить ее страдать, бегать за собой, потешить самолюбие, а этого Юлия не позволит никому, хватит уже самовлюбленных мужланов.

Надо только как-то унять пустоту внутри… И почему же весь следующий месяц она продолжала непрерывно думать об этом молодом человеке?..

А Николай, оставшись один и пытаясь унять все возрастающую внутри боль, дал себе зарок подождать столько, сколько нужно.

 

* * *

 

Снова минуло с полтора десятка лет. Мужчина среднего возраста, напевая под нос, в благоприятном расположении духа бродил по квартире. Любящие жена, дочь, приближающееся очередное повышение по службе – не повод ли для хорошего настроения?..

Дверной звонок оповестил о гостях. И хотя Николай Евгеньевич никого не ждал, он пошел открывать в тайном предчувствии еще одной радостной вести.

На пороге стояла женщина, не слишком молодая, но тщательно, опытно положенная на лицо косметика была призвана попытаться скрыть годы.

- Юля!.. – Неприятно поразился хозяин, тотчас ощущая, как оптимизм прощается с ним. – Какими судьбами?

- Не рад меня видеть? – с кокетством, с привычным знанием себе цены спросила уверенная женщина. – Пропустишь – или как?

- Заходи… раз пришла.

- «Раз пришла»? – зацепилась за фразу гостья. По глазам было видно, как она оценивает момент, фразу, прикидывает, следует ли привычно обидеться. В конце концов рассмеялась, будто нелепой шутке и словно великодушно прощая медвежью неловкость Николая. Тем не менее, Юлия Дмитриевна прошла в квартиру, словно делая хозяину честь. Каждый жест женщины нес утверждение своего права решать и выбирать.

- Будешь чай? – неловко, без эмоций поинтересовался Николай.

- Чай?! – Женщину будто оскорбили эти слова. – Нет, не надо, можешь не беспокоиться. – В ее голосе послышалась неопределенная насмешка.

- Ну… ладно. Как у тебя дела-то?

- Дела – отлично. – Юлия говорила привычными штампами, мало замечая, что именно произносит. – А у тебя как?.. Как семейная – хм! – жизнь?..

- Да не жалуюсь.

- Не жалуешься?.. Еще не собрались разводиться?

- Нет, ты что, мы почти не конфликтуем.

Юлия Дмитриевна посмотрела на Николая странным взглядом.

- Значит, все у вас в порядке?..

- Ну… - пожал плечами мужчина. - Как у всех.

- У всех не в порядке. А я, знаешь, пришла поговорить о нас.

Хозяин терпеливо и настороженно ждал.

- Я хочу сказать тебе кое-что приятное, - заявила женщина. – Не будем откладывать в долгий ящик: мне показалось, что у нас с тобой все же может что-то получиться. По крайней мере, я готова еще дать тебе один небольшой шанс.

Николай Евгеньевич тяжело выдохнул. Перед ним, снисходительно улыбаясь, стояла женщина, которую он многие годы – да почти всю жизнь! – преследовал, делал предложения, уговаривал связать с ним жизнь. Даже женившись на Светлане и заведя дочь он продолжал тайком встречаться с Юлией и каждый раз на полной серьезности предлагал руку и сердце. В какое-то время это даже превратилось в стиль: стараться привязать к себе Юлию было так же естественно, как ходить на двух ногах или вообще дышать.

Но то случалось давно. Последние несколько лет он не видел эту женщину и уже почти не вспоминал о ней.

- А как же все твои… поклонники?

- Какие поклонники?! – возмутилась Юлия. – Я же пришла к тебе, разве этого не достаточно?..

Да, раньше Николай Евгеньевич и вправду имел привычку быть непостоянным, регулярно менял решения и приоритеты, вообще не держался ни за одно рабочее место. Но в последние годы он стал другим человеком. Привык к стабильности, порядку. Карьера продвигалась, они с женой хоть и не любили, но все больше привыкали, притирались друг к другу, дочь постепенно взрослела. Знакомые знали Николая Сибирцева как обстоятельного и надежного человека. И он гордился этим, знал, что воспитанная внутренняя неспешность и терпеливость много дает ему для продвижения по службе и уважения в кругу друзей и коллег.

И тут, ни с того, ни с сего, появляется Юля – как напоминание о прежнем хаосе в голове и личной жизни. Да, когда-то Сибирцев и жизни не мог помыслить без этой женщины, но в последнее время другие проблемы изрядно отвлекли его от былых неудач на любовном фронте…

- Мы же так долго не виделись!.. – в сердцах воскликнул Николай. – Ты представить не можешь, насколько сильно все изменилось!

Насмешка исчезла из глаз Юлии, теперь она смотрела на мужчину внимательно и очень серьезно.

- Этого не может быть, - прошептала она почти в испуге. – Ты не можешь так отвечать мне!..

