Фатима задумчиво сидела у мольберта перед зеркалом. В нём отражались аккуратно разложенные вокруг глиняная ваза с круглыми, мягкими кистями, тюбики акварели, баночки с водой, палитра и различные принадлежности, которыми она пользовалась в процессе работы. Последнее время её не покидала идея написать свой автопортрет. Фатима внимательно всматривалась в черты своего лица, изучая его. Оно было испещрено морщинками, отражающими зигзаги, крутые повороты, эпизоды из прожитых дней жизни. В них радость, тревоги ожидания, разочарования, печали, надежды. Вот только надежда всегда помогала встать, сделать шаг в неизвестное будущее. Это неизвестное будущее в основном осталось позади.
Первое замужество вспоминается, как тягучий, липкий, засиженный мухами сон. Муж болел долго, без надежды на выздоровление. Она не работала, хотя имела два образования. Дети, не доедая, болели, а молодящаяся свекровь, с которой жили в одной комнате, была зла личной не устроенностью. Врачи посоветовали и способствовали разводу Фатимы. Под вечер она собрала кое – какую одежду (первой необходимости) для детей и решила вернуться в отцовский дом.
Путь был недалёким, лишь дорогу перейти. Робко постучалась. Прошли долгие минуты ожидания, и отец открыл дверь:
Фатима?! Это ты… дети… что случилось?!
Фатима молчала, только жгучие слёзы текли по впалым щекам, которые давно забыли о косметических средствах. Она крепко обняла детей и опустила голову.
Проходите, я вам не враг, - хотя он был не в курсе её семейного разлада.
Фатима медленно переступила порог, отчего дома, из которого она уходила 5 лет тому назад счастливая и любимая. Как давно это было. Долгие пять лет, в семье мужа, тянулись в заботах, неудачах и унижениях. Теперь начинается новая жизнь. Она не знала, что отец после смерти матери привёл в эту квартиру женщину с дочерью. Дочь же приходилась ей родной по отцу. Сложно складывались отношения между взрослыми и детьми. Фатима каждое сказанное слово женщине отца пыталась взвешивать, а дети чувствовали отторженность между тётей с дочкой. Не ужились. В одно хмурое утро без шума и скандала женщина собрала чемодан и с дочкой улетела в Ленинград к родным. Отец Фатимы, имея связи в городе, устроил её на работу, а детей в детсад вблизи от дома. Вечером, когда детей укладывала и наступала тишина, отвечала на непраздные вопросы отца на трудную тему:
Зачем ты ушла от мужа? - бесконечно выяснял он.
Неизлечимая болезнь, окончательный приговор врачей – психическое расстройство
– запинаясь, отвечала она и тонкими, длинными пальцами водила по скатерти, передавая мелодии бунта в душе или затухающие звуки аккорда.
Почему все эти годы не звонила, не появлялась?
Не хотела тебя беспокоить – шёпотом отвечала.
А я предполагал, что у тебя всё хорошо…ты была достойна нормальной, счастливой жизни.
Может быть,… не разобралась в людях.
От каждой произнесённой фразы она ёжилась, превращаясь к концу беседы – допроса в песчинку. И так каждый вечер очередные расспросы. Утром вновь – детсад, работа, а затем вечером, забрав детей, бегом в магазин, на базар и скорей домой готовить ужин, стирать, укладывать детей спать, найти в себе силы улыбнуться им и с нежностью пожелать :»спокойной ночи». Весь день в суете. Никаких радужных планов она не строила.
Вспоминает, как в последний день Оруждуга, который она строго соблюдала, торопилась домой. Накануне обещала детям приготовить плов с фсинджаном, заранее закупив и очистив орехи. Спеша покинуть учреждение, она резко дёрнула тяжёлую дверь и перед ней стоял высокий, с чёрной густой шевелюрой, черноглазый – одним словом красивый мужчина. Он также заметил молодую стройную женщину. Необыкновенный разрез глаз и чувствительные губы заставили его обернуться ей вслед.
Салам – сказал, улыбаясь, он.
Салам – смущённо ответила.
Вы давно здесь работаете?
