Информация проекта «Платон мне друг…» | Алла Райц
Страшный сон Виссариона, или Квест для литературного критика
Сегодня нам на площадке проекта критики «Платон мне друг…» хотелось бы поговорить о состоянии литературной критики, в том числе на нашем любимом всеми участниками литературном портале.
Как часто приходится слышать расстроенные и гневные реплики авторов: «Что, здесь уроки русского языка преподают?», сетования на то, что кроме грамматических ошибок литературный критик не видит ничего другого, уподобляясь роли корректора. Так как претензии авторов зашкаливают, неслучайно выбрана первая часть названия «Страшный сон Виссариона…» (о причине выбора второй части названия будет сказано позднее). Очевидна аллюзия на статью Белинского «На сон грядущий» к повестям графа Соллогуба, в которой есть такие строки критика (речь идет об ошибках и неточностях в текстах, и их исправлениях):
«…зачем, повторяем, даря публику прекрасным подарком (повести Соллогуба – А.Р.), не уничтожить этих небрежностей и давать повод незваным гостям в нашей литературе цепляться за эти небрежности и питать ими свое корректурное тщеславие, которое сим господам заменяет все возможные таланты и сведения?.. Мы уверены, что автор отделается от этих небрежностей при втором издании своей книги, в необходимости которого невозможно сомневаться».
Однако увидеть такое огромное количество критиков-корректоров (не путать с коллекторами, хотя и близко по духу), как в наше время, Белинскому не могло присниться и в страшном сне.
Возможно, в страшном сне знаменитому Виссариону не привиделось бы и такое количество авторов, как в наше время. В интернете даже существуют приглашения от разных деятелей, желающих заработать на наивности граждан, мол, за две недели научим писать стихи, прозу – за месяц. Но, как правило, по таким объявлениям приходят люди, желающие заработать писательским трудом и, быстро убедившись, что ничего литературой не заработаешь, они уходят. Остаются люди, действительно способные к творчеству, не без искры божьей, которые упорно трудятся, шлифуя свое писательское умение. Иногда безуспешно, иногда очень эффективно.
И наш портал – тому доказательство (спасибо отцам-основателям!). ЧХА стал литературной родиной для многих, и нельзя не отметить особую роль именно критики, рецензирования произведений от коллег по перу. Но любое творчество должно развиваться, касается это и творчества критика.
После пояснения первой части заголовка приступим к небольшому исследованию состояния современной критики. Здесь тоже необходимо оговорить, чтобы не наткнуться на возражение, что, мол, у нас на портале нет профессиональных критиков, авторы добровольно жертвуют своим временем, чтобы рецензировать товарищей и не товарищей. Возражения не принимаются. Взялся за гуж – не говори, что не дюж, ничто не мешает автору, пусть и на время ставшему критиком, хотя бы слегка изучить предмет.
Вспомним, на чем основывалась литературная критика последних двухсот лет (в России несколько меньше): на теории Федерика Шлегеля, согласно которой критика охватывает три направления литературного процесса: прошлое, настоящее и будущее.
«1. Если говорить о прошлом, то литературный критик должен одновременно стать и историком литературы.
2. Если говорить о настоящем, то критик должен превратиться в человека, продолжающего текст, который он анализирует. Он должен заниматься сотворчеством. Ему следует превратиться в полупонимающего читателя, который не до конца как будто бы понимает критикуемый текст и должен истолковать и объяснить его читателю.
3. Если говорить о будущем литературы, то Шлегель предложил новую, (сейчас уже давно принятую – А.Р.) концепцию критики, по которой она становится куратором, наставником литературы.
В такой концепции критику отводилась уникальная и очень широковещательная роль: критик должен был стать «управляющим» всей литературы. Фактически он должен был стать фигурой крупнее писателя».