Николай отвернулся и подошел к окну. Ему не хотелось, чтобы знакомая видела страдание на его лице.

- Ты же меня любишь, - чуть более уверенным, более ровным голосом заявила женщина.

Не люблю, поспешно, слишком поспешно заверил он сам себя. Это уже в прошлом, а сейчас все изменилось. Уже никто не может говорить с Николаем Евгеньевичем Сибирцевым подобным тоном. Он – монолитная скала, предупредительный, сочувствующий, но не имеющий, и как думают, наверное, все знакомые, никогда не имевший никаких личных проблем. Стопроцентный авторитет. Человек без слабостей, пороков и внутренних борений. Человек, душа которого чиста и открыта – в ней, дескать, нет места для мусора, черных сомнений, неуверенности, досадных недоразумений.

Николая можно было сравнить с человеком, продающим квартиру. Вот приходят покупатели, они восхищаются недавним ремонтом, резными потолками, белизной и потрясающей чистотой помещений. Но если кто-то заглянет в туалет, то там, среди дезодорантов тонкого запаха, под мягкой бархатной крышкой лежит большая куча вонючего дерьма. И никто о том не знает, кроме самого хозяина, да и хозяин успел позабыть…

- Ничего этого нет, - бесконтрольно вырвалось у Николая.

- Что?

- Все давно позади. – Николай Евгеньевич обернулся к женщине, в его лице не было ни эмоции. – Я люблю свою жену, у меня есть дочь. Я, знаешь ли, плохо помню, что там у нас с тобой было в прошлом. В любом случае, сейчас это не имеет значения.

Юлия смотрела на него с ужасом. Странно, ей всегда казалось, что она в любой момент может отступить от разгульной жизни и вернуться к этому мужчине, прожить с ним оставшуюся жизнь, едва только устанет от шальных приключений.

И тут эти слова. Тихомирнова никогда еще в жизни не ощущала себя так тоскливо.

- Ты не можешь так поступить со мной, - убежденно произнесла женщина. – Я точно знаю, ты любишь меня, я знаю тебя всю свою жизнь! Прекрати это немедленно, я пришла к тебе!..

От этих слов что-то взорвалось у Николая в голове, но солидный господин ни единым движением мышц лица не выдал внутренней борьбы.

- Вы отвлекаете меня от действительно важных дел, - заметил он с нотками нетерпения и досады в голосе. – Нам сейчас больше не о чем разговаривать.

Юлия все еще не верила собственным ушам. Словно зомби, она накинула плащ и стала обуваться. В голове крутились какие-то хаотичные мысли, душа стонала, но Тихомирнова, разумеется, не могла опуститься до уговоров и слез.

- Прощай, - сдержанно и холодно ответила она – и вышла на лестничную клетку.

Оставшийся наедине с самим собой Сибирцев, пошатываясь от нервного стресса, дошел до кухни, вытащил из тайника сигареты – ему удавалось последние несколько месяцев полностью игнорировать табак, но сейчас он не сомневался ни секунды, - дрожащими пальцами достал из пачки одну, неосторожно сломал, бросил прямо на пол, достал другую, прикурил – и глубоко-глубоко, так чтоб выгнать засевшее в сердце острейшее ощущение одиночества и невероятной потери, затянулся.

Разве он сделал не правильно? А как еще мог поступить мужчина его социального статуса и уважения в обществе?..

А опустившаяся на два лестничных пролета женщина спрятав лицо в ладонях, наконец, позволила себе зарыдать. Она плакала не от обиды и не от ощущения отвергнутости – ей было до смерти жаль загубленную жизнь… дорогая косметика размазывалась, но какое оно имело вообще значение…

- Ладно, - молвила женщина с первыми морщинами на лице. – Я смогу подождать еще немного…

 

* * *

 

И снова минуло что-то около пятнадцати лет.

Стареющий мужчина со следами седины, улыбаясь, гордо шагал по улице. Уже давно, около двадцати лет Евгеньич не чувствовал себя настолько хорошо.

Сейчас, с высоты годов, он мог критически взглянуть на жизнь. Как же много ошибок совершено!.. И самая большая из них – его давний отказ, пренебрежение женщиной, которой на самом деле следовало посвятить всю жизнь.

Странная вещь – современный мир! Для счастья требуется такой минимум, просто быть счастливым – и все, ан нет, даже при таком элементарном положении вещей люди умудряются находить тысячу поводов, которые якобы не позволяют им просто-напросто пить жизнь полной чашей. Тысяча поводов, и каждая из этих ничтожнейших, притянутых за уши причин, выходит, является важнее сути всей жизни в целом.

Последние годы жизнь семьи Сибирцевых превратилась в каторгу. Силы Евгеньича истощились, он больше не мог смотреть на Светлану, словно на единственную и неповторимую. Жена почувствовала такое отношение, и брак неминуемо покатился к краху. Все коллеги еще изумлялись и хватались за головы: как такой солидный, степенный человек, пребывая в столь уважаемом возрасте мог отчибучить подобную нелепость.