Да… извините, тороплюсь. Шла домой и думала о молодом человеке в элегантном сером костюме. А к чему бы это? Да… ну, к чёрту, сыта унижениями первого замужества, - мысленно одёргивала себя. Дома её ждал «сюрприз» - неотложка у подъезда. Одним махом поднялась на третий этаж. В открытой двери квартиры увидела людей в белых халатах, суетящихся возле отца, лежащего на диване. Диагноз – инфаркт. Год прошёл в напряжении – больница, дом, часто болеющие дети. Тонула в заботах. Однажды поздно возвращаясь от отца, вдруг вырос перед ней тот красивый мужчина, которого стёрла из памяти за этот нелёгкий год.
Салам, - дружески поздоровался
Сала… - торопливо ответила Фатима и обошла его.
Откуда так поздно? – развернувшись, пошёл с ней рядом.
Отец здесь лежит – не распространяясь, ответила, махнув рукой на корпус стационара.
Что с ним? Может, моя помощь нужна? – участливо спросил он
Нет – краткий ответ давал понять, как бы «отстань, даже, если ты врач»
После посещения отца не хотелось ни с кем беседовать. Спешила домой побыть одной, дети ждут. К счастью, у неё есть брат, который всегда, по мере возможности, поддерживал и помогал. Фатима пересекла улицу на зелёный свет, попутчик упрямо шёл рядом, не отставая ни на шаг. Он понял, что разговор ни к месту. Дошли до её дома и, Фатима скороговоркой бросила:
Оставьте меня.
Он «проглотил» это «оставьте», поняв её состояние. Когда она поднялась по лестнице подъезда, хлопнула дверью, он закурил и медленно пошёл к остановке трамвая.
Отец пошёл на поправку, привезли его домой. Облегчение почувствовала Фатима, управилась с делами и решила прилечь раньше. Неожиданный ночной звонок разбудил её. Это был он. Просил, умолял о встрече, так как понимал, что в неурочный час, по телефону не скажешь главного. Договорились на время обеденного перерыва. До обеда стрелки часов так удивительно быстро проскочили, что она не успела продумать ответы незнакомому человеку на предполагаемые вопросы. Наспех надела пальто и вышла на улицу. Шёл медленный пушистый снежок, не оставаясь на асфальте, образовывал лужицы. Погода не располагала к прогулке. Он стоял в дверях, как часовой, с большим букетом цветов в руках. «Ай, Аллах, как это некстати» - подумала Фатима. Увидев серьёзное и строгое лицо Фатимы, он не решился передать предназначенный ей букет. Букет исчез за спиной. Он мгновенно начал свой разговор с того, к чему видимо готовился. «Будем знакомы, я – Акшин. За время отсутствия, после первой нашей встречи, всё узнал про вас и сам развёлся. Я сейчас свободен. Предлагаю – выходите за меня замуж – выпалил он, время перерыва ограничивало его речь. От неожиданного предложения глаза полезли на лоб.
Как? Вы для меня икс, игрек, зет – сплошные вопросы. Кто Вы? Откуда появились
на моём пути? Может с какими-то психическими отклонениями? – засыпала его своими вопросами.
Отвечу на многочисленные ваши «Кто?», когда мы вновь встретимся в спокойной обстановке. При этом он жестикулировал руками и букет гулял по его спине, как «дворник » на лобовом стекле проезжающих мимо машин.
Не знаю, бросила Фатима. Посмотрела на часы, перерыв, к счастью, заканчивался,
и она зашла в помещение. У лифта в ожидании кабины столпились сотрудники. Фатима на ходу сняла шарф и вдруг сотрудница из соседнего подразделения обняла её: -«Где такого чувака нашла? – ехидно спросила она.
Да…ну – неопределённо развела руками Фатима – родственник, - и поспешила юркнуть в кабину. С этого момента мысли об Акшине не покидали её. Она бесконечно в голове прокручивала весь разговор. На другой день Акшин ожидал её после работы. Его появление не изменило маршрута и обязанностей – забрать сына из детсада, сделать кой – какие покупки на «тязя « базаре. Разговор с Акшином не клеился, при виде его Фатиму не покидал вопрос: «А что скажет отец о новом знакомом?» Сын крепко держался за её руку, исподлобья поглядывая на дядю, который появился рядом с ними. Иногда дёргал руку матери, взглядом давая понять: «Что хочет дядька?» А «дядька» изо дня в день стал встречать его маму после работы и добивался согласия на замужество.