(выдержка из публикации Алексея Вдовина в ПостНауке https://postnauka.ru/video/84568)
Продолжаем ли мы творить критический процесс с таким же представлением о литературной критике сегодня? Или у кого-то есть возражения и накоплен иной опыт критики? Особенно с учетом тектонических переломов, произошедших в нашем обществе, и, соответственно, изменений в литературных изысканиях, жанровых особенностях современной литературы.
Эти изменения, начиная с 90-х и по наши дни, коснулись как прозы, так и поэзии: авторы сосредоточились на приемах особого изложения событий, приняли установку на нарративность (по принципу: чем проще, «разговорней», тем понятней читателю). Конечно, многое обусловлено коммерческими целями – что будут, а что не будут читать в эпоху глобального перехода к «цифре».
Развлекательный характер, скольжение по поверхности событий, самокопание – вот главные развлекаловки, которые предлагает современный автор.
Повествование ведется, как правило, от первого лица, герои без имени-отчества, часто и без места жительства, этакое самопроизвольно «вылупившееся» невнятное «я» стоит во главе угла и предлагается читателю (в обход критики). Может быть, не все согласятся, но эстетика утрачивает свои позиции в литературе, остается влияние временных факторов.
С другой стороны, в иных произведениях усилилась роль условности, метафоричности, философского контекста, смешения жанров.
Может ли современная критика уловить различия по сути двух течений в литературе, и как относиться к различным установкам: от натурализма – к фантастике и антиутопии?
В сфере натурализма или обыденной реальности, как правило, присутствуют экшен, откровенный трэш, гламур, зачастую насилие; однозначные линейные персонажи, закрытый мир современных элит, либо «простых» людей.
Одновременно в литературу внедряется документальное повествование, «сегодняшние» мемуары, появляются в большом количестве так называемые «треволги» (от англ. trevel - путешествие), а по сути – поток сознания о путешествиях или виденном (но не пережитом, не наболевшем…)
А вот что пишет Виссарион Белинский в упомянутой статье об авторском умении: «Нельзя не подивиться, как хорошо известны молодому писателю все классы нашего общества: и большой свет, и быт поселян, и средний класс, и жизнь немцев, и студенческий быт, и провинциальные обычаи, – и, что всего важнее, все рассказы его согреты теплым чувством любви и проникнуты благородством мыслей; здесь тайна того сочувствия с читателями, которого никогда не постигнут люди, думающие, что можно писать без вдохновения, даже без убеждения, и что в искусстве, как в ремесле: стоит только набить руку, чтоб попасть в литераторы».
Не правда ли, актуально, как никогда.
Есть над чем поразмыслить не только автору, но и критику.
Вот и выходит, что современная литература – настоящий квест для критика!
Пояснения ко второй части названия нашего исследования: «Важнейшими элементами игры в жанре квеста являются собственно повествование и исследование мира, а ключевую роль в игровом процессе играет решение головоломок и задач, требующих от игрока умственных усилий».
Попробуй угадай с первого раза, каков жанр произведения: эссе, репортаж, хроника, очерк или зарисовка? Путаница неизбежна, особенно, если убедить себя в том, что все, что написано не в рифму – и есть проза. Однако прозой написанное не всегда может оказаться художественной прозой.
Завершая размышления, с сожалением приходится констатировать, что уход в нарратив, зачастую неудобоваримая жанровая смесь (смузи-проза я бы сказала), как ни странно, вместо придания индивидуальности, стандартизирует текст.
Все трудней узнать руку «мастера», нет авторской идеи – ради чего перья ломались?
Идея и размышления автора с легкой руки новомодных приемов заменяются бесконечными диалогами (которые невозможно читать в принципе даже читателю со стажем), самокопанием вместо поиска ответов хотя бы на личные вопросы, что приводит к исчезновению индивидуальности автора, его собственного видения мира, к отсутствию его личной картины мира. Соответственно не формируются и собственные приемы выражения идеи, просто авторы хотят быть в тренде, и критики, конечно, тоже.
