С тобой весна прощалась, а не осень.
Я много знал, да мало понимал.
Но, и с душой сближая неба просинь,
я реже сознавал, чем поминал.
Жаль, генеалогическое древо
врастает вглубь, вздымая ветви ввысь.
Уходит всё, что нас кормило, грело...
А ностальгия – разве атавизм?
Ты корнем стал, меня оставив кроной,
питая прямо, а не через ствол.
Ты мой первоисточник самый кровный,
увлёкший в поле мудрой бороздой.
Не воспаряя в облака науки,
не ведая обилия земель,
сполна глотая неизбывность муки,
ты здравым смыслом мир схватить сумел.
Грусть веры тяжелей, чем груз неверья.
Улыбчива ль библейская печаль?
Неужто мода – вечного новее,
усопшее – живому до плеча?
Когда веду в детсад такого ж сына,
мне кажется, что держишь ты меня,
большой и добрый, ласковый и сильный.
А мой-то внук создаст ли письмена?
Скажи, а ты шатеном был? Блондином?
Увы, тебя не знал я не седым.
Твоя свеча, как лампа Аладдина,
горит во мне. Лишь ею я судим.
|
|