Наступил этот ответственный день. Как положено по традициям, к отцу пришли аксаккалы просить руки дочери. Вначале отец был удивлён гостям, но, как человек мудрый, быстро разобрался в ситуации и, не спеша, задавал житейские вопросы:
Кто вы? Где работает Акшин? Какой заработок? Семейное положение? Какую
сумму алиментов должен выплачивать бывшей семье? и т.д. и т. п.
Весь долгий вечер проговорили мужчины, а Фатима на кухне то и дело мыла армуды стаканы и вновь разливала ароматный мехмери чай. Когда все разошлись, навела порядок и вспомнила о своём «заброшенном инструменте». Открыла крышку пианино и тихо стала перебирать пальцами клавиши. На звуки знакомой мелодии подошёл отец и, улыбаясь, отметил: « может на этот раз, мы не ошиблись в принятом решении?!»
В ЗАГС Фатима вошла смущённо с букетом цветов и сомнениями в душе, которые были связаны между собой звеньями, как цепь: «Люблю ли по- настоящему этого мужчину? Будет ли он опорой мне в дальнейшей жизни? Как сложатся отношения у него с детьми? « Она мысленно не успела ответить, когда услышала:
…Фатима, Вы согласны стать его женой? – строгим голосом повторила администратор.
Видимо, да… несерьёзных решений в таком возрасте не принимают – тихо
проговорила она. Акшин был активен и, получив «Свидетельство о браке» обнял её за плечи. Они вышли на улицу, где порывистый ветер разметал её причёску и мысли: « Неужели с этого момента у меня вновь есть муж? Не поспешила ли я с выбором?» – назойливо сверлили подозрения её мозг.
Отмечали бракосочетание в узком семейном кругу, ни как в первый раз. Тогда праздновали весело, шумно – в ресторане среди друзей, знакомых, родственников, зал еле умещал приглашённых и желающих поздравить отца с замужеством дочери. Фатима достала из комода мамину любимую скатерть, накрыла на стол, разложила приготовленную еду и расселись, каждый на своём месте. Акшин сел важно около неё и как – то неестественно громко и много говорил; разливал в бокалы шампанское и, жестикулируя в воздухе вилкой, поглощал салат. Атмосфера за столом была напряжённая, это Фатиму шокировало, она смотрела на отца, как бы спрашивая: «А не показуха ли?» Отец молча жевал или курил в кухне, несмотря на то, что врачи настрого запретили ему даже вдыхать сигаретный дым.
Через несколько дней, Акшин пришёл домой поздно, расстроенный и сбивчиво рассказал, что сгорел его подпольный цех, идёт следствие. Фатима с отцом до глубокой ночи пытались его успокоить, надеясь, что брат окажет помощь. Акшин днями стал пропадать, исчезали деньги из отцовской копилки. Фатима была в недоумении и не решалась спросить. «Неудобно, может излишне» - думала она. Её порядочность и воспитание дали Акшину возможность глубже использовать эту женитьбу в своих нечистых целях.. Ежедневно придумывал очередные байки, чтобы выудить их сбережения. Настырно требовал прописать его на отцовской жилплощади. Тут отец заподозрил, что с «новоиспечённым» зятем происходит что – то неладное, но вслух не выговаривал. Ожидал, размышлял всю ночь напролёт, чаще хватался за сердце, пытаясь, боли заглушать лекарствами. Акшина ничто не удерживало. Однажды вечером с поспешностью стал собирать нижнее бельё, сорочки, эл.бритву из шкафа в небольшой чемоданчик. Фатима следила за его действиями и ожидала объяснения. Щёлкнул замок, и он поднял голову, оглянулся вокруг и небрежно изрёк:
Надоело сидеть без денег. Еду с друзьями на заработки, строить телятники.
Как? Какие друзья? Что ещё за телятники? – удивилась Фатима.