Литература как бы утратила главную задачу: формирование национального сознания, перестала быть сферой столкновения идеологических разногласий, поэтому, оставаясь актуальной сегодня, вряд ли она открывает путь в будущее. И критика из дирижера превращается в фиксатора «потребительских» свойств прозаических и поэтических текстов, в строгого хранителя аннотаций, утрачивая прежние высокие сферы влияния.
Может ли сегодняшний критик действительно предсказать развитие литературы, реально помочь автору увидеть свою индивидуальность, особый путь, натренировать «авторский» голос?
Или же с уходом в цифровые платформы совсем исчезнут системные критики, станут бессмысленными их мнения, не появятся новые «Шлегели, Белинские и Данилкины»? Отступят под напором «лидеров мнений», поскольку расшатана сама система формирования экспертных мнений, так как сегодняшний литературный «вкус» задают форумы и инфлюенсеры?
Говоря о системе состязаний критиков, хотелось бы, чтобы у нас на портале появилась традиция конкурса критиков – например, лучший критик месяца, полугодия, года. Свои рецензии критики обязательно должны публиковать и собирать, анализируя свое движение вперед и вверх или… Это поможет и нашим критикам (авторам портала) участвовать в конкурсах на получение литературно-критических премий, как, например, предлагает «Неистовый Виссарион».
По моему глубокому убеждению современный критик не «чернильный витязь», а такой же искатель и исследователь, как и автор. Силы сравнялись, что дальше? Перейдем ли мы к истинному анализу поэтики и эстетики литературных произведений? (Поэтики в самом широком смысле слова, как изучение структуры литературных приемов, системы формирования образов).
Не пора ли подсказать авторам, что постмодернизм на последнем издыхании, но где же новый путь в мир? Его что-то не видно.
Поэтика модернизма – в скрещивании образа и понятия, в актуализации второстепенных жанров или мутировании под основные литературные.... На мой взгляд, в постмодерне темное нечто вот-вот навсегда вытеснит из литературы светлое нечто и тем самым себя прикончит. Это бессмысленный путь, надо искать что-то свое, критика может осветить путь автору.
Наша путеводная звезда – это русский язык и «ключи» и загадки в нем спрятанные, язык, который в последнее время как-то странно развивается, уплощается и упрощается, либо впадает в другую крайность – тоску по выспренности, высокому слогу, тщетной пафосности. И обычная корректура здесь не поможет. А не пригодился бы здесь понимающий и широко образованный критик?
И пояснения о том, что читателю нужно нечто покороче, попонятней, не помогают. Читатель уходит из современной литературы с обманутыми надеждами, но при свете лампы продолжает с удовольствием читать и перечитывать любимые книги классиков, томики стихов... Почему? |
| Ол, дорогой! Какие эмоции?
Как может происходить какая-то полемика, когда я не получаю ответ ни на один конкретно поставленный вопрос?
Всех благ! |
| «В Китай-городе, и в Кремле, русские увидели жуткие картины загаженных церквей, разграбленных дворцов, обворованных могил. Повсюду в жилых помещениях находили жуткие доказательства нравственного падения ляхов и европейских наемников: чаны и бочки с засоленной человечиной, распотрошенные и недоеденные части тел. Поляки перед сдачей не поленились припрятать лучшую часть награбленного в специально оборудованных тайниках, но их нашли.
Несмотря на искреннее желание покарать нелюдей, по приказу Князя Пожарского поляки и наемники были разосланы по русским городам, где они находились под арестом до обмена их на находившихся в польском плену русских людей.
В воскресенье 1 (11) ноября 1612 года утром на Красной площади, у Лобного места, под приветственные крики москвичей сошлись народное ополчение и казачество…» (из летописи смутного времени.)
А с 4 по 6 ноября официально по всем городам Росси провозглашалась победа над Польшей. В эти дни Москва была объявлена третьим Римом («первые два пали, третий стоит и стоять будет, а четвертому не бывать!») - хранителем христианской православной веры.