Но Евгеньичу правда было плевать на их мнение. Слишком долго он заботился о наружном впечатлении, о реакции окружающих на свою внешность и поведение. Таким образом Сибирцев упустил то важнейшее, что на самом деле только и имело значение: ощущение внутреннего счастья, которому всегда начхать на мнение среды.

Однако, сейчас Евгеньич решил плюнуть на все. Он раз и навсегда решил, что хоть на закате лет, но насладится любовью той женщины, кроме которой у него в жизни, можно сказать, других и не было. Сибирцев отправил Юлии Вячеславовне письмо, в котором предельно откровенно высказался: она будет принадлежать ему, и на этот раз до самой смерти. Ничто больше не могло изменить решения Николая Евгеньевича.

Входя в знакомый подъезд, Сибирцев снисходительно улыбался. Да, женщина не ответила на это письмо. Возможно, даже наверняка она посмеется над постаревшим донжуаном и попытается прогнать прочь. Да, она имела право на такое поведение. В свое время Евгеньич наплевал Юлии в душу, пренебрег ее жертвой. И если Тихомирнова захлопнет перед его носом дверь, ничего удивительного в том не будет.

Однако Сибирцев также точно знал, что не позволит ей остаться одной. Нет, он достаточно опытен и давно уже настроен крайне решительно. Больше Евгеньич не отпустит Юлию, что бы она там себе ни надумала. Как это будет, мужчина не знал, но на этот раз он ляжет костьми – но любимая женщина все равно проведет остаток жизни только с ним. По-другому просто не может быть, кто бы что ни думал.

Очень уверенно, недрогнувшей рукой Сибирцев нажал на заветную кнопку звонка. Послышались шаги – «Она дома!..» – возликовал Евгеньич.

Защелкал замок, немолодое сердце с давно несвойственной ему энергией требовательно застучало в грудную клетку. Дверь открылась, на пороге с вопросительным выражением на лице стоял… парень двадцати с лишним лет.

- Здравствуйте, - выдохнул Сибирцев, потеряв почву для действий. – Это какая квартира?..

- А какая вам нужна?

- Тридцать шестая.

- Да, это она.

- Дом пятый? – придирчиво покосился Евгеньич.

- Да, - немного расслабился парень. – Что вы хотели?

- Юлия Тихомирнова здесь живет?

Молодой человек сделал паузу, задумчиво, будто оценивая, оглядев гостя с головы до ног.

- Можно сказать, что здесь.

- Я могу с ней поговорить? – занервничал Сибирцев. – Это очень важно. Она дома вообще?..

Парень снова помолчал.

- А что вы хотели?

- Это личное, - нетерпеливо заявил Евгеньич. – Послушайте, если она переехала, так и скажите. Если будет позже, проблем нет, я приду, когда будет нужно. Но дело крайне важное… можно сказать, вопрос жизни и смерти.

Хозяин сделал еще одну изучающую, уже раздражавшую Сибирцева паузу.

- А что вы хотели? – повторился парень.

- Молодой человек, - холодно отчеканил Евгеньич давно поставленным голосом важного человека. – Не вмешивайтесь не в свое дело. Вопрос, который мне требуется обсудить с Юлией Тихомирновой, к вам в любом случае никакого отношения не имеет. Вы можете ответить на мой вопрос? Я ее старый знакомый, а вы кем ей приходитесь?

- Племянник, - буркнул обиженный таким тоном парень.

- Прекрасно! – заявил Сибирцев. – А меня зовут Николай Евгеньич. Слышали обо мне?

Лицо парня прояснилось.

- Сибирцев?.. – вкрадчиво спросил он.

- Да…

- Подождите секунду!

Парень прикрыл дверь и исчез внутри квартиры. Вот, сейчас я увижу ее, с чувством нереальности происходящего подумал Евгеньич, и измученное сердце с новой энергией замолотило изнутри по ребрам.

Однако в проеме опять возник все тот же парень. Сибирцев взглянул на него уже раздраженно.

- Ваше? – Племянник протягивал Евгеньичу письмо. Конверт оказался вскрыт, и по ехидному выражения лица молодого человека Сибирцев понял, что тот лазил внутрь и читал содержимое.

- Вам не следовало это писать… так, - высказался племянник, и на секунду Сибирцев потерял дар речи от ощущения стыда и ярости к наглецу.

- Да как…

- Тихомирнова не сможет с вами побеседовать, - без тени усмешки проинформировал парень. – Ее уже год как нет. Инфаркт.

Дверь захлопнулась, лязгнул холодной сталью. Эхо прокатилось по пустым пыльным лестницам, заставив вздрогнуть пауков по углам в ледяных, равнодушных пролетах бетонных лестниц.