Жди телефонного звонка или письма – обнял Фатиму, детей, пожал руку тестю, и
торопясь, вышел. Захлопнулась входная дверь. Фатима стояла с пустой чашкой, сомневаясь в правдивости его слов.
Дни в ожидании проходили мучительно. Через месяц раздался обещанный телефонный звонок. Фатима подняла трубку, в надежде разузнать поподробнее – что же происходит с ним. В трубке послышался незнакомый голос: «За Акшина не беспокойтесь, он работает по 18 – 20 часов, нет возможности прийти на телефонную станцию.» На этом разговор прервался, нельзя было понять, из какого города звонок. Фатима покрутила в руке трубку и осторожно положила на рычаг. Отец взглядом спрашивал: «Ну что?» она пожала плечами, давая понять – «не знаю». Тревожные дни создавали в семье нервозную обстановку. Она чаще открывала крышку пианино, и только мелодия, звучащая под её крепкими пальцами, давали душевное равновесие.
Через полгода Акшин вернулся, исхудавший, обросший щетиной, в грязной рубахе. Увидев его в таком виде, Фатима растеряла все слова, которые накопились за все бессонные ночи. Он тихо проговорил: - «ничего не спрашивай». Так и произошло. Она молча зажгла баню, приготовила ужин и забилась в детской. Вот так, не договаривая, горечь съедала и травила душу. Фатима скрывала свои чувства от детей, которые по взрослому всё понимали и рассуждали:
Ма, теперь ты в третий раз выйдешь замуж?
Нет, мои хорошие! – прижимала их головки к груди, ласкала, чтоб успокоить детские души.
Однажды вечером, когда она вернулась с работы, в почтовом ящике нашла «повестку» - вызов в суд. Вновь круг вопросов: «Зачем? По какому делу? Вроде я не замешана ни в каких криминальных структурах. Ничего не путного не совершала. За что? Почему?» Ночью Акшин домой не вернулся, спрашивать было не у кого. Утром заглянула в зеркало на свои не выспавшиеся глаза, махнула рукой и поспешила в суд по повестке к указанному времени. Шла, по дороге размышляя, - Акшин такой верующий мусульманин. Бывало, пять раз в день раскрывал свой коврик и совершал намаз. Молился усердно. О каких грехах просил прощения Всевышнего? Всё это оставалось для неё загадкой. Подошла к дверям суда, находящиеся там люди переговаривались между собой тихо. Фатима, не замечая знакомых лиц, подошла к секретарю и подала повестку, спросив:
По какому вопросу?
А Вы не знаете? – просто ответил секретарь.
Нет… помотала судорожно она головой.
Ваш муж подал заявление на развод…
От такой ошеломляющей новости еле – еле проговорила: «Как?»
Она зашла в зал и заметила его, сидящего в первом ряду. Акшин рукой подозвал её к себе подсаживаться. Она медленно, неуверенно подошла, села и услышала шёпот, скорее движение его пухлых губ: «Соглашайся, потом я тебе объясню. Это фиктивно»
Что? – отшатнулась она от него, как от огня.
Потом…потом – дотронулся своей влажной ладонью до её коленок, успокаивая её взволнованность.
Всё произошло, как в дурном, мрачном, чёрно – белом сне. Развод. Не прожила по - человечески ни дня счастливой и вот - отвергнута. Это уловка или афёра осталась тайной для Фатимы. И другой факт - как обухом по голове. Соседи, не встречая Акшина во дворе, стучались по одному в дверь и спрашивали у Фатимы: «Куда муж пропал?»
Оказалось, что у многих соседей занял круглую сумму денег, обещая вскоре вернуть их. Первые дни она открывала дверь соседям, выслушивала их о беде, а затем перестала. Ограничивалась взглядом в глазок и отходила, избегая крупного скандала. Надо сказать, постепенно соседи потеряли надежду и перестали её докучать.
Вспоминая прожитую жизнь, и разглядывая глубокие морщины на лице, Фатима, будто шла по узким старинным улочкам крепости, где своя история за каждой нераскрытой дверью и звучит мелодия страдающей души. Руки Фатимы двигались, и акварель мягко ложилась на бумагу. В лице, которое смотрело на неё с картины, проглядывала удивительно мужественная женщина, но с мягкими глазами.
|
|