Сегодня также 4 ноября, в этот день мы отмечаем день народного единства, несмотря на то, что новые историки (90-х) пытались «переквалифицировать» праздник (присвоив себе заслуги предков), но все рано или поздно встает на свое место. В памяти народа и церкви этот день - момент истины - провозглашение Москвы оплотом христианской веры.
Мне кажется неслучайным наше обсуждение в рамках семинара десяти заповедей критика именно в эти дни. Совпадение ведет к переосмыслению многого, в том числе и "ДЗК".
Предлагаю в знак примирения первые два пункта видоизменить. И вот почему: любовь, как символ жизни православия, к сожалению, не всем дана. Рассуждая теоретически, предположим, что даже и половина людей не любили и не знают этого чувства. Тем более трудно требовать любви от критика, но вот уважения – вполне реально.
Первый пункт предлагается в такой редакции: 1) уважай автора, как себя самого.
Второй пункт упростить: 2) будь в системе его координат, оперируй понятными и допустимыми литературными терминами.
Третий пункт предлагаю: 3) изучай современные и классические традиции литературной критики, следуй правилам Положения о критике.
Остальные семь оставить без изменения. Что скажете? Дискуссия по остальным вопросам семинара также пока продолжается. На многие вопросы ответы еще не найдены.:) |
| Стихотворение рождённое в дискуссионных баталиях ЧХА в этот день, надеюсь, не вызовет полного неприятия или отторжение. Да оно и есть лишь только продукт собственной самоидентификации:
Сын России - Росс
Пусть предали цари —
с царей особый спрос…
Ты утром, в час зари,
задай себе вопрос:
спроси, кто я таков
на прадедов земле?
и тайны всех веков
откроются тебе!
«Я здесь такой один —
средь чаек альбатрос?
Моя земля скажи,
открой мне, кто я — росс!?»
земля и небеса —
они здесь навсегда,
промолвят: «Не один, —
добавят тихо, — Да!»
Молитвой затверди,
ответ их будет прост:
«Ты соль своей земли,
ты сын России — росс».
Богатырем вставай
в свой силы полный рост
и снова повторяй:
«Я сын России — росс!» |
| Ол, Вы точно соль своей земли, прошедший самоидентификацию!) |
| Благодарю, Алла! Прочитал Вашу балладу… она очень созвучна тем тонким настройкам, которые зашиты и в мою стихотворную самоидентификацию. |
| Поддержу Ола, вот моя самоидентификация (хоть и написано в мужском роде, считайте стилистическим приёмом):
Баллада о городе "Эн"
Нет, я не видел Рим и пресвятого Папу,
в Палермо не бродил под тенью старых крыш,
из детства помню я — Москву, метро, Анапу,
и знаю — никогда не попаду в Париж.
Но всё же место есть, куда идти поэту:
петляет и манит тропинка, не спеша, -
в безвестный город Эн, по гоголевским метам,
где, как и встарь грустит российская душа.
Там все дома давно вросли по пояс в землю,
и веером застыл растрёпанный забор,
не в сказках "русский дух" — живёт за старой дверью,
пусть без замков та дверь, но служит до сих пор.
В домах, я знаю, есть иконы не для моды,
лампадой освещён семьи нехитрый быт,
исподнее времён ещё хранят комоды,
а пчелка между рам о вечности жужжит...
Там бабушки поют про юного корнета,
а дедушкин мундштук махорочкою жёлт,
и строгий домовой стирает пыль с портретов,
не ведая имён, их лики бережёт.
Живи, мой город Эн, не в золоте, но в хлебе,
пусть беды от тебя укатятся волчком,
поэтом прежде я гулял под синим небом,
в свой город возвращусь хранителем-сверчком.
А может, повезёт и с тройкой разудалой
я отзвеню светло весёлым бубенцом,
та колея сойдет весною запоздалой
и мой прощальный след растает леденцом. |
| Очень поэтичная ностальгия. Лирика, однако! |
| К дискуссии «о любви к автору» (ближнему) в этот день, т. е. сегодня 04.11.2021:
Почему я говорю именно о любви к автору… не нужно с ним целоваться в дёсны… не нужно и смотреть на него свысока, умаляя его приватное достоинство (значение)… сострадание или литературное (кровное) родство (мы с тобой одной крови) – этого вполне достаточно… вот не об этом ли писал и Гоголь:
Давайте прибегнем к Гоголю и развернём цитату:
«Без любви к Богу никому не спастись, а любви к Богу у вас нет. В монастыре её не найдёте (…) Смотрите, сколько есть теперь на свете добрых и прекрасных людей, которые добиваются жарко этой любви и слышат одну только черствость да холодную пустоту в душах. Трудно полюбить того, кого никто не видал. (…) Христос принес и возвестил нам тайну, что в любви к братьям получаем любовь к Богу. Идите же в мир и приобретите прежде любовь к братьям.
Но как полюбить братьев, как полюбить людей? Душа хочет любить одно прекрасное, а бедные люди так несовершенны, и так в них мало прекрасного! Как же сделать это? Поблагодарите Бога прежде всего за то, что вы русской. Для русского теперь открывается этот путь, и этот путь есть сама Россия. Если только возлюбит русской Россию, возлюбит и всё, что ни есть в России. К этой любви нас ведет теперь сам Бог. Без болезней и страданий, которые в таком множестве накопились внутри ее и которых виною мы сами, не почувствовал бы никто из нас к ней состраданья. А состраданье есть уже начало любви». |
| Все относительно, Ол. ("Но ведь даже известнейший физик Эйнштейн, Как и я, относительно все понимал. Высоцкий)
Есть такая притча о пяти евреях, которые изменили мир. Пришел Моисей и сказал: всё – Бог; потом пришел Иисус и сказал: всё – Любовь; затем пришел Маркс и сказал: всё – Деньги; следующим пришел Фрейд и сказал: всё – Секс; наконец, пришел Эйнштейн и сказал: всё относительно.
Все относительно, ведь даже с приведенной великолепной цитатой из «Переписки….» Гоголя не так все просто.
Именно за эти, по сути, отрывки из второго тома «Мертвых душ», Гоголя возненавидели практически все.
Особенно Белинский, который предложил ему пустить себе пулю в лоб, причем немедленно, либо выпить три бутылки коньку и уснуть замертво. За одни только слова про «немытое рыло»…Хотя, на мой взгляд, Гоголь не был понят современниками, и по большей части (вернее, многое из «Переписки…» посвящено не только любви и вере православной, но и дружбе – без зависти и упреков, дружбе, которая. видимо, писателю только снилась. Ну, и, конечно, высокой любви к России, которую каждый образованный человек, по мнению Гоголя, должен испытывать, несмотря на её «немытое рыло»).
Гоголь не застрелился от того, что его идеи не приняли, но взял и умер, заморивши себя голодом.
И только почти через столетие (80 лет) Высоцкий напишет: "Ни черта не разобраться — С кем порвать и с кем остаться, Кто за нас, кого бояться, Где пути, куда податься, Не понять — Где дух, где честь, где стыд, Где свои, а где чужие, Как до этого дожили! Неужели на Россию Нам плевать?!"
Подобная иллюстрация из истории нашей литературы подтверждает аристотелеву мудрость: «От любви до ненависти один шаг, а от ненависти до любви – длинная дорога».
Говоря о любви, подразумеваем безоглядное принятие чего-либо (кого-либо) со всеми недостатками, возможно, даже пороками.
Разве это на самом деле нужно автору, к примеру, начинающему, молодому или даже опытному мэтру?
Разве не нужно помочь ему избавиться от косноязычия, от ошибок, от неверного толкования давно известных истин, от самокопания или тщеславия?
Мне кажется, роль критики не в любви к автору (достаточно любви к литературе и чтению, к познанию и стремлении сопереживать авторским идеям), а в попытке объективного анализа, в реальном стремлении помочь автору отточить его «авторский» голос, поняв и приняв свой творческий путь….(?)
Семинар обрастает вопросами, а ответов пока не найдено…, идём непроторенными путями или, наоборот, никак не выберемся из разъезженной колеи :)) |
| «в безвестный город Эн, по гоголевским метам,
где, как и встарь грустит российская душа…»
Баллада о городе "Эн". Алла Райц
Очень сложный духовный пласт мы зацепили, Алла… в моей жизни был опыт реализации замысла передачи «Самосожжение» о Гоголе из цикла «Рукописи не горят»… из 4-часового материала… в передачу вошли только 25 минут отведённого эфирного времени… но что самое чудесное был и очень неожиданный отклик на передачу от кандидата математических наук, изложившего свою почти сумасшедшую идею (в виде реально изданной им брошюры), сославшись на то, что в этой передаче сделано некое открытие… в храме, где мы снимали, батюшка, узнав что снимаем про Гоголя, взволнованно спросил, «а магии в фильме не будет?».
С Гоголем всегда очень сложно, кстати незабвенная Н.П. Бехтерева отказалась без объяснения участвовать в передаче, хотя такая идея витала в воздухе, и ассистентка связывалась с Натальей Петровной – крупнейшим российским нейрофизиологом, исследователем мозга, доктором медицинских наук, профессором, руководителем института мозга человека РАН. Отказалась!.. значит, увы, нет прямой дороги к истинам, заложенным в гоголевском тексте… но думаю и к пушкинским текстам тоже. Мы часто говорим: о! Пушкин, Гоголь и т.д. но зачастую совсем не знаем в чём глубинный смыл их творений… догадки, домыслы, гипотезы и это в лучшем случае…
Высоцкий прав, раз он погружался в эту бездну!.. «Говоря о любви, подразумеваем безоглядное принятие чего-либо (кого-либо) со всеми недостатками, возможно, даже пороками». (А.Р.)
Не знаю, не знаю… может и так, а может и не так… но когда мы переносим акцент с человека (автора) на его проекции мы тем самым затемняем его сущность и загоняем проблему понимания друг друга в некий когнитивный диссонанс, а проще – несоответствие ожидания и реальности… |
| Нельзя не согласиться с тем, что говоря о творчестве того или иного писателя (поэта), обычно отвечают: «Я люблю Пушкина, Достоевского, Блока….». Каждый называет своего любимца, отождествляя творчество поэта (писателя) с его личностью.
Не говорят же – вот я люблю сонеты Шекспира с первого по девяносто девятый, а затем каждый десятый)). Просто скажут – наш, сами понимаете, Шекспир.:), хотя не все сонеты могут нравиться (я о переводах сейчас не говорю).
Но такую роскошь «панибратства» может позволить себе только читатель, потому что именно с книгой этого своего (личного) избранника читатель коротает вечера, дни, дорогу к дому, ищет ответы на свои личные вопросы. И кажется ему (читателю), что все это написано о нём и для него.
А критик, мне кажется, не может себе позволить такой роскоши. Не может любить или не любить автора, а вот произведение любить или, наоборот, ненавидеть, может быть и может, но не должен. "Долг - это любовь к тому, что приказываешь самому себе", - сказал Гюго и был прав.
И творчество критика, как мне кажется, прежде всего - долг, его исполнение перед неким общим созидательным процессом (не разрушительным). А в конечном итоге - перед конкретным автором, музыкантом, живописцем...
А потому критик все же должен пытаться быть объективным, не поддаваться страстям.
Хотя ведь некоторые произведения наших современников, авторов портала могут вызывать восторг, эмоциональный отклик (причем, немедленный), как тут быть объективным?
Остается одно (не хочу показаться занудой) – опираться на кодекс критика:), именно его мы сейчас и обсуждаем.
Поэтому и сам кодекс, как представляется, должен быть максимально приближен к авторскому негласному кодексу, чтобы при критическом анализе произведения, не задевать личность автора. Да ведь и не всегда произведение отражает саму личность автора.
Если бы так, мы бы жили в раю и у нас не было бы гениальных писателей и поэтов, которые одновременно были наркоманами, пьяницами, картежниками и т.д. и т.п. Мы любим их творения, хотя признаемся в любви им самим. |
| Алла, у меня предложение.
Вот сейчас как раз поступила очередная заявка в "Платон" - автор с трепетом ожидает критического разбора. Предлагаю участникам дискуссии, как раз опираясь на кодекс критика :), засучить рукава и попрактиковаться - подходящий повод. |
| Женя, практические занятия здесь пока не объявлялись)))
Но реплика твоя понятна, к вступлению в когорту критиков призвать можно, даже и без повода, не во время разбора произведений.
Условия вступления обозначены в правилах Платона. Вступайте в наши ряды, попробуйте свои силы и в роли критиков!
А кто уже платоновец - посмотрите в заявки на рецензию, и откликнитесь. |
| Маэстро Алла, Ваша честь! Ко мне тут стучатся волонтеры, просят составить им протекцию на вступление в "Платон": 1. Андрей Немзер — советский и российский историк литературы и литературный критик, литературовед, профессор Высшей школы экономики; автор сборников литературно-критических статей, рецензий на наиболее приметные книги и журнальные публикации, полемических заметок, обзоров современной русской литературы. 2. Павел Басинский — российский писатель, литературовед и литературный критик. Входит в постоянное жюри премии А. Солженицына (1997). Автор наиболее полной неподцензурной биографии Максима Горького, изданной в 2005 году. Публиковался как критик в «Литературной газете», журналах «Новый мир», «Октябрь», «Знамя», «Дружба народов», «Наш современник», интернет-журнале «Русский переплет». Редактор отдела культуры «Российской газеты». Член жюри литературной премии «Ясная Поляна». 3. Лев Оборин — российский поэт, переводчик, литературный критик. Лауреат премии журнала «Знамя» (2010), редактор книжной серии «Культура повседневности» издательства «Новое литературное обозрение», сооснователь поэтической премии «Различие». В 2014 году входил в экспертный совет Национальной литературной премии «Большая книга». 4. Галина Юзефович — литературный критик. В разное время публиковалась в журналах «Плюсы-минусы», «Политбюро», «Ваш досуг», «Огонек», а также в «Российской газете». Сотрудничет с журналами «Эксперт», «Русский Newsweek», «Marie Claire», публикует колонки на сайте Полит.Ру. 5. Наталья Кочеткова — литературный обозревать, специальный корреспондент сайта «Lenta.ru», автор и ведущая программы «Книжкин дом». Публиковалась в газете «Известия». 6. Сергей Оробий — критик, литературовед. Кандидат филологических наук, доцент Благовещенского государственного педагогического университета. Автор ряда монографий. Печатался в журналах «Знамя», «Октябрь», «Homo Legens», «Новое литературное обозрение» и многих других. 7. Елена Иваницкая — российский филолог-литературовед, литературный критик, публицист. Автор многих статей о классической и современной литературе. Публиковалась в газетах «Будни», «Первое сентября», «Общая газета», «Литературная газета», «Новая газета», в журналах «Знамя», «Октябрь», «Дружба народов», «Родина», «Вопросы литературы», «Русская речь», «Нева», в сетевом издании «Русский журнал». 8. Валерия Пустовая — литературный критик. Заведующая отделом критики журнала «Октябрь». Лауреат Горьковской премии (2005) и премии «Дебют» в номинации «Критика» (2006). Писала о прозе З. Прилепина, Д. Новикова, Р. Сенчина, Д. Гуцко, Н. Ключаревой, А. Карасева, А. Бабченко, С. Шаргунова, О. Славниковой, А. Иличевского, О. Павлова, В. Маканина, А. Кабакова, Е. Гришковца, П. Крусанова и др. 9. Никита Елисеев — советский и российский библиограф, литературный и кинокритик, публицист и переводчик. Как литературный критик и публицист печатался в журналах «Знамя», «Новый мир», «Звезда», «Вопросы литературы», «Новая русская книга», «Критическая масса», «Новое литературное обозрение», «Октябрь», «Нева», «Вестник Европы», «Арион», «Питерbook», «Эксперт Северо-Запад», «Век XX и мир», «Сеанс», в газете «Первое сентября», в сетевом издании «Русский журнал». 10. Михаил Ефимов — историк, заместитель директора по науке Государственного историко-архитектурного и природного музея-заповедника «Парк Монрепо» (Выборг). Сфера научных интересов — история Монрепо и его владельцев, история русской литературы XX в. 11. Майя Кучерская — российская писательница, литературовед и литературный критик, колумнист, педагог. Профессор факультета филологии НИУ ВШЭ. Лауреат Бунинской премии (2006), Студенческого Букера (2007). Победительница в читательском голосовании премии «Большая книга» (2013). Руководитель Школы литературного мастерства Creative Writing School. 12. Ольга Бугославская — журналист, литературный обозреватель «МК». 13. Ольга Балла (Гертман) — литературный критик, редактор отдела философии и культурологии журнала «Знание-Сила». Колумнист журнала «Дружба народов». 14. Константин Мильчин — российский литературный критик, журналист, историк. Автор статей, рецензий и обзоров в многочисленных изданиях, ведущий передач на радио и телевидении, главный редактор издания «Горький». Работал редактором отдела культуры журнала «Русский Репортер», обозревателем газеты «Ведомости. Пятница», вел телепередачу «Переплет» (канал «Style TV»), вел постоянную рубрику на радиостанции «Business FM, рассказывал о новостях литературы на радио «Маяк». 15. Анна Наринская — журналист, литературный критик. Работала продюсером телекомпании Би-би-си в Москве. С 2003 года — специальный корреспондент Издательского дома «Коммерсантъ». 16. Лиза Биргер — журналист, редактор, переводчик, литературный критик. С 2007 по 2012 год вела еженедельную рубрику книжных обзоров «Выбор Лизы Биргер» в журнале «КоммерсантЪ-Weekend». 17. Елена Макеенко — литературный критик, редактор проекта «Полка». Сооснователь и соредактор сибирского интернет-журнала Siburbia. Сотрудничала с изданиями «Афиша Daily», The Village, Booknik, Esquire, «Новый мир». Ведет обзор современной русской прозы на сайте «Горький». 18. Анастасия Завозова — книжный обозреватель «Esquire», «Горького», «Афиши», T&P и переводчик «Щегла» Донны Тартт, «Маленькой жизни» Янагихары, «Девочек» Эммы Клайн. Редактор спецпроектов «Meduza». Подробнее: https://www.labirint.ru/now/o-kritike-mamedov/ Но их послушаешь и поймешь: ох, нет в них платоновского задора, кажут, что критика умирает вместе с книгой. Отправил их всех в "бан". |
| Рада приветствовать, уважаемого мэтра, мы уж заждались!
Жестко с баном!)))
А жаль, колумниста нам (в подразделе литературной критики) как раз и не хватало. А критика, когда надо, и мертвую книгу оживит))), если найдёт... |
| Действительно, Ян, похоже, дремать всем некогда. Это же надо - новые правила русского языка.
В частности: "в языке появились новые единицы, стоящие на грани между словом и частью слова: мини, миди, такси, видео, аудио, медиа и другие повторяющиеся первые части сложных слов..."
Отлично, будем изучать.
На этой оптимистичной ноте позвольте закончить наш семинар, надеюсь, он не прошел зря и кому-то поможет в творчестве.
Информация о реальных результатах и переменах (если таковые будут в рамках рассмотренных вопросов), будет сообщено дополнительно, или на следующем семинаре.
Всех благ, здоровья и творческих успехов участникам семинара и вольным (невольным) слушателям. |
|
| 
Положение о Клубе
Сделать стартовой
К темам проекта
Ответить
